Весна! Иду по улице. Птички щебечут, собачки тявкают, транспорт грохочет и бибикает на все лады. Красота.
Подростки общаются. Лучше не слушать. Или, послушать всё-таки? Пацаны обсуждают то ли просмотренный накануне фильм, то ли подвиг товарища. Суть дела в том, что «он её трахнул».
Ой, вот только не надо звонить в Министерство культуры и требовать жёсткого соблюдения цензуры на страницах СМИ!
Лучше вспомните, что ещё совсем недавно это грубое, непристойное выражение было вполне нормативным: телевизор, детский фильм о Красной Шапочке, песня, слова: «А я пойду, топор найду! – И что же дальше будет? Ты размахнёшься по сосне, а трахнешь по ноге!» Вот, даже компьютеру слово не нравится, подчёркивает красным, а в те годы трахали только так: или поленом по башке или пыльным мешком из-за угла.
Открываем школьный словарь синонимов (М., 2001), читаем: «Трахнуть(ся), тарарахнуть(ся), бахнуть(ся), ударить(ся), бухнуть(ся), брякнуть(ся), грохнуть(ся), грянуть(ся), хлопнуть(ся), бацнуть(ся), бабахнуть(ся), чебурахнуться, загреметь».
Какие ещё слова в приведённом списке имеют другие значения? Грохнуть. Хлопнуть. Загреметь.
Кстати, в словаре русских фамилий есть фамилия Чебурашников – именно от "чебурахнуться", т.е. – упасть.
Разговорный язык, устная речь являются зеркалом состояния общества. Вопрос: влияет литературный язык на устную речь, либо – устная речь на литературный язык?
Скорее всего, надо учитывать, что в обществе – в целом – живут и мыслят абсолютно разные люди: не только по половому, возрастному, образовательному признакам, но и от рождения с разными способностями и запросами.
Кого-то вполне устраивает русский матерный. И таковой индивид от рождения изъясняется данным способом и не чувствует себя ущербным. Остальная часть человечества его не интересует, ни Гоголь, ни Шекспир высоким глаголом не задевают его дремучую душу. Для таких членов общества (а они являются полноправными членами любого общества любой страны) имеется масса так называемой низкопробной литературы.
Удивительно, что радио и телевидение не дошли до трансляции специальных программ, тексты которых озвучивались бы стопроцентным матом. Впрочем, почему удивительно? Посидите перед телеэкраном, прислушайтесь к тому, что сыплется из уст актёров и ведущих. Никого не коробят уже такие перлы как «суки», «козлы», «падлы». А уж «мочить в сортире» стало исторической фразой, которую, кстати сказать, совсем недавно вряд ли кто понял бы в данном контексте.
Когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли, слова «порнография», «проституция», «презерватив», «…», «…» и т.д. и т.п. считались бранными, неприлично было их произносить. Нынешние детки усваивают и понимают эти словечки с самого нежного возраста.
Хорошо это или плохо? Маяковский тоже вряд ли бы ответил. Как говорили сто лет назад? Не знаете? А откройте «Словарь редких и забытых слов» (М., 2001) и прочтите, как звучало название всеми любимой детской игры – «Херики». Догадались, что это за игра? Подскажу словами песенки, переиначенными на старину: «Херики-оники, детская игра!» Да-да-да, «крестики-нолики»! И в обморок никто не падал, и родители за ремнём не тянулись, потому что папашам, бывало, всяческие проекты и отношения «хером перечёркивали».
Что, читатель, от возмущения в зобу дыханье спёрло? А вот что сие ругательство означает: «Аз, Буки, Веди, Глаголь, Добро, …, Хер, …» - это всего лишь названия букв! Цитирую словарь:
1. Название буквы «Х» в старой русской азбуке.
Александр Пушкин:
«Авдей, растопыря ноги наподобие буквы хера и подбоченясь наподобие ферта, произнёс следующую краткую и выразительную речь». («История села Горюхина»).
2. Две черты крест-накрест перечеркивающие что-нибудь.
Василий Жуковский:
«Но вы желаете херов,
И я хоть тысячу начеркать их готов».
(Послание к кн. Вяземскому и В. Л. Пушкину).
3. «Херик» - крестик. Играть в херики – играть в крестики.
Фёдор Решетников:
«Ребята старательно выводили буквы, но недолго. Писаки начали толкать друг друга, стали играть в херики и оники!» (Глумовы).
4. Хером перечеркнуть – поставить крест на чём-либо.
Николай Лесков:
«Владыка решение консисторское о назначении следствия хером перечеркнул и все тем негласно успокоил». (Соборяне).
От всех былых значений осталось употребляемое и поныне выражение «похерить», то есть – оставить без внимания.
Что же произошло с несчастной русской буквой, и почему её название со временем стало матерным словом?
Могу предположить, что дело было так: изображение буквы «Х» ранее представляло собой мужчину, буквально распятого на букве, и как бы привязанного к ней хмелем. Возможно, это изображение стало ассоциироваться с пьяницей, и изначальное название буквицы приобрело ругательный смысл.
Так кто же решает, быть слову в языке или не быть: время, народ, учёные? Почему язык отмёл, как ненужные, одни формы, но оставил другие? Почему раньше «сволочь» и «скобарь» были названиями профессий, а теперь – это ругательство? А бедный козёл? А несчастная собака?
Вот интересно, как называли друг друга подростки сто лет назад? Между собой, не при родителях? В ещё памятные времена это были чуваки и чувихи, потом – морковки, мочалки, перцы…
В фельетоне, который был опубликован четыре года назад, я подводила некое умное резюме. А сейчас закончу тем, что приведу ещё одну цитату из словаря:
«Дрочить – нежить и тешить, ласкать, баловать любя, холить; выкармливать.
Дрочёный – балованный; баловень.
Алексей К. Толстой:
Пойду к батюшке на удаль горько плакаться,
Пойду к матушке на силу в ноги кланяться:
Отпустите своё детище дрочёное,
Новгородским-то порядкам неучёное…»
(Ушкуйник, 1870).