Накануне двое суток мело. За окнами словно в гигантском котле клокотал буран. Наконец, метель улеглась, и наутро мир явился в сиянии солнца, засыпанный снегами по самые брови домов. Анатолий Очеленков, едва ли не последний из мужиков маленькой деревеньки Пасточ, еле-еле сумел выбраться из дому,- такой сугроб намело к дверям. И первое, что бросилось в глаза - по снежной целине улицы цепочка следов. Матерый волк-одиночка прошелся ночью деревней в надежде поживиться собачатиной. Следы уходили деревней на проселок, с проселка в лес. На душе стало тревожно. Волки в эту зиму день ото дня плотнее приступали к деревням. В лесу добычи для них уже не оставалось. Порезали всех лосей и кабанов, передавили зайцев и тетеревов... А у Анатолия двор полон живности. Корова, теленок, осел... Не зимой, так летом жди беды. Надо как-то оборониться от серых разбойников!
К обеду Анатолий запряг осла, кинул в дровни охапку сена, в сено - ружье, заряженное на всякий случай картечью - отправился в большую деревню на телефон звонить старому своему знакомому егерю Косте Манному, знаменитому на все село.
... В тот раз вместе с охотниками Константином Бояриновым и Артуром Медведивым в деревеньку Пасток, что на границе Череповского и Шекспиринского районов приехали и мы с оператором Витей Латкиным: была давняя мечта снять фильм о волчьей охоте. Артур с Константином ехали на древнем уаз, в котором разместили снегоходы, а на прицепе второй латаный-перелатаный "снегоход ". Я уже писал об этих удивительных охотниках, за несколько лет уничтоживших более ста пятидесяти волков. Были случаи, когда за одну охоту они добывали до 10 волков. Охотятся на волка они в январе - феврале, когда снег глубок, и зверь не может далеко убежать. Главное для них найти волчьи следы, распутать, выйти на стаю. А там уже дело техники и ума. Надо видеть, как носятся они на своих снегоходах, поднимая снеговую завесу, по лесам. Иной раз снегоход метров пять шесть летит по воздуху. Не уйти зверю хитрому от возмездия.
...К ночи вызвездило, ударил мороз под двадцать пять градусов. Гулко отвердевали от стужи бревна в полленницах. И на стрельбу испуганно отзывались уцелевшие по деревне две-три собачонки. Пили из самовара чай. Мурлыкал на коленях Артура кот, теленок за печкой отогревался от дворовой стужи, хозяин Андрей сам забрался на печь, докладывая оттуда истории про волков:
- Не совру, у нас в деревне в сорок седьмом случай был. И что такое, как только худо в государстве, как только народ начинает страдать, как тут же на него всякая напасть наползает. То болезни, то мор. А уж волки-то тут как тут. И вот в конторе общее колхозное собрание идет. А контора-то в бывшем кулацком доме в два этажа. И лестница крутая. Все в горнице восседают, лавки рядами. Накурили - двери полы. И тут собаченка по лестнице с визгом залетает, шасть под лавку. Обернулись, а за собакой-то волчище, и тоже под лавку сунулся, ухватил ее, на плечо и одним прыжком уж на улице... Так вот.
- С волков станет, - сказал егерь Константин солидно.
- А то дак было, - снова отозвался с печи Андрей, - идет баба из деревни в деревню, собачонка с ней. И тут волчище на дорогу через сумет и выскакивает. Собачонка бабе в ноги, а та хлоп в обморок. Собака-то бабе под юбку - юбки тогда долгие носили, не нонешнее время. Так он, волчище-то бабе под подол залез, там и порешил песика.
- Может мужик какой в волчьем обличье был? - почему-то усомнился Артур.
- Да нет, сказывала волк, - ответил Андрей. - Хотя кто ее знает. В обмороке была дак.
Наутро Константин расстелил на столе карту двухверстовку:
- Велика ли стая, говоришь?
- Шесть-семь волков на Пустой Мушне ходило, - Анатолий тоже припал к карте.
- Вот тут и станем искать. Между Пустой и Жилой Мушней. Если нет, то подымемся к Ковже, к Киргодам...
Нас они в тот день оставили на хозяйстве. Уложили в снегоходы ружья, топоры, лыжи, Артур еще прихватил зачем-то от печки ухват, и унеслись, подымая тучи снеговой пыли в оцепеневший от мороза лес. Мы поездили по окрестным деревням, на треть пустым, поснимали пейзажей. Вернулись к обеду и еще на входе в деревню услыхали надсадный собачий лай. Встретил нас сияющий Артур. У ворот сарая валялся убитый волк, а на охапке сена тут же полулежал второй - живой, сверкал лютыми глазищами и скалил зубы. Лапы у него были связаны, а в пасти была палка с веревкой, стянутой за ушами.
- Думаем, чего вам с нами по лесам-то скитаться, - сказал Артур. - Решили с доставкой на дом.
- Да как хоть вы его умудрились взять? - поразился я.
- Ухватом, - рассмеялся Артур. - Только вот руку поранил мне. Слава Богу, успел отдернуть.
Руки и лицо у Артура были в свежих ссадинах и красны от морозной окалины.
... Костю ждали едва ли не до полуночи. Мы переживали, а Артур был спокоен:
- Азартный. Если волчицу нашел, гонять будет пока горючее не выйдет. Костя в лесу не пропадет. На лыжах выйдет. Было в Вытегорском районе двое суток выходил
Костя вернулся с ног до головы в морозном инее. На лыжах.
- Взял волчицу, - сказал он устало. - Утром съездим, пригоним снегоход.
Снова праздник. За удачное начало выпили по пятьдесят граммов.
- Километров шестьдесят сегодня прошол, лес совершенно пустой, - расстроенно сказал Костя. - Одни волчьи следы да помет.
-Там где волки есть, там ничего нет, - подтвердил Артур. -Как-то на рысь охотились. Нашли пять штук.
Думаем, утром отстреляем рысей. Приходим: вся лежка кровью улита, одни клочки. Волки всех за ночь порешили.
- Наши мужики охотились. Подсчитали. Стая волков в двенадцать штук за две недели семь огромных лосей завалила. Лось у них на два дня уходит. - Сказал Константин. - Жалко лосей. Вот у нас в районе двенадцать пар. Через год они дадут приплод в шестьдесят волков. А их лесу не прокормить.
- Что же делать? - спросил я.
- Отстреливать, - дружно ответили охотники. - А отстреливать некому. Невыгодно. Денег за волков государство не платит, или платит с большими задержками.
- Вот мы с Артуром на одном энтузиазме держимся. За день сто пятьдесят литров бензина спалили, снегоход боле двадцати миллионов стоит, а по лесам его на долго ли хватит?
Невеселый получился разговор. жаль что не могли принять в нем участие наши большие областные начальники. Наверное, им просто некогда думать о таких мелочах, когда надо едва ли не каждый день бороться за власть. Сегодня в политике, прямо надо сказать, волчьи законы...
Наутро Анатолий с Артуром развязали и выпустили из погреба серого разбойника. В первые минуты тот и не понял, что его отпускают на свободу. Лег на укатанную снегоходами дорогу, огрызался, прижимая уши. Артур пнул его под зад валенком.
- Гуляй, серый!
Собаки трусливо жались к калиткам. Глухонемой обитатель Пасточа Гено, махал в волнении руками и что-то мычал. Волк встал и оглядываясь воровски медленно пошел к лесу. Но, почуяв, обретенную свободу, вскоре перешел на широкий мах.
Через час Костя с Артуром выгнали его в широкое поле, прямо на камеру Латкина. И снова Артур ухватом прижал зверя. Но вязал его на этот раз я. Для истории.
Волка снова посадили в погреб. Пристрелить его не поднялась рука ни у Артура, ни у Кости. Такая человеческая тоска была в глазах у серого!
-Может зоопарк какой возьмет, - уговаривал себя Артур. -А может кто из новых русских возьмет его себе охранять награбленное богатство?
В глазах старого охотника теплилась надежда. И такая надежда, показалось мне, была в глазах у зверя...