Калиниченко Открытие истины Парадоксы философии Парадокс лжеца
Лекция 1
ПАРАДОКС ЛЖЕЦА
Один критянин сказал, что все критяне – лжецы. Звали этого критянина Эпименидом и жил он на острове Крите в городе Кноссе в VI веке до н.э. Вряд ли он и его соплеменники считали это заявление парадоксом. Но со временем кто–то из мыслителей, исходя из формальной логики, согласно которой Эпименид может быть или только вруном, или только правдивцем, заметил противоречие между тем, что говорит Эпименид, и тем, кем он является на самом деле. И уже более двух тысяч лет так и не нашелся ни один мыслитель, который заметил бы, что это противоречие существует лишь благодаря формальной логике, которая требует считать Эпименида и его соплеменников или только врунами, или только правдивцами. А ведь стоит убрать эти условности, как парадокс неожиданно исчезнет.
Но можем ли мы убрать их, не погрешив перед истиной?
Можем. Причём, двумя способами.
Первый – словесный или логический. Он выглядит как известное в философии движение от
конкретного к абстрактному или от частного к общему, но на самом деле представляет собой
переход от определений к сущностям. Критяне – это то же самое, что и белые или чёрные. Кто
такие критяне? Ясно, что это – люди, живущие на острове Крите. И прежде всего критяне – это
люди. А люди – они разные бывают. И соврут – недорого возьмут, и правду–матку режут прямо
в глаза, если что. Стало быть, и вруны они, и правдивцы. Стало быть, никакого противоречия
нет в словах критянина Эпименида. Тем более, если он сказал не “вруны”, а именно “лжецы”.
К несчастью для современной науки, она не различает ложь и враньё, а также правду и
истину, хотя это – самое настоящее противоречие закону тождества формальной логики,
согласно которому ложь есть ложь, а враньё есть враньё. Точно таким же преступлением
против формальной логики является отождествление Эпименида с теми критянами, о которых
он говорил, а также противопоставление людей, живущих на Крите, остальным людям.
Но оставим противоречия, и выясним, что есть что. Для этого рассмотрим истину, ложь,
правду и враньё как знаки, обладающие своими значениями. Чтобы выяснить эти значения,
мы должны докопаться до их основ. В лингвистике эти основы именуют корнями, что на
самом деле, конечно же, не так. И это сразу видно на примере истины.
В словаре Даля сказано, что истина – от того, что есть. Раньше даже говорили: естина. Вот,
собственно, и всё, что можно узнать, исходя из корня истины. Но если теперь посмотреть на
то, что мы слышим, с точки зрения истины, т.е. того, что есть, то может показаться, что у нас есть и ложь, и знания. И очень трудно понять, что у нас есть только знания. Ложь имеется, т.е. мнится.
Чтобы понять, какова она, ложь, разберёмся с ней точно так же, как и с истиной. Т.е. сначала рассмотрим её как сущность, как существительное, а потом – как явление, как глагол.
Итак, ложь. Это существительное происходит от более древнего существительного лог. От
лога – и ложе, и ложь, и положение, и предположение. И очень важно не забыть, что от лога –
логос, а также гол, глагол и голос, слог, слово. Отсюда следует, что ложь – это лишь
предположение, чей–то голос, чей–то глагол, которым жгут сердца людей, чье–то слово, чья–то
речь, чьё–то предложение. “Все критяне – лжецы” – это ложь Эпименида, его предположение. И
больше ничего.
Впрочем, это не совсем так. Ложь – это, с одной стороны, враньё, а с другой – правда. И тут
всё дело в том, с какой стороны – что. Со стороны Эпименида это – правда, а со стороны
остальных критян – это грязное враньё. Но при этом враньё – не только обман. Враньё – это
ещё и клятва. И вообще разговор, потому что вор не тот, кто крадёт или похищает, а тот, кто
врёт. За это его зовут врачём. Врач ведь не потому врач, что лечит или исцеляет. Лечит и
исцеляет целитель или лекарь, что одно и то же потому, что и тот, и другой – от целого. Врач –
это тот, который зубы заговаривает. Ну, а правдивец – это тот, кто прав, даже если при этом
он врёт, как сивый мерин. Правда – от права, поэтому не у всякого – своя правда, а лишь у
того, кто прав. Прав же тот, кто правит. С другого конца, похищает хищник, а крадёт крыса.
И рука.
Всё это – не просто упражнения в сочинении глаголов от существительных и наоборот. И
глаголы, и существительные существуют без наших сочинений, но существуют порознь, а
потому запутано, вперемешку. Поэтому и получается, что лжец врёт, хотя на самом деле
лжёт. И художник в своём творчестве создаёт произведения искусства, хотя на самом деле
творит товарищ, создаёт зодчий, произведения принадлежат производителю, а не искусству, а
художник всего лишь ходит. Или бродит, как говорили раньше о бродячих, потом – о
передвигающихся, а теперь – о гастролирующих художниках. Существительные – это условное
наименование знаний или званий. В свою очередь, глаголы – это положения или
предположения по поводу существительных. Эти положения истинны, когда их
основы совпадают с существительными. Художник–творец – такая же глупость, как и Бог–Творец или мудрец–творец.