Спустя несколько дней, когда Аза с мамой были у себя дома, возле их дома послышался звук подходящих к нему гостей. Аза гуляла по своему саду, собирая алычу, мама в комнате пряталась от жаркого дня, а отец должен был приехать позже. К их дому подошло несколько человек, которые были празднично одетые. Стали стучать, мама ничего, не понимая, открыла, пустила в дом,
- ни одного слова не говоря, все зашли внутрь, Аза с мамой стояли напротив гостей.
Из гостей вышел Рафик
- Аза, мама, то есть мама, Аза, у него тряслись руки, он достал из кармана бархатную шкатулочку, открыл ее,
- Аза, я хотел… мы с тобой… я понял… я подумал…
Воцарилась тишина, все молчали, и теперь уже и мама поняла, в чем дело.
- Аза… Рафик выдохнул, набрал в грудь воздуха и на одном дыхании
- будь моей женой… И влажными от волнения руками протянул ей перстень,
Аза посмотрела на маму,
- мам…
Мама взглядом дала понять, что это должно быть ее решение,
- я согласна, сказала Аза, но ее глаза слегка увлажнились, и немного порозовели щеки. Выражение же лица, осталось по-кавказски, спокойным. Ни одна мышца на лице не дернулась.
До поздней ночи пили с гостями коньяк, свадьбу сыграли уже в этом месяце, у отца Рафика родственники работали в местном загсе, поэтому все сделали в то время, когда заказали. На свадьбе гуляли только самые близкие, человек двести.
В институт уже пришли мужем и женой, с кольцами и счастливые. Впрочем, никто этому не удивлялся, их и раньше считали парой.
Первые три месяца Аза не могла нарадоваться, по ее представлениям о семейной жизни, эта жизнь должна быть такая, как жили ее родители, которые всегда ценили друг друга, любили и уважали.
Ее папа был коренастым, невысоким человеком. Слегка выделяющийся живот, по-кавказски сильные руки, небольшая залысина. Рукава он засучивал, отчего казался всегда готовым к каким-то решительным действиям. И не смотря на то, что он был достаточно молчаливым, его глаза выдавали доброту и заботливость. Они никогда не спорили с мамой потому, что дома установилось так, что его слово было всегда последним и решающим, но он всегда советовался с мамой, порой даже по самым мелким вопросам.
Азе казалось, что Рафик такой же, и она проживет с ним всю жизнь именно так, как живут ее родители. Теперь у нее появилось чувство, что она принадлежит мужчине. Своему мужчине, так же как ее мама, и так же как будут ее дети, поэтому ее совсем не смущали те финансовые трудности, с которыми они столкнулись сначала. Они с Рафиком наотрез отказались от помощи родителей, сказав, что их самое большое желание заработать самим.
Однажды Рафик пришел от друзей, казался толи задумчивым, толи немного расстроенным. Он сел за стол, крутя в руках ключи, и будто не решаясь, сказал
- Аза, садись рядом, поговорим. Он смотрел на ключи, будто говорит с ними, а не женой,
- ты задумчиво выглядишь, будто решаешь задачу, стоя возле плиты, сказала Аза,
- я думаю, будет правильным, если я уйду с института, на одном выдохе, сказал он.
- Что? Поначалу не поняла даже смысла таких слов Аза, присев к нему, взяв за руку, тихо сказала,
- рассказывай, что случилось, хочешь чай приготовлю, шербет есть, ну…
- мы поговорили с ребятами, будто не замечая ее предложения, сказал он, сейчас все идут в бизнес. Я не вижу большого смысла учиться. И потом, продолжал он, не знаю, что будет с этими международными отношениями. Ты сама видишь, какие сейчас времена,
- Рафик, задумчиво сказала она, это так неожиданно. Может, стоит еще подумать, тебя ведь никто не гонит, а решение придет обдуманное. Просто, продолжала она, мне жаль этих лет, которые ты провел уже в институте,
- мне тоже, но это бы здорово могло улучшить наше финансовое положение, если получиться…
Аза положила ладонь на его руку,
- ты мужчина, решай, но мне кажется, мы в институте вместе, можем и потерпеть, а потом все улучшится,
- я уже заявление подал. Он встал, не дожидаясь ее реакции, пошел в спальню.
Сразу же после ухода из института, он стал усердно работать в коммерции, приходил домой усталый и немного нервный. Азе было жаль, что он решил уйти из института, так как реже стала его видеть. Примерно через год, появились первые деньги, они купили кухонную технику, машину, позже дела пошли лучше, и Рафик уже сидел в своем кабинете, управлял своей, пусть и не большой, компанией.
Однажды Рафик пришел домой поздно, был выпивши, и на воротнике у него Аза увидела следы помады. С этого дня Аза потеряла покой, она много думала об этом. Возможно, это случайность, может вовсе и не помада. Она хотела спросить его об этом, но как это сделать, чтобы не обидеть ревностью. Всю неделю Аза думала, как спросить, но случай представился сам.
Придя домой снова выпивши, он сказал Азе
- ты постирала вещи мои, мне завтра нужны которые, ну, нужны… которые нужны…
- я была на занятиях, только что пришла, ты, кушать будешь? Помнишь нашего преподавателя по основам. Он сейчас стал так требовать, что мне приходиться торопиться, чтобы не отставать, ведь он до сих пор меня в пример приводит. Она говорила это размеренно, делая домашние дела, и речь ее лилась, как вода из крана. Получается, что с меня спроса больше, чем с остальных, тебя там нет, и мне некем прикрыться. Последние слова она проговорила, обезоруживающе улыбаясь.
- я тебе вопрос задал… он стукнул по столу кулаком,
- я тебе только что ответила, что я не могла постирать, я только что пришла с занятий, у нас скоро будут экзамены, мы долго учились.
Рафик молчал, но по глазам было видно, что он настроен на то, чтобы найти еще повод придраться.
- Рафик, как только можно ласково сказала она, я тоже несколько дней хочу тебя спросить, только не подумай, что я придираюсь, я просто увидела следы помады на рубашке, это было неделю назад… я просто хочу знать, что ты мне верен… Она говорила это спокойно, не выдавая волнения. Однако, сказав это, у нее показались слезы на глазах, ведь если вдруг он скажет, что не верен, это самое страшное, что может быть для нее. В глубине души, она молила бога, чтобы он сказал - верен, пусть даже соврет, но скажет, что это не так.
- ну конечно, верен, пьяным голосом автоматически выпалил он,
- а вот ты…институт, знаю как там у вас, тяну семью, шмотки…