Моросил промозглый осенний дождь. Жёлтый свет фонарей отражался в лужах по краям дороги. Время было ещё не позднее, но в ноябре темнеет рано. Сутулящийся, сильно обросший человек средних лет плёлся по обочине к одиноко стоящей группе жилых домов. Дело происходило на окраине города, вокруг были какие-то замызганые хозяйственные постройки, наподобе гаражей, ремонтных мастерских с вечными табличками: "Разборка машин", "Развал- схождение"... Да ещё уходила чёрным пальцем в небо труба, похоже уже никому не нужной котельной. Жилые дома на этом фоне радовали глаз идущего своими маленькими горящими окошками, теми самыми за которыми и проходит основная часть нашей с вами жизни.
Но этому человеку в поношенном, местами рваном пальто, в стоптанных ботинках, которые, скорее всего, были ему на размер больше, не было особого дела до цветных окошек, его цель была под ними, а именно в подвале одной из многоэтажек.
Через пятнадцать минут бродяга уже стоял под козырьком одной из парадных и всматривался в старый кодовый замок. Разгадать комбинацию не составило особого труда, от частого использования нужные цифры чётко выделялись на фоне остальных кнопок. Негромко щёлкнул открывающийся замок, и дверь поддалась. В самом подъезде пахло сыростью, кошками и застоявшейся мочой. Где-то около ноги проскользнуло маленькое серое тельце и юркнуло сквозь решётку в подвал. Мужчина осмотрелся. Ничего особо примечательного не было, если идти прямо, то там лестница и за ней лифт, чуть влево - дверь подвала. Она-то и была нужна. На ней не было навесного замка, впрочем, ему там быть и не полагалось. Его с полгода назад сбили местные бомжи, когда выбирали себе место обитания.
Немного постояв перед дверью в подвал, бродяга прислушивался к звукам, он открыл её и начал спускаться по лестнице вниз. Ступенек было немного, но он шёл очень осторожно, будто боясь издать лишний шорох. Внизу лестницы начинался сам подвал, который уходил коридорами вправо и влево. Слева ничего не было видно, а вот справа шагах в тридцати в одном из боковых ответвлений явно горел свет. Вот туда и было нужно идти.
Пришлось проделать путь практически наощупь, от входа в подвал и до света. Нельзя сказать, что это было очень просто, но мужчина делал это легко, где надо переступал через водопроводные трубы, обходил рассыпанные то там, то сям осколки стекла, ловко перешагивал через экскременты. И вот наконец, он стоял перед проёмом откуда лился свет. Здесь было небольшое помещение, по краю вдоль стены шли трубы отопления с винтовыми кранами, на них висела грязная поношенная одежда. Свет давала одинокая "лампочка ильича", висевшая под низким потолком. Воздух был спёртый и тёплый, в ореоле света лампочки клубился дым. В левом углу помещения лежало три матраца , на одном из них кто-то спал, посередине же стоял импровизированный стол с остатками еды и двумя пепельницами из консервных банок. В общей сложности здесь находилось человек восемь. В основном мужчины, но были и две женщины неопределённого возраста, мало чем отличающиеся от мужчин. Так же было двое подростков лет десяти- двенадцати, которые в углу поочереди смолили беломорину.
В тот момент, когда бродяга переступил порог жилища, семь пар настороженных глаз уставились на него. Мужчина сидевший за столом непроизвольно опустил вниз руку и взял за горлышко пустую бутылку из-под портвейна. Прошло две секунды напряжённого ожидания. И вдруг, как показалось, в подвале стало на одно мгновение светлее. Тут же лица жильцов стали мягче. Сидящий за столом отпустил бутылку и обнажил в улыбке то, что когда-то было зубами. Ещё через секунду произнёс:
-Здорово, Палыч! Ну ты это... Мы думали, ты отъехал. Давно не появлялся. Да и слух прошёл, что тебя по синему делу урка приезжий у вокзала завалил. Корявый говорил, что сам видел, как тебя труповозка увозила... А ты, вот на тебе... Живой! Ну не стой. проходь, садись...
-Мир вам.- сказал тот, кого назвали Палычем.
-Да не стой ты, садись, рассказывай, чё было-то? А Корявый, он- чмо, его ещё летом мусора замели, сейчас говорят в дурке сидит. Ему повесить что-то хотели, а он чертей ловить начал, его и того... Да и леший с ним, сам-то как? Откуда?
-Из далека.
-Неужели в Поволжье был? Так и знал, не пропадёт наш Палыч. Вот веришь- нет, сразу решил, что прогон про тебя...
-Как твоё имя?
-Да ты чё, старик, голову ушиб? Бульба я! Бульба! А вон в углу Вадик спит, а это около клетки Батон с Шурой деньги делят. Их может, тоже не узнаёшь, а?
И действительно, справа на трубе, которая шла по полу, сидели два человека с характерной для бездомных внешностью. Рядом была подвешена клетка, по которой бегала крыса. Между этими двумя находилась небольшая кучка мелочи, надо думать остатки дневной выручки с бутылок. При словах Бульбы они посмотрели на Палыча и слегка улыбнулись.
-Мир вам.- Сказал им Палыч, и те, пробурчав что-то в ответ, возобновили пересчёт денег.
-Слышь, да чё ты всё заладил "мир вам", да "мир вам"... Может у тебя с собой горючее есть?
-Что есть?
-Ну ты вообще! Выпить, говорю, не принёс?
-А-а-а... Выпить... А что ты хочешь?
Тут Бульба расхохотался. К нему присоединились и Батон с Шурой, и даже две женщины, которые до этого никак себя не проявляли. Отсмеявшись, Бульба сказал:
-Да хоть портвешку по рюмашке!
-Хорошо.- Спокойно ответил Палыч и достал из внутреннего кармана початую бутылку портвейна, идентичную той, что стояла пустая около стола.
Завидев такие дела, Шурик с Батоном завязали в узелок мелочь и достав откуда-то несколько пластиковых стаканчиков, подвалили к столу. У женщин тоже сменилось настроение, взгляд стал заинтересованным, а они сами тоже пододвинулись к столу. Когда все уселись, Бульба скомандовал:
-Ну, Шура, разливай! Выпьем, так сказать, за воскрешение нашего товарища!
Тут все снова засмеялись, кроме гостя, он продолжал сидеть с несколько отрешённым видом, что впрочем никому особо не мешало, ведь было дело поважнее... Кстати, всем хватило ровно по стаканчику, налитому по первую риску.
-Палыч, а Палыч, может у тебя ещё с собой есть пара бутылочек, а то чагой-то маловато по стаканчику-то...- Обратился к гостю Бульба.
-Ещё пара бутылок? Хорошо.
При этих словах он достал откуда-то из внутренних карманов ещё две бутылки портвейна и поставил их на стол.
-Ну, ты даёшь...- Только и нашёл что сказать Бульба.- Это... Мужики, да у нас сегодня настоящий праздник, ей богу, чтоб мне не жить, ежели я не прав!
Сказано, что праздник, значит- праздник. Шура встал из-за стола и направился к одному из матрацев, на котором под тряпкой оказался целлофановый пакет. Когда пакет поставили на стол, то стало понятно, что в нём лежит пара батонов, несколько огурчиков, помидор, да средняя банка шпрот. Таким образом, к вину добавилась закуска. Настроение всех присутствующих ещё больше поднялось и было близко к ликованию. Эх, хорошо идёт портвешок с огурчиком! Эх, мама не горюй!
Как и подобает такому случаю, за столом то и дело возникали и сменяли друг друга разные темы, как то: где дороже принимают пустые бутылки, почему коричневые дороже зелёных, а так же, что менты совсем озверели, теперь даже в метро не всегда пускают, классический слог Лермонтова, грядущие холода, и прочая, прочая, прочая...
Всё это мало интересовало гостя, он слушал, но никак не реагировал на услышанное, лишь изредка мог улыбнуться или кивнуть. Но человеку наблюдательному сразу стало бы понятно, что он чего-то ждёт, точнее выжидает. И вот, когда тема беседы каким-то образом зашла о невероятных явлениях, которые всё же иногда случаются в нашей жизни, гость насторожился.
-Вот, мужики, говорят, что телекинез и подобное- ерунда. А ведь Костик и не то может!- Сказал Батон, допивая портвейн из стаканчика.
-А ведь и правда, он у нас такой!- Подхватил Бульба и повернулся к копошащимся в углу пацанятам.- Эй, Костик, подь сюды!- Позвал он одного из мальцов, а потом глядя на Палыча добавил- Слышь, Палыч, ты ведь не видел, чё хлопец вытворяет! Ты его не знаешь, он к нам месяца три назад прибился, из детдома сбежал, вот теперь и живёт с нами!
-Ну чё там возишься? Сказано же тебе, подойти, да показать чё умеешь- подогнал мальчика Батон.
Костику на вид было лет одиннадцать, чёрные как смоль волосы падали на глаза, которые тоже были чёрными и казалось совсем не отражали света. Росту паренёк был не большого, но и не маленького, так ... обычный парнишка, только грязный и неухоженный. Когда Костя подошёл к столу, Бульба дал ему свой стакан с портвейном и сказал: "Ну-ка покажь!" Парень взял правой рукой стаканчик, а потом медленно в воздухе перевернул. Следуя всем законам гравитации, жидкость должна вылиться на пол, но она как была в стакане, так там и осталась.
Палыч сидел и улыбался. Увиденного ему было достаточно. Он больше не слушал людей, они стали ему не интересны…
- Костя, пойдём.- Обратился к парнишке Палыч.
- А куда идти-то надо?- Спросил Костик, выходить из тёплого подвала совсем не хотелось.
- До ларька дойдём, папирос купим… Да тебе гостинец какой, за чудеса показанные…
Обещанный гостинец сделал своё дело. Накинув куртку Костя пошёл за Палычем, который уже на самом выходе обернулся и произнёс: «Мир вам». Сказав это, он вышел. Люди про них забыли, как будто их никогда и не было.
Пройдя по тёмному ходу подвала, они дошли до выхода, поднялись по маленькой лестнице и оказались в подъезде. Тут Палыч, который шёл первым, пропустил вперёд Костю. И когда тот открыл дверь подъезда, ведущую на улицу, яркий свет ударил ему в глаз. Костя зажмурился, но лёгкий толчок в спину не дал ему возможности остановиться, и он сделал шаг вперёд. Когда через пару секунд глаза привыкли к свету, Костя увидел, что стоит на песчаном пляже , в метрах пятидесяти вперёд лёгкими волнами на берег накатывает море… Это было совсем не то, что должно находиться за дверью, здесь должна быть ночь, город и слякоть, косые струи дождя должны моросить в жёлтом свете фонарей… Но ничего этого не было, были только песок и море и солнце. Костя обернулся назад, туда, где должна быть дверь, из которой он вышел. Дверь была там, где ей и положено быть, только косяк, в котором она висела, стоял посреди песка, стен и дома не было. Он шагнул назад в дверной проём, но ничего не произошло, просто прошёл через него и оказался с другой стороны. Назад пути не было. Он был один. Палыч за ним не пошёл.
Палыч шёл по улице, его походка становилась всё легче и легче. И чем быстрее он шёл, тем меньше оставалось в нём от бродяги… Хотя, ничего от бродяги в нём никогда и не было, ни одежды, ни души. Он дома. Куда бы ни пошёл в этом мире, он везде был бы дома. Это его мир, он сам его создал когда-то давно… Тогда всё началось так же: толчок в спину, яркий свет, пустыня и море…Все первичные миры похожи друг на друга, только конфигуратор способен дать им индивидуальность… Уже через два дня, он начал понимать, как можно менять этот мир… Сейчас учиться предстоит Косте. В каждом мире должен быть только один конфигуратор.
Прокуратор. (примерно :2004)