Таблицу температур и времени переохлаждения я не помню. Если
честно, то я всегда ее знал приблизительно. Но в любом случае сорок
минут в воде в одних плавках да еще с маской, трубкой, ластами и
подводным ружьем - это не то чтоб очень холодно, но утомительно.
И я лежал на подстилке рядом с накрытым от солнца рубашкой
снаряжением. И отдыхал, поглядывая на прибывающую на пляж
публику. Люди со складными стульями, складными столами,
складными холодильниками, складными тентами, складными домами
еще не появлялись. Даже со складными зонтами мороженщиков и
ковровыми подстилками и тех было немного. Прибывающие, как и я
пускали в ход обычные подстилки и шли мокнуть в ближайший
лягушатник. Девушки, уж не знаю по какой причине, стремились
расположиться от меня подальше, ну а юноши исправно
располагались возле девушек, так что вокруг меня в радиусе десяти
метров песок пока еще был свободен. Но всему хорошему приходит
конец. И пришла семья. Обычная семья - муж, жена, ребенок лет
семи и собака. Пес. Лабрадор. Кремовый. Молодой. Муж остано-
вился. Напыжившись и загородив грудью свою жену, взглянул в мою
сторону. Я выдержал его взгляд, стараясь не придавать своему лицу
уж очень свирепый вид. Не знаю, как это у меня вышло. Не знаю и
что он там себе решил, но в результате он стал устанавливать
разноцветный зонт метрах в пяти от меня. Я отвернулся и, устроив
голову на руки, прикрыл глаза. Я слышал, что они разбили свой
лагерь и шумно отправились к морю. Минут через десять вернулись
и затеяли возню.
Затеял ее пес. Он стал прыгать вокруг хозяев, подскакивая то к
одному, то к другому, становиться на задние лапы, облизывать,
отскакивать и начинать вытворять все это заново. Потом он сделал
пару кругов и как раз напротив меня, метрах в семи, резво принялся
рыть яму. - Занятие обычное для собак. Я, видимо, отвел взгляд и не
заметил как это произошло, но рядом с собакой оказались отец и
сын. Один справа. Другой слева. Сначала сели на корточки, потом
стали на четвереньки и стали усиленно помогать псу рыть его яму.
Эта картина живо напомнила мне, как когда-то живший у меня
четырехмесячный щенок во время прогулки, перед домом стал
играючись рыть ямку под деревянной скамейкой на которой по
вечерам сидели дворовые старушки занимаясь своими старушечьими
пересудами и делами. Ничего страшного в той затее и не было бы, но
я не учел того что во дворе жил дородушнейший пес - огромная
кавказская овчарка, - застреленный во времена перестройки патру-
льным милиционером, пожелавшем просто так, от чувства полной
безнаказанности, проверить на нем по утру по среди улицы в самом
центре города свое табельное оружие. Но это случилось позже. А
тогда этот пес скучал. И был добр ко всем, и к моему щенку в
частности. И он самым естественным образом решил прийти к нему
на помощь и прежде чем я сумел что-либо предпринять под лавкой
образовалась яма более метра в диаметре и глубиной до полуметра.
Мне думается что она могла бы быть и больше, если б,
спохватившись, я не прекратил эти щенячие развлечения. Помниться
мне тогда показалось, что тот пес улыбался... Но чего только людям
не мерещиться?.. Н-н-да... Ну как бы там ни было, но какое-то время,
занимаясь своими старушачими делами старушки поелозив по лавке,
чтоб все могли уместиться, исправно болтали ногами в воздухе над
той ямой и провожали меня укоризненными взглядами, покуда я не
привез машину песка и не засыпал не только яму но и саму скамейку.
Скамейку я, помниться, через пару дней откопал. Я не думаю что
старушки затаили на меня за то обиду. Ведь им было совсем не
скучно. И я ведь три раза на дню, проходя мимо, исправно желал им
доброго утра, доброго дня и доброго вечера. Так что они меня
терпели...
И вот сейчас события начинали повторяться. Прямо передо мной.
По середине пляжа. Но мне не надо было в них вмешиваться и
потому я спокойно, но с нескрываемым интересом стал наблюдать за
происходящим. Не знаю зачем. Может мне просто хотелось увидеть
каких размеров, без моего соучастия, могла бы достичь та яма под
скамейкой...
А тем временем пес, и стоящие на четвереньках отец с сыном
дружно рыли втроем. Они увлеклись. Песок так и летел из под
лап и рук. Внезапно лабрадор перестал рыть. И сел на задние лапы.
Ну а отец с сыном продолжали стараться. Пес заглянул в яму. Потом
повернул голову и с нескрываемым удивлением посмотрел. Сначала
на одного. Потом медленно повернул голову и посмотрел на другого.
Оба в упоении вышвыривали уже мокрый песок из ямы. Пес еще
раз взглянул в яму. Еще раз по очереди посмотрел на отца с сыном.
Встал. И, аккуратно обойдя всю эту стройплощадку со стороны отца,
неспешно направился к воде. Я встал и последовал за псом. Мы
успели с ним искупаться прежде чем отец с сыном обнаружили что
они вдвоем стоят на четвереньках по середине пляжа и зачем-то
остервенело роют руками собачую яму.
Засыпали ее они сами.