Всю войну прошли герои,
Собрались отметить трое
И победу, и любовь,
Да не дремлет недруг злой!
Проскользнул тайком в таверну
И друзей угробил верных...
Гоблин, сам едва живой,
Рвётся дать злодеям бой...
Борис Готман.
Таверна тётушки Элтик, как и всегда, была полна клиентов.
Мы с Ромми и Толдом устроились за любимым столиком в углу и выпивали… хотя, выпивали – громко сказано. Я ведь не пью, зато закусывал за четверых.
Особенно радовало меня то, что выпивка и закуска были абсолютно бесплатными. Ведь старина Толд собирался обвенчаться с хохотушкой Элтик. И атмосфера была такой замечательной, запах пролитого вина, аппетитного варева из кухни и чего-то ещё, непередаваемо прекрасного. Тёплая мужская компания, грубоватые выкрики. Ну, разве что излишне чистенько. Тётушка завсегда любила, чтоб в заведении её было всё подомашнему. Столики до блеска вычищены, скатёрки на столиках постиранные, пол выметен, ни пылинки. Всё в жизни моей было хорошо, жаль только, Тикан, от греха подальше, пришлось спрятать в подполе. Сами понимаете, чего зря клиентов пугать-то? Без неё я чувствовал себя чуточку одиноко, даже в компании друзей и соратников. Ну, как будто какая-то часть меня отсутствовала.
– Друзья мои, – Ромми, тощий коротышка в щегольском плаще, что укрывал кожаный костюм стрелка, поднял свой кувшин, – собрались мы с вами по весьма печальному поводу. Друг наш, бедолага Толд, собирается расстаться с весёлой жизнью наёмника, повесить на стену своё оружие и преобразиться в простого обывателя. Могли ли мы представить себе, когда-либо даже в кошмарных снах, что подобное может случиться? Трясусь я от ужаса, как представлю, что соратник наш будет обходиться без битв. Без долгих ночных переходов, без форсирования глубоких рек и штурма неодолимых горных вершин, без бесконечных ночей в карауле и прочих прелестей службы. В общем, Толд, покойся в мире, толстей и седей. Обменял ты объятия многих прекрасных дев на любовь простой трактирщицы. Променял славу героя на завистливые взгляды соседей. Грозный меч сменил поварским ножом. Ждёт тебя скука серых будней, где один день будет похож на другой. Вкусная еда три раза в день, чистая одежда, походы в храм по выходным и множество сопливых детишек. Орк, восплачешь ли ты со мной?
- Я-то? – я проглотил очередной кусок сочного мяса, – знаешь, я, пожалуй, тоже завяжу с походами. Заработал я немало, – я похлопал по толстенькому кошельку на поясе, – построю себе домик, маленький такой. Будем с Тикан посиживать на крылечке вечерами, любоваться звёздами и закусывать чем-нибудь вкусненьким.
– И ты, друг, – Ромми закатил глаза, – что с вами поделать? Придётся остаться с вами, иначе вы сопьётесь или уйдёте в жрецы или того хуже - со скуки помрёте.
– Вива Ромми, дай я тебя обниму. Я-то уж и сон, и аппетит потерял от мысли, что расстаться с вами придётся, – гигант Толд вскочил, звякнув кольчугой, и взмахнул пудовым кулаком с зажатой в нём бычьей ногой.
– Да здравствует дружба и….
В отличие от товарищей сидел я лицом к входу. (Старая привычка, выработанная годами странствий.) И потому первым узрел я, как отворилась дверь и проскользнули в таверну четыре фигуры в чёрных плащах с капюшонами.
Не теряя времени, незнакомцы сразу направились к нам.
Заметив моё напряжённое лицо, товарищи мои быстро обернулись.
Один из незнакомцев опередил своих товарищей и первым приблизился к нам.
– Гоблин Орк? – холодно поинтересовался он.
– А что тебе надо от нашего друга? – пророкотал Толд, вскакивая и срывая с пояса грозную секиру свою.
– А действительно, - Ромми улыбнулся хищно. В руках у стрелка, как бы сам собой возник длинный кривой кинжал.
Незнакомец даже не посчитал нужным ответить. Его движение я почти не успел уловить, а уж друзья мои и подавно. Рухнули они, как деревья подрубленные.
Вот когда пожалел я, что оставил доспех свой наверху, в своей комнате, как и шест. Кто же на пирушку одевается, как в бой? Вот кольца мои, к счастью, висели на поясе.
Миг, и вскочил я на стол, сжав в руках грозное оружие своё.
Незнакомцы живо окружили меня.
Клиенты же, до которых только сейчас дошло, что происходит что–то нехорошее, бросились вон, на улицу.
Главарь убийц остановил своих пособников нетерпеливым движением. Стряхнул он кровь моих бедных соратников с лезвия своей катаны.
– Я сам, – процедил он, – ты, гоблин Орк, я – Роцахат из рода канари-сан. Ты можешь звать меня младшим господином. Меня и воинов моих наняли, чтобы мы сразили тебя. Мне обещали, что порадуешь ты меня славным поединком.
– Не знаю насчёт поединка, а вот сталью грозной я тебя порадую, – рыкнул я, – за что ребят положил, гад?
Незнакомец пожал плечами равнодушно и… и снова я пропустил его выпад.
Сталь погрузилась в мой бедный живот, только и кольцо моё одновре¬мен¬но срезало правую руку поганца Роцахата по самое плечо. Хлынула кровь.
Покачнулся младший господин было, да только подскочили к нему двое подручных и подхватили живенько, и потащили прочь из таверны.
Четвёртый же убийца выхватила парочку саев, готовый доделать работу и окончательно разделаться со мной.
Я сжал кольца покрепче. Только что-то в таверне темнее стало, я моргнул, потряс головой. Ноги затряслись противно. Только не это, я не сдохну, оставив топтать землю живого врага. Пусть и не надеется. Только ноги проклятущие подгибаются, до горла мне не допрыгнуть. Опустился я на колени, будто силы совсем оставили меня.
Наёмник поспешил воспользоваться моментом, метнулся он ко мне, да только выбросил я руку вперёд.
Ох, не доставало подручному скорости его господина. Кольцо моё снесло ему полголовы, прежде чем бедняга понял, что произошло, пролетело через всю комнату и вонзилось в стену.
Грозный рык мой разорвал тишину таверны.
Со стола я почти свалился, попробовал вскочить, рухнул, пополз к двери и…
***
Разлепил я глаза.
Потолок. Такой знакомый, закопченный. Да я ж в своей комнате на чердаке.
Попытался я приподняться…
- Куда? – Элтик насильно уложила меня обратно, – удумал тоже, вскакивать.
– Не понравился мне голос тётушки, да и лицо её бледное, уголки губ скорбно опущены, глазки тусклые, как будто… Я вскочил бы, но трактирщица снова не позволила мне.
– Пр-р-роклятье, Ромми, Толд, – я скрипнул зубами.
– Они умерли, Орк, – голос тётушки был бесцветным и сухим, – оба. Я-то, дура, думала, поживу по-человечески, детишек заведу. Не довелось.
– Убийц не поймали? – спросил я.
Просто так спросил, ответ был мне известен.
Элтик покачала головой.
– Принеси-ка мой доспех, – я оттолкнул руку трактирщицы и сел в постели.
Тут же живот пронзила такая сильная боль, что я едва не вырубился снова.
– Ты что, - трактирщица всплеснула руками. – Куда ты собрался, тот, тот мерзавец проткнул тебя своим мечом так же, как я насаживаю цыплят на вертел. Ты и так три дня пролежал, на вид труп трупом. Хорошо, если через месяц вставать сможешь.
– Ты не знаешь гоблинов, Элтик, – я скрипнул зубами, – мои раны, пустяк, так, царапины. Пока я тут прохлаждаюсь, кое-кто сможет удрать на свои проклятые острова, и никто его не остановит. Никто, кроме одного полудохлого гоблина. Да не гляди на меня так, соберика лучше нам с Тикан еды в дорогу.
***
Сборы заняли чуть больше времени, чем я рассчитывал. Любое неловкое движение вызывало боль.
Вот в комнату вошла тётушка.
– Я тут припасла кое-что, Орк, – Элтик протянула мне длинный свёрток, – этот меч я вытащила из тебя. Его меч. Руку-то проклятущую, что ты отсёк, я сожгла, а прах в канаву выкинула, чтобы собаки ненароком не отравились. А вот меч, уверена, ты пожелаешь вернуть его владельцу.
– Несомненно, – я оскалился холодно, – верну непременно.
И от вида улыбочки моей трактирщица побледнела и даже непроизволь¬но начертала в воздухе охранный знак.
Тикан ждала меня во дворе.
Вот кому я был особенно рад. Единственный мой друг и соратница. К тому же, пешком-то мне сейчас далеко не уйти, а лошадь аль мул, с этими зверьками у меня никогда дружбы не было. Я уж не говорю о том, что, как известно, хоть у кошачьих нюх слабый, но даже при этом они вполне способны отыскать нужный след.
Я обнял подругу и забрался на могучую спину. Полежал немного, собираясь с силами, и выпрямился.
– Поехали, Тиканчик, да поскорее, – я сжал в кулаке длинную шерсть на холке. – Не хочу опоздать на встречу с Роцахатиком. У него должок имеется, а долги, как ты помнишь, я не прощаю.
***
К счастью, отыскать след моих дорогих канари оказалось не так и сложно, всё же молодой господин был ранен.
Подручные же не придумали ничего более умного, как нанять портшез, в коем и собирались перевезти своего покоцаного хозяина на корабль, который, в свою очередь, должен был переправить убийц на острова.
Правда вот, и фора у них была значительная. Да и спешили проклятые канари так, как будто гналась за ними сама смерть.