Жила-была маленькая девочка. Не то, чтобы очень маленькая, 8 лет от роду.
Обожала играть в куклы, смотреть мультики, читать сказки и даже взрослые книжки, чем повергала в изумление суровую худенькую библиотекаршу, которая каждый раз вскидывала свои тонко выщипанные брови, увидев в дверях заваленной книгами комнаты, гордо именуемой школьной библиотекой, смущенную девчушку с очередной прочитанной за два дня книгой.
Невдомек было этой женщине, уставшей от жизни и бесконечных поисков мужа, что эта девчушка живет, пока читает. Или читает, пока живет, что для нее означало одно и то же.
В ее жизни, еще такой недолгой, не было романтики приключений, описанной Жюлем Верном, Кавериным или Крапивиным, таких ярких красок и таинственных событий, которые давала каждая следующая «проглоченная» страница. И отсутствие кукол или горы игрушек с лихвой компенсировалось одной-единственной книгой, лежащей перед нею на кухонном столе, за которым и вечером, и днем, не замечая ничего кругом, сидела и читала маленькая мечтательница, и где перед ее взором разыгрывались нешуточные коллизии чужой, пусть даже выдуманной, судьбы.
Шли годы, по-разному шли. То слишком щедрые на события, то богатые обещаниями на оные и новую, лучшую жизнь.
Девочка стала женщиной, побитой и протертой жерновами мужского коварства и вероломства, предательства начальников и друзей, многократно наступившей на одни и те же грабли и набившей немало болючих шишек. Но... не утратила своей детской любви к чтению и веры в чудеса. Уложив свое семейство спать и устроившись уютно в широком кресле, она погружается в свой мир, волшебный мир приключений, и снова чувствует себя той маленькой девчушкой с вкусной булкой в одной и книгой в другой руке.
И все. Отступает на задний план и становится фоновым все происходящее вне описываемых событий. До последней страницы, как до последнего аккорда хорошей песни. Маленькая девочка из безинтернетного детства знает, что ничто не заменит пахнущую типографией книгу в толстом переплете.