Два месяца пролетели, словно один день. Поток информации был таким, что казалось, будто бы прошел уже не один год. Все это время мы постоянно находились среди айсибриан, вместе с ними монтировали орбитальную станцию, ездили на охоту, принимали участие в их несколько странноватых обрядах.
Когда работа на орбите была практически закончена, мы вернулись в замок Ичунга и сразу же попали на праздник. Возносилась хвала богине Засте, позволившей построить новую станцию. Тогда же оказалось, что "Гремящая Радуга" была послана к Айсибру духами предков, потребовавших возрождения былой славы ибри, завоеванной на просторах галактики. Я спросил у Тераля, неужели люди способны верить в такую ахинею.
- Условно верим, - ответил мой друг.
- Это как?
- Ты не находишь, что так звучит красивее, - заметил он.
Звучало и в самом деле красиво, выглядело ничуть не хуже, особенно, когда начались пляски вокруг костра под бой барабанов и пение многочисленных флейт. Оказалось, что духа новой станции зовут Биланис, и она явилась нам в виде айсибрианки с золотистой кожей и серебряной гривой волос, ниспадающих на бронзовые доспехи. Никого почему-то не волновало, что ради появления Биланис во двор было вынесено оборудование, для воспроизведения голограммы. Получился очень красивый праздник, а, когда стемнело, чуть в стороне от замка прямо в воздухе возникла ярко освещенная тарелка орбитальной станции. Я спросил у Греты, действительно ли она опустилась столь низко.
- Нет, конечно, - ответила киберсистема, - Это изображение транслируется с маленького спутника, сама станция в данный момент находится на другой стороне планеты.
В тот момент Пиули смотрела на висящую в воздухе картинку, женщину совершенно не волновало, что она и ее сородичи по сути своей обманывают сами себя. Им это нравилось.
Праздник закончился лишь под утро, изображение Биланис стало бледнеть над замком, растворяясь в светлеющем небе. Только тогда все начали понемногу расходиться по комнатам. Мы с Пиули тоже поднялись наверх и там, посмотрев в окно, моя подруга увидела в небе смеющееся женское лицо, слабо просвечивающее сквозь голубизну утреннего неба. Айсибрианка вскрикнула. Взглянув на напугавшее ее явление, я взялся за коммуникатор.
- Грета, это ты хулиганишь над замком или мы в данный момент видим часть сегодняшней развлекательной программы?
Лицо в небе изменило свои черты, стало понятно, что это наша бортовая киберсистема воспользовалась айсибрианской аппаратурой для очередной легкомысленной шалости.
- Не надо так людей пугать, - говорю ей.
- Разве это страшно? - не поняла машина.
- Судя по реакции некоторых, примерно так, - отвечаю ей, - Лучше всего превратись в станцию.
Она так и поступила.
На следующий день начали съезжаться участники будущего турнира, а мы с Пиули потихоньку улизнули от них, чтобы забраться в красивое местечко в нескольких километрах от замка. Там с невысокой скалы срывался водопадом веселый ручей, и наши ушастые скакуны с аппетитом поедали увивший камни дикий горошек. Айсибрианка поймала пару толстых темно-зеленых змей, умело зажарила их с растущими прямо тут же пряными травами. Мы купались под водопадом, любили друг друга среди мягкой прохладной травы и сладковатого аромата диких цветов. Теперь я уже не пытался ловить лисси, выяснив, что подобные им существа встречаются на Земле, вместо этого залез на дерево, где росли сладкие дикие сливы, и сбросил на землю немало спелых плодов.
Так прошел день, а вечером мы оседлали своих ишаков и поехали в замок. Скакуны шли бодрой рысью, приближаясь к виднеющемуся вдали замку, когда из-за холма показалась группа незнакомых всадников. Увидев их, Пиули сразу надела шлем, положив руку на эфес меча. Я же остановил своего осла и поздоровался в стиле лучших традиций ибри. Всадники тоже придержали своих измученных долгой дорогой животных.
- Мир тебе, незнакомец, - ответил один из них, - Мы едем на турнир из северных земель, - сообщил он.
- В таком случае, - говорю, - Вы уже добрались до места, эти башни впереди, как раз и есть замок лорока Ичунга.
Предводитель удовлетворенно кивнул, всем своим видом показывая, что прекрасно знает это, и поинтересовался другим.
- Скажи, незнакомец, правда ли, в турнире будут принимать участие инопланетяне?
- Да, - отвечаю ему.
- Говорят, будто они похожи на нас, но мы не верим этому, - продолжил брут, - У них должна быть змеиная кожа или еще какие-нибудь отличия.
Тронув ишака, приближаюсь к северянину.
- Где ты видишь змеиную кожу?
- В самом деле, - соглашается он, - Кожа у тебя обыкновенная, только глаза коричневые, я таких никогда не видел, а волосы очень короткие и темные слишком.
- Сейчас они отросли, - сообщаю ему, - Обычно мы их подстригаем еще короче.
- А если этого не делать? - живо интересуется брут.
- Вырастут такие же, как у тебя, только цвет останется прежним.
- Не откажешься ли ты, инопланетянин, испить с нами кислого молока? - предлагает кочевник.
- Почему нет? Путь еще не окончен, а ваши животные сильно утомлены.
Одновременно мы с ним спрыгиваем на землю, и я подаю руку Пиули, предлагая спуститься с седла.
- У нас так никогда не делают, - говорит она на ривси, но, тем не менее, с ишака слезает, опираясь на меня, и требует, - Не доверяй им!
- Почему?
- У них не ценится честь!
- Зато любопытства не занимать, - отвечаю ей.
Ослабив подпруги, мы отпустили животных пастись, а сами расположились около невысокой скалы. Бурдюк с кислым молоком и куски холодного мяса пошли по кругу. Пиули добавила к ним пару кукурузных лепешек к всеобщему восторгу брутов, у которых хлеб считается деликатесом.
- Скажи, землянин, почему ты говоришь на языке змеекожих? - интересуется один из кочевников.
- Как мне еще разговаривать? Ни один из земных языков не известен на Айсибре.
- Значит, у вас тоже предпочитают говорить на ривси, как у них? - он кивает в сторону Пиули.
- О существовании ривси мы узнали совсем недавно, - отвечаю.
Мы поговорили о различных разновидностях инопланетян, и, не откладывая, показываю северянам их всех, а так же людей разных рас, добавив, что мы с айсибрианами одного корня и принципиально не отличаемся.
- Ты мне нравишься, поэтому я хочу сражаться с тобой! - заявил Райдинг - предводитель отряда брутов.
Меня несколько шокировала подобная постановка вопроса, но на Айсибре это комплимент, и потому, вежливо кивнув, отвечаю:
- Сочту за честь сразиться с воином севера.
Судя по их реакции, ответ оказался подходящим, присутствующие приняли его, как должное, да и Пиули тепло посмотрела на меня. Воззрения ибри и брутов практически одинаковы.
Позвонил Абдулла. Оказалось, что в замке нас уже потеряли, меня искали несколько человек, поэтому я пообещал в ближайший час вернуться.
- Это земной язык? - поинтересовались бруты.
- Да, - отвечаю им.
И тогда они стали спрашивать, как называется тот или иной предмет. В тупик меня поставили лишь растения, поскольку ботаникой я никогда не интересовался, мало того, далеко не все айсибрианские деревья имеют аналоги на Земле. Брутов удивило, как это человек может не знать элементарные вещи. И я рассказал им о городах, о разнообразии земной природы, показав кое-что на маленьком экранчике коммуникатора.
Уже на закате мы, оживленно беседуя, приблизились к замку, где стало еще более шумно и многолюдно. Всюду пестрели палатки, поскольку в самом замке невозможно разместить всех гостей. Бруты расположились отдельной группой. Они далеко не всегда участвуют в турнирах. Иной раз случается, что кочевники нападают на земли северных ралтов, неудивительно, что им не доверяют. Но на этот раз все обходилось без эксцессов, а любопытство пересиливало желание затеять очередную ссору. Многие говорили, что с нашим появлением на Айсибре обязательно что-нибудь изменится, в чем это будет заключаться, никто толком не знал, а мы с ребятами никаких особенных новшеств вносить не собирались.
Поединки начались на следующий день. Поле для них было давно подготовлено, трибуны тоже. Ничего особо хитрого мы не увидели, а увлекавшийся древней историей Генрих Литке, заявил, что все мероприятие поразительно похоже на средневековый рыцарский турнир на Земле. Услышав это, Тераль, не долго размышляя, заявил, будто так и должно быть, с чем оставалось лишь согласиться.
Первые бои считались пробными. Еще никто не пытался всерьез достать соперника, наоборот все церемонно раскланивались, были предельно вежливы, стараясь ненароком не обидеть кого-либо. Нас приглашали скрестить мечи довольно часто. А Пиули сказала, что это хороший знак. У нас же, у всех шестерых, пока получалось неплохо. Объяснялось это просто, физически любой дальнозвездник сильнее большинства людей, а, взвинтив темп, можно загонять практически каждого. Пока это нас выручало.
Тем временем будущие участники поединков продолжали прибывать, а поскольку далеко не во всех замках имеются гравилеты, большинство приезжало верхом. Нельзя забывать и другое, не всякий осел согласится войти в машину, которая увезет его далеко от родных пастбищ.
Посреди просторного поля жарились туши домашних свиней и овец, а кое-где на вертел попадал олень или заяц, а они здесь не маленькие. Охотники привезли крупных серых лебедей, уток и напоминающих эму страусов. Птиц запекали с яблоками, орехами и с какими-то мучнистыми клубнями, аналога которым мы найти не сумели.
На следующий день все изменилось. Теперь дрались уже по-настоящему. Сшибались два всадника, вооруженные длинными копьями, и побеждал тот, кому удалось удержаться в седле. Из нашего экипажа первым на поле вышел Генрих, хотя никто не вызывал именно его, Литке отправился по собственной инициативе и проиграл. Впрочем, для нас было важнее не победить, а просто достойно держаться. В этом смысле наш товарищ оказался на высоте. Его просто подвел осел. Когда всадники сшиблись, животное споткнулось, и, не удержавшись на ногах, упало вместе с седоком. Мы с Питером сразу же подбежали к упавшему, но Литке встал самостоятельно, отказавшись от помощи, его скакун тоже поднялся, и оба, прихрамывая, удалились с поля.
Затем вызвали меня. Я поступил именно так, как учил Ичунг, подставил щит под копье не прямо, а немного под углом, чтобы оно соскользнуло, и значительная часть силы удара пропала бы вхолостую. Сам же постарался нацелить копье в верхнюю часть корпуса своего соперника. Мы с ним разъехались на края поля, и по сигналу помчались навстречу друг другу, а, когда сшиблись, левую руку пронзила такая боль, что я кроме нее больше ничего не воспринимал, только изо всех сил сжимал копье другой рукой и все. На краю поля ишак остановился сам, кое-как выпрямившись в седле, оборачиваюсь и глазам своим не верю. Мой соперник раскачивался, словно маятник, стремящийся принять вертикальное положение. Тем не менее, спустя несколько минут мы с ним снова скакали навстречу друг другу. Результат был, вроде бы, тем же, только ишак моего противника почему-то стоял с пустым седлом. Погладив своего скакуна по гривастой шее, я под вопли зрителей проехал по полю, как это полагалось.
Появился следующий противник. Этакий расфуфыренный франт, весь увешанный разноцветными перьями. Мы поприветствовали друг друга, и тут до меня дошло, оказывается, я сам его вызвал! Надо было слезть с седла, показывая, что драться пока не хочу. Но мой осел громко взревел, тряхнул головой, словно говоря, ну, чего же ты струсил, если к бою готов я. Пришлось повторить все с начала. На этот раз подбадриваю своего скакуна воплем, и он резво мчится вперед. Копье летит в лицо, и закрыться не получается, поэтому, отклоняюсь в сторону, уходя из-под удара. Раздается глухой стук, мощный толчок, и тогда, с трудом удержавшись в седле, принимаю вертикальное положение. Несколько раз мы скакали навстречу друг другу, балансируя в седлах, но, в конце концов, сшиблись, и то ли я не сумел повернуть щит нужным образом, то ли соперник оказался ловчее, но удар получился почти прямой. Раздался жуткий грохот, и одновременно с ним кошмарная боль. Не представляю себе, каким образом удалось удержаться в седле. Ишак остановился, тяжело дыша. Белая пена падала с его губ на покрытую песком арену. С невероятным трудом выпрямляюсь и вижу, как, широко улыбаясь, ко мне приближался Меркир. Противником оказался именно он. Его скакун, опустив голову, понуро стоял на другом конце поля, он был не в лучшем состоянии, чем мой. Теперь следовало драться мечом.
Кое-как покинув седло, отбрасываю бесполезный щит и извлекаю меч. Меркир отсалютовал, как полагалось, прежде чем атаковать. Неуклюже повторив его действия, сразу же ухожу из-под удара. Меч раз за разом скользит по мечу. Мы кружим по полю, словно два стремящихся вцепиться друг в друга зверя. Собственно говоря, это на самом деле так и получается в подобных случаях. Мне уже понятно, как можно воспользоваться однообразно повторяющейся атакой. Меркир бросается снова, ухожу в низкую стойку, и мой меч со звоном задевает его поножи. Он чуть пошатнулся, чтобы ударить сверху, но я уже нахожусь с другой стороны. Если бы можно было убивать, нанес бы прямой колющий в пах, а так лишь чуть-чуть задел мечом его за бедро. Тут Меркир взвился. Он наступает, удары сыплются один за другим. Откуда-то доносится свист и крики. Я принял его меч на свой, мы некоторое время боролись, скрестив клинки, а потом он ударил щитом в лицо. Не ожидая этого, я отшатнулся, присев, чтобы не упасть. Сверху прямо на голову летело острие меча, тело само рванулось вперед, стремясь нанести прямой колющий. Клинок легко пробил металл, и больше не встретил сопротивления, а шлем отозвался нестерпимым звоном, когда на него обрушилась гарда и рука в латной перчатке. На меня рухнуло тяжелое, закованное в металл тело.
Потом я говорил Генриху, что Меркира можно еще спасти. Кто-то, кажется, Райдинг попытался закинуть мою руку себе на плечо, но тут я не удержался и заорал во все горло. А потом сквозь пелену боли чувствовал, как меня куда-то ведут.
- Перестань! - потребовал Тераль, - Ты дважды мог убить его, но этого не сделал, а он не имел права с тобой драться.
- Почему?
- Все видели, как ты слезал с ишака, и что дрался с ним одной рукой!
- Почему ты так переживаешь, землянин? - спросил кто-то.
- Он человек!
- Он, прежде всего, дурак, - ответили мне, - Он был обязан прекратить поединок, как только узнал, что ты ранен.
- Я не ранен!
Так закончилось мое участие в турнире. Говорят, на них всякий раз что-то приключается, либо кто-нибудь с осла неудачно упадет, либо, как вышло с Меркиром, человек, словно с ума сходит, ему уже не силой помериться хочется, а убить кого-то. Я, действительно, не был ранен, пару мелких царапин считать не стоит. Как и предупреждали Тераль с Ичунгом, подвели прооперированные связки, вроде бы никаких явных повреждений нет, а рука слушаться перестала совсем.
В середине дня мы с брутом Райдингом сидели во дворе замка.
- Мне хотелось сразиться с тобой, землянин, - с сожалением говорил он.
- Если ты подождешь немного, мы можем это сделать, на мечах.
- Нет, теперь драться с тобой я не буду.
- Ты не нарушишь правил, если это будет не поединок, а что-то типа тренировочного боя.
Он захохотал.
- А ты хитрец!
- Почему? У нас же нет никакого спора.
- Если спор не объявлен, это еще не значит, что его нет.
- Поясни!
- Мне хотелось сразиться с тобой просто из интереса, - сообщил он, - Только, кто об этом знает, люди могут подраться в обход правил, и в данной ситуации ты в любом случае оказываешься в выигрыше, лишь за счет того, что я не имею права драться с тобой, а на тебя запрет не распространяется.
- Теперь понятно. Но ведь и мне ничего особенного не нужно, у нас на Земле уже несколько веков ничего не решается путем поединка!
Он снова заржал.
- Ну, ты даешь! Все видели, как ты его заколол. Вы играете по нашим правилам, и потому вам сложнее. Мне рассказали, из-за чего он разозлился. Формально, ты ничего не нарушил ни тогда, ни сейчас.
- Да я вообще хотел обойтись без выяснения отношений!
- Здорово! - воскликнул Райдинг, даже хлопнул себя ладонями по бедрам от восторга. - Ты обходишь все правила, диктуешь свои условия, и выяснения отношений нет. Великолепно!!!
Мне это нравится! Жаль, что тебе нельзя побывать у нас.
- Почему нельзя? На космокатере меньше чем через улис там будем.
- В самом деле?
- Ну, да, а что?
- Давай слетаем вечером, ладно!
Мне давно хотелось посмотреть, как живут кочевники, а тут такой случай удобный подвернулся, конечно же, мы договорились отправиться к ним на стоянку. Райдинг встал и подал руку.
- Пойдем, посмотрим на поединки, а мне надо кое с кем счеты свести, - широко улыбаясь, признался он.
Невежливо было отказываться, поэтому я взялся за предложенную руку и встал. Райдинг только головой качнул.
- Не надо было вообще за копье браться, - заметил он.
- Кто ж знал, что так будет, и потом я же делал все, что потребуется, только копье на щит принимать не смог. Или, думаешь, в пространстве тяжелой работы мало?
- Это после трех операций?
- Да.
- Здорово! - воскликнул он.
Мы вместе пришли на трибуну. Внизу в очередной раз с грохотом сшиблись всадники. Моих ребят где-то не видно. Нет. Вон Абдулла готовится выйти на поле, похоже уже договорился, с кем драться будет. Нас поманил лорок. Предводитель брутов с неудовольствием подошел.
- Уже успели познакомиться? - спрашивает Ичунг, предлагая сесть рядом.
- Мы давно знакомы, - отвечаю, - Еще позавчера на дороге встретились.
- Да, - подтверждает Райдинг, - Хотел вот сразиться с ним, но, увы, не получается.
- Рольф опасный противник, если объявить поединок ритуальным…
- Завтра, - отвечаю обоим, - Только не сейчас.
- Он ранен, - напомнил брут.
- Мне придется сражаться с ним в любом случае, ралт Райдинг, - сообщил Ичунг.
- Лорок Райдинг, - поправил его мой новый приятель.
Видно было, как сразу изменился взгляд Ичунга, хотя свои чувства он не выдал больше ни чем, и в тот же момент поза брута стала вызывающей, чувствовалось, что он готов и к словесному поединку, и к дуэли. Конфликт мог вспыхнуть в любой миг, необходимо было остановить обоих, поэтому, стремясь казаться небрежным, говорю им:
- Да подождите немного со своими старыми спорами, на орбите находятся акниаи, они видят все происходящее здесь, и дело не только в них, не стоит афишировать на Земле ваши разногласия. Ситуация сложилась таким образом, что сейчас кое-что изменится и на Айсибре, и на Земле, и на Эюниее, никто этого не ожидал, и никто к такому не стремился… - я замолчал на мгновение, не зная, что еще сказать им.
- Реальный ранг Рольфа выше первого ралта, - сухо заметил Ичунг, - А может быть, выше лорока.
- Сядь, Райдинг, - говорю, потянув его за руку, - Не стоит сообщать негуманоидам о наших разборках.
- Ичунг, поясните, что Вы имели в виду! - эмоционально потребовал предводитель брутов, выразив тем самым свои истинные чувства.
- Сейчас от нашего общего друга зависят не только отношения с прародиной, надеюсь, Вы уже в курсе?
- Да, - подтвердил брут.
- Имеются еще три негуманоидные расы, и у двух из них есть космические корабли, а третья на данный момент полностью подчинена землянам. Кстати, Рольф у них канинуси, даже не лорок.
- Кто они?! - в голосе Райдинга зазвучал гнев.
- Бескрылые потомки змеекожих, - говорю, - Они полностью одичали, и, когда я заговорил с ними на чистом ривси, полученном от акниаи, они произвели меня в этот довольно-таки странный ранг, который мне малопонятен и соответствует исключительно их представлениям.
- Теперь ясно, - Райдинг сразу остыл, - Рад познакомиться с таким канинуси! - широко улыбаясь, заявляет он.
- Не называй меня больше этим гадким словом, а то я, в самом деле, вызову тебя на дуэль и обязательно убью!
Айсибриане радостно заржали, поскольку всех этих зеленых в полосочку канинуси в свое время их предки выкинули из нашего сектора галактики, если там еще оставалось, кого выкидывать.
- Обязательно расскажу об этом всем нашим! - беззаботно хохотал Райдинг. - Но, Ичунг,
Вам в любом случае придется признать меня лороком, хотите Вы того или нет!
На этот раз Ичунг снова готов был вспылить, еще не много и он вызвал бы брута на поединок, причем смертельный, а вовсе не до первой крови, как бывает чаще всего.
- Подождите ссориться, - говорю обоим, - Давайте, мы это лучше используем в своих интересах.
- Как?!! - с трудом сдерживая раздражение, спрашивает предводитель ибри.
- Заключаем договор о дружбе и сотрудничестве, с одной стороны будет Ичунг, как лорок ибри, с другой Райдинг, в качестве лорока брутов, а с третьей, если вас устроит, представитель Земли.
- То есть ты, допустим, дальше что? - любопытствует северянин.
- Да ничего! Все остаются при своих интересах, договор мы доставим на Землю и сообщим о нем негуманоидам. Тем самым признаем, что на Айсибре существуют два дружественных государства, а потом надо будет как-то прикрыть нападения людей на людей, которые изредка случаются.
- Вроде бы одни слова, - заметил Райдинг.
- С далеко идущими последствиями, а Вам следует подумать, где землян принимать будете, - усмехнулся Ичунг.
- О Демоны Тьмы! - выругался предводитель брутов, - Но я подпишу такое, честное слово подпишу!
Тем временем на поле один за другим выходили участники турнира. В жаркой схватке поучаствовал Генрих, успевший и из седла вылететь, и на мечах подраться. А затем на арене появился Питер. Его ишак легким галопом проскакал мимо трибуны вслед за крупным тяжелым скакуном будущего противника. Все было как обычно, и я надеялся, что Железнов выдержит хотя бы один бой. Всадники разъехались, чтобы по сигналу поскакать навстречу друг другу. Затем соперник Питера вылетел из седла, а наш доктор, сделал круг по полю, вернулся на исходную позицию и столь же быстро выбил из седла еще трех человек.
- Твой ярсс? - поинтересовался Райдинг.
- Ага, я от него не ожидал!
- Хочу сразиться с ним! - заявил брут.
- Подожди, он сейчас, похоже, закончит.
- Осел у него идет как-то не так, в седле он сидит иначе, - сгорая от любопытства, перечисляет брут.
Питер сбил с ишака очередного всадника и спешился, давая понять, что следующая схватка будет спустя некоторое время.
- Почему он уходит? - не понял Райдинг.
- Понятия не имею.
- Он иначе управляет ишаком и не разгоняется так сильно, как все, - заметил Ичунг.
- Кстати, да! - подтвердил брут.
- Он занимался конным спортом, это мне известно, - говорю им, - Собирается выступать с какой-то эксклюзивной программой.
Пришлось объяснять собеседникам, что такое конный спорт. Некоторое расплывчатое представление у меня о подобных вещах имелось, но какое это может иметь отношение к турнирному поединку, было не понятно. Райдинг умчался выяснять хитрости Питера у его недавних противников, а я остался с Ичунгом.
- Благодарю Вас, Рольф, - сказал лорок, как только брут удалился.
Оборачиваюсь, удивленно глядя на него.
- Вы здорово выручили меня.
- У Вас, вроде бы, роль арбитра и выступать Вы не можете.
- Но могу участвовать в нестандартных поединках, где победитель не определяется, а проигрывать мне нельзя.
Я понял его. Действительно, Райдинг младше Ичунга, у него больше возможностей для тренировки, чем у занятого на производстве лорока, и постоянные схватки с ронами тоже стоят не мало. Понятное дело, сражаться с предводителем брутов Ичунгу не выгодно. Это для нас главное участие, а кто победит принципиального значения не имеет, наша сила к владению холодным оружием отношения не имеет. И лишь только один поединок на этом турнире по настоящему значим, это воздушный бой с лороком. Он поинтересовался:
- Как Ваша рука?
- Плохо. Видите, даже шину наложили, теперь не знаю, как в скафандр влезть.
- В сложившейся ситуации Вы можете отправить вместо себя кого-то из своих ярссов.
- Не могу. Причины примерно те же, из-за которых Вы не можете драться с Райдингом.
- У вас, вроде бы, совсем другие отношения.
- Другие, но не во всем и не всегда.
На поле появился наш общий знакомый. Гордо покачивая перьями, он проехал мимо трибуны, рисуясь перед публикой. Со стороны брутов раздался вопль восторга, а затем Райдинг легко вышиб из седла нескольких участников турнира.
- Он будет победителем, - уверенно сказал Ичунг.
И тут на арене, к моему ужасу, появился Железнов. Верхом он ездит и в самом деле прекрасно, но иные нужные на рыцарском турнире таланты у него до сих пор не водились. Противники резво помчались навстречу друг другу, чтобы снова оказаться на разных концах поля, их копья лишь скользнули по щитам и только. Затем то же самое повторилось снова. Теперь было видно, что Железнов вертится в седле, уклоняясь от прямого удара. В отличие от него Райдинг сидел, как влитой, используя для защиты только щит, ни тот ни другой не могли ударить, как следует. С ишаков уже клочьями падало мыло, тем не менее, они снова и снова послушно бежали навстречу друг другу.
Противники спешились одновременно. Я уже понял причину успеха Питера, он более тонко, чем прочие управлял своим скакуном и мог вертеться в седле, как никто другой. Против клинка Райдинга шансов у него не было. Но брут даже не пытался зацепить нашего доктора. Прекрасно владея мечом, он гонял его по всей арене, заставляя блокировать удар за ударом. Они прекратили бой, когда Питер выдохся. Предводитель брутов прекрасно знал, что имеет дело с землянином, он сам остановил поединок, предложив Железнову дружбу, и они ушли с арены чуть ли не в обнимку. Позднее с жителями Айсибра Райдинг дрался жестче, он не впадал в ярость и прекращал бой сразу после появления первой крови, предлагая мир. Его принимали, чувствуя, что не устоят против сильного, опытного бойца.
Вечером мы с Райдингом отправились на север. Мой новый знакомый охотно признался, что еще никогда в жизни не передвигался по воздуху и следил за полетом с восторгом неофита. Я поставил программу, позволяющую управлять машиной одной рукой, и легко привел катер на стоянку брутов. Увидев садящуюся машину, они бросились бежать, пришлось включать наружные динамики, с помощью которых Райдинг уговаривал своих сородичей вернуться обратно. Но только когда мы с ним вышли из шлюза, кочевники стали робко выглядывать из леса. Оказалось, что они подумали, будто на них напали ибри.
- С ибри теперь мир и дружба, - говорю им.
Райдинг подтвердил мои слова, и встреча прошла самым лучшим образом. Вначале мы сидели у костра и разговаривали. Кочевники оказались любопытны, как все люди, и вопросы задавали почти такие же, как ибри в первый день нашей встречи. В это время в котле бурлило некое ароматное варево. Вскоре его разлили по мискам, это был суп, только непонятно из чего. В густом бульоне плавали ломтики белого мяса, кусочки, напоминающие овощи и какие-то семена, очевидно играющие роль приправы.
- Из чего эта вкуснятина? - спрашиваю местных жителей.
Названия ингредиентов мне не сказали ничего, и это не удивительно. Женщины показали желтоватые корнеплоды, напоминающие морковку, и принесли раковину гигантского моллюска, которого они называли луми. Едва увидев его "домик", я сразу понял, что на Земле ничего подобного нет, и никогда не было. Луми оказался инопланетным существом! Трудно сказать, откуда он взялся. Может быть, жил себе на Айсибре еще до появления ривси, а, возможно, был привезен сюда откуда-нибудь.
Мы могли бы проговорить до утра, но, помня, что люди стремятся увидеть Землю, я включил фильм, и кочевники сразу же прилипли к экрану, кино они смотрели первый раз в жизни. Выяснилось, что у них имеются рудники, где в прежние времена работали их предки. Теперь бруты собирают там красивые камни, которыми играют дети. На стойбище их было много. Оказалось, что бруты являются самым многочисленным кланом на планете. В чем причина этого пока неясно, то ли другая растительность вокруг, или же иной, чем у ибри, образ жизни, но проблем с рождаемостью здесь не существовало.
Ночевать мы остались на стойбище. В юрте пахло шкурами и травой, из джунглей доносились голоса диких животных, пряные запахи растений. Мне было хорошо среди брутов. Казалось, будто снова попал на стоянку элефантийцев, к которым в свое время успел привыкнуть. Здесь было почти так же, только небо не закрывали густые кроны тропических деревьев, и вокруг были нормальные люди вместо змеекожих негуманоидов.
Ночью меня разбудили. Еще ничего не соображая спросонок, я схватился за меч, решив, будто на стоянку напали представители соседнего племени. Женщина невольно отшатнулась. Увидев ее, я положил оружие и попытался извиниться. Она что-то говорила, но без киберлингвиста мне было ничего не понятно. Прибор находился где-то здесь, только найти его не удавалось, а без него нормально общаться было невозможно. Проснувшийся Райдинг и еще одна женщина говорили между собой. К моим губам поднесли глиняную кружку с горьковатой жидкостью, пришлось выпить настой какой-то травы, и лишь после этого удалось отыскать лежавший под боком киберлингвист.
- Что произошло?
- Ты сильно кричал, - сообщили мне.
- Черт! - сорвалось с языка непереводимое на местный язык слово. - Опять всякая мерзость снится.
- Спи, у нас расставлены посты, роны не смогут подойти незамеченными.
- Роны?
Я вышел из юрты, подбросил веток в чуть тлеющие угли и раздул костер.
- Складывается впечатление, будто тебе привычна такая жизнь, как у нас, - сказал Райдинг.
- Довелось пожить среди элефантийцев.
- Они живут так же, как мы?
- Примерно, даже металлом пользоваться разучились.
- И у них есть свои роны?
- Соседнее племя.
Сзади раздался фыркающий звук. Это подошел жеребенок, ткнулся мордой в плечо, и я погладил его бархатные упругие ноздри. Он потерся головой и неспешно удалился во мрак. Айсибр это почти что Земля, все вроде бы так же, но, в то же время, не совсем так. В джунглях закричала ночная птица, раздался плачущий вопль какого-то зверя и басовитое кваканье лягушек. Райдинг посмотрел на звезды.
- Покажи мне ваше Солнце, - попросил он.
- Не могу, оно сейчас находится с другой стороны планеты, а здесь его можно будет увидеть только через полгода…
В предрассветной мгле было прохладно, поэтому я подбросил еще веток, чтобы огонь разгорелся веселее.
- Через полгода у нас будут идти дожди, - сонно сообщил предводитель брутов. - Ты спать собираешься?
- Не знаю…
- У наших такие сны бывают нередко, - заметил он и ушел в юрту, вернувшись с охапкой шкур, расстелил их и улегся.
Я последовал его примеру, Райдинг быстро заснул, потом сморило и меня. Утром нас разбудил густой аромат ухи. Она бурлила в большом котле, висящем над костром. К тому времени Заста поднялась уже довольно высоко, хотя утренняя прохлада еще ощущалась, и роса высохнуть не успела. Мы вылезли из-под шкур, всей кожей чувствуя приятную свежесть просыпающейся планеты. Мне захотелось искупаться, и я поинтересовался, в какой стороне находится река, собираясь пробежаться до нее.
- Зачем это? - спросил предводитель брутов.
Пришлось объяснять ему, что без зарядки мне нельзя и хотя бы немного, но размяться все равно надо. Из любопытства он отправился со мной, а следом бежала орава босоногих ребятишек. Вся компания попыталась повторять за мной разные упражнения, а в результате минут за пятнадцать я их загонял и полез в речку. Хорошо, что ривси в свое время крокодилов с Земли не привезли, купаться можно не опасаясь, что тебе ногу откусят.
На берегу первым делом закрепляю приборы, а мой приятель надевает меч. Мы возвращались шагом. У брутов в некотором смысле проще. Если человек не сторожит стоянку в данный момент, может хоть нагишом ходить. Дети так и вовсе обходятся почти без одежды. Это не удивительно, тканей у кочевников нет, а в шкурах при здешнем климате жарко. Доспехи и те делаются не из сплошного металла, в них оставляют небольшие отверстия, без которых целый день носить железо невозможно.
Нас провожали всем стойбищем. Дети дружной гурьбой набились в катер, и мне пришлось сделать круг над стойбищем, прежде чем удалось выпроводить их из машины.
- Тебе понравилось у нас? - спросил Райдинг.
- Да, и теперь мне понятно, почему вы отказались от цивилизованной жизни.
- И почему же?
- Жить, как вы проще, но не всегда лучше.
С воздуха мы осмотрели рудники. Там кое-где еще сохранились остатки механизмов, давно уже пришедших в негодность. Затем я посадил машину, чтобы собрать образцы руды, куски которой валялись в большом количестве. Тут присутствовала самородная медь и руды редких металлов, как раз то, чего не хватало айсибрианской промышленности. Такое богатство, запросто брошенное на произвол судьбы. А бруты, оказывается, даже не знают, что с этим делать.
Мы вернулись, когда поединки уже начались. Райдинг сразу же выбросил из головы рудники, оседлал любимого осла, чтобы, гордо качая перьями, прогарцевать по арене. А я первым делом поинтересовался, как дела у моих ребят. Вчера Нгамо выбили из седла, он ничего себе не сломал, но ушибся сильно и на арену после этого выйти не мог, по причине чего, мой друг, ссутулившись, сидел на трибуне. Джексон хромал столь сильно, что ни о каких поединках речи быть не могло. Узнав о том, где мне удалось побывать, он возмутился, дескать, улетел без него и даже не сказал куда.
- Ты же вчера отлеживался и ходить совсем не мог, - говорю ему.
- Ну и что? - невозмутимо заявляет мой друг, - Чем ты лучше меня со своей рукой!
- Пойдем, - предлагаю ему, - До катера прогуляемся, образцы породы принесем.
- Нет, - сразу же пошел на попятную Нгамо, - Сегодня я не ходок.
Из всех шестерых на второй день турнира были в состоянии выступать только Абдулла с Генрихом. Вилли распороли мечом правую руку, по причине чего драться он уже не мог. Подобных ран у участников турнира имелось немало, а Питер сказал, что проблем у Смитсона не будет. Наш доктор тоже выбыл из игры, но, как ни странно, вовсе не из-за выступлений на арене. Его укусило некое насекомое, которое Железнов попытался изловить без должной осторожности. В результате распух сначала палец, а потом и вся рука. Как поведал Ичунг, процент выбывших у нас нормальный.
- Мне казалось, что все вы на арену выйдите лишь по одному разу, - поделился он своими опасениями.
Сказав, что ожидал примерно того же, я заговорил о поездке к брутам и показал образцы разных руд. У Ичунга загорелись глаза, поскольку он даже не представлял себе, что можно добыть в тех карьерах.
- Если они согласятся поставлять нам руду в промышленных масштабах, решатся многие проблемы, - сообщил он.
- У них уже нет никакого оборудования, - поделился сомнениями я.
- Это поправимо, - сказал лорок, - Сложнее будет научить их работать с механизмами.
Он предложил отложить разговор с Райдингом, потому что тот пока упивается славой непревзойденного бойца, а немного погодя будет размышлять совсем на другую тему. Мне было не понятно, почему так, ясно другое, лорок что-то задумал, поэтому оставалось лишь пожелать ему удачи в этом деле.
Бои на арене продолжались три дня. Все, кто хотел подраться, получили возможность, так или иначе, удовлетворить это желание. Теперь остались лишь нестандартные выступления, да и то, многие были уже не в состоянии осуществить свои намеренья. Хотя, серьезных травм было на удивление мало, но тут одних ушибов с лихвой хватало. Тем не менее, четвертый день турнира неожиданно превратился в соревнования по конному, а точнее говоря, по ослиному спорту. Тон задал Железнов. Он провел своего ишака по всем препятствиям, не сбив ни одной планки. После этого началось невообразимое, повторить пытались все, кто был в состоянии держаться в седле. Не удалось это никому. Лихие наездники врезались в препятствия, падали с ишаков и вместе с ними. Неподготовленные к подобному виду спорта животные отказывались прыгать, возмущенно ревели дурными голосами, брыкались, не желая подчиняться седокам.
Во второй половине дня должны были выступать мы с Ичунгом, а так же те, кто сумеет последовать нашему примеру.
В скафандр меня упаковывали вдвоем, при этом я орал без всякого зазрения совести. После драки на турнирном поле Питер не нашел ничего, кроме сильного растяжения, но ощущение было такое, будто все связки порваны, да еще и кости сломаны в придачу. Впрочем, Ичунг в тот момент был немногим лучше. Райдинг его все-таки отделал. Вызвал он его очень изящно, без предъявления каких-либо претензий, просто как один лорок другого. Никто не сомневался, что поступить иначе он не может.
В свое время Ичунг возглавил ибри благодаря собственному интеллекту, а вовсе не из-за былой славы дуэлянта, которая водилась за ним лет двадцать назад. Мечник он сильный. Если бы поединок был боевым, еще неизвестно кто из противников остался бы в живых. Но турнирный бой сложнее, продолжается дольше, и, конечно, тут все преимущества были на стороне Райдинга. Тем не менее, Ичунг несколько раз ловил зубцами щита его клинок, имея возможность убить противника, но, вместо этого, он лишь оставлял на его доспехах очередную царапину, не пытаясь нанести рану. Предводитель брутов поступал так же, для него поединок был важен сам по себе, он не собирался калечить или унижать Ичунга, рассчитывая исключительно на свою силу и молодость.
Бой был красивый, но из-за его высокой скорости лорок начал задыхаться, и лишь тогда Райдинг сумел нанести ему первую рану, давая возможность противнику оправдать свое поражение. Он сразу же предложил закончить схватку. Ичунг отказался. Сам он всегда бил по щиту или доспехам, ни разу не попытавшись коснуться тела противника, хотя все видели, что он может это сделать. Он признался мне потом, что должен был красиво проиграть, надеясь лишь на то, что Райдинг поймет, поскольку иной вариант для обоих неприемлем.
Только после пятой раны Ичунг согласился прекратить поединок, сделал он так лишь потому, что Райдинг уже не имел права продолжать бой. Больше пяти ран нанести нельзя. Позднее предводитель брутов по секрету сказал мне, что лорок сам попросил его сделать вызов на поединок красивым, причем обязательно на глазах у всех.
- Не понятно только, зачем ему это надо, - с недоумением говорил он.
Мне было понятно все.
- Ичунг должен драться со мной, - объясняю, видя удивление кочевника, - Ни он, ни я отказаться от воздушного боя не можем. Но у меня повреждена рука, поэтому лорок считал себя не вправе сражаться, теперь проблемы нет. Этот бой ему был нужен не меньше, чем тебе.
- Он не мог выиграть поединок, - хмуро заметил Райдинг.
- На арене не мог, - не стал спорить я, прекрасно понимая, что при других обстоятельствах Ичунг поступил бы иначе, и результат был бы совершенно иным, - На самом деле он переиграл тебя дважды.
- Поясни!
- Сейчас ты увидишь воздушный бой, пусть даже условный. Ты сможешь поменять меч на гравилет, чтобы драться со мной?
- Зато на земле я тебя убью!
- Безусловно, только ни мне, ни Ичунгу не нужно спускаться на землю, чтобы сжечь леса, в которых живет твой народ. Мы это не делаем, не потому что не можем, а потому что не хотим поступать так!
- Это все?
- Думаю, нет, - говорю, замечая, как напрягся Райдинг, - Подожди, увидишь много интересного, в этом не будет ущемления твоего достоинства, Ичунг может чисто по человечески злиться, но унижать тебя не станет, потому что не нуждается в этом.
Мы стартовали одновременно, видя пеструю толпу зрителей. Даже хомары из ближайших деревень смотрели в небо. Во дворе замка было установлено голографическое оборудование, и бортовая киберсистема "Гремящей Радуги" транслировала туда картинку, получаемую при помощи сенсоров корабля. Бой получился интересный. Гравилет способен двигаться, примерно, как вертолет, только скорость развивает много большую. Земной космокатер устроен принципиально иначе. Он тоже может зависать и перемещаться практически вертикально, но в целом движется, как флаер, опираясь крыльями на воздух.
Я кружил на "Мухе" вокруг машины Ичунга, которая, то неожиданно падала вниз, то вдруг с большим ускорением шла вверх, вырываясь за пределы стратосферы, где мне приходилось переключать режим работы двигателей с атмосферного на безатмосферный. Перегрузки были дикими. Тем не менее, гравилет периодически попадал в прицел, и оставшиеся в замке люди имели возможность увидеть, как машина лорока получает те или иные условные повреждения. Но и Ичунг сумел "срезать мне часть хвоста", когда я не успел уйти на полупетле. В другой раз он "зацепил крыло", от чего катер условно "упал в штопор". Мне чаще всего удавалось ловить его на фигурах, которые гравилет в принципе не может выполнить. Уклониться от атаки на боевом развороте мой соперник не успевал, пытался уйти вниз, когда следовало бы как можно быстрее набирать высоту. Сложнее всего ему было быстро повернуть в бок, в то время как мой космокатер, описав очередную петлю, снова оказывался у него на хвосте. А то, что я могу пойти змейкой и "стрелять", двигаясь хвостом вперед, Ичунг даже предположить не мог.
Когда гравилет "взорвался", я предложил окончить поединок. Ичунг согласился. Мы приземлились вместе, как и взлетели. И сразу же после посадки, скинув гермошлем, выхожу из катера. Лорок не показывался.
- Ичунг!!! - кричу ему, на всякий случай, показавшись перед кабиной.
Дверь открылась. Я влетел к нему в рубку как был в противоперегрузочном с прилипшими от пота волосами. Лорок по-прежнему сидел за пультом, повернувшись, он с интересом посмотрел на меня.
- Как Ваше сердце, - спрашиваю, поскольку беспокоился за него все это время, догадываясь, что перегрузки у него тоже были, поскольку есть обстоятельства, когда гравитационная установка не может их полностью компенсировать.
- Сердце в порядке, - ответил он, - Хотя перегрузки действительно ощущались. Но, послушайте, Рольф! Не понимаю, "Орлан" более совершенен, чем Ваша "Муха"…
- Да я еле успевал крутиться за Вами! Просто Ваша машина не может являться боевым вариантом гравилета! Его можно сделать лучше.
- Но как же так?! Это точная копия боевой машины ривси!
- Ривси, - поморщился я, - Ну их подальше!!! Машина держится в воздухе за счет взаимодействия с гравитационным полем планеты, для горизонтального движения используется электрореактивная тяга, двигатели поворачиваются на ограниченный угол, а из-за отсутствия крыльев вы не можете выполнять маневры аналогичные тому, что мы делаем на наших катерах!
Мы шли к замку, бурно обсуждая особенности машин, созданных на основе разных технологий. Лорок даже отказался сесть на ишака, которого вели следом за ним. А потом взлетели Вилли и Юнис. Ичунг комментировал бой, я при этом помалкивал, отвечая, лишь, когда обращались непосредственно ко мне. Гравилет прекрасная машина просто на нем нужно летать несколько больше, чем это делают айсибриане. Если же сделать гибрид его с нашим катером, получится такое, о чем до сих пор можно было лишь мечтать.
Райдинг слушал и смотрел с видом ребенка, которому показали чудо. Я дал ему и его людям киберлингвисты, чтобы они могли, хотя бы частично, понять разговор, ведущийся на ривси. Но до них не доходило и половины сказанного, поскольку техническую терминологию они все равно не воспринимали. После этого полуграмотные бруты были готовы признать Ичунга лороком. До них наконец-то дошло, что для большинства ибри рыцарские забавы не более чем любимая игра.
Утром мы в торжественной обстановке подписали договор. Каждая сторона образовала отдельную группу. Вокруг Ичунга собрались его ралты, все с собственной символикой, где присутствовали тигры и кику, варды и соколы. Бруты подняли знамя с изображением хищной ящерицы. Лорок и пара человек, сопровождавших его, были в скафандрах со снятыми гермошлемами, тем самым они продемонстрировали, кто они есть на самом деле. Это поняли все присутствующие. А когда появились мы, впервые показавшиеся на Айсибре в форме космофлота Земли. Реакция присутствующих была вполне однозначная. Ведь только что весь экипаж разгуливал в такой же вычурной, увешанной перьями одежде, как все. Нас привыкли видеть с мечами верхом на ослах. Только те, кто жил в замке Ичунга, кто успел поработать на орбите, имели возможность узнать что-либо иное.
Участники турнира потихоньку разъезжались, возвращаясь в родные места. А мы собирались стартовать. Следовало бы задержаться на Айсибре несколько дольше, это очень интересная планета со странноватой флорой и фауной. Хотя в данном случае важнее другое - необходимо лучше познакомиться с ее населением, и не только с ибри, представляющим собой еще одну расу Homo Sapiens. Есть еще хомары, с которыми мы почти не общались. Требуется получить информацию о ронах, тоже являющихся разумными существами. Вот только на околопланетарной орбите находятся акниаи, поэтому долго задерживаться нельзя. И еще нас ждет Земля. С тех пор, как на Элефанте были обнаружены разумные существа, в Солнечную ушли два корабля с нашей информацией. Дома знают, где находится "Гремящая Радуга", представляют, какого рода сведения она должна привезти. Я тогда так и сказал:
- Хотелось бы задержаться у вас еще, но Земля нас ждет, и мы должны стартовать, как можно скорее.
Когда стемнеет, два корабля покинут околопланетарную орбиту, устремившись к малозаметной звездочке, которая сейчас видна лишь в другом полушарии Айсибра. "Гремящая Радуга" пройдет через ионосферу, и небо окрасится дождем разноцветных метеоров. А пока ребята разбрелись по замку, где у каждого уже успели появиться друзья.
Меня пригласил Ичунг. На этот раз он был одет по-домашнему, прекрасно понимая, что рисоваться передо мной бессмысленно, а присутствующая тут же Пиули, приходится ему племянницей, и видела лорока, когда ему приходилось отлеживаться то после хмурта, то после падения с ишака на охоте. Сейчас он был в домашнем халате примерно таком же, какие иногда носят на Земле, а я по-прежнему в форме. Женщины сняли доспехи и уже не напоминали амазонок из сказки, став обыкновенными и более близкими.
На просторной веранде накрыли стол. Печеный с фруктами гусь был великолепен, а салат из бананов с орехами напомнил мне Землю. Розита пошла за иссинго.
- Вам тоже принести? - спросила она.
- Да.
- Мне очень интересно, что он Вам дает, - полюбопытствовал Ичунг.
- Я от него лучше себя чувствую, становишься как бы бодрее.
- Занятно, - заметил лорок, - Это при том, что он обладает успокаивающим действием?
Не хотелось говорить ему, что на Айсибре мне впервые в жизни довелось ощутить, проявления послеполетной адаптации к планетарным условиям. До сих пор у меня ничего подобного не было никогда. Теперь же появился весь набор неприятных ощущений. Вообще-то это нормально. Два с половиной месяца мы провели на Айсибре, мотаясь с поверхности планеты на орбиту и обратно. Те или иные адаптационные явления были у каждого. А иссинго я пил вовсе не с той целью, с которой его употребляют местные жители. Напиток и свойства самого растения настолько понравились нам с Питером, что мы попросили его семена, которые должны прорости уже на Земле.
- Да скажи ты ему! - не выдержала Пиули, - У него голова болит, а иссинго помогает от этого, - сообщила она.
- Простите, Ичунг, но я об этом стараюсь никому не рассказывать.
- У Вас были травмы, мне это понятно, - сказал он.
- Да, - соглашаюсь, не вдаваясь в подробности. - И сутки у вас немного короче земных, до сих пор привыкнуть к этому не могу!
- Следующий корабль поведете Вы? - лорок сменил тему.
- Маловероятно, - отвечаю ему, - Меня могут оставить на Земле, поскольку причин для этого достаточно. А капитаном, скорее всего, будет Генрих или Вилли.
Тогда я еще не знал, что сам буду подбирать экипаж для полета к Айсибру, и мне же придется составлять программу будущей работы, а в ее основе окажутся многие вопросы, которые, мы не раз обсуждали с Ичунгом. Было еще неизвестно, какую должность придумают для меня на Земле, так же как и то, что она заставит надолго задержаться в Солнечной. И сейчас нам предстоит последний полет с более высокой, чем на Земле, силой тяжести на борту.
- Питер нашел способ вывести из организма вирус хмурта, - еще раз сообщаю Ичунгу, -
Теперь Одис должен выяснить, где еще может находиться сей рибонуклеиновый демон, вполне возможно, спустя несколько лет его удастся уничтожить на всей планете. Во всяком случае, следующая экспедиция обязательно будет этим заниматься. А если ваш корабль придет на Землю раньше, постарайтесь стерилизацию не проводить, пока не доберетесь до Солнечной, у нас накоплен опыт таких вещей, у вас его пока нет.
Ичунг кивнул Пиули, она вышла и вернулась, вручив мне второй бокал иссинго. Я взял его и удивленно поинтересовался, зачем это.
- Пейте, он ведь Вам нравится.
- Ну, да.
- Лучше всего расслабьтесь, - посоветовал он, - Ваша проблема не в каких-то там травмах и не в адаптации. На Вас свалилась большая ответственность и немалая власть, привыкайте к ней. На Земле она будет еще больше.
- Вы так думаете, мне совсем не хочется ничего подобного.
- Это приходит к человеку и не спрашивает. Вы вот уже пытаетесь планировать, кого пошлете к нам, а еще надо до Земли добраться, как я понял, это не просто.
- Да.
- С Вами красивая женщина, лучше обнимите ее, осталось всего шесть улисов до старта, Вы же ничего не успеете!
- Что, ничего? - до меня не сразу дошла его мысль.
Лорок поднялся и протянул руку Розите, она осторожно взялась за кончики его пальцев, тоже встала.
- Веранда в вашем распоряжении, - усмехнулся Ичунг.
Пиули расстегнула мне верхнюю пуговицу.
- Мне же потом не одеться самому!
- Я тебе помогу, - кокетливо сказала она, - И, между прочим, ты сделал мне ребенка, за это я тебя вдвойне люблю!
- Вот как? Ты же говорила, будто бесплодна!
- Так и было, - подтвердила она, - Но Питер кое-что подправил, и теперь у нас с тобой будет ребеночек, - она показала кончик языка.
- И мне ничего не сказали!!!
- А что бы ты сделал?
- Ничего, то же что и делаю.
Участники турнира уже разъехались, нас провожали только те, кто живет в замке. Кроме них задержалось лишь несколько человек, в том числе Райдинг, который должен был обсудить с лороком чисто деловые вопросы, связанные с поставками руды и обучением детей брутов. Остальные тоже остались не просто так, а в связи с чем-нибудь. Мы прощались на космодроме.
- Вы перевернули всю нашу сонную жизнь! - радостно говорил Тераль.
А Ичунг произнес пространную речь о том, что ибри возвращаются на звездные трассы, чтобы побывать на своей прародине, и пусть трясутся негуманоиды, теперь помимо Айсибра есть Земля, на которой людей больше, чем всех негуманоидов вместе взятых в нашем рукаве галактики. Я тогда сказал, что ибри такие же представители человечества, как все прочие люди, нам вместе предстоит решить немало проблем, и у нас уже есть не только Земля и Айсибр, но и населенные людьми Кареолла, Этельфис, Тайхэ и все в таком духе.
А потом "Гремящая Радуга" неспешно прошла через ионосферу, осыпав планету огненным дождем метеоров. Смотрится это очень красиво. И вот уже два корабля - земной и акнианский, глотая пространство, быстро наращивают скорость, устремившись к световому барьеру.