(пародия на один из эфиров Дома 2)
В некотором царстве, в некотором государстве, в славной питерской семье родился мальчик. Не был он не принцем, не бароном, а был простым и крепким маминым с папой сыночком и назвали его Кадеток. Рос он весёлым и добрым мальчиком, играть в мальчишеские игры и драться не любил, а совсем наоборот любил с девчонками время проводить. Он очень рано понял, что если с ними правильно обращаться (говорить приятные вещи и чуть-чуть прикидываться несчастным), то такое общения принесёт ему только пользу.
Так он рос, мужал и к двадцати годам стал готовым дамским угодником. Пробовал он учиться – это занятие показалось ему скучным. Работать пошел – так опять не интересно. Куда приятнее выбрать барышню (лучше не бедную) и для здоровья полезно, и кошелёк всегда полон. И так он вошел во вкус, что однажды даже женился, но у молодой супруги наличность вскоре закончилась, и им пришлось расстаться. Питер городок маленький, а потому не осталось там больше ни одной девицы, с которой бы Кадеток прибыли не поимел. Надо было предпринимать что-нибудь такое, чтобы на долго хватило. И пошел он за тридевять земель, в тридевятое царство в тридесятое государство лучшей доли искать.
Долго ли, коротко он шел, и привела его путь дорожка к камню волшебному с надписью путеводной. Сказано было там, что ежели добрый молодец направо пойдёт, то в царство кощеево попадёт и если он там три ночи и три дня продержится и не убоится, то быть ему богатым. Ежели на лево повернёт, то попадёт он в царство лесное с лешими да русалками, коли, там он положенный срок продержится, то быть ему женатым. Ну, а ежели прямо пойдёт, то попадет он в колдовские владенья могущественной Аннасри, откуда ещё живым ни кто не возвращался, но уж если и там он все испытания выдержит, то быть ему и богатым и женатым.
Долго стоял Кадеток на перепутье и думал: куда же ему пойти? И решил он пойти вперёд, чтобы одним разом всё заполучить. Шел он лесами и полями, вышел к дому о двух этажах с лестницами да перилами. На пороге стояла сама хозяйка Аннасри, высокая, да крупная телом, в лаковых сапожках да с мехами на плечах дородных. Осмотрела она внимательно гостя незваного и строго спросила:
- Здравствуй, добрый молодец, как звать величать тебя? И с чем ты к нам пожаловал?
- Здравствуй добрая хозяйка. Звать меня Кадеток. А пришёл я сюда потому, что земля слухом полнится о том, матушка, что есть у тебя дочка красоты и кротости необыкновенной. И если дочка в маму пошла, то я уже сейчас вижу, что она красавицей не могла не стать.
Улыбнулась суровая хозяйка, льстивые речи приятны её слуху.
- Что ж проходи, гость незваный, непрошеный. В баньке попарься, угощения нашего отведай, выспись хорошенько, а потом и посмотрим, как с тобой поступить.
И остался он в тереме высоком, стал там жить поживать, да потихоньку добра наживать. В тереме кроме хозяйки много народу разного было. Старшая дочка – невеста на выданье, младшая дочка с мужем да сыночком малым, да ещё челядь всякая, что хозяйство вела. Не пристало самим хозяевам чёрной работой руки марать.
Матушка Аннасри всех под себя подмяла, да не силой действовала, а больше хитростью. Был и муж у неё когда-то, только не поддался он её властности. Двадцать дет и два года терпел он угнетения её, но, в конце концов, не выдержал, забрал сына малолетнего и ушел жить в другое царство. Ещё больше обозлилась Аннасри, и стала всех заставлять под свою дудку плясать, и чем хуже человеку было, тем ей радостнее. Но радость эта недолгой была, ни как не могла она пережить того, что муж ей не подчинился и за это она всех мужиков изводила.
Тяжелее всего приходилось пока мужу дочки младшенькой, звали его Янеж, и гнобила она его, и изводила своими придирками да заданиями неисполнимыми, а он гнулся, гнулся да не ломался. Видно, правда, любил дочку её Атир, опять же сыночек у них народился. Но, скорее всего, деваться ему не куда было. Привык он к жизни такой, всё ему делать приходилось и с ребёнком нянчиться, и котлы на кухне мыть, и отхожие места чистить. Дочка то младшая в матушку характером пошла, и уже во вкус вошла покрикивать на мужа стала, ножкой топать да указывать ему куда идти и, что делать. Вот он всё и терпел, потому, что выйди он за ворота, так пропал бы там не за грош в чистом поле, а тут: хлеб, кров.
Старшая же дочь, Яло, не в мать уродилась. Тихая, спокойная да податливая, из-под воли матери не выходила, перечить, ей не смела от того видно в девках то и засиделась. Да и женихи все как на подбор завалящие попадались, так чего ж ей было фордыбачиться. Но как увидела она Кадетка, как услышала его речи сладкие, так и обмякла вся. Да, ещё пожаловался он ей на долю свою нелёгкую, на то, что никто его не любит, да не понимает. Она на жалость то вся и изошла: поила и кормила, и денег ему давала, и на коляске своей возила. Но только одного она не знала, что не ей одной он эти сладкие да жалостливые речи изрекал. Что многие девки да бабёнки молодые его деньгами да ласками одаривали.
Но сколько верёвочке не виться, конец всё равно будет. Узнала про всё матушка Аннасри, да ещё и проведала, что жених то уже женатый, осерчала, велела привести к себе охальника. И кричала она, и за чуб таскала и по щекам хлестала. Он стоял, терпел да помалкивал. Сама же дочка Яло изменщику всё простила, хотела и дальше его, пусть хоть за деньги, да при себе держать. Но Аннасри поставила условие, пусть он немедля с женой разведётся, на Яло женится, долги все вернёт, невесте да тёще подарки заморские добудет и на веки вечные жить останется под её властью и чтоб никаких походов на сторону. А коли, не согласится он, то велит заковать она его в цепи тяжелые, и в острог, где одни мужики поселены и сидеть ему там пожизненно.
Подумал, подумал Кадеток, да и согласился на все её условия. А только слукавил он, как всегда. Добрым, хорошим да покладистым прикинулся, а сам время выждал, бдительность хозяйскую усыпил и напросился в отъезд, чтобы значит с бывшею женою то и развестись. Аннасри поверила, отпустила обманщика, да ещё харчей и денег на дорогу дала. Идёт он по дороге и думает: «Вот тебе и на. Выходит, что жена, про которую я, и думать забыл, меня от каторги спасает. Нет, ни за что с ней не разведусь. Авось мне эта женитьба ещё пригодиться»
Вернулся на перепутье, где камень лежал, решил в этот раз налево, к лешим да русалкам отправиться, посмотреть, может там его счастье дожидается.
Шел, он шел, и пришел на большую поляну. Дело к вечеру. Тишина вдруг повисла гробовая, ветер стих, лёг туман. А как только луна вышла, да осветила поляну, тут он и увидел, что она вовсе то и не пустая.
Кого тут только не было и лешие: один с рябинки свалился, сам беленький, одёжка на нем красненькая – как есть девка молодуха. Другой из пня кленового выглядывает: сам рыжий да бородатый и говорит не умолкая, а что говорит не разобрать. Третий на дубу сидит лысиной от луны отсвечивает. А четвёртый, видать совсем завалящий лежит под листьями, опавшими, да только похрюкивает, будто хочет, чтоб его не заметили, будто он и не леший вовсе, а так не заметная кучка чего-то непонятного.
Обернулся Кадеток, а у берега русалки плещутся, брызги во все стороны летят, а они только песни зазывные поют и в омут манят. Подобрался Кадеток поближе и стал их рассматривать. Две из них на одно лицо были, чернявые да крикливые. Третья от чего-то коротковолосая была, и всё умные речи говорила, да так ловко это делала, что он чуть не заснул и в речку не свалился. Четвёртая тоже черноволосая, подкралась к нему и давай его обнимать да целовать, еле вырвался от неё, а когда отбивался, оттолкнул что было силы, она и отлетела прямо к рыжему лешему, обнимать его кинулась, а он и не сопротивлялся совсем, очень даже доволен был. Им видать всё равно было, с кем миловаться: она – упала, он – поймал, вот и вся любовь. Тут уж его и остальные русалки заметили, и давай в свои сети заманивать. И уж так старались, так старались, что не устоял он. Вот только сам не разобрался, с которой из одинаковых он ночку провел.
На вторую ночь всё повторилось, Как свечерело, все на поляне собрались, стали его уговаривать с ними остаться. Только они сказали, что он должен быть холостым, иначе нельзя. Он, для отвода глаз, согласился, но честно сознался, что женат. И ради такой весёлой жизни – обязательно разведётся. В третью ночь, он ещё с одной наядой поплескался, она заблудилась, назад ей плыть не хотелось, вот он ей одиночество и скрасил.
А по утру проснулся и подумал, природа оно конечно дело хорошее, но как же с такой женой в люди выйти? Да и провести остаток жизни в сырости ему не улыбалось. И решил он валить от сюда по тихой грусти. Да не тут то было. Леших хоть днём и не видно, однако они за всем наблюдают. Стали они его морочить задурманивать, так что куда бы он не шел, а всё на поляне оказывался. Кадеток быстро их фокусы разгадал, встал посреди поляны, да и говорит:
- Вот, что братья лешие, решил у вас навсегда остаться. Да только нельзя мне, я же женатый пока. Вот быстренько смотаюсь в город, разведусь и тогда уж на веки вечные к вам.
Поверили они ему, отпустили, да ещё и кошелёк с деньгами подбросили, чтоб он значит, скорей возвращался. С тем он и ушёл.
Опять вернулся он к камню. Глядь, а там Яло стоит и горько плачет. Увидела его, заулыбалась и спрашивает:
- Куда ж ты милый друг запропал? Я уж все глаза проплакала тебя ожидаючи.
- Заплутал я. Попал к лешим в лапы, уж он меня мучили, да мурыжили. Деньги все отобрали, голодом морили.
Поверила она всем сказкам его, поплакала, пожалела его раза три. Встала, юбку отряхнула, денежек дала, да домой отправилась, а то матушка хватится – беды не оберёшься.
- Да, - подумал Кадеток. – Что русалки, что бабы – всё одно. Я им невесть что плету, да в глаза заглядываю, а они верят. За то мне прибыль, что ж я за удалец – молодец, везде свою выгоду получу.
Решил он: «Эх, двум смертям не бывать, а одной – не миновать! Схожу-ка я к Кащею. И пошел.
Стоит дом – не дом, башня – не башня – в общем, строение. Вышел Кощей, тощий, да мелкий, бородёнка на ём куцая. За то баба при ём: гренадёрского роста, чернявая и сисястая, нога под ней крупная на земле твёрдо стоит, да Кощею во всём поддакивает.
- Ну, и чё ты припёрся? – спрашивает Кощей.
- Как чего? За богатством – отвечает Кадеток.
- Щас, - говорит Кащей. - Стану я богатство на лево и на право раздавать. Так и самому не долго без штанов остаться.
- Так - на волшебном камне написано, а раз написано – исполняй.
- Ишь, ты, грамотный, какой. Там ещё написано, что ты должен три дня и три ночи выдержать. Вот мы и посмотрим. Вот ещё что сказать я тебе хотел, вернее упредить. Ежели ты начитавшись сказок да мифов всяких решишь меня жизни лишить, да богатство моё к рукам прибрать ну, там: дуб, сундук, в сундуке, типа, фауна всякая друг из друга выскакивает, а потом яйцо, типа, а в яйце иголочка со смертью моей на кончике. Так ты, мил человек, зря не парься. Иголочку то я перепрятал. Решил, что надёжней её будет всегда при себе держать. А чтоб ненароком не затерялась она, решил я одну драгоценность в другую спрятать, как в чехольчик. Усекаешь, куда она как раз по размеру и по форме подходит? Вот, а для верности поверх обеих ценностей моих ношу ещё и чехольчик из золота сделанный. Так, что зря не напрягайся.
Отвела кощеева баба Кадетка в комнатку персиковую и оставила одного. А потом привела девку ревунью, и говорит:
- Вот выдержишь с ней три дня и три ночи, тогда и будешь с Кощеем за богатство торговаться. А пока прощевай.
И пошло испытание. Девка ревёт не переставая, про что бы он не говорил. Смешное говорит – ревёт. «Ой, - говорит - не могу как смешно, аж до слёз»
На судьбу жалуется – ревёт. «Ой, - говорит – мне тебя до слёз жалко» И так без конца. Только ночью не надолго затихала, когда он её по-мужски успокаивал. А чтоб она по меньше ревела, приходилось ему по нескольку раз за ночь её «отвлекать» и так он за две ночи вымотался, что уж и не знал, как третью пережить.
Утром третьего дня, он ей про жену свою рассказать решил. Так она пуще прежнего зарыдала. И не понятно было кого ей жалко больше его, что ему такая плохая жена попалась, или себя, что при ней такой хорошей он всё равно плохую жену вспоминает.
Тут Кощей пришел посмотреть, как Кадеток держится. И так вкрадчиво спрашивает:
- Ну, как молодец, всё ещё хочешь богатство получить или раздумал?
А тот и не знает, что ему ответить. И богатство хочется, и девка – ревунья до смерти надоела. Видит Кощей его замешательство и продолжает:
- Да, мил человек, забыл я ещё тебе сказать. Ежели ты испытание выдержишь, то с богатством тут навсегда останешься. А чтоб тебе не скучно было, компаньонка твоя, девка – ревунья с тобой поселится, если ты, конечно, не женат. Ну, а ежели женат – то жену твою сюда доставим, не жизнь у тебя будет, а сказка!
Как услышал те слова Кадеток, совсем ему поплохело. Мало того, что эта сырость ходячая будет тут влажность обеспечивать, так мне ещё и с женой богатством делиться придётся. Ну, нет, пора сваливать. Не стал он третьей ночи дожидаться, собрал вещички и был таков.
Вернулся он обратно к камню, стоит и думает: «Вот тебе и сказочка, хоть поставь, хоть положи – ни какой радости. И везде жена замешана. Может мне к Аннасри в рабство вернуться, или к лешим с русалками на поляну? Нет, лучше пойду дальше по свету счастья искать. Девок да бабёнок на мой век хватит. А в случае чего всегда можно сказать, что я женат и с меня взятки гладки.
Тут и сказочке конец, а кто слушал – молодец!