Замужество…
Какая женщина не грезит о нем. Какой непорочной девической душе не являются в розовых мечтаниях ее чернобровые латные принцы, белогривые крылатые кони, хрустальные замки с прозрачными фонтанами, чопорными, словно королевский пингвин, бессловесными лакеями и ласковой персидской кошкой голубого окраса на коленях. Ставлю жирные точки после этих вопросов, потому как для женщины это даже не риторические предположения, содержащие разрешение свое уже в себе самих и, уж тем более, не предмет досужего разбирания или жаркого диспута. Если и допустить (а допустить этого почти невозможно) наличие искреннего, подчеркиваю, искреннего феминизма, то выйдет лишь та же наша мечтательница, фантазии которой, оказались, после бесконечных лет исканий и иллюзорных надежд, бесплотным миражом, несбывшимся детским сновидением; разум которой, в конце концов, не перенес долгого пути унизительных соисканий и, взглянув на свое прошедшее, мерцающее холодным стареющим призраком в беспощадно-искреннем зеркале жизни ее, вытолкал взашей эту химеру в подсознание, откуда та вернулась в облике матриархальных догматов, лесбийских альтернатив или того, совсем уже бесполого существа, что сегодня мы зовем «бизнесвумен». Ницше называл третьим полом низкорослых женщин. Я же думаю, что женщина деловая, заместившая свое богоданное либидо командной патетикой, как раз и есть тот самый третий пол. Но это, ясное дело, патология - Фрейд, Адлер, Юнг. Остальная, сиречь, всякая женщина о замужестве именно грезит, к замужеству стремится, оно для нее и движитель, и суть мироздания.
Есть философия китайская (или монголоидная), полагающая за женщиной темное, а за мужчиной светлое начало этого мира; философия африканская (или негроидная), что не определяет слабому черному или арабскому полу иного содержания, кроме секса, репродуктивных и иных вспомогательных, если не сказать, рабских функций; существует еще философия европейская (или европеоидная), стремящаяся к строгому делению всех понятий и определений мира на четкие, сформулированные желательно на латыни, словно фармакологические рецепты, дефиниции и постулаты. Она, хотя бы, пусть и номинально (бледненько, по-фарисейски, конечно), но признает за женщиной некоторое социальное равенство. Существуют на земле и тысячи религиозных конфессий, каждая, по-своему, определивших свое «уникальное» отношение к половой диалектике мира. Но есть философия и иная, каковую исповедует большая половина всего человечества (половина не бывает большей или меньшей, но пусть простит меня математик, пускай это будет моя литературная вольность), и, пожалуй, единственно верная – это философия… женская. Тут такая мелочь, как гражданское равенство и паритетные с мужчиной права - суть понятия второстепенные. Важнейшее, превалирующее над всеми другими положениями, занимает в ней отношение к замужеству. Такие детерминирующие парадигмы, как цель, средство, смысл, не разделены, что характерно для любой иной семантической структуры, но слиты в ней воедино, в одно короткое, хлесткое, все на свете решающее слово – брак. (Слово, кстати, производное от глагола «брать». М-да…, берет-то, вроде, мужчина, но получает все женщина). То есть, повторюсь, замужество для женщины есть и цель жизни, и средство существования, и смысл бытия вообще.
Аминь.