"Вера стоит жизни?"
Последнее слово Михаила Ходорковского прозвучало 2 ноября на процессе
по второму делу "ЮКОСа" в Хамовническом суде.
Текст последнего слова Михаила Ходорковского и
аудиозапись публикует "Радио Свобода".
— Я вспоминаю октябрь 2003 года, последний мой день на свободе.
Через несколько дней после ареста мне сообщили, что президент Путин решил:
я должен буду, как было сказано, "хлебать баланду" 8 лет.
Тогда в это сложно было поверить. С тех пор прошло уже 7 лет.
7 лет — достаточно большой срок, а в тюрьме особенно.
У нас у всех было время многое переоценить и переосмыслить.
Судя по смыслу выступления прокуроров (а смысл приблизительно такой:
дайте им 14 лет и наплюйте на прежнее судебное решение),
за эти годы меня опасаться стали больше, а закон уважать еще меньше.
Первый раз они хоть озаботились предварительно отменить мешающие им судебные акты, теперь решили: и так сойдет. Тем более отменять теперь потребовалось бы не два,
как в прошлый раз, а 60 судебных решений.
Я не хочу сейчас возвращаться к юридической стороне дела.
Все, кто хотел что-то понять, давно все поняли.
Я думаю, признания вины от меня никто всерьез не ждет.
Вряд ли сегодня кто-нибудь поверит мне, если я скажу,
что похитил всю нефть у своей собственной компании.
Но также никто не верит, что в московском суде возможен
оправдательный приговор по делу ЮКОСа.
Тем не менее, я хочу сказать о надежде.
Надежда — она, конечно, главное в жизни.
Я помню конец 80-х годов прошлого века, когда мне было 25.
Наша страна жила надеждой на свободу, на то, что мы сможем добиться счастья
для себя и для своих детей. Отчасти надежда осуществилась, отчасти нет.
Наверное, за то, что надежда осуществилась не до конца и не для всех,
несет ответственность все наше поколение, и я в том числе.
Я помню и конец прошлого десятилетия, тогда мне было 35.
Мы строили лучшую в России нефтяную компанию,
мы возводили спорткомплексы и дома, прокладывали дороги,
разведывали и разрабатывали десятки новых месторождений,
начали освоение восточно-сибирских запасов, внедряли новые технологии.
В общем, делали то, чем сегодня гордится "Роснефть", получившая ЮКОС.
Благодаря значительному увеличению добычи нефти, в том числе и в результате наших успехов... (неразборчиво), благоприятной нефтяной конъюнктуры.
У нас у всех появилась надежда, что период потрясений, смуты позади,
что в условиях огромными трудами и жертвами достигнутой стабильности
мы сможем спокойно строить новую жизнь, великую страну.
Увы, и эта надежда пока не оправдалась. Стабильность стала похожа на застой,
общество замерло. Хотя надежда пока живет.
Живет даже здесь, даже в Хамовническом суде, когда мне уже почти 50.
С приходом нового президента, а с того времени прошло уже более 2 лет,
у многих моих сограждан тоже вновь появилась надежда.
Надежда, что Россия все же станет современной страной с развитым гражданским обществом, обществом, свободным от чиновничьего беспредела, от коррупции,
от несправедливости и от беззакония. Ясно, что это не могло случиться само собой,
за один день, но и делать вид, что мы развиваемся,
а на самом деле стоять на месте и пятиться назад, пусть
и под личиной благородного консерватизма, уже невозможно
и просто опасно для страны. Невозможно мириться с тем, что люди,
называющие себя патриотами, так отчаянно сопротивляются любому изменению, ограничивающему их кормушки и вседозволенность.
Достаточно вспомнить судьбу поправки к 108-й статье Уголовно-процессуального кодекса "Арест предпринимателей". Или про чиновничьи декларации о доходах.
А ведь именно саботаж реформ лишает нашу страну перспектив.
Это не патриотизм, а лицемерие.
Мне стыдно смотреть, как некоторые в прошлом уважаемые мною люди
пытаются оправдать бюрократический произвол и беззаконие,
они обменивают свою репутацию на спокойную жизнь в рамках сложившейся системы,
на привилегии и подачки. К счастью, такие не все, и других все больше.
Я горжусь тем, что среди тысяч сотрудников ЮКОСа
за 7 лет гонений не нашлось тех, кто согласился бы стать лжесвидетелем,
продать душу и совесть. ...(неразборчиво) были оторваны от...
(неразборчиво) здоровья и годы жизни люди сохранили то,
что сочли для себя главным, — человеческое достоинство.
Те, кто начинал это позорное дело, — Бирюков, Каримов и другие, —
тогда презрительно называли нас "коммерсантами", считали быдлом,
готовым на все, чтобы защитить свое благополучие, избежать тюрьмы.
Прошли годы — и кто оказался быдлом? Кто ради денег и из трусости перед начальством врал, пытал, брал заложников? И это они называли "государевым делом".
Мне стыдно за свое государство!
Ваша честь, я думаю, мы все прекрасно понимаем:
значение нашего процесса выходит далеко за пределы наших с Платоном судеб.
И даже судеб всех тех, кто безвинно пострадал в ходе масштабной
расправы над ЮКОСом, тех, кого я оказался не в состоянии защитить,
но о ком я не забываю, я помню каждый день.
Спросим себя: что сегодня думает предприниматель, высококлассный организатор производства, просто образованный творческий человек,
глядя на наш процесс и полагая абсолютно предсказуемым его результат?
Очевидный вывод думающего человека страшен своей простотой.
Силовая бюрократия может все. Права частной собственности нет.
Прав у человека при столкновении с системой вообще нет.
Будучи даже закрепленными в законе, права не защищаются судом,
потому что суд либо тоже боится, либо является частью системы.
Стоит ли удивляться, что думающие люди не стремятся к самореализации здесь,
у нас в России? Кто будет модернизировать экономику?
Прокуроры? Милиционеры? Чекисты?
Такую модернизацию уже мы пробовали. Не получилось.
Водородную бомбу и даже ракету сделать смогли, а вот свой хороший,
современный телевизор, свой дешевый, конкурентный, современный автомобиль,
современный мобильник и еще кучу современных товаров... (неразборчиво).
Зато научились... (неразборчиво)
производимые у нас чужие устаревшие модели и редкие разработки российских изобретателей, которые если и найдут себе применение, то не у нас — за границей.
Что случилось с прошлогодними президентскими инициативами в области промышленной политики? Похоронены. А ведь они — реальный шанс слезть с сырьевой иглы.
Почему похоронены? А потому что для их реализации стране
нужен не один Королев и не один Сахаров под крылом всемогущего Берии
и его миллионного войска, а сотни тысяч Королевых и Сахаровых,
защищенных справедливыми и понятными законами и независимыми судами,
которые дадут этим законам жизнь, а не место на пыльной полке, как в свое время Конституции 1937 года. Где эти Королевы и Сахаровы сегодня?
Уехали? Готовятся уехать? Опять ушли во внутреннюю эмиграцию?
Или спрятались среди серых бюрократов, чтобы не попасть под каток системы?
Мы — граждане России, патриоты своей страны, можем и должны это изменить.
Как сможет Москва стать финансовым центром Евразии,
если наши прокуроры в публичном процессе прямо и недвусмысленно,
как 20 или 50 лет назад, призывают признать стремление
к увеличению производства и капитализации частной компании
преступно-корыстной целью, за которую надо сажать на 14 лет.
Если по одному приговору компания, заплатив налогов больше всех в стране
(ЮКОС заплатил больше всех в стране, кроме "Газпрома"), оказывается,
недоплатила налоги, а по второму — очевидно, вот здесь,
в зале суда, который здесь предлагается принять, —
предмета для налогообложения вообще не было, потому что его украли.
Даже грабить надо честнее.
Страна, которая... (неразборчиво), а вовсе не в интересах страны,
держит по тюрьмам вместо и вместе с преступниками десятки,
если уже не сотни тысяч талантливых предпринимателей, управленцев,
простых граждан, — это больная страна.
Государство, уничтожающее свои лучшие компании,
готовые стать мировыми чемпионами, государство, презирающее своих граждан,
государство, доверяющее только бюрократам и спецслужбам, —
это больное государство.
Надежда — главный движитель больших реформ и преобразований,
она — залог успеха. Если она угаснет, если сменится глухим разочарованием,
кто и что сможет вывести нашу Россию из нового застоя?
Я не преувеличу, ваша честь, если скажу, что за исходом этого процесса..
(неразборчиво) надежды, что Россия все-таки станет страной свободы и закона,
где закон будет выше чиновников,
где поддержка оппозиционных партий перестанет быть поводом для репрессий,
где спецслужбы будут защищать народ и закон,
а не бюрократию от народа и от закона, где права человека
не станут больше зависеть от настроения царя, доброго или злого,
и где, наоборот, власть будет действительно зависеть от граждан,
а суд — только от права и от Бога, или, если хотите, называйте это совестью.
И лично верю: так будет.
Я совсем не идеальный человек, но я человек идей.
И мне, как и любому, тяжело жить в тюрьме и не хочется здесь умереть.
Но если потребуется, мне... (неразборчиво).
Моя вера, она стоит моей жизни.
И, думаю, я это доказал.
А вы, уважаемые господа оппоненты, во что вы верите?
В правоту начальства? В деньги? В безнаказанность системы?
Я не знаю. Вам решать.
Ваша честь! В ваших руках гораздо больше, чем две судьбы.
Здесь и сейчас решается судьба каждого гражданина нашей страны.
Тех граждан, которые на улицах Москвы, Питера и Томска, иных городов и поселков рассчитывают не стать жертвой милицейского беззакония.
Тех, кто завел свой бизнес, построил дом, добился успеха и хочет,
чтобы это все досталось его детям, а не рейдерам в погонах.
Наконец, тех, кто хочет честно исполнять свой долг за справедливую зарплату,
а не ожидать ежеминутно, что будет под любым предлогом уволен коррумпированным начальством.
Не в нас с Платоном дело, во всяком случае не только в нас.
Дело в надежде для многих наших сограждан, в надежде на то,
что суд завтра сможет защитить их права, если каким-то очередным
бюрократам-чиновникам придет в голову эти права нагло и демонстративно нарушить.
Все знают, есть люди, и я называл их в процессе,
которые хотят нас оставить в тюрьме, оставить навсегда.
Ну, в общем, они это особо и не скрывают, публично напоминая
о существовании вечного "дела ЮКОСа". Почему не скрывают?
А потому что хотят показать: они выше закона,
они всегда добьются того, что задумали.
Пока, правда, они добились обратного.
Из нас, в общем, совершенно обычных людей,
они сделали символ борьбы с произволом. Это получилось.
Это не наша заслуга. Их. Тем не менее,
им необходим обвинительный приговор, чтобы не стать "козлами отпущения".
Я хочу надеяться, что суд с честью выдержит их психологическое давление.
А давление будет, мы все знаем, как и через кого оно будет происходить.
Я хочу, чтобы независимый суд стал реальностью и буднями моей страны,
чтобы слова, которые здесь цитировались, о самом справедливом суде в мере,
рожденные в "совке", перестали столь иронично звучать сегодня,
чтобы не мы оставили в наследство нашим детям и внукам опаснейшие символы тоталитаризма... (неразборчиво) может быть, даже страшно.
Я желаю вам мужества. Все понимают, что ваш приговор по этому делу,
каким бы он ни был, станет частью истории России.
Более того, он будет ее формировать для будущих поколений,
и вы это понимаете лучше многих. Все имена останутся в истории —
и обвинителей, и судей, так же, как они остались
в истории после печально известных советских процессов..
По материалам kasparov.ru Без комментариев.