В последние дни мая на научный город Солнечный обрушилась небывалая жара. Казалось, что даже ветер изнемог от зноя и затаился где-то в окружавших город лесах или возле заросших камышами болот. На небе не было ни единого облачка, и только одно солнце гордо пылало в ослепительной синеве, наслаждаясь своей испепеляющей силой. Жара прогнала с улиц праздношатающихся граждан и доводила до умопомрачения продавцов коммерческих палаток и всех, кто не мог забросить свои дела и устремиться к прохладе речного пляжа или на худой конец в парк, где можно было попить холодного кваса и съесть парочку мороженых.
Среди страдальцев был и четвероклассник Витька Канарейкин. Ему предстояло провести этот жаркий день за письменным столом, чтобы исправить двойки по математике и английскому, которые он умудрился нахватать в конце года. И подготовиться к тесту по русскому языку.
А брошенная на диване скрипка напоминала о зачёте по музыке.
Витька застонал. Заниматься уроками в такую жару было выше его сил. Он пребывал в состоянии прострации, мечтая о том, чтобы случилось чудо, и всё, каким-нибудь невероятным образом уладилось бы само собой.
Откровенно говоря, сегодня многие бы предпочли улице относительную прохладу Витиной комнаты. Растения разных пород, разных стран и климатов создавали вид причудливых зарослей. В углу в кадке стояла пальма с большими резными листьями. Под ней на низких подставках разместились аспарагусы, под шатром из папоротников стояли бегонии и примулы. В аквариуме плавала белая водяная лилия.
Но два больших окна, смотрящие на восток и юг, позволяли солнцу хозяйничать в комнате с утра до вечера. От него не спасали даже висящие на решетках плети плюща. Их яркая зелень потускнела и поникла. Растения тоже изнывали от зноя и с состраданием взирали на Витю. Блаженствовали только колючие и уродливые, похожие на инопланетян кактусы.
Солнце ужасно досаждало Вите. Его лучи методично донимали несчастного мальчишку, буквально распластавшегося на письменном столе. Знойный воздух из открытого окна втекал в комнату, не принося никакого облегчения. Он тупо смотрел в тетрадь по математике, но мысли его путались, а циферки и буковки в его тетрадке начинали казаться сплошной цепью пляшущих человечков.
И вдруг прямо на условие задачки по солнечному лучу спикировал странного вида жук. Пришелец совсем не понравился Вите. Неприятное насекомое разомлело от жары и, видимо, решило отдохнуть на его тетрадке. При этом он шевелил усиками и, казалось, посмеивался!
Наглое вторжение на его территорию взбодрило и даже разозлило Витю. «Нет, уж дудки, - подумал он, тебе здесь не место». Хотя ему было лень двигаться, чтобы смахнуть или сдуть это маленькое чудовище, в конце концов, в поединке с ленью, победила воля.
- Ну, нет! - и он принял атакующую позу..- Чтобы всяким каракатицам дозволять пользоваться моим столом! – И одним щелчком Витя отправил вредное насекомое на подоконник, откуда оно благополучно убралось восвояси.
Но эта маленькая победа не принесла облегчения. Из окна, с зовущего на свободу двора, доносилось радостное повизгивание пса и смех приятеля Генки. Судя по звукам, он обливал Рекса водой из шланга для поливки газонов. И это определённо действовало Вите на нервы. Он тяжело вздохнул и потной пятерней взлохматил прилипшие ко лбу светлые вихры.
«Генка - счастливчик! – с завистью подумал он, - У него есть Рекс, и его родителям всё равно, какие у него оценки, лишь бы вообще учился. Но маме нужен сын отличник! Знала бы она только, каково это быть отличником». Он скривил рот, словно у него болели зубы, досадуя, как крепко приклеилась к нему кличка «Ботаник».. «Какая разница – пятерки, четвёрки, тройки? – он снова вздохнул, - ведь не двойки же! Эх, был папа рядом, он бы понял».
Но Евгений Викторович Канарейкин, которого в городке называли не иначе как гением кибернетики, уже полгода был в командировке в стране восходящего солнца. И его сыну ничего не оставалось, как смириться со своей участью. И чтобы не огорчать маму, решить проклятые задачки, чтобы получить, в конце концов, годовую четвёрку.
Витя навалился грудью на стол и скосил глаза на цветы под подоконником. Там, на отдельном столике стоял невысокий пышный цветок осыпанный бутонами. Королевская примула, большая редкость в наших местах и гордость Витиной мамы. Её называют цветком землетрясений, потому что он зацветает при колебаниях почвы Цветок привезли с острова Явы её коллеги биологи..
Витю забавляло, что мама пытается определять по примуле изменения погоды и говорит, что у цветка отличный характер. И называет её «моя девочка». Надо же придумать такое! Он зевнул, и ему показалось, что бутоны на стеблях стали набухать.
«Наверное, гроза будет, - подумал он, потягиваясь, - и на речку не сходишь, а так хочется искупаться». От этой мысли ему стало совсем невмоготу. Со двора доносился заливистый лай Рекса, и Витя почувствовал себя ужасно несчастным.
- Вот бы и мне собаку, - с безнадежной грустью сказал он, - пусть даже маленькую, хотя, конечно, лучше большую. Сенбернара или овчарку…
Он взял карандаш и машинально начал водить им в тетради... На белом листе появились очертания вислоухой собачьей морды. Витя улыбнулся ей: «Привет, Дружок!».
Неожиданный порыв ветра взъерошил листья растений на окне, тени от них упали на рисунок, и Вите почудилось в тетрадке какое-то движение… Лохматая собака на тетрадочном листе зашевелилась …Что это? У Вити закружилась голова, перед глазами поплыли круги: рисунок оживал…
Пес наклонил голову и посмотрел на Витьку большими преданными глазами, черный мокрый нос уткнулся в Витину ладонь, словно звал, требовал…Как же здесь жарко. Ну конечно, скорее купаться!
И вот, они уже бегут на реку. Под ногами горячий песок. Воздух звенит и пахнет травой и тиной. Над водой носятся стрекозы и рой мотыльков. Их разноцветные крылья светятся. Витька знает, что их называют эфемерами. Мотыльки искрятся на солнце, радуются жизни, срок которой – один день. Поэтому их называют подёнками…
Жарко, очень жарко! Скорее в воду! Пёс прыгает первым, брызги летят во все стороны…
-Да ты никак спишь? Уроки все сделал?
Витька вздрогнул. Он не слышал, как мама вернулась с работы и заглянула в комнату. И понял, что пропал. Задачки по математике не решены, за русский ещё не брался, а английский! О нем и говорить нечего.
Он вздохнул и приготовился терпеливо слушать о том, как важно хорошо учиться, особенно в наши дни…Он уже заранее знал, что скажет мама.
Да, в последнее время Витина мама Ольга Александровна была очень недовольна своим сыном. Ёще недавно - один лучших учеников в классе! А теперь даже двоек нахватал! И красней из-за него перед всеми на родительском собрании. Но главное, она никак не могла понять, почему он так изменился?
Мама подошла к столу. Жара, казалось, совсем не действовала на неё. Строгий белый костюм. Волосы аккуратно собраны в пучок. Слегка подкрашенные губы. В руках у нее был пульверизатор для опрыскивания растений.
- Ты бы умылся, Виктор, а то весь вспотел,- недовольно сказала она. - И вообще, что у тебя за вид?
Они были очень похожи, мать и сын. Светлые волосы, голубые глаза, высокие скулы. Только лицо Ольги Александровны было строгим и утонченным, а Витино мягким и по детски расплывчатым.
- А это ещё что такое? – Мама даже забыла, что пришла опрыскать цветы. Словно лягушку, двумя пальцами она взяла его тетрадь по математике. С измятой страницы на неё смотрели лопоухая собака и огромная поденка, похожая на стрекозу, но с веснушчатым человеческим лицом.
Мама изобразила на лице отчаяние.
- Чем же это ты занимаешься? – возмутилась она. - У тебя всего два дня осталось, а ты? Или тебе всё равно, как закончишь год? Ну, был бы тупица, а то с такими способностями родителей позоришь. Подумать только, у Канарейкиных сын – троечник, а может, даже и двоечник? Что с тобой происходит?! Я этого не потерплю!
Правду сказать, Витя совсем не чувствовал себя виноватым. Он уже хотел заверить маму, что всё сегодня обязательно сделает, и нечего ей так волноваться. Но мама рассердилась не на шутку. Лицо у неё покраснело, она решительно вырвала из тетради разрисованный лист, скомкала его и бросила в корзину.
И этот жест больно задел Витю. Словно мама, скомкала и бросила в корзину его мечту. Хватит с ним, словно с маленьким, обращаться. Делай то, не делай это. Зубри английский! Играй на скрипке!.. Не смей ходить босиком!.. Мама всё за него решает. Надоело! В носу у него защипало.
«Только не заплакать!» - приказал себе Витя, чувствуя, что глазам становится горячо. Он нагнулся и достал из корзины скомканный лист, стал разглаживать его руками.
-Да ты еще зареви! - изумилась мама, увидев на глазах у Вити слёзы. - За двойку изругаешь всего, он только улыбается, а тут... Вот позвоню отцу, пусть знает, какой у него сын. Лентяй, да и плакса в придачу.
«Этого ещё не хватало», - подумал Витя. Он вытер глаза и поджал губы.
-Я не плакса, - сказал он, - и не оскорбляй меня, пожалуйста. А двойки я исправлю, и тройки тоже. Я тебе докажу... - Он задохнулся.
Ольга Александровна смутилась. Она уже жалела, что так погорячилась. Но Витя сам виноват, что так запустил учёбу. Она подошла к сыну и обняла за плечи.
-Сделал дело, гуляй смело, - сказала она. – Мама любила употреблять пословицы. - Учись хорошо, и никто тебя дома держать не станет. Да и каникулы скоро…- Она явно пыталась приободрить Витю. - И кстати, папа прислал тебе подарок к окончанию учебного года. Троек не будет - получишь послезавтра.
-А если будут? - вызывающе спросил Витя и отстранился. – Не получу?
Мама пожала плечами, она всегда считала, что с сыном надо быть построже..
- У меня лекция сегодня. – Помимо своей работы в лаборатории Ольга Александровна ещё преподавала на биофаке.- Так что ужинай без меня. - Она поправила растрепавшиеся волосы, вздохнула и вышла из комнаты.
А Витя разгладив измятый листок, уставился на рисунок и задумался о своем странном видении. «Я, наверное, заснул», - решил он. Но сон был ему по душе. «Когда-нибудь у меня обязательно будет собака,- подумал он. - Эх, скорее бы папа возвращался, он бы меня понял! Интересно, что он прислал? Но это потом. Для мамы главное – оценки. Ну ладно, будут ей оценки».
Витя решительно закусил губу: сейчас надо собраться! Он погладил пальцем нарисованного пса, бережно сложил листок и положил в карман рубашки. Потом открыл учебник и стал вчитываться в условие задачки. Но мысли постоянно возвращались к подарку. Интересно, что приготовил ему отец? Когда-то он обещал Вите мопед, но на это надеяться не приходилось, мама всегда была против, она панически боялась всякой техники. А характер у мамы как кремень, вон какое условие ему поставила! Ну, ничего, он ей докажет!
Витя уперся кулаками в стол и набычился. Соображал Витя совсем не плохо, а задачки были совсем пустяковая. Ему даже доставило удовольствие, что он так быстро справился с ними. Что ж, делать, так делать: надо только хорошенько разозлиться. Вот так! Еще немного - и полетела в портфель тетрадь по русскому. Прочитаны и усвоены правила написания безударных гласных. И противный английский, «без которого теперь ни шагу», как говорит училка Нина Петровна, тоже дался на редкость легко.
-Вот так-то! Знай наших! - громко провозгласил Витя, обращаясь к двери, и потер руки, совсем как отец, когда чему-нибудь радовался. Пусть мама потом проверяет, сколько хочет, его совесть чиста.
Витя сбросил учебники и тетрадки в портфель, закрыл его и с легким сердцем подошел к двери. Уже на лестнице, прыгая через две ступеньки, он подсчитал в уме, что до вручения подарка остается немногим более шестидесяти часов. В том, что он получит его, Витя нисколько не сомневался.