Вы ром любите? Я люблю. Я пью его не спеша. Вкусовые синкопы делаю.
Романы читали про любовь, страсть?
А Сержа, друга моего закадычного, ром лишил этой самой любви и страсти. Пусть мимолетной любви, но лишил. Тринидад был? Был! Порт-оф-Спейн. Слышали? Неважно. «Калипсо» слышали? Нет? Плохо. Обидно. Потому что важно.
Калипсо исполняет "Стил Бэнд" – традиционный антильский оркестр из бочек. Крышка бочки выгнута специальным образом, а днища нет.
Много бочек и каждая свою ноту нотную берет. Чудо.
Так не бывает.
Как "Полет шмеля", как Спиваков в КЗЧ!
Услышал и не понял. Понял и не веришь.
Судно не отшвартовалось еще, а к нам с причала навстречу «Калипсо» летит своим волшебным звуком.
Берешь деревянные палочки с войлочным набалдашником в руки. Сам пробуешь.
Вот это да!
Кто придумал?
Англичанин?
Креол?
Молчит история. А мелодия из выплавленной стали преследует и ранит «навылет».
Ноги в городе сами маршрут выбирают. А головы? А в головах ром. Выполняет предназначенную ему миссию.
Ром - от карибского «ромбульон», в переводе - беспорядок. И мы с Серегой абсолютно беспорядочны в своем познании далекого острова.
Эстрада на пути.
Стриптиз.
Факелы горят вокруг сцены.
Смотрим, взгляд отвести невозможно. Невозможно.
Она. Кто она? Огонь в ладонях. Змея? Нет, женщина. Точно. Одеяния сорваны - женщина! Блестит, маслом вся переливается. У нее волосы Горгоны! Да нет, это же косички креольские!
Занавес...
Сергей в руку мою вцепился, шепчет истово и отрешенно:
- Найду её! Обязательно найду. В любви ей признаюсь!
Убегает за сцену. Появляется через полчаса:
- У трапа. В полночь. Будет ждать.
Судно. Каюта. Ром.
Скоро выход Сержа к Горгоне из его страстных снов. Ждем. Часы перед глазами. Опять ром. Все. Нет нас. Сон. Провал в тропическую ночь. Мы выключены.
Пробуждение.
Солнце.
Птицы.
Охрана на трапе смотрит на нас очень внимательно.
- Мы что-то пропустили?
- Да, девушка была. Долго. До рассвета Сержа ждала. Конверт вот ему оставила.
Серж рвет бумажный прямоугольник. В нём косичка креольская, лавандой пахнущая. Любовь его отрезанная, душа его «четвертованная».
Судно виляет пенным мокрым хвостом, словно карибский пес блудливый и убегает все дальше и дальше к Тобаго.
Серый на палубе стоит и орет во всю глотку:
- Стойте! Нет! Нет! Тормоз жмите! Назад мне надо! Я должен косичку обратно ей в волосы вплести!
Я тащу Сережку в каюту. Что-то ему взахлеб говорю, убеждаю, неловко пытаюсь тему переключить. Он в подушку уткнулся, а в кулаке косичка зажата.
Лежит и шепчет сквозь сведенные скулы:
- Саня! Ну, пойми! Может она простит? Умоляю, ну, скажи им, пусть они на тормоз нажмут! Пожалуйста! Верни меня назад! Верни!
.
P.S. Нет, не будет P.S.