Пригласил как-то летом Петрович гномика Пука на свой день рожденья.
- Приходи, - говорит, - дружище Пук, ко мне завтра, не побрезгуй.
Пук бы и рад не побрезговать, да вот незадача: Петрович-то, падла, в отпуске, а у Пука – в разгаре трудовой год, в рот ему компот. В отпуске он еще зимой побывал, за то, что начальнику отдела кадров в харю плюнул. Но разве можно отказать лучшему другу и соседу? Да Пук скорее удавится, чем откажет себе в удовольствии выпить за чужой счет!
И задумал Пук дело хитрое да недоброе: на завод завтра не идти, а позвонить с утра на работу и сказать, что траванулся. Что в его случае было бы чистейшей правдой.
Но не успел утром гномик наш проснуться – его Петрович разбудил. Это ведь додуматься надо: как хрястнет в стену гантелей – Пук аж с постели слетел и об противоположную стену хряпнулся. Приползает, в чем был (т.е., в штукатурке, в обоях и в цементе), к Петровичу – весь травмированный донельзя, короче говоря.
Петрович обрадовался:
- О! – говорит. – Мой кореш Пук уже в карнавальном костюме!!!
Пук от такого наглого демарша оправиться не успел, смотрит, а у Петровича уже полон дом гостей: и Ильич там, и весь ихний цех волочения в полном сборе, и Ванька с Танькой какие-то, наркоманы юные, и С.С. Геббельс с Манькой. Все-таки, сволочь, с Манькой гуляет!
«Ну, ты у меня попляшешь», думает Пук, и на Геббельса недобрыми очами смотрит.
Сели все за стол. Ильич тост произнес.
-Ну, - говорит, - выпьем за то, чтобы я до второй не отрубился!
Пропустили по первой. Хотя кое-кто, судя по тосту, уже и не по первой. Для Ильича эта первая сразу же стала последней. Потому что была десятой первой. Ну, он просто с утра решил дома размяться и обтренировался в хлам. Так до самого вечера в углу и проспал.
А между первой и второй перерывчик небольшой. А где вторая, там и пятая. Ванька с Танькой, правда, отличились: водку не пьют (ну, они язвенники, им нельзя), а вместо этого свой грибной отвар наворачивают. Все квасят, дым столбом, на Пука наступают. Ну, он уже под ногами валяется – как же на него не наступить.
И только Пуку в кои-то веки пьянка не в радость: он хоть и квасит, а сам с Геббельса глаз не сводит. Ревность его гложет, аж зубами скрипит. Задушу, думает, на фиг обоих!
И вот, когда уже все прилично поднабрались и пошли на балкон покурить, Пук решился на смелый теракт. Подошел он к С.С. Геббельсу, залез на табуретку и спрашивает:
-Ты почему, падла, меня тогда не запротезировал?!
Геббельс так удивился, сделал вид, что он Пука впервые в жизни видит. А Манька так отвернулась деликатно, типа, она Пука тоже не узнала и вообще, мимо шла.
-А я вас где-то видел, - говорит Геббельс. – Вы случайно в кино не снимаетесь?
-Случайно снимаюсь! – отвечает Пук. – Щас и тебя сниму, интеллигент вшивый!!!
Кувыркнул он в себя сотню граммов и давай С.С. Геббельсу хлебало бить. Тут гости с балкона возвращаются, смотрят, а посреди комнаты разворачивается супербоевик «Двойной удар ниже ватерлинии». Причем все в воздухе летает: столы, стулья, мебель, ковры, салаты. И С.С. Геббельс тоже Боингом летает, в стены хряпается. И над побоищем Манька со страху визжит.
А Пук Ван Даммом скачет и орет:
-Кыйя твою маму налево, стоматолог драный!!!
Ну, гости сообразили: боевик идет. Надо подсобить воюющим сторонам. Разделились они на два противоборствующих лагеря: кто за Геббельса, кто за Пука. И давай так противоборствовать, что всю мебель на труху перемололи, все обои со стен сорвали, да еще верхний слой цемента до самой арматуры на полметра скорябали.
Петрович наутро проснулся, все это дело увидал и долго вспоминал потом, чем это он так передачу «Квартирный вопрос» обидел.
Ну а Пук, разумеется, в тот день на работу так и не позвонил. Зато наутро, ближе к вечеру в свой цех приполз и на вопрос начальника «Ты где был, гнида пьяная?» ответил:
-В кино снимался!
Вот так наш Пук стал кинозвездой. Правда, съемок боевика никто не вел – настолько все были увлечены дракой. Но зато гонорара долго ждать не пришлось: с него (да и с остальных гостей) в вытрезвителе такой гонорар взыскали, что потом полгода нашему гномику было не на что пить.
Ну ничего: Пук – он ведь и за чужой счет напиться мастер.