Пока в девяносто седьмом отделе милиции шло разбирательство с «мелким хулиганом» Ситниковым, опера собственной безопасности успели доставить Виктора к себе в отдел. Там их уже ждал следователь , который вел уголовное дело по факту хищения раритетного рояля.
- Присаживайтесь, – предложил он, стоящему под охраной двух оперов Котову. – Меня, зовут Гончаренко Николай Васильевич. Я следователь по особо важным делам главного следственного управления по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Звание подполковник юстиции.
- Очень приятно, – сказал Кот, не зная, что в такой ситуации следует говорить.
- Приятного для вас, я думаю, в этом ничего нет. – возразил Гончаренко.
- Это почему же ?
-У меня есть веские основания полагать, что вы причастны к хищению рояля у композитора Листроповича. – пояснил следователь. – Поэтому, сейчас, будет проведено несколько опознаний с вашим участием. Если вы, действительно, причастны к данному преступлению, то советую вам, пока не начались официальные следственные действия, сознаться в содеянном. Как это будет выглядеть - в форме явки с повинной или чистосердечного признания, решать вам.
Виктор, отдавший милиции не один год, прекрасно знал , что явку с повинной предлагают писать тем, против кого нет доказательной базы. Он и сам таким приемом не раз пользовался. Человек, поддавшись психологической обработке доброго, в кавычках, сотрудника правопорядка, сознавался во всем и получал реальный срок заключения. Тот же, кто все отрицал, часто выходил на свободу, если не с чистой, так с грязной совестью. В любом случаи, тюрьма не самое лучшее место для проживания. Торопиться, туда не стоит! Пускай доказывают, а там поглядим…
-Как я понимаю, писать и сознаваться ни в чем вы не собираетесь? – прервал размышления следователь.
- Мне не в чем сознаваться, – безразлично ответил Кот.
- Как хотите! – пожал плечами Гончаренко. – Сейчас, подъедет адвокат, и мы начнем работать. Если же у вас есть, собственный защитник, то можете вызвать его.
-Откуда он у меня? – удивился Виктор. - У меня и денег-то на него нет.
-Именно так я и подумал. Поэтому адвоката, я вам уже заказал.
-Бесплатный адвокат, хуже прокурора. – заметил Кот. – Но отказываться, от него я все же не стану. Мне с ним будет спокойнее.
- Это почему же? – в свою очередь удивился Николай Васильевич.
- По крайней мере, меня опера прессовать не будут. – честно признался Виктор. – Не люблю насилия.
Кто-то постучал в дверь кабинета.
- Здравствуйте, адвоката вызывали? – спросил пожилой мужчина, без разрешения зайдя в кабинет.
«Адвокат-то, из бывших». – догадался Кот, определив в своем защитнике пенсионера МВД.
-Рад видеть вас, Леонид Маркович, – кивнул ему следователь. – Вы посидите, пока, а я распоряжусь, что бы все для процедуры опознания подготовили.
«Может, следовало вообще отказаться от такого защитника?» - подумал Виктор, наблюдая, как по-приятельски поздоровались те. – « Одна, видать, контора!»
Пока в дежурной части по новой оформляли Ситникова , Лис отозвал Лаптева в сторону, для разговора.
- Рассказывай, что удалось узнать? – произнес он, убедившись, что никто посторонний их не услышит.
- Рассказывать, особенно, нечего, – замялся Жора. – Рояль, действительно, вывозила бригада «Резвого». Они за это две тысячи долларов США получили, на всех. Только, если он мне сказал правду, то получается, что никакого хищения не было.
-Как это не было ? – удивился Дима.
-Все очень просто! Резвый инсценировал похищение по просьбе самого Листраповича. Рояль сейчас находится в Комарово, на даче у композитора. Кстати, он имеет участок по соседству с домом Ситникова. В общем, один сосед помог другому.
- Но зачем им это нужно ?
- Со слов Ситникова, Листрапович собирается эмигрировать за границу. Причем, с собой он собирается прихватить и рояль. Но, этот музыкальный инструмент является народным достоянием, поэтому взять его с собой, официально, он не сможет. Его просто не пропустят через таможню – либо заставят продать кому-нибудь здесь, в России, либо придется отдать его государству за гораздо меньшую цену, чем он стоит на самом деле.
- Это почему же ? – не понял Лис.
- Потому, что этот рояль состоит на спец учете в министерстве культуры. И как только Листрапович изъявит желание покинуть страну навсегда, ему сразу же придется расстаться с раритетом. Именно для того, чтобы у министерства культуры, к нему не было вопросов и была инсценирована кража. – объяснил Лаптев. – Кроме того, как ты должен понимать, рояль наверняка застрахован на очень приличную сумму. Так, что Листрапович не только инструмент сохранил, но еще деньги получит.
-Но как он собирается переправить его за границу?
- Точно не знаю, но думаю , что имея деньги и популярность, несложно завести связи в таможне. А по документам сделать из рояля кровать, большого труда не составит. Да и кто всерьез будет досматривать, контейнер с вещами VIP персоны.
- Выходит, нам срочно нужно найти следователя, в чьем производстве находится дело и провести обыск на даче у композитора?
-Для того , чтобы провести обыск необходимы веские основания. У нас таких оснований нет! Есть только ничем неподтвержденная и никак неоформленная информация оперативного характера. – охладил порыв товарища Лаптев. – Если бы речь шла об обыске у подозреваемого или обвиняемого, то это было бы сделать несложно. Но речь идет, о проведении обыска у потерпевшего. Причем не у рядового гражданина, а у очень известного человека. Нас и слушать никто не станет.
- Что же нам тогда делать? – спросил Лис, поняв всю сложность ситуации.
- Не знаю. – честно признался Жора.
Опознание , с точки зрения следствия, прошло удачно. Все три свидетеля, которые были вызваны с этой целью, безошибочно узнали в Викторе, того человека, который семь дней назад загружал в грузовую машину рояль.
- Я же вам советовал написать явку с повинной. – сочувствующе сказал ему следователь.
- Но, товарищ подполковник , я действительно не в чем не виновен, – начал было оправдываться Кот.
- Для вас я уже не товарищ, а гражданин следователь. –перебил его Николай Васильевич. – Хотя теперь, поскольку вы сотрудник милиции, дело дальше будет вести следователь прокуратуры, а не я. Мне вас только допросить осталось.
- Что же мне теперь делать? – спросил Виктор, поняв, что серьезно влип.
- Это вы не у меня спрашивайте, а у своего адвоката. – пояснил Гончаренко.
Леонид Маркович услышав, что его подзащитному нужен его совет, заметно оживился.
- Что вас интересует ? – спросил он.
-Ничего особенного. – ответил Кот. – Я понимаю, что арест мне уже обеспечен.
- ИВС , это еще не тюрьма. – успокоил его Леонид Маркович. – Я бы на вашем месте во всем сознался бы, а также помог разыскать следствию подельников и рояль. Глядишь, и из изолятора на подписку выйдете.
- Вам бы не адвокатом, а следователем работать. – заметил ему Котов. – Вместо того, чтобы доказывать мою невиновность, вы хотите полностью уличить меня в преступлении.
-Следователем, молодой человек, я проработал около тридцати лет. И хочу вам заметить, что у меня не такие, как вы кололись. – гордо сказал Леонид Маркович.
-Хорошего адвоката , вы мне подогнали, – произнес Виктор, обратившись к следователю. – С ним, даже если не в чем невиновен, надолго сядешь.
- За это Леонид Маркович мне и нравится. –откровенно признался Гончаренко. – Ты же сам сотрудник милиции, значит, правила игры знаешь.
- В таком случаи я вынужден отказаться от его услуг. – заявил Котов. – Лучше я буду защищать себя сам, чем следовать советам Марковича.
- Как вам будет угодно, – не стал спорить следователь.– Сейчас оформим официальный отказ от услуг защитника и приступим к допросу.
- Я отказываюсь, давать какие-либо показания . – вновь заявил Виктор.
- Это ваше конституционное право. Мне, в принципе, даже и лучше. Пусть тебя , потом, прокурорский следак допрашивает...