ГЛАВА I
ПЕРЕЕЗД.
Я, мама и моя младшая сестра Марина мирно ужинали, когда вошел папа. «Девочки, - обратился он к нам с Мариной, - я, вернее мы с мамой должен,… должны сделать вам… объявление»…
- Какое? – хором воскликнули мы.
- Мы переезжаем в Москву!
- Как? – только и смогла выговорить я.
- Уехать из Петербурга? – вскричала Марина.
- Да, - сказала мама, - я понимаю, мы должны были сказать вам раньше, но… наша квартира продана, а дядя Толя в Москве нашел нам квартиру в новом доме и… рядом со школой, в которую вы, скорее всего, пойдете: ты, Марина, во второй, а ты Саша, в шестой класс.
- А как же наши школьные подруги? – спросила Марина.
- Ну, сходите завтра попрощаетесь и поедем. А теперь, марш собираться! – прикрикнул папа, и мы с Мариной убежали в нашу комнату.
Вещей было много, и сборы затянулись до полуночи. А, улегшись в кровать, мы с сестрой еще долго не могли уснуть, обсуждая перспективы «новой жизни»…
На следующее утро мы встали пораньше, наскоро позавтракали, сбегали к школе, попрощались с одноклассницами и классными руководителями, а, прибежав, домой увидали, что возле подъезда стоит грузовик папиного брата Толи и толпа соседей, помогающих носить вещи. Через полтора часа все было уложено, мы поздоровались и тут же попрощались с новыми хозяевами квартиры, последний раз взглянули на дом, сели в машину и уехали. Грустно было уезжать из милого города детства и ехать в далекую, неизвестную Москву.
Дорога была длинной, и я и не заметила, как заснула. Проснулась я от крика Марины: «Приехали! Приехали! Саша, вставай! Приехали! Ура-А!» Я вылезла из машины и огляделась вокруг. Стояла ночь. Надо сказать, что квартиру дядя Толя купил далеко не в центре, поэтому ничего примечательного я не заметила. Дом, как дом. Обычный. А вот и школа, совсем рядом. Большое четырехэтажное здание, окруженное садом.
Мы прошли в квартиру. «Всего две комнаты!» - вскричала я. После трех обширных комнат нашей бывшей квартиры, эти две мне показались совсем крошечными.
Не помню, как я разбирала вещи, но помню, что утром я проснулась от голоса мамы: «Саша, вставай, пошли в школу. Марина завтра пойдет».
ГЛАВА II
НОВАЯ ШКОЛА.
НОВЫЕ ЛИЦА.
Мы с мамой прошли в школу, охранник провел нас в кабинет директора, Евгении Степановны, худой и злющей немолодой женщины в очках. Она попросила у мамы мои документы из прошлой школы, а мне приказала сесть за маленький столик и писать диктант. Она диктовала на русском языке, а я должна была записывать на английском. Диктант продолжался около получаса. Проверив его, она поставила мне три и сказала: «Я зачисляю тебя в 6 «Б» класс, классный руководитель – Левонтьева Татьяна Михайловна, в классе 25 учеников, будешь 26-ой». И, немного подумав, добавила:
- У нас в школе класс делится на две группы по английскому языку. Ты пойдешь в группу Клеменьтевой Анны Васильевны. Так же класс делится на 2 группы по второму иностранному языку. Ты знаешь испанский?
- Нет…
- А немецкий?
- Тоже нет.
- Значит, придется поучить. А пойдешь ты в немецкую группу, там меньше учеников. Приходи на учебу завтра. До свидания!
Придя домой, я тут же начала выбирать одежду, которую одену завтра. В конце концов, я остановила свой выбор на юбке в клетку, белой блузке и черной жилетке.
И вот, наконец, наступил ожидаемый день, когда мне нужно было идти в школу. Мама с Мариной пошли со мной, им надо было к директору.
Попрощавшись с ними, я, никем не замеченная, проскользнула в раздевалку 6-х классов. Внутри стоял ужасный шум: девочки списывали, мальчики кидались пакетами, кто-то слушал музыку, кто-то читал учебник истории, кто-то рисовал. Я тихо повесила свои вещи на один из крючков и смело направилась к дежурной старшекласснице. «Доброе утро, - поздоровалась я, - я новенькая из 6 «Б», подскажите, где находится класс». Та кинулась что-то расспрашивать, и в итоге в класс я попала только ко звонку.
Татьяна Михайловна, низенькая толстушка, поздоровалась со мной, спросила, я ли Саша Новикова и, попросив у класса тишины, объявила:
- Ребята, это новая ученица, Новикова Александра, она приехала из Санкт-Петербурга и будет учиться в нашем классе. Саша, ты сядешь на третью парту, вон туда!
Я покорно прошла на указанное мне место. Моей соседкой оказалась высокая кудрявая шатенка, одетая в джинсы и футболку, что, как я знала, было запрещено.
- Как-тебя-зовут? – выпалила я, едва усевшись.
- Шарлотта, - ответила она, и, отвернувшись от меня, принялась болтать с сидевшей спереди длинноволосой блондинкой с аккуратным хвостиком.
- Осипова, - обратилась к блондинке Татьяна Михайловна, - передай свой дневник, я напишу замечание за разговоры на уроке.
- Хорошо, я передам, но тогда и у Шарлотты надо забрать, - отвечала Осипова.
- Осипова, не спорь с учителем! Остальные, запишите число, начнем урок русского языка. Итак, Осипова, ты даешь мне дневник?
- Дам, если только даст и Шарлотта!
- Ах, ты мне еще и ультиматум ставишь!!! Два в журнал, немедленно дневник, я вызываю родителей! – разозлилась училка.
- Катя, Катя, Осипова, дай ты дневник, чего тебе стоит, не отличница же… - зашептали со всех сторон.
А я тем временем недоумевала, почему же училка, отлично все видевшая, не забрала дневника у Шарлотты, почему Шарлотта ходит в джинсах, почему у нее иностранное имя? Я твердо решила узнать все это у кого-нибудь из девочек на перемене. А так же я очень хотела узнать фамилию Шарлотты.
Между тем Татьяна Михайловна все-таки забрала дневник у бедной рыдающей Осиповой и буркнув: «Рита Горина, к доске!» уселась на свое место. «Горина – самая ужасная ученица нашего класса, - объяснила мне Шарлотта, - она совершенно ничего не делает и учиться на одни двойки. Когда она у доски – есть два выхода – либо спать, либо болтать!»
- Осипова, а, Осипова, - обратилась она к соседке к спереди, - может, поболтаем?
- Отстань, противная шарлотка, глупый яблочный пирог! Из-за тебя два получила, - разозлилась Осипова.
Шарлотта с минуту рисовала что-то в блокнотике, а потом обратилась ко мне: «Знаешь, меня в этом классе все уважают, кроме Осиповой. Она меня то шарлоткой, то яблочным пирогом называет».
Ее прервала учительница: «Все, хватит, Горина – два, к доске идет Шарлотта Хаген». Отлично, теперь я знала фамилию Шарлотты. Но я недоумевала, почему у Шарлотты иностранные имя и фамилия. Я решила не мучиться и не ждать перемен и обратилась к сидящей сзади девочке:
- Как тебя зовут?
- Лена. Лена Огнева.
- Лена, скажи, почему у Шарлотты иностранные имя и фамилия? Почему ей разрешено ходить в джинсах и кедах? Почему училка не обращает внимания, когда Шарлотта болтает на уроке?
- Ах, сейчас все объясню. Дело в том, что у Шарлотточки мама – русская, а отец – немец. А уважают и обожают ее потому, что папа у нее – немецкий посол в России.
- Так чего она не в центре учится?
- Говорят, это родной район ее матери, но я точно не знаю, - терпеливо объяснила Огнева.
- Спасибо, - сказала я. Все стало ясно, как день. Наверняка, Шарлотта – лучшая ученица, наверняка она в немецкой группе. Не знаю за что, но я вдруг возненавидела эту прекрасную и очаровательную немку. Я толкнула Осипову.
- Что тебе, Новикова?
- Давай вместе ненавидеть Шарлоту.
- А-а, за что? – несколько недоверчиво спросила Катя.
- Ну, э-э-э, за то… за то… за то, что к нам нечестно относятся, а ей все дозволено! – выпалила я.
- Давай! – согласилась Катя, - Сейчас звонок будет, вот и поговорим. Ты, кажется, в немецкой группе? Да? Сейчас как раз немецкий.
Звонок не дал ей договорить. Шарлотта села на место. Я была необыкновенно счастлива. В первый день пребывания в новой школе обрести подругу! Такое счастье выпадает не каждому!
ГЛАВА III
КАТЯ ОСИПОВА.
УРОКИ.
Началась перемена. Я вышла в коридор вместе с Катей. Та повела меня на скамейку и начала рассказывать:
- До 3-его класса я была отличницей, лучшей ученицей класса. Но однажды к нам пришла новенькая – Шарлотта Хаген. Несмотря на то, что я все так же блестяще училась, лучшей ученицей класса стала она. С тех пор более злейшего врага у меня не было. А эти, эти глупые девочки – мои одноклассницы и даже, даже мальчики стали подлизываться к Шарлотте. А вот зачем, это ты, пожалуйста, у них сама спроси!
- Да…, - в задумчивости проговорила я, - несправедливо…
- Да что поделаешь? – продолжала Катя, - несправедливость всегда будет существовать, Саша, но с ней надо бороться. И мы будем бороться, правда?
- Конечно, будем.… А теперь скажи, как мне выучить немецкий, который я абсолютно не знаю?
- Не волнуйся, - сказала моя новая подруга, - я тебе помогу. Мы сядем вместе, на немецком это можно.
Вскоре прозвенел звонок, и мы пошли в класс. Учительница немецкого Елена Юрьевна вежливо обратилась ко мне: «Bist du eine neure Schulerin?*»(*Ты новая ученица? (нем.)) «Что-что?» - переспросила я. «Ах, ты не знаешь немецкого. Жаль.… Ну, что ж, выучишь. Думаю, Осипова (вижу, вы подружились) тебе поможет».
- Конечно, помогу, - отвечала Катя.
Начался урок. Это был самый ужасный урок в моей жизни. Непонятные слова, речь учительницы, которая говорила исключительно на немецком, невнятное бормотание Кати, пытавшейся мне помочь – все это было так чуждо и непонятно для меня, впервые слышавшей немецкую речь. У Шарлотты, похоже, язык ее отца был любимым предметом. Да и Елена Юрьевна относилась к ней так же, как и классная. В конце концов, учительница обратилась ко мне:
- Скажи мне, Новикова, о каком правиле я сейчас рассказывала?
Я молчала. Со всех сторон послышался шепот подсказок. Но я не понимала их
- Двойка. Ты меня не слышала, - сказала учительница. Тут с последней парты поднялась Шарлотта: «Не ставьте Новиковой два, Елена Юрьевна, все-таки она первый день в школе».
- Шарлотта, - отвечала Елена Юрьевна, - я бы с радостью не поставила ей двойку, но я обязана это сделать.
И подойдя к журналу, она поставила напротив моей фамилии двойку. В ту же секунду прозвенел звонок. Я зарыдала.
Усевшись в коридоре на лавку, я рыдала в голос. Катя хотела меня успокоить, но я попросила ее отстать. Волосы растрепались, глаза покраснели, но мне было неважно. Мне неважно, что обо мне подумают. Неважно…
- Ну не плачь же, не плачь, Саша! Ну, с кем не бывает? Ну, два, ну что такого? – успокаивала меня Катя.
- Не надо, Катя, не надо, не успокаивай, не поможет. Нечего сказать, хороший у меня первый день в новой школе.… Какой у нас урок?
- Английский. Но мы в разных группах.
- Отлично. Вот и не пойду, скажу: кабинет не нашла, - с некоторой злобной радостью в голосе сказала я.
- Нет! Ты в одной группе с Лешей Травиным, отличником, сейчас я его позову, и он отведет тебя в кабинет к Клементьевой. Ой, а вот и он!
… Клементьева Анна Васильевна поздоровалась со мной по-английски и усадила меня около Шарлотты. Класс был маленький, и других свободных мест не оказалось.
- Шарлотта, покажи новенькой то, что мы проходим. Новикова, в Санкт-Петербургской школе ты учила английский?
- Да, с первого класса, - отвечала я.
После моего ответа она начала урок. Говорила она только на английском и порой ее было трудно понять. Сегодня у нас был контрольный тест. Он был несложным, и я была необыкновенно рада, когда учительница поставила мне пятерку.
После урока я встретила учительницу немецкого, и та сказала, что не ставит мне двойку. Ура! Жизнь, кажется, налаживалась…
Остальные уроки пролетели как-то незаметно.
ГЛАВА IV
ПОСЛЕ УРОКОВ.
После уроков в классе была своеобразная традиция: все желающие гуляли на территории школы. И сегодняшний день не был исключением. Мама с Мариной все еще сидели у директора, поэтому мне было разрешено гулять. Стоял чудесный январский день. Большая половина нашего класса побежала на пустую снежную поляну за школой.
- Что будем делать? – спросила Шарлотта.
- Давайте в снежки! – предложил маленького роста мальчик, Сережа Аксенов.
- Да ну! – сказала Рита Горина.
- А давайте построим снежную крепость и будем играть в снежки! – предложила Шарлотта.
- Давайте! Давайте! Давайте! – закричали все.
«Строительство» продолжалось около часа. А потом началось настоящее веселье, «королевой» которого, естественно, была Шарлотта, одетая в шикарную фиолетовую шубу и высокие красные замшевые сапоги на каблуках. На голове у нее была меховая шапка сероватого оттенка, на руки она одела необыкновенно красивые перчатки. Вся она выделялась из толпы с первого взгляда.
Полной противоположностью Шарлотты была Осипова. У Кати было маленькое изящное личико и если бы не большой вздернутый нос, его бы можно было назвать красивым. Одета она была в серую шубу, купленную «на вырост», в такого же цвета перчатки, черные сапоги, больше похожие на валенки, зеленый шарф и голубого цвета шапку, постоянно сползающую набок. Шуба к тому же была длинной, и Катя постоянно в ней путалась и падала в сугробы. Волосы у нее растрепались и лезли ей в глаза.
Уроки кончились в два, а наше веселье в четыре часа дня. Мама с Мариной наконец-то вышли от директрисы, и мы пошли домой. За Шарлоттой (единственной) приехала машина, остальные разбрелись пешком.
По дороге заплаканная Марина рассказала мне, что ее приняли, но диктант она написала на два. Выяснилось, что ей давали тот же самый диктант, что и мне! Марина училась неважно, и директор, просмотрев ее личное дело, стала выговаривать Марине, а затем и маме про то, что надо хорошо учиться, надо стараться, надо думать и тому подобное.
В итоге Марину зачислили в 2 «А» класс.
ГЛАВА V
КОНЕЦ ТРИМЕСТРА.
Мало помалу я стала привыкать к новому коллективу и к концу триместра (в нашей школе триместровая система), а он кончался в начале февраля, я уже совсем слилась с классом. С Осиповой мы стали лучшими подругами: у нас не было друг от друга секретов, мы были вместе всегда и везде. Часто она приглашала меня к себе, часто приходила и она к нам.
И вот мало помалу приближался долгожданный конец триместра. Я за себя не волновалась: училась я хорошо. Волновалась я за Кать – у той были двойки, и много четверок. Зная вспыльчивый характер моей подруги, я и представить боялась, что та устроит, если не будет отличницей.
В день окончания триместра Татьяна Михайловна должна была объявить на классном часе, предпоследнем уроке перед каникулами. И это урок наконец-то настал.
- И так, - сказала Татьяна Михайловна, - вот и конец триместра. Лучшей ученицей нашего класса уже который год становится Шарлотта Хаген. Другие наши отличники – Алексей Травин и Новикова Александра. С одной четверкой окончили Комина Мария, Степанов Павел и Петров Артем…
Я была необыкновенна счастлива! Я и представить себе не могла, что буду отличницей! Между тем учительница продолжала:
- Хорошисты: Агнина София, Огнева Елена, Маков Евгений, Свердлова Алина, Иванов Владимир, Носков Дмитрий и Османова Елизавета. С одной тройкой и двумя четверками окончила триместр Осипова Екатерина. Остальные – троечники. Плюс Горина Маргарита – по всем предметам выходят тройки, будет вызвана на совет школы.
В этот момент класс огласили звучные рыдания, и Осипова с размаху упала на парту. Таких рыданий не было даже у меня, когда умерла бабушка. Так не смогла бы рыдать Марина, которую даже папа прозвал ревой.
- Осипова, успокойся! – сказала учительница.
- Я не могу успокоиться, Татьяна Михайловна, - отвечала та, - Я всегда была отличницей, а теперь, а теперь…
И она вновь залилась рыданиями.
- Я вынуждена буду послать за завучем, Осипова! – продолжала Татьяна Михайловна, - Шарлотта, сходи за завучем Натальей Валерьевной!
Вскоре пришла завуч, низкая и худая женщина со строгим лицом.
- Что у вас произошло, 6 «Б»? – спросила она, почти крича.
- Да вот, Осипова скандал учинила, - отвечала учительница.
- Я все поняла, мне все рассказала Шарлотта. Просто вызовите родителей Осиповой и не надо меня хвать по каждому поводу! – резко ответила Наталья Валерьевна и удалилась.
- Осипова, дай дневник, я вызову родителей, - сказала Татьяна Михайловна по уходу завуча.
В эту секунду прозвенел звонок. Не дожидаясь разрешения учителя, Катя выбежала из класса. Татьяна Михайловна еще минуты две говорила про поведение, а затем, наконец, отпустила нас перемену. Я выбежала в коридор, но Кати там не было, я побежала в раздевалку, в столовую, в туалет, я оббежала всю школу, но ее нигде не было.
Наконец, уже отчаявшись, я двинулась к лавке. Вдруг на меня сзади кто-то напрыгнул с криком: «Нахалка! Нахалка! Подругу лучшую обогнать!» Несмотря на небольшой рост, Катя была сильной. Навалившись на меня всем телом, она повалила меня в два счета. Вдруг сзади послышался знакомый голос с едва заметным немецким акцентом: «Что ты делаешь? Что ты делаешь?» С этим криком Шарлотта подбежала к нам и попыталась оттащить Осипову от меня.
- Осипова, Новикова, Шарлотта! Что здесь происходит? – к нам подбежала дежурная учительница, знавшая наш класс.
- Уже ничего, - отвечала Шарлотта, так как именно в этот момент ей удалось оттащить от меня Осипову. Та, со злостью взглянув на меня, убежала.
- Она тебя сильно? За что? – спросила Шарлотта.
- Сама не знаю.
- Слушай, - вдруг неожиданно предложила она, - а давай с тобой дружить?
- Давай! – с радостью согласилась я.
ГЛАВА VI
НОВАЯ ПОДРУГА.
ЗЛЕЙШИЙ ВРАГ.
С того момента, как кончился триместр, я стала дружить с Шарлоттой. Осипова же стала ненавидеть нас обеих, а в особенности Шарлотту. Часто она подходила к нам и говорила: «Шарлотка, ты украла у меня подругу!» Она не требовала от меня мира, она ненавидела меня и мою подругу.
Тем временем приближался День святого Валентина, и в нашей школе был поставлен ящик, куда надо было опускать валентинки. Затем из каждого класса выбиралось три человека ответственных, и они разносили валентинки своего класса.
На этот раз ответственными выбрали Шарлотту, Осипову и Алешу Травина. Они должны были разнести валентинки в течение урока. Перед тем, как они ушли, я заметила, что Осипова взяла с собой маленькую бутылочку чая, которую перед этим купила в школьном буфете.
Мы находились в кабинете биологии и вместе с нашей учительницей Валентиной Александровной изучали какой-то процесс в жизни растений. Как вдруг дверь открылась, и вошла Шарлотта в сопровождении Травина. Шикарное платье Шарлотты было залито липким сладким чаем.
Кто это сделал? – спросила учительница.
Травин открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент в класс вошла Осипова:
- Это сделала я! – сказала она твердым голосом.
- Возмутительно! Возмутительный поступок! Новикова, сходи за Татьяной Михайловной и Натальей Валерьевной, - обратилась ко мне Валентина Александровна.
Учительницам и завучу Осипова призналась, что сделала это специально из-за ненависти к Шарлотте. Решено было Шарлотту отпустить домой, а родителей Осиповой вызвать на совет школы. Совет был назначен на следующий день. Туда пригласили весь наш класс, директора, завуча, всех наших учителей, родителей Шарлотты и Осиповой, а так же мою младшую сестру Марину и младшего брата Лизы Османовой. Последних двоих пригласили для «устрашения».
… И вот, наконец, все в сборе. Начался совет. Я сидела между Маринкой и Шарлоттой. Чуть поодаль сидели родители моей подруги. Не буду рассказывать про этот длинный и скучный совет, скажу только, что, в конце концов, Осипову решили исключить. Завтра она должна была провести свой последний день в нашей школе.
После совета ко мне подошла Шарлотта:
- Знаешь, мне ее жалко. Посмотри, как рыдает.
И действительно, Осипова рыдала на весь зал, рыдала мама Осиповой, даже ее отец был очень расстроен. И тут Шарлотта не выдержала. Бросившись к директору, она стала умолять ее не исключать Осипову. В конце концов, та смягчилась и объявила: «Решение отменяется. Осипова не исключается!» И подойдя к родителям Кати, она добавила: «Скажите спасибо Шарлотте Хаген, это она уговорила меня не исключать вашу дочь!» Услыхав это, Осипова хотела броситься к своей спасительнице, но потом отчего-то передумала.
После уроков, когда я уже попрощалась с Шарлоттой и направилась к дому, меня догнала Осипова.
- Послушай, Новикова, зачем этот глупый яблочный пирог, твоя подруга, спасла меня от исключения? – спросила она.
- Точно не из-за тебя! – отвечала я.
- А из-за кого же? – язвительно спросила она.
- Из-за твоих родителей, вот из-за кого! – выкрикнула я ей в лицо.
- А они-то тут при чем? – уже спокойно спросила Катя.
- А при том, - все тем же тоном отвечала я, - что жалко ей их стало, а тебе, похоже, не жалко.
- Мне не жалко? Это мне-то не жалко? – переспросила она, начиная злиться.
- Да, тебе! А вот она пожалела! А ты,… а ты… некультурная маленькая хамка! – закричала я, уже не на шутку на нее разозлившись.
- Поверь мне, Новикова, а вот это ты сказала зря! Вот увидишь, я отомщу тебе и отомщу Шарлотте! Да, я отомщу этой противной шарлотке, отомщу! – произнесла она и, не сказав больше не слова, удалилась.
ГЛАВА VII
23 ФЕВРАЛЯ.
ПРАЗДНИК.
На 23-е февраля в нашей школе устраивался «концерт ученической самодеятельности, в котором могли принять участие все желающие. Из нашего класса Шарлотта решила петь песню на немецком языке, Паша Степанов – играть на гитаре; Соня Агнина, Свердлова Алина и Комина Маша – танцевать, а Маков Женя и Иванов Володя – читать стихи. К празднику шла основательная подготовка: я, Лиза Османова, Травин Алеша и Кудрина Таня были помощниками выступающих; Катя Осипова, Лена Огнева и Полина Снежкова отвечали за закупку сувениров для мальчиков.
И вот, наконец, настал день праздника. В школу все, а особенно выступающие, надели лучшие платья и костюмы. Шарлотта пришла в шикарном платье из фиолетового бархата. Все классы пошли в зал, послушали нудную речь директора и скучное бормотание ведущих – двух старшеклассниц, после чего, наконец-то, начался концерт. Сначала какие-то первоклашки читали стихи, потом кто-то спел, кто-то станцевал, опять стихи, затем два старшеклассника спели военную песню. Потом один за одним пошли мои одноклассники. Выступили все из них кроме Володи Иванова и Шарлотты. Но на сцену вышли ведущие и объявили об антракте. Все потянулись в столовую, где были накрыты столы. «Слушай, Саша, - обратилась ко мне Лиза Османова, - а ведь Шарлотта и Иванов не пришли! Значит, тех, кто еще не выступил, не отпустили в столовую?» «Наверно», - отвечала я.
- Девчонки! А ведь скоро Восьмое Марта! Для девочек тоже будет концерт! – сказала нам Полина Снежкова.
- Ой, да, точно! – обрадовано отвечала ей Таня Кудрина.
- Полина, - обратилась к ней Лиза, - а что вы мальчикам купили?
- Лиза, я вам с Новиковой скажу, только вы никому не слова! – предупредила нас Полина, - мы им подарки совсем дурацкие купили! Родительский комитет мало денег дал, да и времени на выбор не оставалось. Купили мы им всего-то: ручку шариковую, да шоколадку.
- Ой, насмешила! – расхохоталась Лиза, - ну ладно. Я никому не скажу и Новикова тоже. А мальчики если возмущаться будут, мы им скажем: «Не нравиться? Тогда сами себе и покупайте…»
- Точно! – отвечала Полина, - так и сделаем! Спасибо, Лиза, за совет.
Вскоре после этого антракт кончился, и мы пошли в зал. Сначала там опять были чтецы стихов, среди которых был и наш Володя Иванов. В конце концов, эта скукотища закончилась, и ведущие объявили о выступлении Шарлотты. Она вышла на сцену в своем великолепном платье и запела прекрасную лирическую песню на немецком языке. Песня была длинной, но нам в зале не было скучно. До этого я не знала, что Шарлотта может так красиво петь. Все в зале были поражены и удивлены. Во время ее пения никто не вертелся и не шептался. В зале стояла полнейшая тишина. Все слушали пение Шарлотты. Когда она кончила, зал разразился овациями: все хлопали, кричали «бис» и «браво»…. Когда Шарлотта, наконец, ушла со сцены, ведущие объявили, что концерт окончен. Все пошли по классам. Там девочки, ответственные за подарки, раздали их мальчикам. Те, как и говорила Лиза Османова, начали возмущаться:
- Что это за подарок? – кричал Алеша Травин.
- Это не подарок! – перекрикивал его Игорь Олейников.
Девочки хотели было возразить, но, слава богу, за нас это сделала Татьяна Михайловна.
- Мальчики! – сказала она, - вы наверно, плохо слушали меня, когда я распределяла обязанности! Я сказала, что Осипова, Огнева и Снежкова ответственные за сувениры, обратите внимание, су-ве-ни-ры, для мальчиков! Сувениры! А не подарки!
- Ну, так это не сувениры, - начал было возмущаться Олейников.
- Замолчи, Олейников! Это самые настоящие сувениры! И я благодарна девочкам, они их так хорошо подобрали! Т не надо возмущаться! Дай дневник, Олейников!
… После уроков наш класс еще долго гулял во дворе школы, а затем мы пошли домой. Так и пролетел этот праздничный день.
ГЛАВА VIII
8 МАРТА. ВЕСНА.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ШАРЛОТТЫ.
Не буду долго рассказывать про праздник Восьмое марта. Скажу только, что Шарлотта выступала на всех концертах. А мальчики решил нам отомстить, и подарили… карандаш и карамельку! Вот на них учительница все-таки разозлилась. Вообще, праздник прошел весело, а Игорь Олейников неожиданно подарил мне коробку конфет. Шарлотта же была просто завалена подарками от мальчиков.
Между тем, наступила весна, а с ней приближалась самая большая радость для школьников – летние каникулы. Родители уже обещали мне поехать летом в Санкт-Петербург, чему я была необыкновенно рада. А еще приближалось 2-ое апреля – День рождения Шарлотты. В числе приглашенных был весь класс кроме Осиповой. Для меня приглашение было особенным. Незадолго до праздника выяснилось, что по почте пришли приглашения моим родителям!
И вот, наконец, этот день настал. В одиннадцать весь наш класс уже толпился у школы (так было сказано в приглашении). Был солнечный апрельский день, на небе не облачка. Все были одеты в легкие пальто и куртки. Наконец, к школе подъехало несколько машин. Из одной из них вышла Шарлотта. Мы все кинулись ее поздравлять, она с радостью принимала поздравления. После этого мы поехали к Шарлотте домой.
- Шарлотта, - спросила я мою подругу, - ты куда летом поедешь?
- На два месяца в Германию, а потом куда-нибудь на море. А ты?
- А я сначала в Петербург, а потом. … А потом никуда!
- Так хочешь, вы с нами поедете в августе?
- Конечно, хочу!
- Так значит, и поедешь! – обрадовано сказала она.
День этот был поистине едва ли не самым лучшим в моей жизни. Мы веселились без устали, играли в прятки по квартире Шарлотты…. Наконец, уже вечером, нас развезли по домам.
ГЛАВА IX
МАЙСКИЕ ПРАЗДНИКИ.
КОНКУРС ВОЕННОЙ ПЕСНИ.
Наступил май. Май с его солнечными днями, праздниками и итоговыми контрольными. На майские праздники Шарлотта взяла меня с собой на дачу ее мамы – шикарный дом, стоящий практически в лесу и круженный чудесным садом. Там мы провели незабываемое время. Мы изучали окрестности дома, вышли в поход по соседним полям и устроили пикник в лесу.
А на День победы у нас в школе хотели устроить конкурс военной песни среди 6-ых классов. Наша учительница Татьяна Михайловна очень надеялась на победу. Надо сказать, что во всех проводившихся конкурсах наш класс отчего-то проигрывал. Перед этим конкурсом учительница постоянно повторяла нам:
- Вы, главное, не волнуйтесь! Пойте хорошо, старайтесь! Уж в этом-то конкурсе мы первое место займем?!
Во время ее речи кто-нибудь перешептывался, и она обязательно добавляла:
- А вам ничего не важно! Вам честь класса не важна! Почему? Почему вам ничего не важно?
Я в это время думала: «Ну, чего она изощряется? Все равно ее честь класса никому не нужна».
И вот, наконец, день конкурса настал. Классы, в нем участвующие собрались в зале и стали по очереди выходить на сцену. Мы были предпоследними. Сразу стало ясно, что мы провалимся. Половина класса так и не выучила слова, мальчики рассчитали, когда мы будем петь и поставили на это время будильники в телефонах.
И вот настала наша очередь. Мальчики по дороге не сцену шептали нам: «Будет прикол!» Мы запели. И тут же у большинства мальчиков громко запищали телефоны. Но это было еще не все. Почти каждому из нас выдали микрофоны, и во время песни мальчики отключили их! Нас тут же стало плохо слышно, а мальчики, как ненормальные заорали: «Почему микрофоны не работают?» В итоге никакого места нам, естественно, не досталось.
По приходу в класс Татьяна Михайловна собрала у мальчиков дневники и изошлась криком. Она отчитывала мальчиков за их поведение на конкурсе, а те пытались оправдаться.
- Не оправдывайтесь! – кричала учительница, - я все слышала и видела! Вы специально поставили будильники в телефонах и специально отключили микрофоны! Да, специально!
Она выкрикнула еще многое в адрес мальчиков, но те, похоже, ее не слушали. Наконец, отчаявшись, она отпустила нас домой.
ГЛАВА X
КОНЕЦ УЧЕБНОГО ГОДА.
ЛЕТО.
Настало самое большое счастье для всех школьников – конец учебного года. Все с нетерпением считали дни до долгожданного последнего дня учебы. И вот он настал!
Татьяна Михайловна раздавала дневники и объявляла итоги учебного года:
- Лучшая ученица класса – Шарлотта Хаген, наши отличники – Травин Алексей и Новикова Александра. С одной четверкой кончили – Снежкова Полина, Османова Лиза, Осипова Катя и Степанов Павел. Хорошисты – Петров Артем, Комина Мария, Агнина София, Маков Евгений, Иванов Владимир, Носков Дима, Свердлова Алина и Кудрина Таня. С одной тройкой кончила год Огнева Лена. Остальные – троечники. Ну и как всегда – Горина Рита – худшая в классе.
Для Осиповой год кончился даже лучше, чем она ожидала. Кончить год с одной четверкой после того, как в прошлом триместре она даже хорошисткой не была! Для нее это было счастьем.
И вот уроки кончились, и мы вышли на улицу.
- Ура, Саша, каникулы! – закричала Шарлотта.
Наши родители условились, что на июнь и июль мы расстанемся. Я поеду в Санкт-Петербург к моей тете, а Шарлотта в Берлин. В начале августа мы должны были встретиться, чтобы вместе поехать в африканскую страну Тунис.
- До встречи в Москве через два месяца! Я тебе позвоню, пока! – крикнула Шарлотта и, сев в машину, уехала.
Я пошла домой. Там уже шли сборы. Приехала моя тетя, и сегодня же мы с Мариной должны были уехать к ней в Петербург. Мы, как сумасшедшие, носились по всей квартире, собирали, что нужно и что не нужно тоже, вызывая тем самым гнев мамы. Мы суетились, кричали, ссорились, а тетя пыталась нас угомонить. Мама злилась на Марину, пытающуюся взять с собой красивую статуэтку, безумно ей нравившуюся. Папа злился на меня, пытавшуюся отпроситься сбегать в соседний с домом ларек купить конфет («на дорогу, а то Маринка будет ныть») Тетя злилась на нас всех: «Мы на поезд можем опоздать, а вы копаетесь!» Тетя кричала на папу, папа на маму, мама на меня, а я в свою очередь на Марину. Потом на шум пришли наши соседи и стали нам «помогать». От их «помощи» собираться стало еще труднее. Мама пыталась вручить нам только что испеченные пирожки, а тетя на нее за это злилась. В конце концов, все вещи были уложены, и я, нагруженная сумками, вышла из дома. Вслед за мной выбежала Марина, мы попрощались с родителями и вместе с тетей поехали на вокзал. А через час поезд уже вез меня в мой родной Петербург.
ГЛАВА XI
В ПЕТЕРБУРГЕ.
УЖАСНАЯ НОВОСТЬ.
Я прекрасно проводила время в моем родном городе. Мы бегали по тихим улочкам с моими бывшими одноклассницами, оставшимися в городе, ходили к Неве. Тетя водила нас с Мариной по достопримечательностям родного города. А дождливыми вечерами я рассказывала тете про мою школу, про Шарлотту, Осипову и учителей. Я показывала ей фотографии моей подруги. В такие вечера я открыла в себе способность к рисованию, и мне даже удалось нарисовать портрет Марины, от которого та пришла в восторг. Однажды я даже попробовала нарисовать по памяти Шарлотту, но вышла она ужасно. Марина, видя мои неудачи, заявила: «Стараться надо, Саша, и рисовать с натуры, а не по памяти. Вот, хотя бы с фотографии срисовывай!» И тут меня осенило: а ведь Марина права! И через несколько неудачных эскизов у меня наконец-то получился настоящий портрет Шарлотты. Я решила подарить его ей, когда мы увидимся. Знала бы я, что мне больше, быть может, никогда не придется ее увидеть. И вот почему.
Когда уже настало время мне уезжать из Петербурга, мне позвонила мама Шарлотты и очень холодно и сухо сказала, что они всей семьей уезжают в Германию. Мне даже не дали попрощаться с Шарлоттой!
ГЛАВА XII
НОВАЯ ПОДРУГА.
5 ОСТАВШИХСЯ ЛЕТ.
Итак, через неделю после возвращения домой я стала семиклассницей.
- Саша, - тихо сказала она, - мне, конечно, очень жаль, что Шарлотта ушла из нашей школы, и я не собираюсь навязываться к тебе в друзья, но знай, что если тебе будет нужна верная и преданная подруга, Лиза Османова готова стать таковой!
- Я всегда буду рада такой подруге, Лиза! – ответила я.
Так мы и подружились с Лизой Османовой. С ней мы делили все печали и радости оставшихся школьных лет.
Надо сказать, что эти пять лет пролетели абсолютно незаметно. Не успели мы оглянуться, как перешли в одиннадцатый класс. Все эти пять лет я была отличницей, и учителя обещали мне золотую медаль. Тем не менее, я еще усерднее занималась в последний год школы. Я хотела учиться на художниц и не без причины – за портретами ко мне выстраивалась очередь из подруг.
Уже в марте я, да и все одиннадцатиклассницы, стала задумываться о платье для выпускного бала. В конце концов, я остановила свой выбор на шикарном платье из шелка и бархата.
… И вот, все экзамены позади, у нас выпускной. Девочки вошли в зал в шикарных платьях, но я не без удовольствия заметила, что многие смотрели на меня с завистью. Директор стала награждать медалистов. Я была необыкновенно счастлива – я была золотой медалисткой. Это был лучший день нашей жизни! Мы поздравляли друг друга с окончанием школы, обсуждали планы на будущее. Я попрощалась с подругами, как я тогда думала, навсегда. Мне было и радостно и грустно одновременно…
ГЛАВА XIII
10 ЛЕТ СПУСТЯ.
ВСТРЕЧА.
Прошло десять лет с тех пор, как я последний раз видела своих одноклассниц. Я давно и успешно рисовала портреты на заказ, это и было моей работой. У меня была своя семья, а моя дочь Женя пошла в ту же школу, где я училась. Через 4 года после меня окончила школу Марина, и мы часто ездим к друг другу в гости.
Но все же эти десять лет я не забывала ни Шарлотты Хаген, ни, тем более, Лизы Османовой.
… Однажды в переполненном вагоне метро рядом со мной оказалась невысокая рыжеволосая женщина, напоминавшая мне кого-то очень знакомого. «Кто же она, кто же?» - думала я. И вдруг меня осенило: уж не Османова ли она? Я решила спросить:
- Простите, вы случайно не учились в школе № 1185 в Северо-Западном округе?
- Училась.
- А вас случайно не Лизой Османовой зовут?
- Именно так, а Вас зовут Новикова Александра?
- Да, это я!
И мы бросились в объятия друг друга. Не помню, сколько времени мы провели, разговаривая на одной из станций, но в ближайшие выходные она приехала ко мне, а через неделю я посетила ее.
Эта встреча была самой счастливой и самой неожиданной встречей в моей жизни.
С этого времени я стала часто видеться с Лизой.
ГЛАВА XIV
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ.
Мне остается досказать совсем немногое. Я расскажу о дальнейших судьбах участников этой истории.
Моя сестра Марина, окончив институт, успешно работает в крупной фирме и много путешествует. Лиза Османова переселилась в Петербург, но не перестает навещать меня. Да и я иногда посещаю свой родной город.
Конец!