В родных коридорах Кунцевской районной прокуратуры Москвы в след мне раздавались смешки и перешептывания.
- Вон, вон, пошёл. Дамский угодник. Спе-ци-а-лист по кримабортам.
Зависть, чёрная зависть обуревала мужскую штатную половину нашей конторы. Поскольку последнее время я действительно пользовался немалым успехом у женщин.
У дверей моего кабинета вечно толпились молодые женщины всех расцветок: брюнетки, шатенки, блондинки, и любой конфигурации.
Но в то время, радостью общения с этими дамами я поделился бы даже со своими злейшими врагами.
Вот уже четвертый месяц я расследовал уголовное дело о криминальных абортах. И вроде ничего примечательного в этом деле не было. Вначале.
А затем эпизоды посыпались как из рога изобилия. Кто только не присылал информацию о крим. абортах, даже МУР удосужился отработать несколько эпизодов и прислать мне.
Дело разбухало, и я тонул во все увеличивающемся объёме работы.
Наконец всё было расставлено по местам и дело близилось к своему завершению.
Удивительно, но тяжких последствий у потерпевших в виде серьёзных травм или утраты способности к деторождению, не было установлено.
Но эпизодов набралось такое количество, что у абортмахерши была одна прямая дорога – в тюрьму или в колонию на перевоспитание.
Примечательная дама была эта абортмахерша. Этакая простонародная тётка лет 50-ти с небольшим, по прозвищу Петровна. Работала бетонщицей на местном заводе ЖБИ, а по совместительству промышляла абортами.
За аборт брала от 50 до 100 рублей в зависимости от срока беременности, что в принципе по тем временам, считались не малыми деньгами.
Орудовала она, самыми примитивными инструментами, а в качестве анестезии и дезинфекции признавала исключительно водку.
Не знаю как там насчет бетона, однако аборты наша бетонщица наловчилась делать почти как гинеколог, и слава её - профессионалки подпольных абортов летела из уст в уста со скоростью ветра.
Петровна просто предлагала клиентке, невзирая на её образовательный и культурный уровень, опрокинуть стакан водки, а затем укладывала обалдевшую, вдрызг пьяную, пациентку для производства соответствующих процедур.
В общем, абортмахерша - надомница без диплома.
И каких только потерпевших – клиенток не проходило по делу. Студентки консерватории и прочих вузов, капризные дочки благополучных семейств и суровые представительницы дорожно-малярных работ, циничные продавщицы и разнеженные домохозяйки.
И даже две целые бригады отделочниц – маляров и продавщиц универмага по полтора десятка единиц каждая.
Уж не знаю, где эти дамы так коллективно залетели.
Их мне доставляла милиция целыми бригадами, по специальному предписанию, с самого раннего утра. Такое положение вещей вполне устраивало моих клиенток, не надо тратиться на дорогу, и весело - коллективом.
Да, изрядно тогда поколебали эти дамы мою веру в женскую добродетель.
Слушаешь, иногда случайно, женский трёп о том, какие мужики все дураки, и снисходительно улыбаешься про себя, дуры вы бабы, дуры. Никакая женщина не проведет умного мужчину, ни за что на свете. Это, каким нужно быть лопухом, чтобы не заметить обмана и измены!
Только мы мужики, в действительности, не можем понять и сотой доли женского коварства. Мы пред ними всю свою жизнь остаёмся открытой книгой, по своему невежеству и высокомерию. А до конца, и сразу, женщину может понять только женщина, или с разрешения самой женщины, любящий её мужчина.
Приходишь иногда в квартиру допросить какую то потерпевшую, которая сидит с маленьким ребенком, а там ейный супруг.
Конфуз!
Однако милая дама разрешает его в мгновенье ока, не успеваю я представиться, как супруг выставляется на улицу, а она быстренько дает показания под протокол.
Ни разу мне не устраивали скандал, ситуация усваивалась с полу взгляда и с одного жеста. Кем только я не представлялся: страховым агентом, коллегой по работе, случайно навестившим дальним родственником.
А в глазах мужчин читалось лишь легкое недоумение.
Как говорил один чеховский персонаж, - богиня, а в душу заглянешь – обыкновенный крокодил.
Но это он вначале так говорил, а затем резко переменил свое мнение и за женские глазки готов был отдать душу дьяволу.
Доктор Чехов - сама жизненная правда.
Вот так и сидели эти красавицы напротив меня в кабинете, рассказывая неприятные подробности своей интимной жизни, а мой сосед Володя Пазин строил им рожи, полагая, что он им строит глазки.
Дамы пугались вначале, но извечное женское любопытство пересиливало и они заинтересовывались моим соседом.
Тут уже я пугался не на шутку.
Пазин, несмотря на свою неказистую внешность, оказывал на женщин прямо таки гипнотическое воздействие.
Кажется, чуть симпатичнее Квазимодо, а среди женской половины нашей конторы ходили упорные мифы об исключительных мужских способностях товарища Пазина.
Поэтому во избежание неприятностей по уголовному делу следовало немедленно пресечь поползновения соседа по кабинету.
И я бросил Пазину пачку актов судебно - медицинских экспертиз.
- Кончай рожи строить, иначе, я буду тебе зачитывать избранные места из этих актов. Тоже мне, дон Кобелино!
Это же потерпевшие, а не свидетели!
- Ага, испугал ежа голой задницей! Мне о женщинах приятна, любая, даже самая неприглядная, правда.
Что здесь поделаешь, профессиональный цинизм неизлечим.
Погрязший под ворохом своих дел Пазин поутих. Но начал доставать шеф.
- Ты когда арестуешь свою абортмахершу. Там законом предусмотрено только лишение свободы, опять нагоняй получим от суда!
А коварная Петровна водила меня за нос, пользуясь моим, в общем, то, неплохим к ней отношением.
То она заявляет, что забеременела на старости лет, и когда это не подтверждается, неожиданно оказывается в больнице с воспалением почек, т.к. умудрилась выпить полстакана соляного раствора.
И я никак не решался отправить больного человека в следственный изолятор.
Но дело заканчивала иной следователь - женщина, поскольку я перешел на другую работу в прокуратуре района, и она уже не церемонилась, на нее дамские увертки не действовали. Сразу арестовала абортмахершу, предъявила обвинение и направила дело в суд.
Петровне вновь повезло уже в судебном процессе.
Она попала под амнистию, но для того, чтобы амнистия на нее распространилась, наказание не должно было превышать 5 лет лишения свободы.
Судья пожалел её и применил амнистию. Хотя мог бы этого не делать.
Привлекательная была, такая бетонщица – абортмахерша. Вызывала сочувствие, а вдруг её услуги действительно были нужны. Незаконны, но нужны.
Через несколько лет, роясь в архиве суда, я узнал продолжение этой истории.
Буквально через полгода после упомянутого приговора Петровна опять попалась с криминальными абортами.
На сей раз ей впаяли максимальный срок – 8 лет лишения свободы.
Привыкла к легким деньгам, и так не поняла, какое черное дело она творила!
По существу, наша домовитая Петровна, такая ласковая и простодушная, была самая обыкновенная детоубийца.
В наше время власть предержащие не интересуется такой тематикой как криминальные аборты.
Между тем, народ наш вымирает, и уже в скором времени будет не в состоянии контролировать огромную территорию страны.
Но какая разница, кто будет обслуживать денежных мешков, придут народы с лучшей рождаемостью.
И тогда наши внуки, и правнуки будут жить не в России, а в других странах – халифатах и ханствах, если им там позволят жить.
С какого времени человек начинает себя чувствовать человеком, и получает право называться человеком?
И кто, кроме Бога, может определить, когда эмбрион может быть назван ребенком?
Врачи - гинекологи не отрицают, что во время аборта со значительным сроком беременности человеческий плод пытается спрятаться от хирургических инструментов, но ему это, конечно, не удается.
Нет никаких криминальных абортов, а есть умышленные убийства с помощью специально приспособленных для этого технических средств!
И ответственность должна наступать как за убийства детей!
Представляется, это было бы справедливым, и по настоящему законным, возмездием!