В тяжелый 1994 год, период безденежья, купонов, итальянских курток «табани», вернее, осенью, 1994 года, в нашем городе объявили эпидемию холеры и закрыли все учебные заведения.
Какая радость студенту, школьнику, пэтэушнику. Сегодня не надо идти на учебу, и мы с подругами решаем поехать в соседнюю Одессу, поездом, в плацкартном вагоне, лечь ночью и в половину шестого утра прибыть на вокзал. Билет стоил копейки, тем более, по студенческому билету. Белье мы, конечно же, не взяли. Откуда у студентов деньги на белье? Завалились на свои сумки, сверху накрылись грязными одеялами, которые не отобрала у нас проводница. Мы заняли три места, два верхних и одно – внизу, еще одно занял мужчина в очках, профессорского вида, он взял белье, сверху накрылся одеялом, с головой и, вскоре, начал благоухать «Славянским». Видимо, ему было стыдно пить при девочках, и он решил это сделать тайно, под одеялом.
К утру в нашем купе сильно пахло перегаром, а мужчина мирно спал на грязном полу.
Вышли мы на вокзале и поняли, что до невозможности хочется есть. Кто бывал в Одессе, тот знает, что выйдя с вокзала, пройдя через переход и прямо, по Ришельевской, Греческой или другим параллельным улицам, можно пройти до Дерибасовской, медленным шагом за полчаса.
Шли мы быстрым шагом, так как утро было морозным и, вскоре, были на месте. Первое, что мы увидели, вернее, услышали, женщину с аккордеоном, сидящую под магазином «Золотой ключик».
Эта женщина, неопределенного возраста, сидела и растягивала инструмент, так как играть не умела, просто нажимала на клавиши и пела песни на один мотив. Перед ней стояла мисочка и в ней лежали купоны и разные другие бумажки. Что говорить, одним словом, Одесса. Платили, видимо, за риск, авантюризм и наглость.
Магазин «Золотой ключик» сильно пах вкусными сладостями, и мы зашли туда погреться. Людей там было очень много, на прилавках, располагались подносы, со сложенными на них конфетами, печеньями, мармеладом, халвой… Денег у нас было чуть больше, чем на обратную дорогу и, поэтому, мы не торопились их тратить. Я заняла очередь и быстро смешалась с толпой, моргнула своим, чтоб они разбрелись по залу и затерялись в других очередях, на торты и пирожные. Подносы со сладостями были на уровне моего рта, так как я роста не очень большого, одним словом, я могла спокойно дотянуться до всего этого и пробовать, а руки, вроде как, свободны. Не вызывая никакого подозрения, так как, казалось, что я пытаюсь рассмотреть весь ассортимент, я попробовала почти все, что лежало близко ко мне. Накушавшись, я вышла из магазина, забросив в карман пару конфет, которые были в обертках, для подруг. Оказывается, они тоже зря время не теряли, какие-то крошки от отрезанной халвы, отломанные куски печенья, были и у них во рту и в руках.
Нам показалось, что потеплело, и мы спокойно отправились проведать знакомых, которые проживали в общежитии Одесского художественно-театрального училища им. М. Б. Грекова, в народе называлось просто: Грековская общага. В это заведение нас долго не пускали, там проводилась профилактическая обработка стен и санузлов от крыс и мышей. Вонь стояла невыносимая. Стены были выкрашены в отвратительный темно-зеленый цвет, узкие, как пенал, комнаты. Каким-то образом, люди там умудрялись еще и творить. Перекусив бутербродами с маслом «Рама», отогревшись и посмотрев чудесные работы, некоторые можно было запросто назвать произведениями искусства, мы отправились бродить по городу, по гостям, и, вместе с ними, к морю. А после, они пошли провожать нас на поезд. В теплом вагоне мы доедали завалявшиеся радости «Золотого ключика», ныряя в глубокие карманы «табани» и вспоминали хорошо проведенный день.