Анна отложила кисти и палитру, отошла от мольберта и, одобрительно посмотрев со стороны, выглянула в окно. Иришка сидела с большим букетом цветов, слегка наклонив голову, а Ваня рисовал, - он делал наброски в карандаше, а затем Анна предоставит ему свой мольберт, когда закончит свою картину. В некотором смысле, получается весьма занятно, - Ваня рисует Иру, а она их...
Анна с большим удовольствием обучала Ваню навыкам рисования, напоминая иногда, что успех картины может зависить и от последнего штриха, последнего мазка, или маленького блика...
Раздался звонок телефона, - "Как же некстати",- подумала она, но сменила "гнев на милость", когда услышала голос Павла:
- Привет, Анна! Как вы там? Как Ирочка? Я хотел бы вас увидеть…
- Привет, Павел! Рада тебя слышать, - у нас все хорошо.
Ира с Ваней на этюдах возле леса, я их в окно хорошо вижу, - их же рисую, в свою очередь.
Интересно, - как будет называться твоя картина?
Картина будет называться - «Юный художник».
А как твои? - Маша и Саша? - спросила Анна.
- Удачно сдали сессию, - решили отдохнуть на даче, чему мои родители несказанно рады.
- Я думаю, Маше нелегко учиться в таком серьезном вузе, как им. Баумана?
- Она молодец – от Сашки не отстает, ни в чем не уступает, - Наташа была бы довольна, - едва слышно вымолвил Павел.
- Приезжай, Павел, - будем рады тебя видеть.
А, между тем, Павел не переставал любить Анну…
Иногда ему казалось, - не будет ему спасения от одиночества, которое порой захватывало всю его душу, не давая выдохнуть...
Но надо было жить дальше, - и приходило успокоение и понимание того, что дети, еще не совсем взрослые, - требовали все большего внимания, да и работа не давала расслабиться.
Они стали видеться чаще после переезда Анны из Москвы в село. Павел несколько раз делал ей предложение, но всякий раз получал отказ и этому объяснение:
- Павел, милый, мы с Костей расстались, чтобы какое-то время пожить отдельно, - навсегда или нет, время покажет, подскажет как жить дальше, и расставит все на свои места, - так говорила Анна, как ей казалось, успокаивая Павла, но была ли спокойна она сама?
Анна задумалась, - она смотрела в окно, ничего не видя перед собой, - она представила Москву с ее бешеным ритмом, с ее каждодневной сутолокой и суетой, где дни летят один за другим с такой скоростью, что казалось, неделя проходит, как один день…
Захочет ли она когда-нибудь вернуться? - на этот вопрос ответа у нее пока не было...
К ее дому со стороны леса шел Федор. Он подошел к окну и, обращаясь к Анне, заговорил:
- Здравствуйте, Анна Сергеевна, извините, что отвлекаю, но меньше всего мне хотелось отвлечь Ивана, - как он сосредоточен – карандаш так и мелькает в воздухе.
- Должна заметить, - Ваня очень талантлив, - мне нравится, как он рисует.
- Талант, несомненно, присутствует, но он мечтает стать врачом – хирургом, поступить в медицинский институт и посвятить себя целиком и полностью медицине. Он уже увлекся, - читает специальные книги, собирает статьи, что-то находит в интернете, знает ведущих хирургов страны и даже зарубежных.
Кстати, Анна Сергеевна, хочу к вам обратиться, как к представителю от медицины:
С тех пор, как умерла жена, прошло немногим два года, - почти каждую ночь она мне снится, точнее сказать, приходит в мой сон, и это настолько реально, что не хочется просыпаться по утрам, - под впечатлением хожу полдня, и эти ощущения становится невыносимыми...
Как мне быть? Что посоветуете?
- Да, Федор Иванович, выглядите вы не лучшим образом. Я бы вам посоветовала обратиться к председателю с тем, чтобы он отпустил вас в отпуск, к морю, - отдых вам просто необходим…
- Да нет, сейчас не отпустит, - медоносная пора наступает, - работы много.
- Есть еще один способ, - как в народе говорят, надо в грубой форме прогнать того, кто навязчиво приходит во сне, поговаривают, что это происходит под утро, перед пробуждением, - таким образом, умерший как бы зазывает к себе, уводит, - и это настолько реально...
Вдруг с неба упало несколько дождевых капель, - кругом светило солнце, а над домом зависло небольшое облако, которое вовсе не было похоже на тучу, - Федор провел по лицу ладонью, - "как-будто слезами умылся", - подумала про себя Анна.
- Я не знаю, верить ли в это, но я уверена, Федор Иванович, вы не прибегните к этому способу, - Анна посмотрела на небо, - облако на глазах растаяло...
И последнее, - ступайте тот час в церковь к батюшке, поведайте ему обо всем, - не сомневайтесь, он поможет, и вы вскоре почувствуете облегчение и свет в душе своей...
- Пожалуй, я вас послушаю, Анна Сергеевна, а вы напомните Ивану, - его бабушка ждет к обеду, и он помочь ей обещал.
- Непременно передам, Федор Иванович.
Федор отошел от окна и, еще раз глянув в сторону детей, пошел по направлению к церкви.
«Как он еще молод и красив, но глаза такие потухшие… рановато сгорбился человек», - подумала Анна, провожая взглядом Федора.
- Мама мы пришли! Во что поставить цветы?
- В керамическую вазу синего цвета, - в ней, на белой скатерти, твои васильки и ромашки замечательно будут смотреться.
Анна достала белоснежную скатерть и набросила на круглый стол.
- Кстати, Ира, звонил папа, - приезжает в гости.
- Папа, это который? Представляешь, Вань, - у меня два папы, и это здорово, - ну и богачка же я, имея двух пап!
Она подошла к Анне, надела ей на голову свой венок, поправила и довольная отошла в сторону.
- Вань, смотри какая у меня красивая мама, - напишешь ее портрет?
- Обязательно напишу, но в своей манере, а потом сравним мой портрет и ваш автопортрет, тетя Аня.
- Хорошо, хорошо, а сейчас мыть руки и к столу – обедать будем. Потом пойдете к Ване, - дядя Федор просил передать, - Ваню ждет бабушка тоже к обеду и она просила его в чем-то помочь.
- Вань, а в чем заключается твоя помощь? - спросила Ира.
- Клубники много поспело, - обещал помочь собрать, а грядку с зимней клубникой - прополоть.
- А мы сейчас у нас пообедаем, затем пойдем к вам – бабушке поможем и у вас пообедаем клубникой со сливками, - идет, Вань?
- С этим я согласен целиком и полностью, - бабушка нам будет рада…
Анна улыбнулась, - к Ване она относилась как к родному сыну, - хорошего друга обрела здесь Иришка.
А между тем, Павел собирался в дорогу, - загрузил багажник машины подарками и продуктами, заехал на дачу к родителям и с легким сердцем продолжил путь дальше.
- Мама, предлагаю встретить папу Павла хлебом - солью, - вот он будет рад. У нас найдется рушник?
- Рушника нет, но кухонное новое полотенце найдется.
- Позвони ему, - узнай, когда подъедет, а я сейчас…
- Ирина выбежала из дома и вернулась с охапкой цветов – ромашки, васильки, разные кашки и колоски, - быстро сплела еще один венок, для себя.
Павел не ожидал такого приема, - дочка выбежала навстречу с караваем пышного белого хлеба на «рушнике», - Анна вела себя более сдержанно, но, тем не менее, встреча удалась на славу, - "Как они мне дороги, как хороши в этих венках из ромашек", - подумал Павел.
Затем все вместе внесли в дом пакеты с подарками.
Иришка прыгала от восторга, когда примерила сарафан цвета чайной розы, на тонких бретельках, отороченных рюшами, - другой, точно такой же, был желтого цвета.
Она закружилась по комнате и бросилась отцу на шею.
- Папа Павел, я тебя очень люблю, - шепнула она ему на ухо.
Она не называла отца просто папой, а за глаза и вовсе сокращенно, - «папавлом», прибавляя к имени приставку «па», - «для прикола», как она однажды сказала Анне.
Но, несомненно, отцом она дорожила…
А больше всего на свете, ее радовало то обстоятельство, что нежданно - негаданно у нее появились брат и сестра, - Саша и Маша, и она их тоже любила, и всегда ждала в гости.
После обеда Иван пошел домой один, а остальные решили прогуляться по лесу, - к тому же в лесу стали появляться грибы, и они решили взять с собой корзины.
- Папа Павел, ты любишь грибы в сметане с жареной картошкой? – меня вчера Ванина бабушка угощала, - вкуснота, пальчики оближешь!
- Ну что ж, если повезет и наберем грибов, приготовим жульен, - я тоже люблю тушеные грибы в сметане, и я его неплохо готовлю, под сырной корочкой!
Анна шла за ними, чуть отстав, прислушиваясь к разговору между отцом и дочерью. Она понимала, - для Павла эти встречи очень дороги, и он всегда с нетерпением ждет их.
Иногда ей становилось жаль Павла, но жалость не повод для сближения…
Она сохранит ради дочери дружбу с ним и его детьми, - она всегда рада видеть их у себя дома и принимать, как родных.
Когда Ира убежала вперед, Павел спросил у Анны:
- А что Костя? Бывает ли у вас?
- Только тогда, когда я его об этом прошу, - он покупает в художественном салоне все, что нужно для написания картин, - подрамники, холсты, кисти краски и все это привозит сюда. Но мы с ним давно не виделись, - дома он почти не живет.
Я недавно была в Москве, - в доме живет его родная сестра с мужем, ее тоже зовут Ира, они приехали в гости, да так и остались.
Я довольна, что они живут там, - и дом под присмотром, и моя мастерская.
Подошла Ира, - ее небольшая корзинка была наполовину наполнена грибами.
- Молодец, дочка, а у нас с мамой корзины почти пусты.
Павел повеселел, - его вполне устраивало то, что Анна и Костя виделись редко.
- Анна, а каковы твои познания в области грибов? – спросил ее Павел.
- Их почти нет, но я точно знаю, что белый гриб это - «царь» грибов, и что почти у каждого съедобного, - есть его ядовитый двойник, поэтому к грибам надо относиться очень осторожно и внимательно.
- Это уже что-то…
- А знаете ли вы, мои дорогие, что в лесах нашей необъятной России, замечено около трехсот видов съедобных грибов, а население собирает и использует в пищу лишь шестьдесят…
- Вот это да! – воскликнула Ира.
- Папа Павел, а ты загляни в мою корзинку, - все ли грибы у меня съедобные?
Павел высыпал содержимое на траву, - в корзинку он клал хорошие грибы, а рядом образовалась кучка, чуть больше той, что в корзине.
- Ирочка, это - несъедобные грибы, а вот этот «бледная поганка», - самый ядовитый, его можно отличить вот по этому ободку, что под шляпкой, - запомни дочка.
- Как же здесь у вас хорошо, Анна, - я бы тоже согласился пожить невдалеке от шумной Москвы, но работа…
Анна молчала.
Она шла и думала: «Вот ведь как бывает в жизни, - каждый сам вершит свою судьбу или ему «Кто-то» подсказывает, направляя по тому, или иному пути?
Они мирно и по-дружески расстались с Костей, - он им помог переехать и обустроить дом.
А рядом шел отец ее дочери, и он тоже был ей не безразличен, это - умный, добрый и заботливый отец, но, тем не менее, он для нее только друг, и не более того…
А как же любовь, вызывающая слезы восторга?
Она любила Костю, но слезы восторга давно высохли...
Она любила Павла в ту недавнюю и такую далекую новогоднюю ночь, но это была только одна ночь…
Или она такая, - несерьезная, ветреная и слабая? Нет и нет!
Она не считала себя таковой, а вовсе наоборот…
И все-таки что же? Существует ли перст судьбы? А почему бы и нет?»
Во всяком случае, Анне почему - то, хотелось в это верить».
Она очнулась от мыслей. Павел с Ириной углубились в лес, и Анна поспешила за ними, не на шутку ипугавшись.
- Павел, мы заблудились, - я не знаю в какую сторону нам идти…
- Слышишь голоса? Вот на эти голоса и пойдем.
Они вышли к пасеке.
- Небезопасное место, - пчелы могут покусать, - тихо сказала Анна.
- Вот это да! – я такой большой пасеки в жизни не видел, - удивился Павел.
- Здесь Ванин папа работает, - самым главным пасечником, - ты видишь его, мама?
Анна видела, - справится ли Федор со своими снами? - У Федора слезы восторга давно сменились слезами памяти…
И она впервые в своей жизни завидовала той женщине, которую так любил и продолжал любить Федор.
Федор помахал им рукой и жестом указал, в какую сторону идти.
Они вышли к озеру.
- Сплошная экзотика, - дивные места, а красиво - то как! А вот и лодка, - покатаемся?
Павел отвязал лодку, спустил на воду, помог войти в нее Ирине и Анне, а сам сел за весла.
- Эх, прокачу! - когда я учился в институте, я занимался греблей, принимал участие в соревнованиях «Московская фрегата», и наша лодка занимала не последние места, - давненько это было…
Анна обратила внимание на сильные руки Павла, еще не утратившие ловкости и сноровки.
Она мысленно вернулась в те далекие дни юности, вспомнив школьные годы, когда они дружили втроем…
Вспомнив Наташу, она сделала вид, что в глаз ей попала соринка… эх, Наташка, Наташка, - вернуться бы в нашу юность, в беззаботные дни, вернуть нашу дружбу и… любовь…
- О чем задумалась, Анна?
Анна усмехнулась, взглянув на Павла, - от того Павла остались лишь черная шевелюра, но уже с проседью, и пытливые черные глаза, все еще смотревшие на нее с нежностью и любовью…
А между тем, возле дома их ждал Ваня.
- Давно ждешь, Вань? – спросила Ира.
- Давно, - уходить собирался, предлагаю пройтись по деревне, - кое о чем рассказать тебе хочу…
- А я тебе, - пойдем к бабушке с дедушкой? - мне увидеть их надо, и Соня из поездки вернулась. Мама и папа Павел, отпустите нас к бабушке с дедушкой, - «пирожков» отнесем, - она состроила смешную рожицу и воскликнула:
- А где это моя «красная шапочка?» - и, сделала вид, что ищет ее, вызывая тем самым улыбки родителей и неподдельный восторг у Вани.
У калитки их встречала Соня, - загорелая, в белоснежном коротком комбинезоне - бикини, и в широкополой белой шляпе.
- Ах, Сонечка, - какой загар! Какая белая панама!
На каком это побережье таким загаром одаривает солнышко?
- В Италии, Ирочка, в Италии, - парировала Соня.
- И давно ты оттуда, Сонечка?
- Да третьего дня, как приехала.
- Где именно отдыхали, тетя Соня? – спросил Ваня.
- В Италии есть остров - Искья, острове удивительно сказочной красоты, – песчаный пляж, бирюзовое море, теплый чистый воздух, целебные источники…
Посетила несколько экскурсий, одна из них, - на катере до Неаполя, затем побывала на раскопках города Помпеи, который когда то был полностью засыпан пеплом во время извержения вулкана Везувий, как вам известно, а пока вулкан дремлет, к его кратеру туристы совершают восхождения, - ощущения, скажу я вам, не забываемые…
- Да, это же настоящий экстрим! – воскликнул Ваня, - вот бы побывать там!
- Сонечка, а ты смогла бы остаться жить там, - вдали от бабушки и дедушки, от мамы, и от меня?
- Нет, не смогла бы, Ира, да и многие не смогут, - Соня стала серьезнее.
- Почему, тетя Соня? – спросил Ваня.
- Да понимаешь, Вань, - душа русская, она ведь, как птица, - привыкла парить над нашими просторами – от запада до самого Дальнего востока, - широта ей нужна, чтобы развернуться, - а страны той же Европы маленькие, да та же Италия или Франция, - вот и возвращаются обратно, на свою Родину наши соотечественники, рано или поздно…
К тому же у каждого есть еще и малая родина, где человек родился, где провел свое детство, где своих родителей оставил, а может и свою первую любовь…
Чувствую, - заговорила я вас, а там бабушка хлопочет, к столу нас ждет…
- А где наш дедуля? – спросила Иришка.
- Позови его, внученька, - он в своей мастерской, - запахом древесины наслаждается – не выманишь его оттуда…
Ира вошла в мастерскую, где пахло свежей стружкой, лаком и клеем…
- Привет, дед!
- Привет, Иришка! – неужели одна пришла?
- Нет, - со своим другом Ванькой, - мы учимся вместе и дружим. Он рисовать меня учит, но у меня не очень - то получается, а вот он классно рисует, как говорит мама, - его Боженька в темечко поцеловала…
Дедуль, а ведь она и тебя стороной не обошла, - ты сохрани эту кроватку резную для правнука или правнучки, а я тебе обещаю их со своей стороны, а ты со своей, дождаться их должен, - обязательно!
Обещаешь, дедушка?
- Обещаю, внученька, это – я от себя и от бабушки говорю, - обязательно дождемся! А теперь к столу, бабушка не любит дважды звать, - у нее с этим строго.
- Почему мама с вами не пришла? - уже за столом спросила Ксения Марковна.
- А к нам папа Павел в гости пожаловал, - уехал, наверное…
- Часто приезжает? – спросил Сергей Маркович.
- Да нет, не часто – раз в месяц, - вкусности разные привозит, этот сарафанчик привез для меня, - правда красивый, Сонечка?
- Очень красивый, и он тебе к лицу, - к твоим светлым волосам и карим глазкам, - хороший вкус у твоего папы, - любит он тебя очень, балует свою младшенькую…
- А Маша с Сашей сессию сдали и на своей даче отдыхают. Были у нас недавно, - Маша до сих пор переживает, что ее Никита со своим другом уехали, - учатся в Питере, в каком-то спортивном институте.
- В Академии физической культуры им. Лесгафта, - уточнил Ваня.
- Знаю, знаю это, где готовят специалистов по физической культуре и спорту, - продолжил разговор Сергей Маркович, - я тоже выбирал между этим институтом и Горным в Москве. Но отец настоял на втором и я пошел по его стопам и, ничуть не жалею об этом… думаю, если бы было иначе, - не встретил бы я свою Ксению, - Сергей Маркович многозначительно и с нежностью посмотрел на жену.
- Я так не думаю, - ведь, что судьбой предначертано…
- Я с тобой согласен, - с судьбой не поспоришь, что верно, то верно…
- Я недавно был на вашей пасеке, мед покупал, - обратился Сергей Маркович к Ване, - отменный у вас мед, надо сказать, но вот только отец твой неважно выглядел, - не болен ли он?
- Нет, он здоров, - маму забыть не может, - плохо нам без нее…
- Да… Сергей Маркович задумался, - мужика спасать надо, а что, Вань, пригласи его к нам, скажи, что мне консультация его нужна, - он ведь хороший резчик по дереву?
- Я бы сказал, - самый лучший в нашей округе, - обязательно передам, - пообещал Ваня.
Федор не заставил себя долго ждать, - пришел на следующий день, когда уже начинало смеркаться.
Сидели за столом на веранде, вели беседу о пчеловодстве, как вдруг, Федор заметил женский силуэт, в дверном проеме.
Прислонившись спиной к дверному косяку, - в светлом, облегающем стройную фигуру платье, небрежно собранными волосами в узел, на изгибе шеи, босая, - стояла Соня.
Федор, от неожиданности оторопел, - на какой-то миг ему показалось это – его Надя, его Надежда стоит, - он привстал, подавшись вперед, весь напрягся, пристально вглядываясь…
- Проходи, Софья, - чай сейчас будем пить,- пригласила к столу Ксения Марковна.
Соня подошла, и в протянутую, большую ладонь Федора, вложила свою – маленькую.
- Это вы… ты… вы… Софья Сергеевна? – наконец – то, еле слышно вымолвил Федор.
Он сжал ее пальцы и, не выпуская ладонь, всматривался в черты ее лица.
Соня видела, как оживали и теплели глаза Федора…
А он смотрел на нее и думал: «Как похожи его жена и Софья, - только черты лица Сони были более тонкими, глаза не синие, а зеленые, а волосы темнее…»
Федор пытался улыбнуться, но у него это плохо получилось, - наконец он высвободил ладонь Сони и, не сводя с нее глаз, медленно опустился на стул.
- Пойду, чай приготовлю, - Ксения Марковна поднялась и, подавая знаки мужу, увела его за собой.
- Софья Сергеевна, я должен идти, а вы приходите завтра, - с утра пораньше ко мне на пасеку, - много интересного вам расскажу и покажу, - скучать не придется, - я ждать вас буду…
Федор, простившись со всеми, направился к выходу легкой и решительной походкой, - все видели, как распрямилась спина и расправились его плечи…
А Соня раздумывала…
Она не спеша шла к беседке, - ей хотелось уединиться, осмыслить происшедшее, прислушаться к себе, - может быть уловить тайную подсказку своего сердца, уловить состояние души или предчувствие будущего счастья…
И откликнется ли ее душа на призыв Федора? - она ощутила этот призыв через прикосновение его руки и его проникновенный взгляд…
Федор ей нравился, но о чувствах к нему говорить было рано.
Она не была готова к свиданию на следующий день, - и оно состоялось лишь на третий…
А, между тем, Павел уговаривал Анну, - позволить ему остаться еще на один день.
- Аннушка, очень хочется на рыбалку сходить, у меня и удочки с собой, - Иру с Ваней возьмем, - костер разведем, ушицы сварим, - давно настоящей ушицы не ели.
- Хорошо, Павел, оставайся, - детей надо встретить, что – то они задерживаются, должны бы уже вернуться.
- Анна вышла на веранду и присела на крыльцо.
Павел принес плед, набросил ей на плечи и сел рядом. Прикрыв глаза, Анна склонила голову к его плечу.
«Как же давно это было, - в ту далекую новогоднюю ночь, когда Анна была такой близкой и желанной», - думал Павел, - «Как же сильно он ее любит…»
Анна думала о своем, - ее мысли были далеко отсюда, - недавно она была в Москве, побывала в своем доме…
Ее встретили очень приветливо, - глаза Иры, сестры Кости, блестели от радости.
Ира имела обыкновение, говорить очень быстро, почти скороговоркой, и Анна слушала ее, не имея возможности вставить хоть одно слово:
« Аня, когда же вы вернетесь? - в этом большом доме нам как – то не по себе без вас и скучновато, - ждем вас, ждем, а Ирочке, моей тезке и любимой племяннице, учиться надо в Москве, чтобы легко было в институт поступить, - я бы ей уроки английского давала. Аня, ты не волнуйся, - в твоей мастерской полный порядок, - отопление зимой было умеренное, летом я каждый день проветриваю, - окна настежь открываю, пыль с картин осторожно вытираю. Я всегда дома, ко мне ученики приходят, - даю дополнительные уроки английского», - на одном дыхании выпалила Ира и продолжала:
Костя недавно сообщение прислал, - привет всем передавал, он в Париже, от своей газеты там работает, возвращаться пока не собирается, спрашивал о вас, о том, как вы живете, пишет, что скучает…
Он хотел вам приглашение оформить, чтобы вы с Ирочкой к нему приехали, и Париж своими глазами увидели. Он СМС - фотографии прислал, - сейчас покажу…
- А кто это с ним рядом на Эйфелевой башне? – спросила Анна, - кто эта «белокурая Жизель?»
- Ой! Анечка, как же это я? – удалить надо было…
- Зачем же удалять, - очень хороший снимок! – а ты не переживай, Ира, - Костя нормальный мужик и не должен жить долго без нормальной женщины, - закон природы, так сказать…
Спасибо тебе, Ира, - большое спасибо за все, только прошу вас, - не уезжайте из Москвы, - время так быстро летит и не за горами то время, когда подрастет Ирина и приедет к вам, - она со своим другом Ваней в медицинский институт собирается. К тому же Иван очень хорошо рисует, - так что свою мастерскую я передам в надежные руки. Только звони чаще, а я приезжать к вам буду, - в Москву меня тянет, безусловно, но я твердо для себя решила, - сейчас мое место там».
Анна открыла глаза, - к дому с веселым криком, наперегонки, бежали дети.
Было уже поздно, и Ваня, со всеми попрощавшись, помчался домой.
- Хороший друг у тебя, дочка, - сказал Павел, вставая.
- И я так думаю, - с таким другом в разведку пойти можно…
- Милая разведчица, ты с нами чай пить будешь?
- Буду, буду, - нас бабушка своими пельменями накормила, - Ванька ел с мясом, а я с капустой и вареники с вишней, - вкуснота! Они и вас приглашали.
- Папа нас завтра, ранним утром, на рыбалку зовет, - как ты? – согласна?
- Я согласна, только Ване позвоню, - он с радостью примет наше приглашение.
За чаем, Анна снова погрузилась в свои мысли, - «Зная характер Кости и его отношение к ней, - он не потребует развода, если Анна сама об этом не попросит…
Что же получается? - она замужем, а рядом друг, с которым, как говорит Иришка, можно идти в разведку …
Костя тоже не один, - ну и ситуация, - сейчас многие живут гражданским браком, и встречаются счастливые пары…
Может быть, и Костя будет счастлив?
Анне сразу как - то стало спокойно, - она улыбнулась, и подняла глаза, - на нее смотрели, не отрываясь, две пары любящих карих глаз.
- Мама, с тобой все в порядке?
- Анна, твое лицо настораживает!
- Какой вечер замечательный, - мы втроем пьем чай, вкусный чай ты заварил, Павел, - за такой чай…
Анна лукаво и многозначительно посмотрела на Павла…
Павел все понял, - в душе он ликовал, наконец – то, - его время настало…
Как же он долго этого ждал…
- Спасибо, мои дорогие родители, за очень хороший вечер и вкусный чай, – рыбалку не проспите, - нам рано вставать, и она вышла, посмотрев на них с лукавинкой в глазах.
В ту ночь Анна, как никогда, была счастлива, - она в полной мере испытала всю безграничную любовь и нежность Павла, - без остатка…
Ну, а рыбалку они конечно проспали…
Иришка не стала их будить. Она вышла на веранду, сбежала по ступенькам, подошла к большому кусту шиповника, цветы которого источали легкий и тонкий аромат…
В ярко красных цветках копошились шмели и пчелы, - она наклонилась над одним из них, - шмель не шевелился, - «ни усиком, ни лапкой», - подумала про себя Ира, она ткнула в него пальчиком, - шмель зашевелился, зажужжал, оторвался от цветка, взмахнул крылышками и полетел.
«Ты отдыхал после вкусного десерта, а я разбудила тебя» - прошептала она, провожая его глазами.
«Интересно знать, - а куда это прячется вся эта крылатая мелочь, - жучки, бабочки, стрекозы, мушки, когда идет проливной дождь, - дня три идет, и кругом такая мокрота, -и хлюпает, хлюпает…
А стоит выглянуть солнышку, чуть подсушить вокруг, как тот час все появляются? – надо заглянуть в детскую энциклопедию по зоологии, что привез мне папа Павел, или поискать ответ в интернете…»
Тихо ступая, она прошла в свою комнату, но тут раздался звонок телефона, - звонил Ваня:
«Ира, как я правильно понял – рыбалка отменяется, - мы с папой идем на озеро, если хочешь с нами, присоединяйся», - и отключился.
Ира, недолго раздумывая, написала записку родителям:
«Мои дорогие, мама и папа, я на озере с Ваней и дядей Федором, если хотите, присоединяйтесь».
Анна читала записку, - она сегодня такая счастливая...
В шелковой пижаме, с копной взъерошенных волос на голове, она вышла на веранду, залитую солнечным светом, и потянулась в сладкой истоме…
Летний утренний воздух наполнился терпким запахом жасмина...
Солнце поднималось все выше и выше, окрашивая небо в золотисто-бирюзовый цвет, - лето продолжалось…
«Как же все просто!» - думала она, - «просто жить, - радоваться каждому наступившему дню, быть любимой и любить…»
Федор провожал Софью после их первой встречи. Они шли не спеша вдоль села…
У Сони в руках были розы, - семь больших белых роз, и это были ее любимые цветы.
«Интересно, - знал ли об этом Федор?», - подумала она, поглядывая на него. Федор что-то увлеченно рассказывал, когда они поравнялись с медпунктом.
Посетителей не было, - Анна стояла и смотрела в окно.
«Федор изменился, - это сразу бросается в глаза», - подумала она.
Накануне Федор рассказал Анне, как послушав ее совета, сходил в церковь, исповедовался…
А, выслушав Федора, батюшка, в свою очередь, поведал ему, - ждут его большие перемены в личной жизни…
Анна, в глубине души, вдруг как-то неосознанно, – во второй раз за эти три дня позавидовала - своей младшей сестренке и ее спутнику, но на короткое мгновение, - ее зависть не была, ни черной, ни серой, ни какого – либо другого цвета, - ее зависть была белой, как те розы, что несла Соня.
Анна, в который раз подумала о внезапных поворотах в судьбах людей, и еще о том, что не все на земле этой счастливы…
«Неужели надо пройти через большие трудности, чтобы заслужить счастье, - обрести его, а затем суметь сберечь…
И люди, как могут, - берегут свое счастье…
Кому-то это удается, но далеко не всем, а так хочется, чтобы все были счастливы…
«А что же ты, Анна? – мысленно обратилась она к себе, - «ты любишь почти все, что окружает тебя, и почти всех, кто окружает тебя, - почти всех!
Иногда больше, иногда меньше, а когда устанешь от череды будней и забот, хочется уединиться, - в такие минуты тебе кажется, - ты одна на белом свете, совсем одна, - и никому не нужна…
Но эти, по истине, тяжелые мысли, вскоре уйдут, вопрос отпадет сам собой, и засияет в душе солнышко, - захочется снова быть, - любить, творить в ожидании чуда, - маленьких и больших радостей, которые так нам необходимы, чтобы скрашивать нашу непростую жизнь…»
А между тем…
- Вы и зимой живете на даче, Софья Сергеевна? - обратился Федор.
- Федор, - давай на «ты», - предложила Соня.
- Да, да, - вот я и спрашиваю, - Соня, ты и зимой живешь на даче?
- Нет, Федор, так складываются обстоятельства, что я должна в конце лета обязательно вернуться в Москву, - я преподаю в музыкальной школе, плюс дополнительные занятия – репетиторство, а все это вместе, - работа, которая мне нравится, и которую я люблю.
- А, не переехать ли тебе к нам, в село? - для тебя и здесь подобная работа найдется, - у нас немало талантливых ребятишек.
И я этого очень хочу, Софья…
- Неожиданный поворот! – к чему это вы клоните, Федор Иванович? – спросила Соня, перейдя снова на «вы».
- А вы не догадываетесь, Софья Сергеевна? – вторит ей Федор.
- Догадаться совсем не трудно, - обо всем надо хорошо подумать, взвесить все за и против, - «с бухты – Барахты» такие вопросы не решаются…
- У тебя, Сонечка, есть время подумать, я тебя не буду торопить, - уже серьезнее сказал Федор.
Они подошли к калитке.
- Федор, - семь белых роз означают – любовь, - и я постараюсь в тебя влюбиться… до чертиков…
- Я буду только счастлив, - ведь я, кажется, уже влюбился!
- Креститься надо, Федор, если кажется, - засмеялась Соня, убегая за калитку. Она оглянулась, помахала цветами, и, сверкнув зелеными глазами, скрылась.
Федор опустился на скамейку. Вышел Сергей Маркович, присел рядом.
- Покурим, Федор?
- Не курю, но сейчас не откажусь, Сергей Маркович.
- Федор, в следующий раз, когда придешь, я покажу тебе свою мастерскую, и неплохо бы своих пчел заиметь, - подскажешь с чего начать?
- Непременно, - я привезу вам в подарок два – три улья.
- Вот и славно, и славно, а ты знаешь, Федор, - Софья сейчас тебя со мной сравнивает…
- Как это?
- Она себе мужа подбирала, постоянно сравнивая со мной.
Вместе они прожили недолго, вскоре расстались, - мы не очень - то были похожи…
Конечно, отчасти это – шутка…
Но с тобой мы очень схожи, - и рост, и стать молодецкая, и «грудь колесом», и умельцы на все руки, - продолжал Сергей Маркович, улыбаясь…
- Вот только, - не пчеловод вы, Сергей Маркович, - не пчеловод…
Но дело поправимое, - я обучу вас необходимым навыкам, и подберу для вас весь необходимый инвентарь.
- По рукам, Федор!
- А ты не догадываешься, Федор, мы только что совершили великолепную сделку, - я тебе Софью, а ты мне пчелок, - шутка конечно, но никому, ни слова!
- Это наш с вами «большой секрет» для нашей дружеской компании…
Они так громко рассмеялись, что вспугнули сороку на соседнем дереве. Та взметнулась, и полетела в сторону леса, громко стрекоча.
- Ну, эта особа всему лесу о нашем секрете разболтает, - сквозь смех сказал Сергей Маркович, - они еще раз посмотрели друг на друга все понимающим взглядом, пожали друг другу руки и разошлись.
Федор не пошел через село, а незаметно для себя свернул в лес. Он шел, думая о Софье, о неожиданном знакомстве, о том впечатлении, которое она произвела на него, вначале их встречи, - Федор видел Соню впервые, а ему казалось, что он знает ее давно, - просто они расстались когда-то, и неожиданно для себя встретились вновь...
Он был уверен, что скоро настанет то время, когда они вместе, обняв друг друга, пройдут по узкой тропинке через все поле, а в конце, у самого края леса, - в луговых травах, опьянев от пряного запаха дурман-травы, он зацелует ее... и не расстаться им до самого рассвета...
Он сбился со своих мыслей, когда вскинув глаза, увидел перед собой очертания кладбища, -«странно, - ноги сами его сюда принесли?»
Федор нарвал букет полевых цветов, которые когда-то так любила его жена Надя. Накануне прошел дождь, и ваза, стоявшая в углублении, наполнилась июльским дождем.
Федор поставил цветы и опустился на колени…
«Прости меня, Надя, прости, Ивушка, - не получится у нас с тобой скоро свидиться, но я помню и люблю тебя, и любить буду вечно…»
Он гладил руками шелковистую траву, специально посеянную здесь, - «это мамин лужок», - так всегда говорил Ваня.
«Надо жить, Надежда, надо жить, Ивана растить, - хороший он у нас с тобой, - ну ты ведь знаешь…»
Федор поднялся и посмотрел на вечернее предзвездное летнее небо.
Он шел по дороге домой, а перед ним на небосклоне, словно путеводной звездой, зажглась едва заметная звездочка, которая становилась все ярче, мерцая и переливаясь далеким космическим светом...
Когда Федор подходил к дому, ему навстречу с громким лаем выбежал его любимый Тузик, - Федор присел перед ним, потрепав за холку.
- Ну, что друг, давно мы не были с тобой на охоте? - Но ничего, - скоро и на охоте побываем и на рыбалке...
Навстречу отцу вышел Ваня:
- Пап, ужинать будешь?
- Ух, и голоден я, Иван!
- Приглашай всех, - сейчас все вместе ужинать будем, - и поговорить надо...
А, между тем, родители уже спали, когда Соня тихо прокралась на веранду, - она распахнула окно и влезла на широкий подоконник, и долго сидела так, обхватив колени руками.
Над ней в открытом окне загорались звезды знакомых созвездий, - «как величественно тихо», - подумала Соня.
Ее накрыли мысли, - «а что, если в этот момент некто неведомый, с далекой планеты наблюдает за нашей Землей в сверхмощный телескоп, - и видит ее, сидящую на подоконнике?
Несомненно, - наша Земля это - часть вселенной, - и жить бы на ней надо по законам «общежития", - подумала Соня... а в первую очередь, - надо относиться к Земле бережней, с большим почтением и величайшей любовью…
Так – так, - она хотела подумать о своем отношении к Федору, а мысли ее взлетев, достигли далекого космоса, но если считать, что любовь земная это, - тоже неизведанный космос, то все становится объяснимым…».
Соня улыбнулась и, спрыгнув с подоконника, махнула рукой тому – некому неведомому наблюдателю, и также тихо прошла в свою комнату.
Сна не было, - она лежала, прикрыв глаза и пытаясь представить лицо Федора, - «неужели я влюбилась?», - думала она, - «жаль, что лето скоро закончится, и надо будет уезжать, а что-то уже совсем не хочется…
Она подумает над предложением Федора, но не будет спешить с решением, - в конце концов, она может работать в Москве и приезжать сюда на выходные дни и дни школьных каникул…
Как сказал Федор, - у меня будет еще время над этим подумать…
К тому же, - о Ване нельзя забывать, - неизвестно, как он ко всему этому отнесется, а с его мнением она не может не считаться…»
Соне не спалось...
Она улыбнулась, вспомнив строки одного из стихотворений Анны:
«Что есть любовь? – души порывы нашей,
С лица не сходит до ушей, - улыбка ваша...
………………………………
Не спишь ночами напролет,
И смотришь в темный потолок…»
И, наконец, уже почти засыпая, изменив последнюю строчку стихотворения, она едва слышно, прошептала:
«Влюбиться... я в тебя... мечтаю в тиши... ночной…»