***

1
А ты ведь не только красива.

Ты хитра, наивна, слегка хаотична, до безумия пунктуальна, весела, серьёзна, добра и безжалостна.

Когда ты улыбаешься, весь мир окрашивается в цвет твоей улыбки. Когда грустишь, приходит осень.

Ты пуглива, непредсказуема, с тобой легко и уютно.

Нет ничего священнее твоих губ.
Я боюсь смотреть на них слишком долго, они завораживают и могут лишить движения.

Твои глаза сделают счастливым того, кто сумел проникнуть в них минуя пелену твоего самосожжения. Даже не самосожжения, а попытки скрыть себя, убежать, исчезнуть, спрятаться. Но весь твой панцирь (прочным он кажется тебе и многим другим) - лишь тонкая плёнка на светлячках твоих глаз.

Но иногда твоих глаз не разглядеть и можно увидеть лишь сухие глазницы поросшие разноцветным мхом и инкрустированные перламутром. Кристаллами горного хрусталя и кварца выложены таинственные узоры. Два колодца свернулись в плетёной корзине головы, дна не видать. Хочешь я стану заклинателем змей?

Светишься.
Призрачным светом богини.
Беспокойным небом.
Мраморным сном.
Облака кипят вокруг тебя.
Слишком высоко.
За пределами всех реальностей.

Я распадаюсь на атомы чтобы окружить тебя миллиардами частиц. Вокруг нас с тобой никого нет, лишь странные голограммы бесплотные и фактически не имеющие смысла, немое кино лишённое красок. В это время суток люди спят.

Мне очень уютно растворяться в тебе. Ты повсюду.

Мир исчезает. Всё рядом с тобой кажется уродливым и смешным. Падают с кривого неба омерзительные ангелы. Ты же всегда безупречна.

2
Ты стоишь спиной к окну. На лице застыла улыбка, глаза немного грустны. Ты неподвижна и никто не видит тебя. Какие-то люди суетятся вокруг
некоторые очень вальяжны
другие
извиваются нервным тиком
хлопают дверьми
смеются
что-то кричат
гудят
курят
украдкой даже в помещении
не замечают тебя
все чего-то от тебя хотят
льются
бесконечным потоком
рвут тебя на куски
просто так, между делом
проносясь мимо тебя
не замечая
встречая
тебя в пустоте больничного коридора или огромного завода
(там есть механизмы которые лечат людей даже от милосердия, когда город засыпает они под видом отходов производства выбрасывают в воздух специальные вещества которые меняют мозг, перестраивают цепи нервных клеток, подчиняют себе, подминают под себя)

им не интересно о чём
ты думаешь
не интересно как ты живёшь
о чём мечтаешь
медсестра на алтаре
анестезия
в дрожащих руках неизлечимого больного

А после, как правило, пыль, тишина и несколько шагов рикошетящих эхом. Брызги солнечного света и медовая усталость.

Медленный дым непослушных мыслей будет сворачиваться в кольца вокруг твоей головы. И ещё один день будет прожит.

Когда ты проголодаешься, то можешь есть меня. Мне уже давно наплевать, а ты возможно насытишься. Ешь мой мозг, мои виски, мой затылок, надбровные дуги, мои зрачки будут резиновыми и почти безвкусными, мои нейроны будут шевелиться на твоём языке.

Покажись. Там в норе. В пустоте земных порошков и слюны рождающей микроскопические
голод не сможет догнать их закончен
просто идиотизм разноцветные изысканный флажолет и запёкшаяся человек в серебристом плаще "я в трансе, разве так можно?" говорила старая наташа ростова - всего лишь плод воображения миллионы людей разговаривали с бородатым и босым стариком который гулял по руси и просиживал штаны в гимназии не совсем своевременно и расчёсывая живот в кровь надо будет немного отдохнуть говорил он и опять двойка стоит стоит у подножия
лев толстой ожиревший кот
в разных бусах и очень довольный собой

Но ты убила всех негритянок (поклонница Ку-Клус-Клана) впрочем как и других женщин, жестоко отрезав уши и вырезав глаза расчленив сжевав своим золотом своим хрусталём разбудив спящего останусь сидеть тут в кровавой комнате убийств не шагнув (придётся лжесвидетельствовать, чтоб они не поймали тебя) и уничтожая колдунов бумажного сумасшествия хрусталём улыбкой глазом лисицы. Ты убила негритянок. А никто и не против я например даже рад. Я продал душу тебе, чтоб тебя же и выкупить из этого рабства. Супермаркет дьявола. Сегодня скидки.

Сегодня, пьяные от ощущения собственных радуг мы будем гулять по чёрно-белому городу и удивляться суетящимся вокруг нас куклам.

Боги всегда являются в гости под вечер. Нагие, знающие и видящие. Настоящие.

Не уходи. Я буду ловить тебя.
Я хочу жонглировать тобой.

улитки на изумрудной траве роса и множество насекомых ногой касаясь потолка
чуть дальше за лезвием горизонта
мы будем кружить в безмолвном танце не обращая внимания на пыль этого города
атомная поебень
квантовая физика
я боюсь они вычислят траекторию твоего взгляда
сколько императоров внутри?

ты бумажна как и всё в этом мире оригами самолётики из детства но хоть кто-нибудь услышит теперь меня? боюсь причинить тебе боль. знаю что смогу не сдержаться и разорвать на мелкие части, потом невозможно будет склеить.

Деревья уснули и цветные мелки рассыпались у художника в парке и я вижу вурдалаков спускающихся со стен и я не могу понять почему я здесь
есть ли какая цель? не похуй ли? видимо разлагается чья-то смердящая личность.

 - похоронить её здесь?
 - так будет чище.

Я нарисую карту кладбища наших душ и мы будем бродить там тёплыми вечерами.

срывается с ветки и падает на ладонь
я хочу видеть тебя во сне и сегодня

Листья твоих глаз на мою дрожащую ладонь. Прохладны. Спрячу в карман унесу, оставлю себе. Буду бережно хранить. Мой гербарий.

куда ты смотришь теперь? тебя уже успели научить просеевать страх? Или щебет птиц стал тебе уже чужим?

Прекрасная. Слегка напуганная. Я запутался в твоих волосах. Венки из моих сухожилий волчий вой лай собак голоса тысячи тысяч зверей бесшумно хожу вдоль стены в кромешной тьме. Болото наших слов наших снов затягивает. Я знаю дорогу, пойдём. Пойдём туда, в пустоту, в туман, в рассыпающийся миф - мы должны успеть к закрытию. Клубок внутри пульсирует видимо это сердце уставшее от собственных ударов. Коррида минотавра.

Они синтезируют атомы. Они продолжают синтезировать атомы. Они придут чтобы убить в тебе личный коридор и пожарный выход из луны и дороги внутрь. Скребусь тихонько в дверь. Как сбежавший кот, с виноватым видом, очень тихо скребусь в дверь. Открой. Только молчи. Нельзя им мешать. Они запускают извилистые ракеты в космос. Их кванты врезаются в меня, но мне уже не больно.

я всего лишь хотел ещё немного тебя на стены на потолок проекцию тебя твои губы твои мысли тебя повсюду. Но боюсь нас с тобой просто нет. Жду до утра.

Ну это же так весело, врачи и учителя. Тесные коридоры школ и больниц лабиринтом легли в жадном, чавкающем пространстве. Вокруг нас куски плоти, шкафы, пробирки, карлики ловко пришивают себе головы и мы будем беззаботно играть с хирургическими инструментами предков. Под их звон ты расскажешь мне всё. Сумбурная королева.

Шахматы живые. Они все ходят по правилам, как зомби. Нельзя рубить. Нужно пройти путь пешки. Упасть кувыркаясь в шахматный мир и разлетится дерево фигур. Блеск чёрнобелых окон в порезанных пальцах. Плюнуть на правила свысока. К чёрту предначертанность! Плевать! Плевать!

Они окружили нас, притворяются нашими друзьями, но это не так. Ухмыляюсь. Скалю обломки клыков. Готов к прыжку. Живым меня не взять. Ворох пожелтевших бумаг на кафельном полу. Труп терапевта.

Темнеют глаза. Темнеют волосы. Темнеет кожа. Одежда становится черной. Тротуар почернел. Дома обуглились, только окна всё ещё дотлевают в тишине нашего зазеркалья. Циферблатом к стене. Мы ничего
не
должны знать о времени. Ночь - всего лишь твоя сестра.

Любишь сочинять истории? Я буду им верить. И все они станут для кого-нибудь реальностью. Наши мысли оживут. Вот увидишь.

Ты ещё придёшь? Я хочу твоей ладони на своём лице. Я хочу твоей кошачей песни.

Здесь темно. Избавь меня от этой пустоты и этого холода. Останься. Будем еб*ться до утра, а после весь день валяться чередуя хрупкий дневной сон с ленивыми разговорами.

Мелькнула чья-то рубашка кровь носом горлом гипертония аритмия бурые пятна на рукаве. И небо теперь чистое. Разбегаясь для прыжка я пугаю сам себя. Нет ничего в полумраке. И они просят меня быть рядом. Висят на стенах обёрнутые в лохмотья прошлогодней паутины. Как ртуть. Как хлеб. Если не допрыгнуть, смерти не избежать.

Помнишь Наташу Ростову? Её больше нет! Но будь осторожна. Барышни сейчас сплошь и рядом валятся в обмороки, что за порода пошла?

Еблом прям там где ходят индустриальные квадраты начинают жить рано (с утра до вечера) и сразу в закат прыгают не видя ничего в их надутом мире нет свободного места.

3
Врут ли голоса в моей голове? Я не знаю. Я цинично смотрю в погасший экран телевизора, равнодушно прислушиваюсь к ненастроенному на волну радио (внутри много разноцветных деталей, их бывает интересно отрывать и выбрасывать в окно прислушиваясь к изменениям в тональности радиоэфира). Выключенный телевизор никогда не соврёт, сломанное радио тоже не будет лгать. И я аплодирую бледному отражению комнаты и своему собственному отражению, прислушиваюсь к шуму прибоя силясь различить там хоть что-нибудь.

Просто было скучно и я побежал в поисках света
нашёл его
но ведь дальше будет ещё один оазис
свет уже позади
инерция
может стоит развернуться
вернуться
но
оглядываться теперь глупо
особенно когда бесы и демоны наступают на пятки
нужно бежать ещё быстрее

(Три сотни сухих мертвецов тянут свои узловатые корни из под земли, пытаются схватить нас за ноги, задержать, свалить, не пускают. Но нам всё-равно. Мы не замечаем их. Они бессильны и особенно они немощны там, где я увидел тебя впервые. Труха.)

Ну так побежали, оторвёмся от земли и будем бежать по седому осеннему небу до тех пор пока хватает сил.

Всё стало другим?