…Бывают дни-моменты, когда хочется остаться наедине, подальше от этого безумного мира. Отправиться на встречу с уголком, где всегда хорошо. Где любая вещь – праздник, а тем более, если она хранит в себе самое дорогое и памятное…
Мастера этой поделки уже давно нет в живых. Но приезжая в дом, в котором прошла значительная часть моей жизни, я невольно обращаю внимание на этот шкаф.
Простой, сколоченный из досок, которые подвернулись под руку. Окрашенный в коричневый цвет, он долгие годы служил нам надёжным местом, где мы хранили продукты, посуду.
Столько времени прошло, у нас перебывало немало других, купленных в магазине, поделок из дерева. Те быстро выходили из строя, и мы с лёгкостью с ними расставались, а шкаф, сработанный отцом, продолжает служить.
Его полки навсегда пропитались самым вкусным запахом – хлебным. История поделки заслуживает того, чтобы её рассказать.
Закончился второй послевоенный год, и мирная жизнь постепенно входила в свои берега. Трудностей хватало, но война завершилась, и эта радость была главной. Она согревала души тех, кто её испытал на себе. Среди таких счастливчиков были и мои родители.
Ушли добровольно на фронт, встретились и познакомились в госпитале в Смоленске. Она командир пулемётного расчёта, он стрелок и десантник. Мама должна была покинуть батальон выздоравливающих, отец с очередным транспортом поступил на лечение после тяжёлого ранения…
Когда назревала какая-нибудь войсковая операция, из них готовили группу красноармейцев, которые должны были сопровождать наши танки. Опасная солдатская работа, из которой выживали единицы. Шли-спешили вперёд в полный рост, отключив в себе все посторонние мысли. Только вперёд…
Отцу повезло, он был дважды ранен, но ему повезло. Часто случалось так, что его десантный взвод первым входил в освобождённый город или деревню. Если те сохранились, но часто бывало по-другому…
Уходя, фашисты не жалели взрывчатки. Если здание не поддавалось огню, его взрывали. Если это была деревня, каратели могли просто бросить в огонь русской печи противотанковую мину…
Первое, что сделали мои родители, съездили на рынок в соседний район и продали свои солдатские шинели. На вырученные деньги купили костюм для отца и платье с туфлями для мамы. После сапог, которые мама не снимала несколько лет, научиться ходить в туфлях - было делом непростым.
А потом наша семья перебралась в Калининградскую область. Дома бывших немцев простояли без хозяина длительное время и имели жалкий вид. Всё, что можно было вывезти, вывезли, поломали, сожгли на кострах.
Стены, крыша над головой – с этого мои родные начали новую жизнь.
Запущенный сад, поросшая бурьяном земля…Наскитавшись по чужим углам, когда укрытием служили шинель и окоп, землянка или блиндаж, а местом отдыха – госпитальная, пропахшая лекарствами, кровать, мои родные взялись наводить порядок, не считаясь со временем.
Рабочих рук не хватало, и отец возвращался домой поздно. Из домашних предметов – кровать и ванна на пять ведёр воды. Это были предметы, которые , которые остались от бывших хозяев, восточно-прусских немцев.
И отец начал мастерить, шкаф оказался первым. Отец где-то на чердаке сарая отыскал грубые доски, обработал их в мастерской, устроенной на чердаке дома.
Без единого гвоздя, на деревянных шипах и клею, поделке было суждено прослужить десятилетия. Три стула к нему. И тоже надёжно, на века.
Изделием пришли любоваться соседи, с которыми мы быстро и легко сошлись. В далёком и чужом краю ближе них для нас никого не существовало.
В доме появилась посуда – чашки, ножи, вилки, ложки. Их мы разместили на нижнюю полочку. Продукты, хлеб – на первую. В доме появился стол, тоже сработанный руками отца. Тоже без единого гвоздя, а его крышка была так устроена, что её можно было снять в любую минуту.
Но шкаф по-прежнему оставался тем местом, где проходили важные события.
В хозяйстве появилась корова чёрно-пёстрой породы, и мы стали лучше питаться. И что нас особенно удивляло, молоко, поставленное в шкаф, долго не скисало. То ли отец знал какой-то «секрет», то ли попался такой материал, и из шкафа получился холодильник.
В нашей жизни стали появляться праздники. Шкаф наряжали в красивую скатерть, и мы ждали гостей. Это были в основном те, кто прошёл войну.
Нашей жизнью вдали от родных мест многие интересовались, и мы получали много писем от знакомых и друзей отца. Находилась свободная минута, и отец, поставив рядом керосиновую лампу, садился за ответы.
Так шкаф стал выполнять роль журнального столика. Небольшой по размеру и высоте, но очень удобный, он стал свидетелем всей жизни нашей семьи.
Мама аккуратно протирала его, часто меняла скатерти. А когда пекла пироги, которые у неё тоже хорошо получались, полка шкафа впитывала жар печи и вкус пирогов с поджаренной корочкой. Таких вкусных пирогов уже никогда не будет в моей жизни!
Простой на первый взгляд, шкаф имел какую-то притягательную силу. Шкаф настолько стал членом нашей семьи, что, кажется, он научился радоваться, когда в дом приходили наши гости. Огорчался и переживал, когда порог переступала беда.
Мама подарила жизнь старшему сыну Николаю, потом родились мы с сестрой. На крышке шкафа были написаны первые буквы, прочитаны первые книги, когда мы стали ходить в школу.
Мама со своей болезнью с трудом переносила сырой климат. В ход шли растиры, купленные в аптеке и приготовленные своими руками, таблетки, уколы, но однажды маму увезли в больницу на лошади, уложив на перину.
Боли не отпускали несколько дней, и мы впервые заговорили о переезде на родину отца. Это было сделать трудно, чтобы выехать из области, куда попал по специальному разрешению, а государство затратило немалые деньги, чтобы переселенец мог обжиться и купить необходимое. Требовалась веская причина. В трудовой книжке отца была поставлена серьёзная запись, которая и открыла нам «границу». «Имеет право на переезд по состоянию здоровья жены».
К отъезду готовились долго и основательно. И вот однажды сухим и солнечным днём начала осени отправились в центр России. Приехавшие в Калининградскую область так и говорили: «Мы приехали из России. Мы возвращаемся в Россию». В долгий и длинный путь отправилась и наша мебель.
Чуть позже в нашем дом появится диван и круглый стол, несколько стульев и металлическая кровать, но шкаф, который хранит в себе столько много воспоминаний, всегда будет занимать самое видное место.
Когда жарким июльским днём маму поразил инсульт тяжёлой формы, и даже опытные врачи не верили в то, что она выживет. Мама поднялась, но длительное время передвигалась с большим трудом. Мы передвинули шкаф в удобное место, где стали готовить пищу, обедать. Здесь же, под рукой, в специальной коробочке хранились лекарства. На крышке шкафа врачи выписывали рецепты. Рядом, у стены, стоял круглый стол, но все придвигали стулья поближе к шкафу.
В те самые трудные дни я внимательно рассматривал шкаф. Каждый сучок, каждую отметину, оставленную на досках рабочим инструментом. Думал, вспоминал, представлял, как работали над шкафом руки отца...
Приезжая в деревенский домик моих родителей, я уже с порога замечаю свидетеля тех далёких лет и событий.
На фото наш домик на ст. Думиничи...