Iridan в Крыму

Алексеев Игорь Владимирович
Поход на Крым в августе 2004 года для Школы ирландского танца «IRIDAN» закончился успешным взятием Симеиза. Симеиз сдался без боя, вывесив флаги с украинской символикой, транспаранты и прейскуранты. Завоеванию Симеиза предшествовало долгое, но увлекательное путешествие в вагонах поезда «Москва-Симферополь», имевшего статус «дополнительный», со всеми вытекающими из этого понятия последствиями. Однако, выехавший в поисках приключений танцевальный бомонд, несмотря на вынужденную рассредоточенность внутри самого поезда, путём продолжительных переговоров с представителями конкурирующих концессий, применив всё своё природное обаяние, сумел сгруппироваться двумя мобильными отрядами в разных концах железнодорожного состава. Произведя дружественный обмен продуктами, отряды салютировали друг другу брызгами предусмотрительно взятого в дорогу вина домашней выделки и купленного у аборигенов придорожных станций пива сомнительного происхождения. После чего, насытив воспаленные желудки, оба отряда слились в песенном экстазе, чем немало порадовали мирно сопящих граждан.
По пути следования нескольким наиболее панически настроенным субъектам, не приходя в сознание, удалось произвести обмен некоторого количества денежных купюр различного цвета и номинала, по выгодному исключительно для перекупщиков курсу на ещё не знакомые и в связи с этим интригующие денежные знаки Украины. По прибытию в пункт назначения все подвергшиеся данной экзекуции завистливо взирали исподлобья на своих собратьев, производящих ту же операцию без лишней нервотрёпки и на ещё более выгодных условиях в официальных обменных пунктах.
Последний отрезок пути группа из 14 человек проделала на удачно подвернувшейся маршрутке, водитель которой, ввиду скромных географических познаний, высадил их в некотором отдалении от конечной точки маршрута. Ориентируясь исключительно на отсутствие загара, выдающего в окружающем народонаселении коренных жителей южного городка, усталые путники путём изнурительных расспросов пытались сориентироваться на местности. Но не найдя должного понимания у бывших сограждан по социалистическому лагерю, в конечном итоге положились на собственную интуицию, которая привела их к двухэтажному бараку на территории санатория им. Н.И. Семашко.
В ходе дипломатических переговоров с представителями администрации санатория выяснилось, что прейскурант цен на койко-место оказался вдвое дешевле ожидаемого, чем изрядно порадовал большую часть разнополой группы. Но вскоре, убедившись, что условия проживания и предлагаемые услуги вполне соответствуют оговоренному прейскуранту, группа подверглась непроизвольному расколу и большая её часть выдвинулась на поиски более комфортабельного жилища в близлежащий населенный пункт под названием Алупка. Чувство антиСИМЕИЗМа, переполнившее отщепенцев, было вызвано ранним привыканием к благам цивилизации, и неспособностью противостоять лёгким бытовым трудностям. Лишь пятеро самых стойких, не отличавшихся излишней прихотливостью гиперборейцев, изначально изъявили желание отказаться от дальнейших поисков и предаться столь долгожданному отдыху на крымском побережье, тем более, что морской прибой зазывно ласкал слух в непосредственной близости от арендованного жилища.
Вскоре однако, не найдя в Алупкинском зазеркалье ни ванн джакузи, ни душей Шарко, ни биотуалетов, часть добровольных переселенцев была вынуждена бить челом о возвращении обратно, и успешно примкнула к авангардному отряду, в который между тем вошли перманентный руководитель танцевального коллектива Гарик Денисов, в пылу волейбольных баталий приобретший уважительное прозвище «Индеец Джо», а также его ближайшие соратники: Боря Алебастров, Катя Лень, Люба Успешная и почетный гость «IRIDANа», незабвенный автор этих строк, в виду своей непорочной репутации удостоившийся скромного нарицательного междометья «Папа». Из примкнувших к ним хотелось бы выделить также колоритную брюнетку по прозвищу «Жасмин», искусительницу и соблазнительницу особей мужского пола в возрасте от 50 до 100 лет.
Необходимо заметить, что в планы коллектива входило не только праздное пребывание на крымской земле, но и дальнейшее совершенствование танцевального мастерства. Кроме того Гарик Денисов, являющийся идейным вдохновителем всех начинаний коллектива, с завидным энтузиазмом взялся за составление культурной программы пребывания своих подопечных на вре-менно завоёванной территории, что не нашло стопроцентного понимания среди его последователей, но не помешало реализации самих планов. В программу пребывания входило покорение горы Ай-Петри по канатной дороге, пешеходное лазанье по горам меньших высот и размеров, посещение знаменитого Никитского ботанического сада, дворца графа Воронцова и прочие развлекательные, с точки зрения предводителя, мероприятия. Его ближайшим окруже-нием предлагались и воплощались в жизнь альтернативные варианты отдыха, такие как посещение населенного пункта Судак, с целью опустошения контрабандной бутылки «Русского стандарта» в компании со звукорежиссёром коллектива Игорем Новиковым, выезд на шашлыки в пригород Ялты, посещение завода по производству знаменитых крымских вин «Массандра», а также методичное обследование всех находящихся в черте города ресторанов и кафе, с целью произведения сравнительного анализа предлагаемых к употреблению напитков и закусок.
Произведём краткое описание реализованных мероприятий. Поход на гору Ай-Петри регулярно откладывался по той причине, что, находящаяся в поле зрения, она каждое утро представала взорам страждущих восхождения на неё окутанной плотной пеленой серых облаков. Была выдвинута гипотеза об искусственном происхождении облаков. Их наличие по версии Бори Алебастрова объяснялось переизбытком в верхних слоях атмосферы продуктов горения, образуемых в процессе жарки шашлыков представителями татарской народности. Но после того, как гора была всё-таки покорена, данная гипотеза не получила своё подтверждение. Оказалось, что облака поднимаются из глубин окаймляющего гору леса. Тем не менее, восторгу покорителей вершины не было границ. Кто-то причмокивал языком и восторженно произносил: «Ай-да-Петри!» Кто-то по привычке добавлял: «Ай-да сукин сын!» А некоторые даже растолковали для себя известную аббревиатуру VIP, как «Ви-Ай-Петри».
Вообще необходимо заметить, что на протяжении всего отдыха члены авангардного отряда, практически не переставая, фонтанировали всевозможными перлами, изрекаемыми по поводу того или иного события. К сожалению, сохранить для истории удалось лишь скромную часть шедевров, и то по большей части стараниями вашего покорного слуги, который упорно заносил их в свой карманный компьютер, едва вырвав оный из рук фанатичных поклонников игры «LINES». Например, чай со вкусом бергамота был переименован в «чай с укусом бегемота», песня «На дальней станции сойду» зазвучала, как «На ранней стадии сойду...» и, надоевший всем «Чёрный бумер», который каждое утро способствовал нервному пробуждению отдыхающих, получил новую обработку: «Чёрный юмор, чёрный юмор, девкам очень нравится», или «Ведь у меня есть чёрный юмор, он всегда со мной…» и т.д. Люба Успешная, очередной раз находясь в пограничном состоянии, изрекла фразу, конкурирующую по своей гениальности с нетленками небезызвестного Козьмы Пруткова. «Команда PEPSI дана для всех», - сказала Люба, не подозревая даже, что вполне может претендовать на баснословный гонорар в «убитых ёжиках» со стороны одноименного концерна по производству прохладительных напитков. Надо заметить, что данная экстравагантная особа не раз ставила в тупик всё окружение глубиной и масштабностью задаваемых вопросов. На третий день своего пребывания на морском побережье она вдруг разродилась прозрением, произнеся в задумчивости сакраментальную фразу: «А на каком море мы находимся?» Комментарии к этой реплике были похоронены под взрывами истерического хохота, местами переходящего в лошадиное ржание. Однако, подобные всплески красноречия посещали её крайне редко, в обычном общении она обходилась всего лишь одной фразой, чем затмила героиню эпохального произведения Ильфа и Петрова Эллочку Щукину по прозвищу «Людоедка», в обиходе которой, как известно, было целых тридцать слов. Любочка же на все реплики, имеющие к ней прямое, а чаще всего косвенное отношение, отвечала: «Э-э-э, потише!», искусно манипулируя интонацией.
Но вернёмся к освещению ключевых аспектов реализации культурной программы. Первая вылазка в Ялту была приурочена к встрече с прекрасной представительницей московской творческой интеллигенции, по аналогии с иридановцами проводящей свой отпуск на крымском побережье, тем более, что оное по странному стечению обстоятельств являлось её самой что ни на есть малой родиной. Каринэ по прозвищу «Карина красная» вызвалась исполнять обязанности добровольного гида в городе, известном широким малообразованным массам исключительно своим «Ласточкиным гнездом». К удивлению для себя иридановцы обнаружили, что «Ласточкино гнездо» является не единственной достопримечательностью города, что в нём немало архитектурных памятников старой постройки, имеющих не менее богатую и яркую историю. Подведя ошеломлённых количеством полученной информации странников к городской пристани, гостеприимная хозяйка заботливо усадила их в комфортабельный катер, отходящий в направлении Алупки, где их интеллектуальное развитие продолжилось под присмотром специально обученного гида.
Сойдя на сушу, прозревшие до неимоверных высот и глубин иридановцы, решили закрепить свои познания изучением примыкающих к морю окрестностей, и так увлеклись этим благородным занятием, что не заметили, как добрались до своего временного обиталища. Дальнейший вечер прошёл в зализывании ран и нанесении парфюмерных ингредиентов, способствующих снятию усталости с атрофированных конечностей.
Следующим поворотным событием плановых гастролей было посещение Никитского ботанического сада. К этому испытанию группа подошла с наибольшей слаженностью и концентрированностью. Вылазка носила характер крупномасштабной операции, так как в ней приняла участие львиная доля первоначально прибывшего на отдых контингента, и освещалась средствами массовой информации в лице господина Пугачёва, который изъявил желание посетить оную достопримечательность исключительно в поисках плодов фисташкового дерева 2000-летней выдержки. Из всего богатства представленной в саду растительности работникам отнюдь не умственного труда почему-то запомнился пень гигантских размеров, который по обоюдному мнению всех собравшихся непременно должен был быть снабжён табличкой с надписью о том, что дерево находится на реставрации.
От внимания некоторых членов коллектива, а точнее отдельных его представителей, не ускользнул факт нахождения на территории ботанического сада дегустационных залов, в которых, помимо предлагаемых к сладострастному вкушению экзотических фруктов, за существенную плату можно было попробовать символическое количество вин (или наоборот). Но благое намерение было зарублено на корню неконсолидированностью действий, что повергло в истерический припадок главного приверженца питейного гурманства Борю Алебастрова. Дабы вывести оного из состояния депрессивного психоза местами переходящего буйное помешательство, командой было принято решение отправить одержимого навязчивой идеей в сопровождении четырёх санитаров из числа ближайших соратников в более престижное место, а точнее в Массандру, откуда спустя некоторое время он вышел одухотворённый и отягощённый ношей из восьми бутылок. Над этими бутылками вплоть до самого отъезда он чах, как злой Кащей из сказки Пушкина, заботливо протирая их тряпочкой и перечитывая этикетки с увлечённостью любителя остросюжетных детективов.
В ходе предварительного ознакомления с планами проведения культурного досуга упоминалось о поездке в Судак, предпринятой по инициативе восходящей «звёздочки» ирландского танцевального движения Кати Инкиной по прозвищу «Лень». Двумя её компаньонами в этом авантюрном предприятии выступили Любочка, фигурировшая в предыдущем повествовании под псевдонимом Успешная, и её суррогатный папа, являющиеся в миру заурядными однофамильцами.
Поездка в Судак имела своей целью воплощение в жизнь фанатичного желания главного её инициатора кинуться в объятия звукорежиссёра танцевального коллектива Игоря Новикова, уединившегося в родственном окружении вдали от глаз своих соратников по цеху, и носила такое же эпохальное значение, как известная по учебникам истории встреча на Эльбе. В то время, когда остальные соратники по танцевальному искусству проделывали феерическое восхождение на уже упомянутую гору Ай-Петри, трое незадачливых путешественников коротали время на автовокзале в городе Алушта, в ожидании рейсового автобуса, доставленные туда на зафрахтованной господином Пугачёвым (впоследствии получившем прозвище «Транжира») иномарке. Именно на этом боевом участке пути впервые проявилась болезненная страсть королевы фанерного танцпола к банальной клептомании, обретшая впоследствии размеры стихийного бедствия. Жаль, что ни один из сувениров в Москву привести так и не удалось: скатёрка из полимера так и осталась украшать столик поезда дальнего следования, доставившего путешественников в родные пенаты; кольцо из неизвестного минерала нашло своё последнее пристанище на дне Черного моря; а стакан, при соприкосновении с твёрдой поверхностью пола, пришёл в полную негодность, рассыпавшись на сотни мелких осколков. Как говориться - Бог дал, бог взял.
К концу дня трое утомлённых путников всё же достигли намеченного пункта назначения, где их прибытия, торжественно выпятив живот, ожидал не кто иной, как Игорь Новиков. Обнявшись, и обследовав между делом пристанционный туалет типа «сортир», вся честная компания ринулась к месту дислокации полукоренного жителя Судака, которое, учитывая несметное количество прочих квартирантов, больше напоминало леЗбище морских котиков. Сбросив скромный скарб и облачившись в располагающую к незатейливому отдыху одежду, компания не стала злоупотреблять гостеприимством доброжелательных хозяев и выдвинулась на поиски наиболее пригодного места для распития привезённой из города-героя Москвы бутылки приворотного зелья. Их путь пролёг через аллею, наводнённую всевозможными скобяными лавками и пунктами быстрого и медленного питания, прямо к городскому пляжу. Именно здесь ваш покорный слуга впервые столкнулся с явлением, широко распространённым разве что в далёкой стране, омываемой мутными водами Великого Ганга. Наблюдая за колесницей, управляемой человеком посредством педалей и шестерёнчатой передачи, он, как крокодил из известного анекдота, вспоминающий название лиственного растения, сосредоточенно мямлил под нос: «Велорибо… Велобаджо…», и, наконец, торжествующе воскликнул: «Велорикша!», чем привлёк к себе энное количество недоумённых взглядов.
Между тем, бутылка «Русского стандарта» превосходно пошла под украинскую закуску и немало поспособствовала акклиматизации избалованных благами цивилизации тел к уже остывающему морю. Совершив ритуальное омовение, группа продолжила распитие заветной бутылки в ближайшем от пляжа респектабельном ресторанчике, предварительно проделав обряд переодевания в сухое нательное бельё на глазах благодарной публики.
Далеко за полночь компания, наконец, достигла места своей временной дислокации, и послушно заняла отведённые для сна квадратные метры пола по соседству с умиротворённо посапывающими квартирантами. Следующий день прошёл в изучении тех же достопримечательностей при дневном освещении. Получив совокупную времени пребывания на пляже дозу загара, группа благополучно убыла с местной автостанции на комфортабельном автомобиле в сторону Симферополя, где предстояло совершить визит в линейное отделение милиции для получения отметки в отпускном удостоверении единственного представителя мужской половины мобильного отряда, а затем продолжить движение в сторону основного лагеря. Что и было проделано наперекор разгулявшейся не на шутку стихии.
Из не менее привлекательных вылазок за пределы лагеря хотелось бы отметить поездку в пригород Ялты, носившую цель исключительно гастрономического характера, которая состоялась по любезному приглашению вышеупомянутой представительницы московской творческой интеллигенции. Приглашённой компании представилась уникальная возможность разместиться под сенью буйной растительности, в непосредственной близости с овощными грядками и плодоносными деревьями. Диковинного вкуса шашлык, приготовленный хозяином приусадебного участка, прекрасно сочетался с масандровским вином, а предусмотрительно купленный арбуз гармонично дополнил гамму незабываемых ощущений.
Очередной визит в Ялту запомнился курьёзным инцидентом, произошедшим со скромным автором этих строк в месте наиболее оживлённого скопления отдыхающих, где за скромный гонорар, опять же лицами татарской народности, предлагалось сфотографироваться в компании со всевозможными экзотическими животными. Одна из представительниц семейства обезьяньих была принудительно усажена на плечо вашего покорного слуги, где, не мешкая, сделала своё мокрое дело прямо на свежевыстиранную футболку. После чего злополучная майка получила название майки «Либеро», а сам потерпевший, на аналогичные предложения со стороны арендодателей живого товара впоследствии мягко открещивался словами: «Я с-сыт по горло», ввергая их в лёгкое недоумение.
Все последующие мероприятия проходили в непосредственной близости от места постоянной дислокации. Так, например, было совершено дерзкое по своему характеру восхождение на скалу с прозаическим названием «Кошка», где следы человеческого присутствия, хотя временами и прослеживались, но заметно редели по мере преодоления наиболее трудных участков маршрута. Покорители пика местного масштаба были заслуженно вознаграждены уникальной возможностью созерцать панораму близлежащих окрестностей с высоты птичьего поМёта. Свои впечатления доморощенные альпинисты закрепили фотохроникой триумфального восхождения, мажорной нотой к которой послужил снимок, сделанный у подножия горы, зафиксировавший табличку на воротах неказистого домика, с интригующей надписью, извещающей о месте вероятного обитания «Злой собаки Горького».
Все описанные выше события, однако, не заслонили интереса их основных фигурантов к одному из базовых человеческих инстинктов, ибо сами фигуранты отнюдь не задавались целью предавать забвению мысль о хлебе насущном. Нельзя сказать, что восполнение запаса утраченных калорий путём поглощения пищевых продуктов было подчинено строгому расписанию, но, по крайней мере, вечерний увеселительный променад носил характер обяза-тельного ритуала, предваряющего фазу отбытия в чарующий мир радужных сновидений. Благодаря пытливому уму некоторых представителей сообщества этот священный обряд не превратился в занятие рутинное и однообразное, а имел свойство смены не только декораций, но и ассортимента блюд.
К концу второй недели пребывания в южном городке неутомимые естествоиспытатели удостоили своим присутствием, как уже отмечалось, все более или менее значительные по своему статусу заведения ресторанного типа, находящиеся в черте города, а кое-где, благодаря всё тому же природному обаянию, приобрели репутацию крайне желанных посетителей. К числу часто посещаемых можно с уверенностью отнести прибрежное кафе, не имевшее названия, но компенсирующее отсутствие оного видом на чарующие морские горизонты, и гостеприимное заведение, недвусмысленно наречённое «Островком», обслуживаемое скромным официантом интеллигентной наружности, отзывающимся на мужественное имя «Тёма». Тёма не только умело справлялся со своими непосредственными обязанностями, но и предпринимал небезуспешные попытки адекватного реагирования на отпускаемые в его адрес, и адрес самого заведения, язвительные остроты, чем снискал искреннюю симпатию слабой половины авангардной группы.
Вообще обслуживающий персонал посещаемых заведений по непонятным причинам становился предметом нездорового интереса со стороны прекрасной половины благородного общества в лице Кати Лень и Любы Успешной. Но если одна пыталась заигрывать только с мужскими особями из числа услужливых посредников между поваром и требовательным клиентом, чем вводила их в состояние легкого конфуза, то вторая умудрялась «строить глазки» и женской половине работников общепита, как ни странно находя с их стороны сдержанное понимание. Этот факт приводил её в ещё более игривое состояние, которое она самоотверженно выражала в танце. Восхищённые танцевальными конвульсиями гуттаперчевой нимфетки, музыканты кафе «Руслана» торжественно присягнули установить в обозримом будущем посередине танцпола памятный шест, символизирующий единение русского и украинского народов на отдельно взятой территории.
Исследование уютных уголков Симеиза не закончилось для группы посещением только легальных заведений. В непосредственной близости от самого лагеря было обнаружено пристанище заезжих растаманов, умело замаскированное под заброшенный бункер. С их любезного позволения наиболее любопытствующим элементам была предоставлена возможность созерцать игрища фанатичных последователей Боба Марли.
Изнутри бункер предстал взорам заинтригованных посетителей уютным питейным заведением с неизменной барной стойкой, а также несколькими низенькими столиками, народ за которыми располагался в полулежащем положении, пёстрыми коврами и цветными фонарями из папирусной бумаги на стенах, создающими некое подобие интима. Кое-кто из приглашённых опрометчиво захватил с собой стандартный походный набор, состоящий из бутылки пива и пакетика чипсов, и по этой причине нарвался на нравоучительную тираду хозяйки подпольного заведения, основная мысль которой сводилась к критике неоправданного пристрастия к подобного рода напиткам, в пользу чаесодержащих жидкостей.
Гостям было отведено место в непосредственной близости от предполагаемого алтаря, снабжённого звуковоспроизводящей аппаратурой, со стороны которого, после проведения необходимых подготовительных работ, в уши собравшихся полилась вялая музыка, сопровождаемая отдельными репликами и убогими вокальными партиями инфантильных ди-джеев. Вскоре выяснилось, что ожидается прибытие ещё одного колоритного персонажа по имени Кирилл, который своим присутствием должен был внести оживление в заунывные напевы единомышленников. И он не замедлил появиться, но, судя по движениям, лишенным всякой координации, пребывал в том блаженном состоянии, которое по определению его соплеменников, вероятно, должно было резюмироваться одним ёмким словом – Нирвана. Голова новоявленного патрона, увенчанная могучей копной хаотичных в своей неухоженности дрэдов, издали напоминала голову мифической Медузы Горгоны. Он взял в руки микрофон, изрёк несколько нечленораздельных звуков и упал. После того, как его вернули в исходное положение, он произнёс ещё что-то невнятное и снова свалился. Созерцая эту борьбу за живучесть, некоторые из приглашённых приняли решение ретироваться, а те, кто остались, вскоре продолжили вечер на морском берегу в окружении всё тех же растаманов. Но это уже совсем другая история.
Не присутствовавшая на этой демонстрации неограниченных человеческих возможностей, но вдохновлённая рассказом обо всех перипетиях конспиративного визита, Катя Лень вошла в состояние, которое врачи обычно оценивают, как полубредовое, поскольку вышеупомянутая особа вдруг, ни с того, ни с сего начала издавать звуки по своей конструкции схожие с речитативом. На ходу трансформируя обычную человеческую речь в незамысловатые слоганы, она сумела доказать, что блестяще владеет не только нижними конечностями, но и центром управления всего организма, облачённого в черепную коробку. Правда, дабы уберечь последнюю от воздействия тупых и твёрдых предметов, новоявленному «акыну» в женском обличье пришлось заткнуться несколько раньше, чем она сама предполагала.
Боря Алебастров, сам того не подозревая, явился, помимо всего прочего, изобретателем универсального пульта управления, при помощи которого у концессионеров появилась реальная возможность укротить лавину вербальных колебаний музыкального и иного происхождения, атакующую их снаружи. Этим замечательным устройством стали поворотные створки окна, фиксация которых под определенным градусом позволяла эффективно манипулировать доносящимися с улицы звуками. Изменяя градус поворота оконной рамы, он виртуозно управлял количеством децибел, поступающих снаружи, что, несомненно, явилось торжеством человеческого интеллекта.
Ваш покорный слуга справлялся с проблемой звуковой изоляции посредством предусмотрительно купленных в аптечном киоске ушных затычек (в простонародье «беруш»), которые в свою очередь, буквально перед самым отъездом группы, сослужили добрую службу ничего не подозревавшим, новым, но очень беспокойным постояльцам, расположившимся по соседству с утомлёнными крымским солнцем иридановцами. Если бы не эти незатейливые атрибуты слухового отчуждения от внешнего мира, нарушителям спокойствия пришлось бы не только проститься со звукопроизводящей аппаратурой, скрашивающей их ночной досуг, но и претерпеть личный дискомфорт под тяжестью неопровержимых аргументов.
Переизбыток чувств не позволяет автору последовательно и планомер-но излагать все перипетии триумфального круиза. Поэтому он не застрахован от хаотичного перескакивания с темы на тему. Возможно, в той части повествования, где говорилось о нездоровом интересе двух наиболее экстравагантных особ из числа концессионеров к обслуживающему персоналу всевозможных питейных заведений, следовало бы упомянуть о поистине гипнотическом воздействии, которое Катя Лень с первого же дня начала оказывать на официнтов самой ближайшей к лагерю точки общепита. Серёга и Денис под влиянием колдовских чар настырной девчонки превратились, по сути, в преданных и безропотных пажей, и на протяжении всего отдыха терпеливо исполняли любые её капризы, вплоть до доставки кружки утреннего кипятка в постель, что на языке цивилизованного мира могло ассоциироваться с кружкой утрен-него кофе.
А, возвращаясь к затронутой ранее теме о незаурядном остроумии, проявленном участниками концессии, следует упомянуть и высказанное кем-то предложение снабдить машины украинской полиции сигнализацией на мелодию песни «Ты ж меня пидманула…», что вполне бы соответствовало генеральной линии украинского правительства по преданию всему, что имеет отношение к символам власти, оттенков народных традиций.
И было бы совсем нелепо умолчать о тех сладостных минутах, которые все вышеупомянутые фигуранты провели в изобилующей невероятными по своей красоте растениями и животными, водной среде. К примеру, ваш покорный слуга, восхищённый обилием живых организмов в прибрежных водах, в буквальном смысле слова, не вынимал своего осмуглевшего на южном солнце лица из маски для подводного плавания, предаваясь азартной охоте на раненых крабов и беременных креветок.
В заключение необходимо напомнить, что важной составляющей пребывания обласканного сим скудным повествованием коллектива на ЮБК (не знающим расшифровку данной аббревиатуры рекомендую воспользоваться «Яндексом») были ежедневные занятия по повышению уровня танцевального мастерства. Началу каждого занятия предшествовали хореографические потуги под руководством всё того же господина Пугачёва, а финалом утомительных занятий – коллективное купание, не обремененное порой стаскиванием с себя предметов верхней (по курортным понятиям) одежды.
Уезжали из Симеиза мелкими группами. Первая группа, предприняв отвлекающий маневр, убыла из Симферополя в 6.00 утра 16 августа, проведя бессонную ночь на симферопольском вокзале в окружении отъезжающих и прибывающих граждан, а также постоянных вокзальных жителей. Об отъезде остальных концессионеров у автора этих строк достоверная информация отсутствует, так как он входил как раз в первую группу отъезжающих. Сам организатор и идейный вдохновитель поездки прямо из Симеиза убыл в Одессу, где ещё некоторое время продолжал предаваться разноплановому культурному досугу.

(Москва, сентябрь 2004 г.)