Глава 2. Андома. Война

 
 Глава 2. АНДОМА. ВОЙНА.

    И вот мы снова у бабушки в Андоме.
Лето. Во дворе травка. Перед домом две большие берёзы. Под ними роются куры,склёвывают берёзовые "самолётики". С ними и я под берёзами. Дома в селе стоят вдоль дороги. По обеим сторонам дороги деревянные мостки (как во всех северных деревнях). Под мостками и вдоль них огромные лопухи. Я залезаю в канаву под мостки и сижу там. Таинственно и интересно...

    Бабушка идёт с огорода, несёт в переднике чудесные красные морковки. Вытирает о мокрую траву и даёт мне морковину. Лица бабушки я не помню. И не было ни одной её фотографии. Зато со щемящим сердцем вспоминаю дом и её гостеприимство.
    У деда была пасека в огороде. Бабушка после ухода деда сама содержала эту пасеку. Я помню, как бабушка гнала мёд из сотовых рамок в медогонной машине. Он стекал живым золотым ручейком в ведро. Сохранился и сарай, и медогонный аппарат. Спасибо новым хозяевам дома сёстрам Сухоруковым.

    В горнице стоя шкаф. В нём всегда пахло мёдом. За столом сидели бабушка, мама с папой, тётя Муся и ещё кто-то. На столе большой медный самовар, ваза со свежим янтарным мёдом, на блюде мёд в сотах, нарезанный кусками. Пироги. Пьём чай.
    Тут начинают хвалить меня: какая красивая девочка, какие глазки, какие реснички...Я так смутилась, что расплакалась и убежала в спаленку. Реву. Вдруг кто-то маленький в пиджаке столбиком на голове входит и говорит:
  -Кто это тут плачет? Вот сейчас бука заберёт эту рёвушку...
Я от страха сразу перестала реветь. Это тётя Муся (папина сестра) приползла на коленях в роли буки. Она рассмеялась. стала тормошить меня и вернула к столу. На всю жизнь это запомнила.

    Помню весной лужицы у дома, мокрые опилки под кОзлами. Варю кашу из опилок в каких-то черепках. Помню,как сижу у окна, на подоконнике блюдце с двумя яйцами. Мама говорила, что я съедала по два яйца.
    Решили поклеить новые обои. Сварили целый таз клейстера. Я макала палец в таз и с наслаждением ела клейстер.
   
    Зимой к нам в дом поселили офицеров. Война дошла и до наших краёв. Один дяденька сажал меня на колени и угощал за столом. Военные делились с нами пайком. Помню вкус настоящего сливочного масла и сыра. А однажды принесли замороженную тушу барана (это было страшно).
    А папа уже был призван в армию. Ушли на войну Илья, Николай, Мария. Мамин брат Павел вскоре погиб. Село наше было близко к Ленинградской области. И вот начали летать самолёты. Все бежали к реке, где по берегам были картофельные ямы. Там и прятались. Не бомбили. Летели на Ленинград. Но часто стреляли из пулемётов. Пули стучали по крышке ямы. Однажды налёт застал семью Радкевичей на дороге в поле в санях. Так фашист  спикировал и дал очередь по ним. Девочке пуля попала в колено.

    Опять какие-то волнения, сборы, слёзы. Эвакуация. Я не помню, как мы ехали в эвакуацию. Помню только, что мы из Андомы останавливались в Лодейном поле у кого-то. Я пошла гулять. Шла по мосткам. На заборах сидели большие синие мухи. Я размахивала сумочкой, гоняя мух. А потом я оказалась в магазине, и какая-то женщина взяла меня на руки и спрашивала всех: Чья это девочка? Так я потерялась. Мама меня нашла.

    И вот мама с двумя малолетними детьми и одним чемоданом оказалась в деревне Сурики Сарапульского района Удмуртской АССР. Осень 1942 года.

         ( продолжение следует)