Рассматривая след удара на щеке, Евлалия едва сдерживала слёзы. И что нашло на Льюиса? Она лишь сказала, что, возможно, им следует бросить поиски Элизабет и пожениться, как он отвесил ей звонкую оплеуху и выбежал из гостиной Роуз-холла.
Одна слезинка всё же выкатилась и, оставив влажную дорожку, упала на грудь женщины. В голове до сих пор звенело. Она позвонила в колокольчик.
- Велите принести лёд, - она повернулась к дворецкому так, чтобы синяка не было заметно.
Бишоп молча поклонился и вышел. Через пару минут испуганная горничная внесла поднос, на котором в небольшой чашке высилась горка льда. Искоса бросая взгляды на хозяйку, девушка поспешила оставить поднос и покинула комнату.
- Чёрт! – выругалась Евлалия, прикладывая кусочек льда к щеке. Слуги, конечно же, обо всём догадались. Льюис был так зол, что совершенно не сдерживался, и его голос можно было услышать даже через плотно запертые двери.
Расстроенная, леди Ченли опустилась на диван. По правде говоря, она была и сама испугана. Последнее время Евлалия совсем не понимала своего любовника. Он приходил и уходил когда хотел, но больше не посвящал её в свои дела. Элизабет удалось ускользнуть, и его ярость постепенно возрастала. К тому же, как слышала Евлалия, Льюис стал много играть и делать долги, которых не мог себе позволить. Так что нарушение его планов вызывало в нём всё больший гнев, и в глазах его всё чаще появлялся опасный блеск. Появляясь в Роуз-холле, он всё чаще сразу же увлекал Евлалию в спальню, где, не потрудившись даже раздеть её, грубо овладевал ею. После едва сказав любовнице пару слов, он уходил. Леди Ченли же оставалось лишь в бессильной ярости кусать губы. Она почти нигде не бывала, боясь, что её начнут расспрашивать об Элизабет, и проводила все дни в гостиной, томясь неизвестностью.
Сегодня вечером она не ждала Льюиса, но тот неожиданно явился, войдя в гостиную прежде, чем Бишоп доложил о нём. По знаку хозяйки дворецкий закрыл дверь, меж тем, как Дьюхард уселся на диван. Евлалия с удивлением отметила, что обычно столь тщательно следивший за своей внешностью кузен одет небрежно, щёки покрывает щетина. А по его замедленным движениям и слегка осоловелому взгляду она догадалась, что он пьян.
- Льюис, - она постаралась говорить мягко, хотя ей хотелось закричать, - что с тобой, милый, ты выглядишь… странно.
- Я сегодня не ночевал дому и не успел, - тут он потёр правую щёку ладонью, - не успел побриться.
- Где же ты провёл ночь?
- У Воксхаубера, - буркнул мужчина и вытянул ноги вперёд. – Вели Бишопу принести бренди.
- У Воксхаубера? – Евлалия выпрямилась в кресле, в котором сидела.
В этот момент открылась дверь, и горничная внесла поднос с бутылкой бренди и хрустальными стаканами. Едва она вышла, как Льюис налил себе полный стакан, и в несколько глотков опустошил его.
- Ты был у Воксхаубера? У этого негодяя? – меж тем, продолжила хозяйка дома.
- Он вовсе не негодяй, - раздражение проявилось более явственно. – У него замечательный игорный дом, и к тому же, он позволяет играть в долг.
- Да, замечательный дом, полный самых отъявленных подонков Лондона и самых низкопробных шлюх! – воскликнула леди Ченли.
- Ты ничего не понимаешь!
- Я понимаю лишь, что ты стал слишком много играть. Ты не можешь позволить себе проигрывать такие крупные суммы! – Евлалия невольно повысила голос.
- Что ты можешь знать о моих проигрышах? – он не на шутку разозлился, и Евлалия почувствовала страх.
- О них известно всем. В каждом салоне только об этом и говорят. Даже я, хотя почти не выхожу из дома, слышала о них. От леди Девенпорт.
- Леди Девенпорт – первая сплетница. Неужели ты веришь словам этой гусыни? – презрительно выпалил он
- Да. Хоть она и разносит сплетни, но информаторы у неё надёжные. Ты же ведёшь себя неразумно.
- Я пришёл к тебе не для того, чтобы ты поучала меня! – он выпрямился, и губы его скривились. – Мне твои поучения ни к чему. Деньги, вот что мне нужно. Мне очень нужны деньги.
- И это мне известно. А к тому же, ещё доброй сотне людей. Поэтому, когда мы найдём Элизабет…
Он прервал её, вскочил с дивана и топнул ногой, в ярости подняв сжатые кулаки над головой.
- Когда мы её найдём?.. – прошипел он. Глаза его налились кровью, и взгляд их сделался так страшен, что сидящая перед ним женщина задрожала. – Мне плевать, что подумают в обществе. Мне нужны деньги! Ты даже не представляешь себе, что произойдёт, если я их не достану как можно скорее! Тэлби лишь напал на след беглянки, пройдёт ещё некоторое время, пока я отыщу её, и ещё немного времени, пока я заполучу её состояние. Но деньги мне нужны прямо сейчас. Хотя бы часть денег… - он заметался по комнате, речь его стала бессвязной, взгляд безумным, и леди Ченли с всё большим страхом смотрела на него.
- Во что ты влип, Льюис? – решилась она, наконец, задать вопрос.
- Ни во что я не влип. Просто я не люблю оставлять за собой долги.
- Сколько же ты должен, и кому?
- Не важно, кому я должен. Имена этих людей тебе не знакомы. Скажу лишь, что они согласны подождать, но не слишком долго, - он продолжал вышагивать по ковру, затем снова налил себе бренди и выпил.
- Видимо, совсем недолго, тихо, едва слышно, проговорила Евлалия, затем возвысила голос: - И много ты проиграл?
Он остановился, посмотрел на неё, затем отошёл к окну, и оттуда глухо произнёс:
- Десять тысяч фунтов.
- Сколько?
- Ты что, глухая? – он обернулся и обжёг её взглядом. – Я должен десять тысяч, и должен найти их к утру понедельника.
- Но ведь это… всего два дня.
- Верно. Времени мало, поэтому я и пришёл к тебе.
- Ко мне? Но откуда у меня такие деньги? – она с изумлением смотрела на него, словно не верила своим ушам.
- Твои драгоценности. Украшения, что дарил тебе твой покойный муженёк. Ты дашь их мне, я отнесу их ювелиру, и раздобуду денег.
Мои украшения? Ни за что! С какой стати я должна отдавать свои украшения за твои долги? – она тоже поднялась на ноги. Льюис же подошёл вплотную и остановился напротив Евлалии, сжимая и разжимая кулаки.
- А я думал, что ты любишь меня, и готова на всё ради нашей любви, - сквозь зубы выдавил он, едва сдерживая себя. – Разве не так поступила бы верная жена по отношению к мужу?
- Возможно, но я тебе не жена. И не собираюсь отдавать то, что мне принадлежит, в угоду твоим прихотям. Драгоценности мои, а ты поищи денег в другом месте, - он ближе придвинулся, и женщина отшатнулась.
- Подумай хорошенько, Евлалия, - тихо сказал он, но от этого ей стало ещё страшнее, однако, она не собиралась отступать.
- Нет! Если ты бросишь поиски Элизабет и женишься на мне, я отдам тебе всё, что имею, но не раньше. К чему нам эта девчонка, мы и без её денег сможем быть счастливы вместе, – она едва успела произнести эти слова, как он размахнулся и ударил её по щеке. В глазах у женщины помутилось, и она едва удержалась на ногах. Льюис же выскочил прочь из гостиной, оставив её одну.
Теперь, прикладывая к щеке лёд, она снова и снова прокручивала в голове этот разговор. Что же ей делать? Несмотря ни на что, она любила кузена, и готова была простить ему многое. Она готова была на всё, только, чтобы быть рядом с ним, но, похоже, Льюис больше не разделял её планов. Она чувствовала, что если он женится на Элизабет и доберётся до её денег, ей уже никогда не заполучить Льюиса Дьюхарда.
Приоткрылась дверь, и от порога послышалось робкое покашливание.
- В чём дело, Бишоп? – спросила она.
- Прошу прощения, миледи, но вы должны на это взглянуть, - тихо проговорил дворецкий.
- Взглянуть на что?
- На вашу комнату.
Неприятное чувство охватило леди Ченли. Она поспешила покинуть гостиную, и направилась в свою спальню. Там царил полный разгром. Ящички туалетного столика были вдвинуты, и их содержимое было разбросано по полу вперемежку с бельём, выброшенным из ящиков комода. Шкатулка, вскрытая и опустошённая, валялась у кровати.
- Что это? – севшим голосом спросила женщина.
- Мне неприятно это говорить, миледи, но ваш кузен… Он проник в спальню и устроил всё это. Причём, проделал это всё так незаметно, что ваша горничная заметила его, лишь, когда он выходил из комнаты. Она решилась заглянуть в спальню, когда поняла, что мистер Дьюхард был там один, и обнаружила этот разгром, - сдержанно повествовал Бишоп, стараясь, чтобы в голосе его не прозвучало злорадство.
Леди Ченли выругалась в таких выражениях, которые больше приличествовали бы рыночной торговке, чем даме из общества. Глаза дворецкого расширились, и он едва удержался, чтобы не присвистнуть.
- Оставьте меня одну, Бишоп! – велела ему хозяйка, и он поспешил убраться прочь. Конечно же, он знал, что Дьюхард прошёл из гостиной в спальню. Он прекрасно знал, что тот делал в комнате хозяйки, но не собирался вмешиваться. Единственное, о чём сожалел дворецкий, так это о том, что ему до сих пор не удалось узнать, почему сбежала мисс Элизабет, и зачем этим двум негодяям так требовалось отыскать её. Если бы Бишоп знал, к кому обратиться, он давно бы уже заявил об исчезновении девушки. Можно было бы, конечно, обратиться в полицию, но Бишоп, как и все люди его круга, не доверял фараонам, и был уверен, что хозяйке удастся так повернуть дело, что он, дворецкий, не только потеряет место, но и будет лишён возможности в дальнейшем зарабатывать себе на жизнь. Он знал, что слугу, хоть раз предавшего интересы хозяина, каким бы негодяем тот ни был, после никто не возьмёт на службу.
Тем временем леди Ченли осматривала погром, учинённый в комнате её любовником.
- Негодяй! – прошипела она. – Он украл мои украшения! И деньги!
Хорошо ещё, что она хранила дома лишь небольшую часть ювелирных изделий, и стоимость их не превышала трёх-четырёх тысяч фунтов. Остальные украшения она, по совету поверенного семьи, хранила в банке. Денег же у неё было немного, так что Льюису пришлось удовольствоваться весьма жалкой добычей.
Евлалия мстительно улыбнулась. Что ж, он ещё пожалеет, что так поступил с ней. Она намеревалась сама найти Элизабет, и теперь то уж приложит все усилия, чтобы девушка не досталась кузену.
Леди Ченли велела подать экипаж, поспешно переоделась, прошла в кабинет покойного мужа, взяла в его столе деньги и, надев шляпку и перчатки, поспешно вышла из Роуз-холла. На улице её ждала коляска. Она села в неё и велела кучеру ехать к городской квартире кузена. Там она остановила коляску, и долго ждала возвращения Льюиса. Было почти десять вечера, когда он вернулся, злой, но трезвый. В окнах его загорелся свет, и спустя полчаса к нему явился мистер Тэлби, которого Евлалия узнала в темноте. Около полуночи сыщик покинул квартиру Дьюхарда и направился в Степни. Евлалия велела кучеру следовать за ним. На одной из узких улочек, застроенных высокими, потемневшими от копоти домами, сыщик вошёл в узкую дверь сбоку от скобяной лавки. Леди Ченли велела кучеру подождать, и, выйдя из коляски, нерешительно подошла к двери. На улице было темно, но в верхнем этаже горел свет, и она увидела, что дверь порыта потрескавшейся краской. Ручка на двери отсутствовала, и леди пришлось толкнуть дверь, чтобы та открылась. Перед ней оказалась лестница, ведущая наверх. На стене едва теплился масляный светильник, освещая вытертые от множества ходивших по ним ног ступеньки. Поднявшись по ступенькам, Евлалия очутилась перед двумя дверями, некогда покрытыми лаком, сейчас же ободранными и непригладными. К одной двери пришпилен был кусок картона, на котором неровным почерком было нацарапано «Саймон Тэлби, частный сыск». Она поискала звонок, но его не было, тогда леди поднесла руку к двери и собралась уже постучать, как вдруг дверь открылась.
- Я ждал вас, миледи, - сказал маленький сыщик, державший в руках свечу. Свет её отразился в расширенных зрачках Евлалии Ченли. – Прошу вас, пройходите.
- Как вы догадались, что я приду? – спросила она.
- Вы забываете, миледи, что это моя профессия – знать. Но войдите же. Вовсе не нужно, чтобы вас кто-нибудь увидел.
Женщина перешагнула порог, и сыщик, бросив быстрый взгляд на лестницу, поспешно захлопнул дверь. Квартира его, основательно запущенная, состояла из двух комнатушек, в одну из которых, служившую ему кабинетом, он и провёл леди Ченли. Женщина быстро оглядела всё, пораженная убожеством нищенской обстановки, и, повернувшись к сыщику, посмотрела на него. Тот поставил свечу на конторку, стоящую у окна, и спросил:
- Что привело вас ко мне, миледи?
- Вы нашли мою падчерицу?
- Да, я нашёл мисс Элизабет Ченли.
- Где же? – в нетерпении она придвинулась ближе. Сыщик лишь улыбнулся и покачал головой. Евлалия вынула кошелёк и достала из него банкнот в десять фунтов, протянув его сыщику, она спросила снова:
- Где она?
- В Корнуолле, с виконтом Эберфортом. Они прячутся в маленьком домике на побережье.
- Вы сообщили об этом мистеру Дьюхарду?
- Да, сообщил, но он был не столь щедр, как я рассчитывал, поэтому я назвал ему лишь приблизительное место. Возможно, он и найдёт мисс Ченли, но потратит на поиски больше времени.
Удовлетворённая улыбка появилась на губах Евлалии.
- Надеюсь, мне вы скажете точный адрес? – спросила она, извлекая из кошелька ещё одну десятифунтовую бумажку.
- Они возле Падстой, там есть несколько домиков прямо на берегу.
- Надеюсь, вы согласитесь сопровождать меня в Корнуолл? – она вопросительно приподняла бровь.
- Это зависит от той суммы, которую вы готовы заплатить за мои услуги.
- Сумма в сто фунтов вас устроит? – спросила она.
Сыщик лишь протянул руку в ответ.