«Покажи мне любовь»
Капитолина Ларина
Глава 1 «Кто на курсы?»
Как-то, в один из последних учебных дней, прямо перед летними каникулами, в то время, когда уже стояла невыносимая жара и мысли об учебе остались в уже давно прошедших дождливых днях, в дверь кабинета нашего 10 «А» постучала и вошла женщина: полная, с проседью на висках, с добродушным взглядом.
Шумно дыша, как обычно бывает при одышке у тучных людей, она обмахивалась своим органайзером, как веером, оглядывая кабинет.
- Ребята, - обратилась она к нам, после того, как что-то тихо сказала нашей учительнице, - есть у вас в классе те, кому уже исполнилось семнадцать лет?
Я подняла руку, следом еще пара ребят.
Та кивнула, и на ее лоб упал темный завиток пушистых волос: - Отлично. Дело в том, что у нас в городе откроются летние курсы по изобразительному искусству. Объявлен набор желающих посещать их, но с условием исполнения ребятам семнадцати лет. Я уже была в одиннадцатом классе, там согласились ходить три человека. Для того, что бы набралась группа, нам нужно еще хотя бы два. Кто уже сейчас может сказать, будет он ходить, или нет?
Я тут же вновь подняла руку.
Я обожаю рисовать! Творчество само по себе прекрасно, каким бы оно ни было и нужно уметь протянуть к нему руку, если есть возможность.
Женщина улыбнулась, обратив на меня внимание: - Как ваше имя и фамилия?
- Светлана Нестерова.
Она тут же вписала меня в свой органайзер, потом, обвела взглядом класс: - Что, больше никто?
- Можно и мне? – откликнулась Лера Орлова, блеща глазами из-за стекол очков.
В нашем классе ее особо не любили: смеялись над ее зажатостью и скромностью, в пятом классе дразнили за очки, теперь прозвали ботаником. Дети.
Но я, несмотря на отношение к ней одноклассников, начала с ней общаться и сделала для себя настоящее открытие. Лера оказалась очень творческой и талантливой натурой, ее рисунки по уровню были на голову выше моих, если не на две, ее внутренний мир был богат, благодаря любви к чтению и искусству. С ней действительно есть о чем поговорить.
- Конечно, можно! – Ответила ей женщина, - почему нет?
- Дело в том, - объясняла Лера, - что семнадцать мне исполнится только на той неделе…
- Назови себя, - рассмеялась добродушно дама, приготовившись вписать ее в органайзер.
- Орлова Валерия.
- Хорошо… Итак, девушки, ждем вас пятнадцатого июня в Доме творчества к двенадцати часам. Там вас зарегистрируют, и для вас уже будет проведено первое занятие. Вести его будет наша художница, ее выставки уже были в пяти Российских городах, Мария Громова – знакомо может быть имя?
Мы с Лерой непонимающе переглянулись.
- Ну, сами познакомитесь с ней. До свидания, спасибо за внимание.
- Постойте, - остановила ее я, - курсы что, бесплатные?
- Да. Это была личная инициатива Марии.
Так, понятно, пиар ход. Что-то вроде благотворительности.
Прозвенел звонок, все, как ошпаренные сорвались со своих мест. Учиться настроения уже никакого не было, хотелось рвануть на море, искупаться там, попить коктейлей…
- Здорово, правда? – Улыбаясь, подскочила ко мне Лера.
- Ага, - ответила я, - хоть какая-то хорошая новость за все время…
Лера поправила на носу очки: - Что с настроением?
И правда, что это со мной? Так, нужно быстренько абстрагироваться от всего плохого…
Я вздохнула: - Все в порядке… Схожу в парикмахерскую, потом, прикуплю себе что-нибудь в магазине и хандру как ветром сдует.
- Может, у тебя просто стресс? – предположила Лера.
- Может. – Я поправила на плече сумку, - ну, счастливо тебе. Увидимся.
Поднявшись в свою квартирку на пятом этаже, я обнаружила, что мама уже была дома. Что-то рано сегодня…
Мои родители были в разводе, вот уже год, как не жили в месте. Папа оставил нам квартиру, сам уехал за границу, где теперь работал и откуда присылал нам деньги, живя со своей новой семьей.
Мама работает у меня в рекламном агентстве, ее зарплаты нам вполне хватает на жизнь. Вот только у нее никак не клеится личная жизнь… Но недавно она познакомилась с мужчиной со своей работы, он новенький у них, не знаю, что из этого выйдет.
Вот и 15 июня. Я сидела на кухне и пила кофе с бутербродами. Скоро буду звонить Лере, мы договорились встретиться с ней, чтобы вместе пойти на курсы.
Так, что же надеть? На улице жара…
Я подскочила к зеркалу: волосы немного отросли после последней стрижки, от чего прическа стала смотреться еще лучше. А длинные волосы мне идут!
Глава 2 «Что, простите?»
Был прекрасный летний день. Солнце, зной, жара такая, что плавился асфальт. Люди кругом спешили по своим делам, жужжали автомобильные моторы, стучали трамваи, даже погода с аномально высокой температурой не могла прекратить этот суетливый бег по жизни.
Я шла к супермаркету, у которого меня ждала Лера, шагала по подметенному тротуару, и доедала свое любимое клубничное мороженое.
Настроение было замечательное.
- Привет! – Отозвалась она в ответ на мое приветствие рукой. На ней была красивая длинная юбка в пол и легкий топ голубого цвета.
Мы сели в душный трамвай, на котором нужно было ехать целых двадцать минут.
Поднявшись на второй этаж Дома творчества, вошли в нужный кабинет, где нас остановили у стола для регистрации. Я вписала свое имя и фамилию, расписалась, поставила дату и прошла дальше к девушке, лет двадцати пяти с кудрявыми рыжими волосами и голубыми, просто огромными, чистыми и теплыми глазами. На ней тоже была длинная юбка, как у Леры, только с этническим рисунком и однотонная коричневая рубашка с короткими рукавами. На запястьях были надеты множество феничек, браслетов, побрякивающих при каждом ее движении рук.
- Здравствуйте, проходите, - указала она мне на место за третьим мольбертом слева, у окна. Я обвела взглядом помещение: гипсовые статуэтки на полках, хорошее освещение, семь мольбертов, пять из которых было занято, включая мой.
Все сидели на своих местах. Лера сидела передо мной, перед ней был парень из одиннадцатого класса, по-моему, Сергей Фролов, слева от меня стояло два пустующих мольберта, дальше, впереди, сидели две девушки, одноклассницы Фролова.
Занятие еще не начиналось. Видимо, ждали двух оставшихся.
В кабинет вошел парень, с перекинутой через плечо сумкой, в голубой, почти до половины расстегнутой рубашке и джинсах. Его светло русые волосы были неопрятно, но красиво спутаны, падая на белый лоб, зеленые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, просто сияли, словно ему только что сообщили какую-то умопомрачительную новость, яркие губы растянулись в улыбке, когда он здоровался кивком с рыжеволосой девушкой.
Та улыбнулась ему в ответ, нежно и мило, потом, произнесла, пока я наблюдала за этим парнем: - Меня зовут Мария Громова, я художник…
Он плавно и быстро миновал мольберт одиннадцатиклассницы и сел за ближний ко мне мольберт. От этого я чуть не подпрыгнула на месте, стремясь обратить на себя его внимание. Какой же он красивый, хоть портрет пиши, и мольберт под рукой! Черты лица его были не ангельски мягки, а дерзко красивы. Когда он снимал сумку, я надеялась, что он решит повесить ее на правую сторону стула и заметит меня, но он повесил ее на левую…
- Сегодня, - продолжала Мария после вступления, которое я пропустила, - мы будем изучать с вами тему карандашного рисунка. Поднимите руки, чтобы я знала, кто увлекается именно такой техникой?
Я подняла руку, она посмотрела на меня: - Очень хорошо, я буду иметь это в виду. Опустите руку.
Я мельком глянула на парня: он поднял голову и начал безотрывно наблюдать за Марией, жадно ловя каждое ее движение. Они вместе?..
Мне от этой мысли стало нехорошо, больно… Впервые так больно.
Похоже, что я права. Мы, выходит, ждали только его одного – это раз. То, как они посмотрели друг на друга, когда он пришел – это два, и то, как он смотрит на нее сейчас и как она улыбается ему, ловя его взгляд – это три. Очевидно, и неопровержимо.
Вы только гляньте на нее: так и распинается, из кожи вон лезет! Повернется то лицом, то полу боком, а как жестикулирует! Перо по воздуху так плавно не летит!
Рассказывает что-то…
- Что, простите? – Отозвалась я, поняв, что обращаются ко мне.
Мария улыбнулась: - Светлана, верно?
- Да.
- Выйдите сюда, пожалуйста. Расскажите, какими правилами вы руководствуетесь при написании картины карандашом.
Скрипя зубами, я поднялась со стула и направилась к доске. Вздохнув, я принялась рассказывать: - Во-первых, определяю положение главной фигуры, провожу линию горизонта, определяю источник света, чтобы потом прорисовать тень…тень… - повторила бездумно я, наткнувшись я пару зеленых глаз парня, наконец, заметившего меня.
- Так, дальше… - Произнесла Мария.
- Ну, потом начинаю рисовать. Там… контур, штриховка, где-то затереть, то есть, стереть, если необходимо исправить. – Язык, как нарочно, прекратил меня слушаться.
Мария покосилась на парня, улыбнувшись. Неужто заметила? Так еще и издевается в открытую! Спрячьте свои ехидные улыбочки…
- Присаживайтесь.
Когда парень заметил, что я смотрю на него, то не отвел взгляда, смотрел долго, словно запоминал меня.
Очнулась я лишь после слов: - Благодарю за внимание, занятие окончено, встретимся послезавтра.
Стоя на ватных ногах, я наблюдала за тем, как мой ангел поднялся, снял со стула сумку, подошел к Марии, бережно пожал ее руки, и они молча смотрели друг другу в глаза, улыбаясь… Нет, я не могу на это смотреть!
- Лер, идем, а то мне еще в магазин нужно успеть. – Вылетела я из кабинета.
Глава 3 «Тебе с ним хорошо?»
Было полдвенадцатого ночи. Я сидела на кухне и пила горячий шоколад. Конечно, он будет занят! Еще бы, такой красавец не может быть свободен… и талантлив, наверное, раз на курсы ходит. Может, он вовсе рисовать не умеет? Пришел на урок к возлюбленной.
Хлопнула входная дверь.
- Мам?
- Ой, Света, ты почему не спишь? – вешала на крючок сумочку, потом оправляла перед зеркалом темные длинные волосы и зеленый сарафан.
- Тебя жду. Я ведь беспокоюсь, мало ли что.
Она подошла и поцеловала меня в лоб: - Не о чем беспокоиться, дорогая. Все отлично. Прости, что не позвонила, телефон на работе оставила…
Наверное, она думала, что проболталась и я сейчас спрошу, где же она тогда на самом деле была, но я уже обо всем знала.
- Тебе с ним хорошо? – Серьезно спросила я.
Мама все еще держала мое лицо в своих руках, молча кивнув, улыбаясь. Кажется, она сейчас заплачет…
- Какая же ты у меня уже взрослая. Что с тобой? Случилось что?
- С чего взяла?
- Глаза у тебя говорят больше, чем ты сама.
Я сгребла остатки сил и произнесла: - У меня все в норме.
Глава 4 «Почему сова?»
Подоспел день второго занятия на курсах. Идти мне туда не хотелось… но я не должна отказывать себе в любимом занятии из-за личной трагедии!..
Мы вновь встретились с Лерой у супермаркета, она похвалила мою новую футболку. Разговора о моде не вышло. Ну не такой она человек! Зато хорошо с ней побеседовали о вчерашнем занятии, пусть я и делала это через боль.
- А знаешь, - наклонилась ко мне она, выглядывая из-за очков, - когда ты вчера к доске выходила, тот парень, ну, что опоздал немного, так посмотрел…
- Как?
- Как Ромео на Джульетту, - захохотала она, а я улыбнулась.
Когда мы вошли в кабинет и поздоровались с Марией, я, заметив то, что мой ангел пересел от меня на место подальше, совершенно поникла.
Сегодня он не опоздал, был менее смелым, чем вчера, редко смотрел в мою сторону, практически не смотрел, лишь наблюдал все время вновь за Марией.
- Ну, теперь, прошу приступить к работе. – Произнесла добродушно художница.
Вновь я очнулась от этих слов, как ото сна.
- Лер, - шепнула я, та обернулась, - Что делать надо?
Та поправила очки привычным движением: - Рисуй карандашом на свободную тему.
В голову ничего не шло, никаких образов. Я посмотрела на парня: он что-то рисовал, но что, я не видела: его мольберт был развернут ко мне другой стороной, но зато я видела его лицо. Сначала, оно было напряжено, темные брови чуть сдвинуты, губы плотно сжаты, потом, он немного улыбнулся и расслабился. Посмотрел на меня… Черт! Заметил. Я уткнулась в свой мольберт, рисуя сову. Первое, что пришло мне в голову. Почему сова?.. Даже этот намеренный вопрос не заставил меня отвлечься от ангела. Как же его зовут?
Подошла Мария: - Ну, как продвигаются дела?
- Эммм… - поморщилась я, глядя на сову.
- Неплохо, очень неплохо, - кивнула одобрительно она, - а почему сова?
Я пожала плечами, Мария улыбнулась: - Ладно, продолжай.
Я краем глаза заметила движение: девушка, которая училась в одиннадцатом классе вместе с Фроловым, обратилась к моему ангелу, видимо, с каким-то вопросом, но он был настолько увлечен рисованием, что не заметил этого. Тогда, она, оправив короткие черные волосы, легонько постучала по его мольберту.
Парень, совершенно апатичным взглядом глянул на нее, та повторила вопрос и он, молча, указал на Марию, вежливо улыбнувшись, мол, все вопросы к ней. Девушку такой ответ явно не устроил.
- Зоя, ты что ли? – вслух спросила я. Та обернулась: - О, привет, Света.
Такое впечатление, что она меня на прошлом занятии даже не заметила… тоже мне, важная персона.
- Что хотела? – улыбнулась она.
Я вздернула бровь: - Разве ты рисуешь?
- Нет, мне нужны навыки черчения. Надеюсь, что помогут. – Искоса коротко глянула на парня.
А, вот и вопрос, заданный красавцу…
- Ясно. – Кивнула я.
Лера тем временем уже нарисовала девушку, льющую из кувшина воду.
Сова у меня получилась с пристальным, человеческим умным взглядом, с насупившимися совиными бровями.
- Простите за то, что прерываю, - начала Мария, - просто мне необходимо вас покинуть. Вы останетесь здесь или…
- Мы пойдем, - прервал ее Фролов.
- Хорошо, тогда, продолжим занятие завтра. – Говорила она, подходя к моему ангелу, заглядывая в его мольберт. Увидев, что там, она испустила вздох восхищения. Пока она отвлеклась, я быстро заглянула в раскрытый журнал с нашими фамилиями и теперь, была придавлена, как печатью: в последней строке было написано имя и фамилия парня - Андрей Громов.
Может, просто однофамильцы? Нет, такого совпадения быть не может.
Лера всю дорогу старалась меня развлечь, а я даже не могла из себя выдавить улыбку из вежливости…
- Слушай, - спросила она, - а почему сова?
- Не знаю я, почему сова. – Раздраженно ответила я, потом улыбнулась, все же, - извини. Просто голова что-то болит.
- О, ну так давай в аптеку?
- Нет, я, пожалуй, домой. Спасибо, Лера.
Сегодня, мама вновь пришла поздно. Я видела в окно из зала, как ее привез мужчина на черном БМВ. Как он поцеловал ее на прощание. Меня это взбесило. Впервые в жизни. Как он смеет вообще моей мамы касаться? Я ушла в свою комнату и упала на кровать, притворившись спящей.
Мама вошла в квартиру: - Света? – я не откликнулась. Больше звать она меня не стала. Через минуты две, она заглянула ко мне в комнату. Увидев, что я (якобы) сплю, она закрыла дверь, не заметив, как я тихо рыдаю.
Глава 5 «Увидишь.»
- Что значит, не идешь на занятия, Света? – возмущалась в трубку Лера.
- Я… заболела, - соврала я.
- Это из-за вчерашней головной боли? – Забеспокоилась Лера, из-за этого мне стало стыдно.
- Выздоравливай давай.
- Хорошо. Пока.
Положила трубку. Что я делаю? Ну-ка, живо вставай!
Я подскочила с кровати и побежала приводить себя в порядок.
До Дома творчества пришлось ехать на такси, ждать трамвай было некогда. Добежав до двери, я постучала: - Можно? Простите за опоздание…
Мария была серьезна: - Да, да, конечно. Вы как себя чувствуете? Лера сказала, что вы заболели.
Входя, я глянула на последний холст: за ним сидел Андрей, причем смотрел на меня с не меньшим беспокойством, чем Лера, даже с большим.
- Да, мне нездоровилось с утра, теперь мне гораздо лучше.
- Вот и прекрасно, прошу, займите свое место и продолжайте работу.
Я шла, глядя в пол, стараясь не смотреть на Андрея.
Не твое, значит, и не косись - мысленно ворчала себе я.
С белого листа на меня таращилась угрюмая сова. Я смотрела на нее и показала ей язык. Не знаю, от чего, от отчаяния или оттого, что свихнулась.
Немного погодя, когда я уже закончила рисовать кованый забор, на котором сидела птица, ко мне подошла Мария: - Останься ненадолго после занятия, хорошо?
- Ладно, а что такое?
- Увидишь.
Я посмотрела на Андрея: он тоже смотрел на меня, потом улыбнулся.
Я отвернулась. Отлично, похоже, что они поняли, что я в него влюбилась и теперь меня ждет воспитательная беседа. Мария молодец, она смелая. Сразу хочет расставить все точки над «и».
А чем я хуже? Может, мне первой сейчас заговорить с Андреем, сказать, что они не правы и у меня есть молодой человек, потом по-быстрому сбежать с Лерой по магазинам? Точно! Сделаю при этом непринужденный вид, притворюсь, что тороплюсь. По-детски выходит…
У Марии зазвонил телефон, и она поспешила выйти за дверь.
Так, все складывается очень удачно!
Я, тихо, чтобы никто не заметил, подсела на единственный свободный стул с пустующим мольбертом ближе к Андрею. В первый раз, когда я его окликнула, очень тихо, мне показалось, что он меня не расслышал, во второй раз, что он просто увлекся рисованием, что и было заметно, и не увидел меня. Ладно, тогда, идем в наступление:
- Андрей, послушайте, я знаю, что вы с Марией вместе и…наверное, любите друг друга. Хотя, что я говорю! Конечно, любите. Вас нельзя не любить. И Мария – она прекрасная женщина, давно я не встречала таких глаз, искренних и чистых, как у нее. Прошу, поймите меня правильно, я… да, вы меня заинтересовали, но это лишь интерес и только… - все время, пока я говорила, я смотрела в пол, только сейчас я посмотрела на него. Он улыбался, не отрываясь от мольберта, наносил плавные штрихи, видимо, корректируя картину. И улыбался! Он что? Издевается? Ему смешно!
- Как я вообще могла подумать! – неожиданно для проговорила в слух, - вы даже не можете проявить нормального отношения к чувствам другого человека! Что только она в вас нашла! Почему вы смеетесь? Мне вот не смешно… - Все, кажется, у меня истерика. Только сейчас я заметила, что все смотрели на меня, прекратив рисовать, Андрей тоже смотрел на меня, в упор, словно, только что увидел.
- Почему? Неужели так трудно ответить? – проговорила я.
Андрей молчал. Его рот скривился, глаза наполнились болью. Вдруг, он резко поднялся и быстро ушел. Так ничего и не сказав. В класс вошла Мария, Андрей пролетел мимо нее, чуть не сбив с ног.
Она увидела, что я сижу не на своем месте: - Занятие окончено.
Все ушли, Лера тоже. Я осталась сидеть за чистым мольбертом, закрыв лицо ладонью. Мария тихо подошла и села на стул Андрея: - Что произошло?
Я молчала. Потом, посмотрела на нее: - Я решила не тянуть и поговорить обо всем с ним.
Она прищурилась: - О чем?
- А то вы не знаете!
- Прошу, Света, успокойтесь. Это действительно важно. Что вы ему сказали?
Я тарабанила пальцами по сиденью стула снизу: - Я знаю, что вы обо мне думаете. Но это не так! Я не хочу вас разлучить! Андрей красив, у него есть свое увлечение, он хороший человек. У плохих не бывает такого взгляда… Да, он понравился мне, - перешла я на шепот, - понравился, как только вошел в кабинет тогда. И вы ничего с этим не поделаете.
После короткой паузы, во время которой Мария качала головой, она произнесла: - Что ты ему сказала? Он смотрел на тебя в этот момент?
- Конечно смотрел! После такого признания, которое показалось ему смешным, я вспылила и спросила: неужели ему так трудно ответить мне, почему он так себя ведет?
Мария сокрушенно вздохнула, закусила губу и отклонилась назад, чтобы заглянуть в мольберт. Потом, она рукой развернула его ко мне. У меня перехватило дыхание: там был написан потрясающий портрет, мой портрет…
- Андрей оглох после автомобильной катастрофы, в которую он попал с родителями. Случилось это пять лет назад. Он получил сильную травму головы, глухота как следствие. С тех же пор он прекратил разговаривать, он сам. Замкнулся в себе. Я с огромным трудом выбила опекунство…
Мой голос дрожал: - Его родители е выжили?
Мария, вздохнула, что было ответом: - Я его тетя. Естественно, я бы не оставила его. Да и курсы эти я открыла из-за него, чтобы он занимался любимым делом, проводил больше времени в обществе с людьми. – Она качнула головой, - он прекрасно читает по губам. Очевидно, твоя последняя фраза сильно его задела. Будь уверена, всего остального, что ты говорила перед этим, он не слышал.
Я смотрела на свой портрет. Значит, он не смеялся надо мной, это была улыбка одухотворения. И то, как он наблюдал за Марией – он ловил каждое ее движение, потому, что действительно получал информацию, и она старалась не поворачиваться спиной, чтобы он спокойно мог читать по губам…
- Он любит тебя. – Произнесла Мария. – Наверное, я пугаю тебя сейчас…
У меня вскипели слезы на глазах: - Я просто отвратительное существо.
- Нет, ты прекрасна. Твоя душа, твое творчество. Поверь мне, я как никто другой чувствую в человеке красоту и добро. – Она взяла меня за руку и внимательно на меня осмотрела, - а ты как к нему относишься? Теперь как?
Я закусила губу, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Потом, ответила: - Я люблю его.
Глава 6 «Уйди.»
Придя домой, я прямиком побежала в свою комнату и там прорыдала где-то час, пока не выпустила все, что накипело.
Потом, принялась за уборку, которую довершила кое-как – все валилось из рук.
Мама не звонила.
Девять вечера, десять – ее все нет. Скорее всего, придет как обычно ближе к полуночи.
В час ночи я лежала у себя в постели, щелкая выключателем лампы. Свет то вспыхивал, то гас, вновь и вновь. Телефон молчал.
Ладно, мама, устраивай свою личную жизнь.
Так я и не спала до утра, пока не хлопнула входная дверь.
Я вышла встретить маму: - Могла бы и предупредить, что не придешь ночевать.
Она заправила выбившуюся прядь из прически: - Что?
Так, все ясно: включилась защитная реакция…
- Мам, я просто волновалась.
- Вот когда будет необходимость, тогда и предупрежу. Ясно?
Я молча развернулась и ушла в комнату.
Минут через десять меня позвала мама из кухни.
- Что? – вышла к ней я.
- Это правда, что вы с Димой расстались? – по голосу было ясно, что ей это не нравилось.
С Димой, сыном маминой подруги, мы познакомились на дне рождения той самой подруги – тети Лены. Расстались, скажем, по причине недопонимания.
- Да, а что? – равнодушно ответила я, скрестив руки на груди.
Она со стуком поставила кружку на стол: - Почему я узнаю об этом только сейчас?
- Вообще-то, я говорила, что мы с ним плохо ладили.
- Ладить – это одно, тебе замуж за него выходить!
У меня отвисла челюсть: - Что? Мам!
Она никогда себя так раньше не вела, даже глаза стали другие…
- Ты думаешь, мы столько сил потратили, чтобы вас познакомить ради двух месяцев конфет и букетов? Так что ли?
Все ясно, торопится выдать дочурку замуж, выпихнуть из дома, чтобы жить здесь с…
- Это тебе твой ухажер в голову вбил? – сказала я и пожалела об этом.
- Ты ничего не понимаешь! Не лезь ни в свое дело! – стукнула она рукой по столу.
Похоже, у них там что-то случилось.
- Мам, прошу, перестань, - со слезами в голосе проговорила я.
- Уйди.
- Мам!
- Уйди, я сказала! – быстро отпила из кружки и отвернулась.
Я закрылась в ванной, смывая периодически слезы холодной водой. Да что ж это такое творится?
Я посмотрела на часы: шесть тридцать утра.
Ладно, не буду маме на глаза попадаться… и как вот ей помочь, если она даже видеть меня не хочет?
Позвоню тете Лене. Нет! После того, как я бросила ее сына, мне лучше ее имя не вспоминать.
Я наскоро собралась, даже не накрасилась, с растрепанной прической в джинсах, кедах и футболке выбежала на лестничную площадку, прихватив с собой свою маленькую сумочку, пока мама была в душе.
Глава 7 «Душа.»
Прибежав в безлюдный парк, я уселась на скамейку у пруда и просто смотрела на воду. Зачем я взяла с собой эту сумку? Я даже не помню, что в ней.
Я вытряхнула ее содержимое на сиденье: зеркальце, помада, платок, два фантика от конфет, жвачка… а деньги? О, слава Богу, есть. Триста рублей. Мда, не густо…
Я скидала весь хлам обратно в сумочку и перекинула ее длинный ремешок через плечо. Может, у Леры пока посидеть? Так, где мой мобильный… Забыла дома. Ну, блеск, что еще сказать!
Поток слез был на подходе.
Затылком я почувствовала чье-то присутствие. Я обернулась: с тропы, направляясь ко мне, сошел Андрей. Он был удивлен не меньше, чем я.
- Андрей?
Он улыбнулся.
Утром еще было прохладно, и я пожалела о том, что не захватила никакой кофточки, и… о, нет! Я в таком виде: растрепанная, заплаканная.
Андрей подошел ближе, всматриваясь в мое лицо. Я следила за ним, не отрываясь. По взгляду и выражению его лица было заметно беспокойство. Он подошел к скамье и сел рядом со мной, предварительно сняв с себя джемпер и накинув его на мои озябшие плечи. Сам остался сидеть в рубашке.
Как же я была рада, что он рядом. Его присутствие словно панацея от всех моих проблем. Я повернулась к нему, он чуть склонился ко мне, словно, спрашивая, что же произошло?
- Проблемы дома. – Ответила я.
Он нахмурился и постучал по часам на руке.
- Да, - кивнула я, - рано еще. Так вышло.
Он улыбнулся и положил мне руку на плечо.
- Ох, не знаю. Вряд ли все быстро разрешится. Думаю, нужно терпения набраться.
После этого, он как-то странно на меня посмотрел, словно, я сделала что-то невероятное.
- Что-то не так? – испуганно спросила я.
Он отрицательно замотал головой, улыбаясь.
- А ты что так рано в парке делаешь?
Он картинно обвел рукой, указывая на окружающее нас пространство.
Я саркастично поморщилась: - Только не говори, что природой любуешься!
Он вздернул одну бровь.
- А, - кивнула я, - ищешь вдохновение?
Он возвел глаза к небу, обдумывая сказанное мною, потом вновь посмотрел на меня и одобрительно закивал, мол, и это тоже.
- Любишь утренние пейзажи? Когда никого еще нет, только-только начинает подниматься солнце, легкий туман над озером.
Он вздохнул. Я сделала то же самое: - И все это до поры до времени. Скоро повылезают из кустов маньяки, на улицы высыплет народ, машины вновь примутся отравлять воздух… Гармонию сменит дисгармония.
Он пристально смотрел в мои глаза, словно, искал в них что-то.
Я поправила сползший с плеч джемпер, заправила упавшую на лицо прядь за ухо. Потом, придвинулась ближе к нему: - У тебя глаза очень красивые.
Он улыбнулся, его рука плавно начала подниматься и вот, его пальцы коснулись моего лица.
Наверняка, я залилась румянцем. Щеки горели, сердце колотилось, готовясь выпрыгнуть из груди.
Андрей легонько обвел пальцами мои брови, скулы, подбородок, слегка коснулся губ, как будто бы рисовал, погладил мои волосы, очень легко, словно перышко скользило.
Его губы дрогнули, взгляд стал неуверенным на секунду: - Лицо, - произнес он, немного невнятно.
Он заговорил со мной! Я счастливо улыбнулась: - Нравится мое лицо?
Он тоже засмеялся, осчастливленный толи моей реакцией, толи догадливостью. Потом, заглянул в мои глаза, посерьезнев: - Душа, - старательно произнес он, от чего мое сердце больно сжалось.
- Спасибо, - улыбнувшись сквозь слезы, шепнула я. – Прости меня, за вчерашнее.
Он неодобрительно нахмурился.
Я возразила: - Нет, есть за что.
Он поднес указательный палец к своим губам, призывая меня замолчать. Я закусила губу, когда же я отойду от этой истерики?
Обессилив бороться со слезами, я упала ему на грудь, закрыв лицо ладонями, после чего меня обняли крепкие любящие руки.