Так называется стихотворение Николая Рубцова, написанное им в далеком 1962 году. Поэт размышляет о вечном споре творческих личностей насчёт выбора темы в поэзии. Заканчивается стихотворение так:
«Пусть не шумят,
А пусть поют поэты
Во все свои земные голоса!»
Фестиваль «Рубцовская осень» в Вологде проходит в разгаре сентября. Погода в эти дни переменчивая. Нежное солнце умиротворяет душу, но внезапно налетают порывы ветра и будоражат мысли о непрерывном движении по кругу.
Поэзия Николая Рубцова объединила жителей сёл и городов, профессионалов и самодеятельных авторов, поэтов и музыкантов – посланцев Вологды и её окрестностей, а также Москвы, Санкт-Петербурга, Кирова, Сыктывкара, Твери, Уфы, Череповеца и других российских городов.
Бессменные организаторы фестиваля – автор проекта, журналист-музыковед Ирина Альбертовна Цветкова и заместитель директора вологодского ДК Любовь Валерьевна Зверева. С помощью своих единомышленников эти две энергичные женщины приложили немало усилий, чтобы тринадцатый по счету праздник поэзии запомнился участникам и зрителям.
Среди представителей Санкт-Петербурга были и замечательный певец, лауреат многих песенных фестивалей, обладатель «бархатного» баритона Сергей Зыков, и поэт-гитарист Александр Лепёхин, а так же автор этих строк. На фестивале я познакомилась с Виктором Шутиловым из Гатчины, руководителем клуба авторской песни «Шхуна». До этого наши творческие пути не пересекались, хотя Гатчина находится недалеко от Питера.
С радостью мы наблюдали огромное скопление народа на набережной реки Вологда у памятника Николаю Рубцову. В Питере, к сожалению, нет такого масштабного интереса к поэзии. В концертных залах собираются, в основном, люди творческие. Читают свои вирши, поют и «пляшут» друг перед другом. Многие из них считают себя непризнанными гениями, и, дорвавшись до микрофона, словно, не замечают постных лиц вокруг. Каждый интересен только самому себе, «любимому и неповторимому».
Здесь же, в Вологде, любовь к талантливым землякам и гордость за своего знаменитого поэта перемешивались с ревнивой симпатией к приехавшим на фестиваль гостям.
Ведущие программы Ирина Цветкова и Всеволод Чубенко безуспешно старались, чтобы пространство вокруг памятника поэту оставалось свободным.
Народ фланировал туда-сюда, а кто-то из местных поэтов выговаривал своему приятелю: «Отойди же! Это ведь не тебе памятник!»…
Мое выступление с премьерной песней на стихи Николая Рубцова «Во время грозы» было неудачным: хорошо, хоть голос не подвел! А вот с гитарой – беда! Немного запуталась с аккордами, то ли руки окончательно замерзли (вечер был холодным), то ли не справилась с волнением.
Зато Александр Лепехин стал открытием фестиваля 2010 года. (Прошлой осенью в Вологде «открытием» была моя песня на стихи Рубцова «Нагрянули»).
Саша пел «Плыть, плыть…», а я стояла у сцены и старалась не расплакаться: такое вот моё восприятие этой вещи. Может быть, и Николай Рубцов непостижимым для нас образом слышит эту песню. Бог знает…
Сменяли друг друга танцевальные ансамбли, певцы и чтецы, люди с гитарами и гармонисты… Я не уставала восхищаться – как талантливы в России и дети, и взрослые! Запомнились звуки гитары Сергея Круля из Уфы и нежнейшее сопрано его дочери Саши. Блистали на сцене и клуб авторской песни «Откровение», и его руководитель Лариса Ковалева, известные в Вологде и за её пределами. Замечательно выступил ансамбль «Отрада» из Тотьмы во главе с Николаем Краевым. Покорил публику автор-исполнитель из Череповца Николай Цветков. А настоящим любимцем вологжан давно стал Константин Пирожков. Он входит в десятку лучших гармонистов России!
Понравился и постоянный участник фестиваля вологодский бард Владимир Сергеев.
В его репертуаре много песен знаменитого композитора Александра Морозова.
«Рубцовская осень» приобрела размах, о чём свидетельствует наличие мощных спонсоров фестиваля и торжественные приветствия вологодских чиновников. Участникам фестиваля вручали грамоты и памятные сувениры, одаривали компакт-дисками с записью песен на стихи Николая Рубцова и с видеозаписью прошлогоднего гала-концерта.
Вечером на сцене Городского Дворца Культуры мне удалось реабилитироваться перед слушателями. Жаль, что Саша не видел моего выступления! Где-то в кулуарах дворца «гитарных дел мастер» Лепёхин давал ценные указания обладателю шикарной «двенадцатиструнки»…
По мнению организаторов, концерт гостей фестиваля в ГДК был самым лучшим! И не зря всем нам подарили по огромному букету цветов и вручили по фирменному пакету «Застолье», заполненному соответствующими атрибутами.
Пишу этот очерк, а Саша звонит мне по телефону и строчки нового стихотворения:
О, Вологда! Русской земли огонёк!
Как светел и чист твой простой говорок!
Так хочется быть добрым Филей в душе
И окать с улыбкой до самых ушей!
Мои впечатления о Вологде не изменились с прошлой осени. Замечательный русский город, не потерявший лица, где удивительным образом соседствуют в гармонии и старинные деревянные постройки, и современные высотные здания, соборы и кафе, стильные магазины и торговые ряды неподалеку от вологодского Кремля.
Пешеходы (и водители!) терпеливо ждут зелёного сигнала светофора даже при абсолютной пустынности утренних проспектов. В Вологде не боятся терроризма! (Тьфу-тьфу-тьфу!), потому и урны для мусора встречаются гораздо чаще, чем на Невском проспекте. Много молодёжи, но матерной ругани, от которой вздрагивает сердце, не слышно. Невероятно дёшево и вкусно кормят в столовых (и в ресторанах!).
Правда, берега реки Вологды, там, где нет гранитной набережной, захламлены
свалками металлолома, похожего на останки плавучих средств. И сама река заметно обмелела. В таких дебрях (по берегам растут деревья и травы) редко, кто гуляет. Зато местным рыбакам – раздолье! Их застывшие силуэты – неизменная часть вологодских пейзажей.
«Резной палисад» из популярной песни я встретила однажды, где-то на окраине.
И то, на мой взгляд, это было некое подобие палисада…
Не поленилась, открыла страницу словаря: «Палисад, или частокол (фр.palissade, итал.palizzata, лат.palus) – препятствие или стена из ряда столбов высотой в несколько метров, вертикально врытых или вбитых в землю вплотную или на небольшом расстоянии и соединённых между собой для прочности одним-двумя горизонтальными брусьями».
В давние времена палисад возводили как временное укрепление вокруг крепостей и замков на этапе строительства. Современные постройки в Вологде часто украшаются невысокими заграждениями из прочных строительных материалов – имитация палисада.
Огороженный палисадом участок между домом и дорогой (палисадник!) обычно засаживается кустарниками или цветами. Красиво!
На улице Мира и утром, и вечером многолюдно. Народ неспешно идёт по своим делам. Задавать вопросы прохожим бесполезно. Остановишь кого-то в поисках нужного адреса. В ответ тебе приветливо жестикулируют, что-то долго объясняют, стараясь помочь от всей души, но совершенно непонятно, куда же надо свернуть. Возможно, я плохо слушала – завораживал вологодский говор. Мне нравится изумительное «оканье», непривычное для нашего слуха! А старику-вологжанину кажется странным коверканье исконно русской речи. Зачем произносить «мАлАко», если пишется «мОлОкО»? Грамота появилась гораздо позже умения доить коров. Почему возникло необъяснимое различие между написанием слова и его произношением? Вопрос к лингвистам…
И в этот раз на фестивале звучали различные музыкальные версии на одни и те же стихи Рубцова. Шедевров мало, хотя все исполнители стараются и сочиняют мелодии, что называется, от души.
Саша Лепёхин возмущался: «Нельзя на стихи Рубцова писать мелодию абы-как! Повторяется история с поэзией Сергея Есенина! Сколько было написано песен на его стихи! Остались – лучшие! То же самое происходит и с поэзией Рубцова!»
Как можно было не согласиться с мнением Лепёхина? К примеру, «Горницу» многие пытались переложить на музыку. Но «Горница» Александра Морозова стала поистине народной песней. Другую интерпретацию и представить невозможно!
Я иногда слушаю «Горницу» в исполнении самого Рубцова (спасибо Интернету!) и каждый раз поражаюсь, насколько композитор смог приблизиться к оригинальному авторскому исполнению.
На фестиваль съезжаются представители многочисленных рубцовских центров, образованных по всей России. И Лепёхин снова негодовал: «Зачем? Было бы разумнее все силы и средства бросить на один-единственный центр – в Вологде. И ежегодный фестиваль поэзии Рубцова проводить только в Вологде!» Вопрос интересный, и, конечно же, спорный, как и все вопросы, касающиеся творчества.
В автобусе, где мы грелись в ожидании выхода на сцену уже во время гала-концерта в вологодском Кремле, Сергей Круль и Саша Лепёхин яростно спорили.
Нравы двух поэтов взрывные. Сергей утверждал, что он досконально изучил поэзию Рубцова. Дескать, то, что поёт Лепёхин, «это не Рубцов». Сергей тут же расчехлил гитару и спел нам свою версию «Плыть». Получилось оптимистично и весело. Круль бравировал даже горчайшей строкой «если умру, по мне не зажигай огня»…Такое «правильное понимание» коробило душу, и я была, конечно же, на стороне Лепёхина.
Музыка Лепёхина и стихи Рубцова, на мой взгляд, совпадают идеально – это и «Рубцов», и «Лепёхин», и каждый из нас, живущих на Земле. Каждому надо бы «первым» попасть «на борт» космического корабля, уплывающего в океан Вечности, дабы не оплакивать родных и близких. «Плыть, плыть, плыть» мимо житейских мелких невзгод, и (даже!) мимо «сиротских глаз», чтобы ничто не отвлекало от главного твоего предназначения в земной жизни…Когда я слышу, как Саша поёт «скучные мысли прочь, думать и думать лень», я понимаю, что слово «скучные» у Рубцова тождественно слову «грустные»…Вспоминаю, как незадолго до смерти мой отец, сидя по ночам в кресле (спать не мог, задыхался) «думал думу», перебирая в памяти события долгой жизни.
Но, прости, дорогой читатель! Я увлеклась…
«Пусть не шумят, а пусть поют поэты…» Во время фестивальных дней в Вологде поэты и шумели, и пели. И это было здорово! Ведь «в спорах рождается истина», как всем известно. Праздники хороши тем, что и они заканчиваются, иначе бы их не было. Увы, настал час прощания и с Вологдой, и с друзьями – новыми и старыми. Гости фестиваля разъезжались по родным городам. Нас ждали комфортабельные фирменные поезда, где красивые целлофановые пакеты с безупречным постельным бельём вызывают рой негативных воспоминаний о сером полусыром безобразии из советских времён.
Ранним утром в вагонном окне мелькали, как в кино, полустанки и крупные селения, речушки и обширные болота. Но «главным действующим лицом» был русский лес, и я любовалась настоящей «рубцовской» осенью. Листва деревьев переливалась на солнце сотней оттенков зелёного, жёлтого и багряного. На одной из глухих тропинок почудилась чья-то тень… Мистическое видение? Или кто-то из грибников?
А вагон покачивался в такт рубцовским строчкам:
Знаешь, ведьмы в такой глуши
Плачут жалобно.
И чаруют они, кружа,
Детским пением,
Чтоб такой красотой в тиши
Всё дышало бы,
Будто видит твоя душа
Сновидение.
2010