СУЩНОСТЬ ГЛОБАЛИЗАЦИИ В СВЕТЕ СИНЕРГЕТИЧЕСКОГО ИСТОРИЗМА
Вперед к глобальному единству через
бесконечное локальное разнообразие
(Завещание XX века)
§ 1. Хронотопологическая модель социальной самоорганизации
а) Локальная самоорганизация с постоянной и переменной локализацией
Теоретическое моделирование процесса глобализации, естественно, проводить в глобальном масштабе, т.е. в пределах обитания человечества на земном шаре. Эмпирически земной шар можно условно представить в виде гигантской шахматной сферы, разделенной на «клетки» (вообще говоря, неодинаковые участки), в которых общество («социум») находится или в состоянии некоторого порядка или хаоса (рис.9)(157):
Такая картина действительно соответствует состоянию человечества на протяжении большей части его известной истории.
Поскольку самоорганизация, по определению (гл.1), есть чередование (переход) от хаоса к порядку и от порядка к хаосу, то подобные переходы должны происходить (по крайней мере, в долгосрочном периоде) в каждой «клетке». При этом продолжительность перехода для общего анализа не имеет значения. Важен сам факт перехода.
Рассмотрим один из таких переходов. Назовем его локальной самоорганизацией. Будем предполагать, что такой процесс имеет место в строго ограниченном пространственном участке и протекает независимо от того, что делается в соседних участках (рис.10):
Следует сразу же подчеркнуть существенную разницу между процессом физической и социальной самоорганизации. Если первая представляет собой чисто материальный процесс, то вторая — взаимодействие материального и идеального процессов. Разумеется, как физическая, так и социальная самоорганизация является некоторой объективной реальностью, т.е. тем, что существует до, вне и независимо как от индивидуального, так и от коллективного сознания познающего эту реальность субъекта. В роли последнего может выступать отдельный исследователь, коллектив исследователей, научно-исследовательский институт, специальная группа экспертов, правительственная комиссия и т.п. Однако в случае социальной реальности в состав объективной реальности (в указанном выше смысле) входит, вообще говоря, и «человеческое сознание», но не сознание познающего субъекта, а сознание людей, являющихся объектом исследования. Одним из важнейших компонент этого сознания являются, например, социальные идеалы определенной эпохи. Чужой идеал при этом становится таким же объектом исследования для познающего его субъекта как социальный институт или создаваемая этим институтом ценность. Более того, очень важно изучить чужой идеал без искажений, без приписывания ему каких-то черт своего идеала, без тенденциозных оценок, искажающих суть чужих воззрений, и т.п. Короче говоря, как хорошо известно, объективность исследования предполагает отсутствие какой бы то ни было тенденциозности и предвзятости(158).
Анализ реальной истории различных обществ в различные эпохи показывает, что важнейшими элементами социальной реальности являются социальные институты (учреждения, организации), общезначимые идеалы и ценности. Такая институционально-идеологическая триада оказывается краеугольным камнем всякого развитого общества. Под «институтом» подразумевается множество людей, объединенных общей деятельностью, в связи с которой между ними существуют отношения координации и субординации. Причем указанные отношения предполагают и наличие определенных вещей, помогающих членам соответствующего института поддерживать эти отношения. Смысл понятий «идеал» и ценность раскрыт в главе 1. Руководствуясь определенным идеалом, члены института производят определенные ценности.
В случае промышленного и торгового предприятия мы имеем дело с некоторым экономическим идеалом, на основе которого производятся определенные товары и услуги. В случае, финансового учреждения, проникнутого тоже экономическим идеалом, мы имеем деньги и ценные бумаги. Политическая партия, руководствующаяся определенным политическим идеалом, выдвигает смелую политическую программу. Законодательное собрание, исходя, вообще говоря, тоже из некоторого политического идеала, принимает новый юридический закон. Учебное заведение, руководствующееся определенным педагогическим идеалом, выпускает дефицитных специалистов. Художественное объединение, вдохновленное новым эстетическим идеалом, создает цикл экстравагантных художественных произведений. Философское общество, руководствуясь некоторым мировоззренческим идеалом, выпускает сенсационный философский трактат. Религиозная община, вдохновляемая религиозным идеалом, возносит символу своей веры страстную молитву; и т.д. и т.п. Из приведенных иллюстраций ясно, что институт выступает в роли средства для реализации идеала, а ценность есть результат реализации прагматического аспекта идеала. При этом между институтами и идеалами обнаруживается следующее взаимодействие: новый идеал требует модификации старого института, а новый институт — модификации старого идеала. В результате получаются два параллельно протекающих процесса — самоорганизация институтов (материальный процесс) и самоорганизация идеалов (идеальный процесс). С первым связан закон дифференциации и интеграции социальных институтов, а со вторым — закон дифференциации и интеграции социальных идеалов. Взаимодействие материального и идеального факторов в ходе социальной самоорганизации проявляется здесь особенно наглядно.
В главе 1 при обсуждении концепции синергетичес-кого историзма было показано, что социальная самоорганизация имеет, вообще говоря, трехъярусную структуру. Это значит, что чередование порядка и хаоса имеет место не только на онтологическом, но и на гносеологическом и аксиологическом уровнях. Поэтому нет никакого сомнения в том, что чередование институционального порядка и хаоса тесно связано с чередованием идеологического порядка и хаоса. Главная трудность, однако, состоит в том, чтобы понять конкретный механизм этой связи. Здесь возникает очень сложное и тонкое взаимодействие, без понимания которого смысл локальной самоорганизации остается китайской грамотой за семью печатями.
Для понимания указанного взаимодействия надо вспомнить синергетическую теорию факторов отбора, изложенную в гл.1. Там было показано, что социальный отбор есть результат взаимодействия трех факторов — тезауруса (множества вариантов, из которого делается выбор), детектора (внутреннего взаимодействия элементов системы, непосредственно осуществляющего выбор) и селектора (того правила, или «принципа», на основании которого взаимодействие выбирает тот или иной вариант). Посмотрим с этой точки зрения на приведенную ниже схему:
Здесь I1, I2 ... — интегральные (синтетические) идеалы;
i1, i2 ...— дифференциальные (аналитические) идеалы, на которые распадаются интегральные идеалы, создавая идеологический хаос;
J1, J2 ... — интегральные (синтетические) институты;
j1, j2 ... — дифференциальные (аналитические) институты, на которые распадаются интегральные институты, создавая институциональный хаос(159).
Посмотрим теперь каким образом осуществляется взаимодействие дифференциации и интеграции институтов и дифференциации и интеграции идеалов. Начнем с множества идеалов it и i2 . Они допускают разные способы структурирования, т.е. разные способы идеологического анализа и синтеза. Это значит, что в этом множестве потенциально существует вполне определенный набор («спектр») вполне определенных бифуркационных структур. Этот набор и есть тезаурус для отбора. Подчеркнем, что согласно синергетической теории отбора (в отличие от дарвиновской) тезаурус состоит не из идеалов i1, i2... in, а из тех возможных виртуальных структур, которые могут возникать из этих идеалов в результате идеологической бифуркации.
Подобные структуры в случае их реализации (превращения в действительность в результате выбора) образуют I1, I2 ... Iп. Возникает вопрос: кто в данном случае осуществляет выбор? Ответ следующий: взаимодействие («идеологическая борьба») между i1, i2... in. В ходе этой борьбы i1, i2-.. in подвергаются такому идеологическому анализу и синтезу, в результате которого формируется один из интегральных идеалов I1, I2 ... In. Но какой именно? Для ответа на этот вопрос надо учесть третий фактор в синергетическом отборе — селектор. Как было показано в гл.1, это правило («принцип») взаимоотношения самоорганизующейся системы с окружающей ее средой, с которой система взаимодействует в ходе ее (системы) самоорганизации. Роль указанной среды в случае самоорганизации идеалов играет процесс самоорганизации институтов. Подчеркнем, что в данном случае среда оказывается не статической, а динамической (подверженной качественным изменениям). Особенность ситуации в том, что самоорганизация системы протекает в самоорганизующейся среде. Поскольку селектором является правило (закон) приспособления (адаптации) к среде, то здесь роль такого правила S1 играет процесс формирования J1 (нового института). И это естественно, ибо новый идеал должен быть согласован с новым институтом.
Мы начали рассмотрение взаимодействия институциональной и идеологической самоорганизации с анализа дифференциации и интеграции идеалов.
Нетрудно, однако, заметить, что весь анализ можно было бы «обернуть», начав его с исследования дифференциации и интеграции институтов. В этом случае роль основного процесса самоорганизации играл бы не процесс развития идеалов, а институтов, а роль среды — процесс развития идеалов. Тогда в качестве тезауруса выступал бы набор («спектр») возможных бифуркационных структур в множестве институтов j1, j2 ... jn (речь бы шла уже не о множестве возможных идеологических, а возможных институциональных структур J1, J2 ... Jn). В качестве детектора фигурировало бы взаимодействие первоначальных институтов (административная борьба между ними). В роли же селектора S2 теперь выступил бы процесс отбора из идеологического множества I1, 12 ... In некоторого идеала I1, соответствующего институту J1.
До сих пор мы рассматривали взаимодействие идеологической и институциональной самоорганизации в случае интеграции идеалов (соответственно институтов).
Совершенно аналогично обстоит дело и в случае дифференциации идеалов (институтов). Здесь в интегральном идеале I1 имеется набор возможных каналов распада. Следовательно, роль тезауруса играет набор не возможных (виртуальных) способов синтеза, а возможных (виртуальных) путей анализа. В роли детектора выступает внутреннее взаимодействие в идеологической системе, связанной с I1 (взаимоотношения между его адептами). Роль же селектора S3 теперь играет процесс распада J1 нa j3 и j4. Весь этот ход рассуждений можно повторить, если за «первичное» взять не идеологический процесс дифференциации и интеграции идеалов, а институциональный процесс дифференциации и интеграции институтов.
Таким образом, идеологическая и институциональная самоорганизации теснейшим образом связаны друг с другом и, так сказать, «подпитывают» друг друга.
Как мы видели в главе1, теория социальной самоорганизации не ограничивается только вопросами «как» и «почему» протекает самоорганизация. Она еще ставит вопрос: куда этот процесс, в конечном счете, ведет?
В главе 1 было показано, что борьба социальных (общезначимых) идеалов, несмотря на неизбежное более раннее или более позднее их крушение, никаким образом не является бессмысленной «суетой сует» (круговоротом с постоянным возвращением в исходную точку без появления чего-то нового). В ходе этой борьбы возникает определенная тенденция, направленная к некоторому конечному, притом существенно новому результату. Эта тенденция возникает потому, что в ходе борьбы идеалов стихийно осуществляется некий «надстроечный» (еще более сложный и тонкий) процесс — т.н. метаидеализация — идеализация самих идеалов (идеализация более высокого порядка), когда различные относительные (частночеловеческие) идеалы теряют какие-то черты («терпят крах»), но в результате все более рельефно выделяется общечеловеческое «зерно» (некий инвариант, общий для всех частных идеалов и поэтому имеющий общечеловеческое, «абсолютное» значение). Следовательно, благодаря метаидеализации на «кладбище» относительных (частночеловеческих) идеалов постепенно сооружается абсолютный (общечеловеческий) идеал, который уже не поддается какой бы то ни было эрозии (разрушению).
Если метаидеализация имеет место в общем случае, то естественно допустить, что и локальная идеологическая борьба при условии отсутствия внешних нарушающих факторов и ее потенциально бесконечно продолжительного протекания будет, в конечном счете, связана с тенденцией движения к некоторому предельному идеалу, другими словами, предельному идеологическому аттрактору IА. Такому аттрактору должен соответствовать и некоторый предельный институт — предельный институциональный аттрактор JA. Следует отметить, что как было показано в главе1, существование предельного аттрактора, к которому сходится последовательность промежуточных аттракторов, не только возможно, но и неизбежно, если имеет место суперотбор (отбор самих факторов отбора). Независимо от этих соображений, достаточно очевидно, что предельному идеалу должен соответствовать некий предельный институт (поскольку такое соответствие возникает на всем протяжении взаимодействия идеалов и институтов).
Описанная модель локальной самоорганизации является, конечно, результатом достаточно сильной идеализации; однако, с точки зрения концепции синергетического историзма подобная идеализация является не только теоретически достаточно обоснованной, но как мы увидим позднее, и практически весьма полезной. Упрекать синергетический подход в подобной идеализации было бы так же неоправданно, как упрекать, например, Галилея и Декарта в том, что они для понимания общих законов реального неинерциального движения ввели идеализированное представление о потенциально бесконечном инерциальном движении. Позднее мы покажем, что подобно тому как идеализированное инерциальное движение является ключом для понимания законов реального неинерциального движения, точно так же идеализированная локальная самоорганизация является ключом для понимания законов реальной глобальной самоорганизации.
Построенную нами модель самоорганизации можно условно назвать хронологической (временной) моделью, поскольку в ней чередование хаоса и порядка происходит только во времени t, сохраняя область локализации х2 — xt постоянной (рис.12; график А).
Допущение, что чередование порядка и хаоса постоянно протекает в одном районе (некотором фиксированном участке нашей «шахматной» сферы), является одним из важнейших упрощающих предположений. Учет самоорганизации только во времени и отвлечение от самоорганизации в пространстве является типичным примером идеализации сложного реального процесса с целью облегчения его понимания.
Между тем, реальные процессы локальной самоорганизации лишь в частных случаях могут в течение сравнительно продолжительного времени ограничиваться одним участком «шахматной» сферы, а в большинстве случаев рано или поздно выходят за рамки своего региона и меняют (притом неоднократно) этот регион (который может как расширяться, так и сужаться; рис.12; график В). Это объясняется именно тем, что реальная самоорганизация протекает не только во времени, но и в пространстве. Говоря современным физическим языком она развертывается в пространстве-времени. Образно говоря, мы имеем дело не только с «вертикальной», но, и с горизонтальной «игрой в бисер», что придает локальной самоорганизации гораздо более сложный и своенравный характер, чем это могло показаться вначале. Поэтому в общем случае речь должна идти не о чисто временной (хронологической) локальной самоорганизации, а о пространственно-временной, или, другими словами, хронотопологической самоорганизации. Термин «хронотопологический» образован из двух слов — хронология (учение о времени) и топология (учение о пространстве). Поэтому этот термин весьма удобен для описания полной модели самоорганизации.
Если хронологические процессы локальной самоорганизации в разных участках нашей «шахматной» сферы имеют связь между собой только в случае их непосредственного соседства (принцип близкодействия), то хронотопологические процессы могут иметь связь и при их первоначально значительном удалении друг от друга (принцип дальнодействия). Именно благодаря принципу дальнодействия хронотопологические процессы локальной самоорганизации «переплетаются» между собой самым неожиданным и причудливым образом, вследствие чего множество локальных самоорганизаций сливается в единую картину глобальной самоорганизации, имеющей крайне сложный и запутанный характер. Очевидно, что скорость этого процесса зависит от того, имеются ли какие-то барьеры, препятствующие свободному протеканию горизонтальной «игры в бисер», и, если они имеются, то как скоро они могут быть устранены. Если расширение области горизонтальной «игры в бисер» связано с устранением социальных барьеров, препятствующих такому расширению, то сужение этой области предполагает возникновение новых барьеров. Так что разрушение и созидание барьеров на пути горизонтальной «игры в бисер» являются характерной чертой локальной самоорганизации с переменной локализацией (рис.12).
б) Глобальная самоорганизация — относительная и абсолютная
Глобальная самоорганизация предполагает превращение множества локальных иерархизаций (как на идеологическом, так и на институциональном уровнях) в единую глобальную иерархизацию; соответственно, множества локальных деиерархизаций в единую глобальную деиерархизацию. Так как иерархизация в социальной синергетике (гл.1) представляет собой спонтанное формирование более сложной диссипативной структуры в качестве «надстройки» над множеством более простых диссипативных структур («базис»), то для ее осуществления требуется развитие (налаживание) обмена веществом, энергией и информацией между «базисными» структурами. Организация такого обмена предполагает возникновение новых каналов транспорта и связи между «базисными» структурами. Таким образом, иерархизация по самой своей сути связана с представлением о формировании «сетевого» (Кастельс) общества. Уже здесь видно, что глобализация как явление (гл.1) имеет в своей основе такой процесс как иерархизация диссипативных структур. При этом следует различать иерархизацию социальных институтов (институциональную иерархизацию) и иерархизацию социальных идеалов (идеологическую иерархизацию) и учитывать взаимодействие этих типов иерархизаций.
При изложении концепции синергетического историзма (гл.1) было показано, что пути иерархизаций диссипативных структур в общем случае далеко не однозначны: в состоянии бифуркации возникает множество возможных способов иерархизаций. Это естественно, так как одни и те же базисные структуры можно структурировать различным образом, формируя из одного и того же множества разные структуры (разные новые целостные образования). Тем не менее, в состоянии бифуркации имеется вполне определенный (конечный) набор таких структур и связанных с ними сценариев иерархизации. Поэтому именно в состоянии бифуркации возникает проблема выбора сценария (выбора пути). Общую картину глобальной самоорганизации, возникающей на основе огромного множества локальных самоорганизаций (с переменной локализацией), можно представить следующим образом (рис.13):
Для понимания смысла полученной хронотопологической модели необходимо обратиться ко всем трем разделам общей теории социальной самоорганизации, — феноменологии самоорганизации (ответ на вопрос «как она протекает?»); эссенциологии («почему она имеет место?») и эсхатологии («куда она ведет?»).
Прежде всего из рис.13 четко просматривается ответ на первый вопрос. Глобальная самоорганизация предстает перед нашим взором как гигантское балансирование между простыми и странными глобальными аттракторами — цепь последовательных переходов от «шахматной» сферы к «безшахматной» сфере. «Без шахматная» (безклеточная) сфера играет здесь роль простого аттрактора, а «шахматная» — странного. Такое балансирование как бы отражает в увеличенном масштабе то миниатюрное балансирование между простыми и странными аттракторами, которое наблюдалось в каждой клетке, где протекала локальная самоорганизация. Глобализация здесь выглядит как переход от странного аттрактора к простому, поскольку в этом случае имеет место полная иерархизация локальных диссипативных структур, обитающих на поверхности «шахматной» сферы. Деглобализация выглядит как обратный процесс, который столь же закономерен и неизбежен, как и процесс глобализации. В результате мы видим великий глобальный цикл, и сразу возникает вопрос, кто несет за него ответственность. Почему глобальная самоорганизация (в отличие от локальной) не ограничивается чередованием иерархизации и деиерархизации только во времени, но и включает в себя также чередование в пространстве?
Для ответа на этот вопрос надо вновь обратиться к синергетической теории факторов отбора.
Нетрудно догадаться, что в роли тезауруса для отбора здесь выступает множество возможных путей a1, а2, а3 иерархизации локальных диссипативных структур (обитающих на поверхности «шахматной» сферы А).
Но кто определяет выбор конкретного пути? С первого взгляда может показаться, что ответственность за такой выбор берет на себя одна из наиболее значительных (наиболее «мощных») локальных структур. Такой выбор можно было бы назвать «однополярным» выбором. Однако инициативу выбора может взять на себя и группа малозначительных («слабых») локальных структур, которые, объединившись, могут обрести значительную силу (синергетический эффект). Таких центров, претендующих осуществлять отбор путей иерархизации, в общем случае может быть много (тенденция к «многополярному» выбору). Конечный результат отбора будет зависеть, как мы видели в главе 1, от «соотношения сил» между разными центрами многополярного социума. Поэтому роль детектора в глобальной самоорганизации в общем случае должно играть взаимодействие («борьба») разных локальных самоорганизаций с переменной локализацией. Это очень тонкий эффект, который для постороннего наблюдателя может быть почти не заметен.
Самым сложным, однако, в случае глобальной самоорганизации является вопрос о селекторе. Ясно, что роль селектора, на основании которого производится выбор, должен играть некоторый принцип, обеспечивающий максимальную устойчивость глобальной системы в любых внешних условиях. Поскольку неустойчивость системы связана с наличием в ней множества внутренних противоречий, обусловленных взаимодействием разных центров многополярного социума, то рост устойчивости глобальной системы зависит от минимизации этих противоречий. Поэтому отбор должен производиться на основе правила («принципа») минимизации противоречий между процессами локальной самоорганизации, образующих разные центры многополярного социума.
В результате совместного действия всех факторов отбора мы и получаем тот великий глобальный цикл, который условно представлен на рис.13 — чередование состояний глобализации (максимальной иерархизации) и деглобализации (максимальной деиерархизации) в форме следования друг за другом «шахматной» и «безшахматной» сфер. Причем это чередование также не является бессмысленной «суетой сует» (как может показаться с первого взгляда), как это было и в случае локальной самоорганизации, а обнаруживает некоторую доминирующую тенденцию. Благодаря минимизации противоречий между центрами локальных самоорганизаций должна наблюдаться тенденция к сближению предельных аттракторов локальных самоорганизаций, в результате чего локально предельные аттракторы должны слиться в один глобальный аттрактор (суператтрактор).
Теперь становится понятным смысл периодического перехода от глобального порядка («безшахматной» сферы) к глобальному хаосу («шахматной» сфере): это нужно для того, чтобы создать поле для действия суперотбора, в ходе которого, как было показано в главе 1, осуществляется движение к глобальному аттрактору.
Если воспользоваться библейским языком, то этому «сухому» абстрактному заключению можно придать следующую поэтическую форму: работа хаоса в глобальном масштабе необходима для сооружения некоторого подобия знаменитой Вавилонской башни — глобального аттрактора, осуществляющего абсолютную глобализацию, после которой какая бы то ни было деглобализация уже невозможна. Но путь к такому конечному («эсхатологическому») состоянию глобальной системы лежит через потенциально бесконечное множество промежуточных («относительных») глобализаций, шаг за шагом приближающих человечество к абсолютной глобализации. Следовательно, абсолютная глобализация может быть достигнута только методом последовательных приближений. Причем, как следует из концепции синергетического историзма, этот процесс допускает сколь угодно близкое приближение к конечному состоянию, но не может быть завершен в какой-то конечный исторический срок. Таким образом, при последовательном применении концепции синергетического историзма к теории глобализации получается важное следствие: надо различать абсолютную глобализацию и бесконечную последовательность ведущих к ней относительных глобализаций (это т.н. диалектика конечного и бесконечного в теории глобализации, которую обычные попытки теоретического осмысления глобализации совершенно упускают из виду).
На библейском языке сказанное будет звучать так: работа хаоса периодически приостанавливает строительство Вавилонской башни, но такая приостановка имеет не окончательный, а временный характер, после которой творческая функция того же хаоса возобновляет строительство с новой энергией (или, лучше сказать, с новой синергией).
С первого взгляда может показаться непонятным, почему первичная глобализация не является окончательной и, почему за ней обязательно должна последовать деглобализация. Вспомним, однако, что по своей сути глобализация есть не что иное как иерархизация локальных диссипативных структур, а у всякой иерархизации (согласно синергетическому историзму) существует предел, по достижении которого она становится неустойчивой («точка» бифуркации). Именно ввиду этого обстоятельства нет ничего удивительного в относительном (временном) характере глобализации, имеющей место в определенную историческую эпоху. Неустойчивость первичной глобализации объясняется, в конечном счете, идущими в недрах глобальной системы процессами локальных самоорганизаций. Локальная пространственно-временная самоорганизация (локальная горизонтально-вертикальная «игра в бисер»; рис.12 В) есть своего рода внутренний «червь», который подтачивает крепкий дуб, способствуя рано или поздно его крушению. Такая «червоточина» связана с тем, что в локальной самоорганизации локальный порядок периодически сменяется локальным хаосом, причем это происходит как на институциональном, так и на идеологическом уровне. Тем самым, локальная иерархизация сменяется локальной деиерархизацией. Накапливаясь, такие процессы рано или поздно делают и любую глобальную иерархизацию неустойчивой, переводя глобальную систему в состояние глобальной бифуркации. В глобальном же аттракторе процессы локальной самоорганизации достигают своих предельных аттракторов, вследствие чего и переходы локального порядка в локальный хаос становятся невозможными. А поэтому исчезает и разрушительная для глобализации «червоточина»: глобальный аттрактор становится подобным Солнцу Аристотеля, у которого не было пятен, в отличие от Солнца Галилея, у которого появились пятна. Если глобальная самоорганизация связана с устранением барьеров на пути горизонтальной «игры в бисер», то глобальная самодезорганизация, очевидно, предполагает появление новых барьеров, препятствующих свободному взаимодействию локальных самоорганизаций.
ПРИМЕЧАНИЯ
157 Некоторые «клетки» могут оказаться пустыми
158 Зависимость физической реальности от выбора исследовате¬лем систем отсчета и приборов отнюдь не противоречит принципу объективности научного познания (не дает оснований для отождествления физической реальности с нашим знанием о ней): в теории относительности и квантовой механике речь идет не о субъективной, а об объективной относительности, т.е. зависимости свойств и состояний одних объектов от свойств и состояний других объектов, а не от сознания познающего субъекта, (см., напр., Бранский В.П. Философия физики XX в. СПб 2003).
159 С целью упрощения общей картины рассматривается простейший случай распада, когда распад является одноступенчатым и имеет только два элемента.