Мне хочется на невероятной скорости влететь под кожу клёна и живительным соком растечься от корня к верхушке, шевельнуть листьями в безветренную погоду, чтобы стать ветром, а потом вихрем разогнать кучевые облака и стать этим странным белым небесным дымком, который ассоциируется с курящим ангелом и мельчайшими каплями светлого зимнего сна, движущимися, парящими космической пылью... Я соберусь в маленькую алебастровую галактику, а потом чёрная дыра ультраяркого солнца и нож стремительной прохлады разорвут меня в клочья.
Мне хочется выдать себя за кого-то другого, примерить тёплую яркую роль, как шарф, изменить мимику, голос, повадки и даже центральную точку зрачка перекрасить из пронзительно чёрного в греющий сияющий карий. Смеяться по-другому и над другим и протягивать руку споткнувшемуся врагу, улыбнуться прохожему и спросить, как у него дела и здоровье, ответить за него самой себе, что всё нормально, и пойти дальше, затылком ощущая почти физически, как прокручивается заскорузлый указательный палец правой руки у седого, словно припорошенного солью пульсирующего виска.
Мне хочется кончиками ресниц задеть летящие вниз серебристые хрусталинки дождя, которые почему-то не всегда бывают близкими, хотя всегда ползут по щекам, а иногда даже проникают в глаза и остаются там холодной звенящей прозрачностью. Вслушиваться в шелестящий шёпот капель, плутающих в кронах, а слышать звук нарастающей тишины.
Мне хочется, чтобы он не дышал так трудно. И я готова отказаться от всех своих желаний, лишь бы боль из его полустёртой о камни и лезвия весёлой души ушла в мои распахнутые для чужих шрамов ладони.