Волк и его страх
Притча
Трудно сказать,когда это было, но в густых буковых лесах предгорий Кавказа жил волк. Это был серый, абсолютно серый волк, притом такого необычно серго оттенка, что ночью он не растворялся во тьме, а солнечный луч, отражаясь от шерстинок волка. придавал ему вид лоснящейся серой глыбы.Два светлых пятна на массивном черепе - глаза волка. они не были желтыми или янтарно-желтыми, как у ждругих его соплеменников. Серо-голубые глаза волка сияли как два потаенных фонарика.
Волк был один, без стаи, но и во время брачных хлопот, имея волчицу и трех маленьких волчат, продолжал пребывать в глухом одиночестве: и на охоту один, и трапезничает один.Волчица с приплодом и не пыталась устраивать с ним семейные игры; она чувствовала, что это и не нужно.Волк рыскал по лесу в поисках добычи, приносил часто ее всю своему семейству.Он не ждал от них какой-то признательности и любви, просто, будучи по природе добытчиком, притом очень умным и хорошим,делал свое дело безукоризненно. Его соплеменники ходили по другим тропкам и никому из них не мог подсказать инстинкт возможность совместной охоты с голубоглазым.Завидя голубоглазого, они меняли маршрут. Шестое чувство подсказывало, что с ним лучше не встречаться.
Как-то раз, летом, отдыхая под старым дубом и зализывая раны, полученные в схватке с диким кабаном,волк почувствовал приближение грозы.Инстинкт подсказывал ему, что лучше уйти от полузасохшего дерева подальше, но усталость превозмогла осторожность и голубоглазый даже не шевельнулся, чтобы последовать природному чувству.Он отодвинул кудато-далеко ощущение приближающейся опасности, сразу забыл о ней, расслабил все мускулы.
Ударил гром, не успели коснуться кроны дуба дождевые капли,как между ждух грозовых туч проскользнула молния. Она была нацелена именно на тот дуб, под которым отдыхал волк. Он и не успел заметить,как молния прошла сквозь его тело. На какой то миг волк застыл в оцепенении, его глаза стали янтарно-желтыми и сверкающими, как и у других его соплеменников.Молния прошла сквозь его глаза, мощную мускулатуру тела и бесследно исчезла в еще сухой земле.
"Пронесло!" - подумал волк. Но продолжал лежать в каком-то странном оцепенении. Потом он понял, что ждет второй молнии, но нет сил, чтобы пошевелить даже ушами, прислушаться к происходящему вокруг. Он ждал, но второй молнии не случилось, хлынул проливной дождь. Освеженный мощным потоком воды, отдохнувший волк быстро встал, встряхнулся и понес голодному семейству большую добычц - кабана.
На следующий день, как обычно, волк побежал по своим охотничьим тропам. Он чувствовал: в нем что-то изменилось, но что,-трудно было понять. Куда-то исчезла угрюмая настойчивость, с которой голубоглазый выслеживал добычу.Он стал прислушиваться к шороху листьев, хрусту валежника.Волк чувствовал, что в нем поселилось нечто, название которому в гамме понятных и привычных ощущений не было.
Много ли, мало ли времени прошло с тех пор,кто его знает. Только это новое чувство, изменившее многое в его жизни, не давало голубоглазому покоя. Постепеннло, день за днем он терял свои охотничьи повадки. Голод и заботы о семействе потянули его к человеческому жилью.Однажды волк понял, что тем чувством которое вселило в него молния, был страх. Обыкновенный, бесконтрольный, первобытный, по настоящему животный страх. Оставалось непонятным - чего и за кого он боялся. Просто где-то там, в глубине сердца засело это чувство холодным серым комочком и никогда не дремало, даже когда сам волк спал.Теперь он не ходил в дикий лес, не искал новых троп, даже подумать не мог, чтобы пойти на вепря; он забыл, как это делается. Волк не заметил, как пошел на поводу у своего нового, незваннного, но вместе с тем всецело захватывающего чувства. Вскоре голубоглазый стал промышлять случайно забрешими с опушки леса ягнятами и козлятами, отбившимися от стада. Иногда волк не брезговал и курицей.
Не много времени прошло, волк полностью переключился на домашних животных.То, что в нем поселилось не имело ничего общего с инстинктом самосохранения, это был просто холодный комок страха, который управлял всем его существом.И никто уже не мог бы сказать, что это опасливое существо было когда-то тем диким волком, которое легко побеждало в единоборстве дикого вепря. Фантастикой было бы предположение, что именно эта серая глыба дряхлых мышц и понурой головый, имела свои опасные охотничьи тропы.
Люди выследили воришку. Во время очередного набега волка пристрелил мальчишка-подпасок, попав пулей прямо в лоб, совсем как в провинциальном тире. Голубоглазый, перекувырнувшись, как кукла марионетка, упал на спину, задрав кверху все четыре лапы, которые какие то мгновения продолжали бежать. Голубые глаза исчезли с головы убитого волка, они стали грязно желтыми и тусклыми. Ничто не напоминало о тех потаенных фонариках, которые освещали изнутри хакое существо, как голубоглазый волк.