Когда-то Мамыкин закончил физ.мат.школу. Потом институт. И даже устроился на хорошую работу в закрытый НИИ. У Мамыкина был план – написать диссертацию, получить кандидата технических наук, купить машину, построить дачу.
К 40 годам Мамыкин хотел иметь всё, но в стране вдруг наступила перестройка, а за ней капитализм. Хорошая зарплата Мамыкина быстро превратилась в маленькую, а потом и вообще сошла на нет. Валютный курс тысяча двести рублей за доллар не оставлял Мамыкину никаких шансов выполнить поставленные перед самим собой задачи, поэтому неожиданный телефонный звонок Стояна, мужа подруги жены, был весьма кстати. Стоян был родом из Болгарии и занимался бизнесом.
- У меня фура с шампунью в Москву пришла, - вещал Стоян из далекой Софии. – Обратно гнать порожняком невыгодно. Найди какой-нибудь товар, загрузи и отправь мне. Прибыль делим пополам.
Товар Мамыкин нашел быстро. Один Тульский знакомый сосватал Мамыкину зеленые носки. Офицерские. С военного склада. С отсрочкой платежа на месяц.
Мамыкин загрузил фуру носками, отправил в Болгарию, купил калькулятор и начал подсчитывать ожидаемую прибыль.
Прибыль ожидалась неплохая, так как носков было 8 миллионов пар.
Ночной звонок из Софии застал Мамыкина врасплох.
- Ты идиот! – орал из трубки Стоян. – Ты хоть знаешь, сколько людей живет в Болгарии? И сколько из них мужчины с ногами от сорок третьего до сорок пятого размера?
- Нет, - честно признался Мамыкин.
Из трубки донеслись короткие гудки.
Через день Стоян был уже в Москве, и Мамыкин узнал, что в Болгарии живет 9 миллионов человек. Из них 4,2 миллиона мужчин. Ну и так далее. И что носки везти обратно невыгодно. Аренда фуры стоит дороже.
- И что мне делать? – расстроился Мамыкин.
- Ищи варианты, - посоветовал Стоян, закончил свои дела и уехал обратно в Болгарию.
Вариант нашелся сразу. Соседка Мамыкина зашла вечером к его жене с предложением купить немного шифона. То бишь, японского шелка.
Шифон оказался хорошим, но цвет не тот.
- Да у меня любой цвет есть, - оживилась соседка и пригласила Мамыкиных к себе в гости.
Спустились этажом ниже.
Квартира соседки оказалась завалена шифоном двадцати пяти цветов. Выбрали нужный. Отмерили три метра. Жена пошла за деньгами. Появился сосед.
Сосед поведал, что в магазине этот шифон стоит 2500 рублей, а он продает по 800.
Вернулась жена. Расплатились.
Мамыкин не спал всю ночь. Считал. Если взять пятьдесят километров шифона по оптовой цене 600 рублей за метр, и скинуть по 700, то можно покрыть убытки от операции с носками.
Утром Мамыкин с соседом уже звонили оптовику. Оптовик согласился сразу. Причем, вызвался привезти шифон прямо на квартиру Мамкину. Осталось дело за малым – достать деньги на всю операцию.
Мамыкин долго объяснял школьному другу Борьке суть операции. Борька ничего не понял, но денег дал. В долларах. Под двадцать пять процентов в месяц.
Шифон привезли под вечер.
Мамыкин не ожидал, что шифона будет так много. Им была завалена вся квартира. Оптовик, пересчитав деньги, зачем-то потрепал Мамыкина по щеке и ушел. Зачем он его трепал, Мамыкин понял утром, когда покупал в газетном ларьке рекламный вестник, чтобы через него найти оптового покупателя. В разделе предложений красовалось около ста объявлений о продаже шифона по 500 рублей за метр. Мамыкин чуть не умер тут же у газетного ларька, но взял себя в руки и поплелся домой.
У жены сразу случилась истерика, и она уехала к маме.
Мамыкин набрал телефон соседа. Но трубку никто не поднял. И на стук в дверь никто не открывал. Зато друг Борис, давший взаймы денег, звонил часто и с единственной целью – обозвать Мамыкина идиотом и напомнить о долге.
Мамыкин понимал, что надо что-то делать. Но что? Попытка шить из шифона женские юбки на продажу всего лишь пополнила гардероб жены десятком одинаковых юбок разного цвета. Еще десять юбок Мамыкин подарил тёще на день рождения. Тёща взяла подарок и прошептала несколько слов благодарности, из которых Мамыкин расслышал только: «кретин», «дибил» и «не повезло с зятем».
Мамыки не спал ночами. Приближался срок отдачи денег за носки. Мамыкин решил позвонить другу в Тулу. Друг выслушал его, помолчал минут десять и вдруг выпалил:
- Я дам тебе телефон начальника налоговой службы Тулы.
- Зачем? – удивился Мамыкин.
- Не знаю. Поговори с ним.
Мамыкин позвонил начальнику налоговой службы Тулы и изложил ситуацию. Честно и без утайки. Начальник молчал минуты три и вдруг выдал:
- Я дам вам телефон начальника налоговой службы Калуги.
- Он что, поможет? – опять удивился Мамыкин.
- Не знаю, записывайте, - отозвался начальник всех налогов Тулы.
Начальник налоговой службы Калуги тоже ни чем не помог, но дал телефон начальника местного ОРСа. Начальник Калужского ОРСа дал два телефона. Один в Калуга-энерго, второй в Калуга-лифт.
В Калуга-энерго никто не поднял трубку, а Калуга-лифт, выслушав историю Мамыкина, вдруг обрадовался и выдал телефон Калугатекстильоптторга.
- И он возьмет шифон? – вежливо поинтересовался Мамыкин.
- Не он, а она, - поправил Калуга-лифт. – Зовут Лидия Ивановна. Она берет всё, только…
- Что? – не понял Мамыкин.
- Ну, вы понимаете…
- Понимаю, - соврал Мамыкин.
- Очень хорошо, - облегченно вздохнул Калуга-лифт и повесил трубку.
Всю ночь Мамыкин не спал, гадая, что он должен понять.
Утренний звонок Лидии Ивановне ничего не прояснил. Они долго говорили про цены, про метры, про доставку. Но так и не договорились. В конце концов, Лидия Ивановна сказала, что ей надо уходить, и бросила трубку.
И тут до Мамыкина дошло. Через час он был уже у Бориса?
- Сколько? – обалдел Борис.
- Две тысячи.
- Ты знаешь, сколько мне уже должен? Ты знаешь, какой сейчас курс?
- Знаю. Но других вариантов нет.
Борис отсчитал две тысячи долларов, подумал, вышел из комнаты и вернулся с пистолетом.
- На, - Борис протянул Мамыкину пистолет.
- Зачем? – дернулся Мамыкин.
- Ты на чем поедешь из Калуги?
- Не знаю. На Москвиче отцовском.
- Тогда держи. Не ссы, он газовый.
Мамыкин взял пистолет, потрогал его пальцем и засунул в сумку.
- Как вернешься, сразу дуй ко мне.
- Ага.
Борис хлопнул Мамыкина по плечу и вытолкнул за дверь.
- Идиот, - констатировал Борис.
Найти машину до Калуги оказалось просто. Мамыкин заказал её на шесть утра. Два часа они с водителем грузили коробки с шифоном, пока не освободили квартиру. Жена поцеловала Мамыкина на прощанье и заплакала.
- Ну, будет. Будет, говорю, - Мамыкин вдруг почувствовал, как его грудь распирает от странного чувства. Он вспомнил, как видел в кино прощание с женами здоровых бородатых купцов, уезжающих надолго по делам в далекие страны.
Мамыкин чмокнул жену и уехал.
Четыре часа на двух машинах до Калуги обошлись без приключений.
Около двух дня Мамыкин уже стучался в кабинет директора Калугатекстильоптторг Лидии Ивановны Белохвост.
- Войдите? – услышал Мамыкин из-за двери и неожиданно для самого себя, нагло пнул дверь ногой.
Дверь распахнулась. Пухленькая женщина за столом уставилась на Мамыкина.
- Лидия Ивановна? – вкрадчиво осведомился Мамыкин, продолжая удивляться собственному поведению.
- Да, - Лидия Ивановна отложила в сторону ручку.
Мамыкин прикрыл за собой дверь, подошел к столу и уселся на приставной стул. С полминуты они смотрели друг на друга. Лидия Ивановна выглядела лет на пятнадцать старше Мамыкина, имела пышную грудь в декольте, пухлые губы и большие ресницы, которыми она постоянно хлопала, как наивная первоклассница, пожирая Мамыкина глазами. Мамыкин не торопился. Прищурив глаз и чуть-чуть шевеля губами, он ощупывал Лидию Ивановну глазами, от чего она даже покраснела.
- Так, что у вас? – Лидия Ивановна кокетливо поправила выбившийся из прически волос.
Мамыкин, глядя Лидии Ивановне прямо в глаза, достал из сумки две тысячи долларов и положил на стол.
- Вы, что, с ума сошли? – Лидия Ивановна округлила наивные глазки. – Зачем на стол-то?
- А куда?
Лидия Ивановна показала глазами на шкаф. Мамыкин встал, взял деньги, подошел к шкафу, открыл дверцу, небрежно сунул деньги на полку и вернулся на стул.
- Так, что у вас? - облегченно вздохнула Лидия Ивановна.
- Шифон. Японский. Пятьдесят километров. По две тысячи пятьсот рублей за метр.
- Грузите на склад. Будем промерять.
Пока мерили шифон, Мамыкин успел открыть в местном Сбербанке счет, на который Калугатектсильоптторг тут же сбросил деньги, которые Мамыкин умудрился по звонку Лидии Ивановны тут же снять наличными. Получилось две огромные сумки.
Очередь из бухгалтеров разных предприятий, получавших в банке зарплату, завистливо смотрела, как Мамыкин пересчитывает в кассе деньги.
- Кооператор, сука! Живоглот, - услышал Мамыкин у себя за спиной.
Мамыкину хотелось что-то объяснить этим людям, получающим жалкие зарплаты своих жалких предприятий, но он передумал, застегнул сумки и покинул банк.
У выхода его уже встречали. Любезная Лидия Ивановна выделила Мамыкину охрану из своего водителя и вахтера, чтобы не дай Бог, Мамыкина не ограбили.
Мамыкина с деньгами отвезли обратно на оптовую базу, где в кабинете Лидии Ивановны уже был накрыт стол. Среди приглашенных было пять женщин и один мужчина, завгар. Короткая борьба за место рядом с Мамыкины закончилась победой Лидии Ивановны и Главбуха, худощавой блондинки с хищными глазами.
Мамыкин даже выпил со всеми для приличия, но когда почувствовал на своих бедрах сразу две руки с разных сторон, понял, что пора линять. Мамыкин встал, налил себе шампанского, произнес тост за прекрасных дам, выпил, извинился, что мол, еще ехать до Москвы и, более не присаживаясь, подошел к своим, туго набитым деньгами, баулам.
Лидия Ивановна даже проводила Мамыкина до машины и даже попыталась на прощание поцеловать его в губы.
- Ты хороший, ты мне нравишься, - шептала Лидия Ивановна, лапая Мамыкина между ног.
- Я позвоню тебе, - пообещал Мамыкин.
Он приподнял Лидию Ивановну и так сдавил её в объятиях, что та чуть не потеряла сознание. Мамыкин бережно поставил Лидию Ивановну обратно на асфальт, залез а машину, завел движок и притопил педаль. Отцовский Москвич выдал клуб черного дыма и рванул с места.
Мамыкин ехал по трассе Калуга-Москва, пытаясь понять, что произошло. Заработанных денег с лихвой хватало, чтобы покрыть все расходы по носкам. Но Мамыкину было грустно. Не уже ли весь бизнес в стране делается именно так, думал Мамыкин.
Мимо пролетали населенные пункты, населенные бедными гражданами богатой страны, а Мамыкин всё думал и думал. В районе Обнинска мочевой пузырь Мамыкина вдруг напомнил ему, что он с утра еще не был в туалете. Мамыкин притормозил у лесополосы. Углубившись в лес с двумя сумками денег, не оставлять же их машине, Мамыкин вдруг наткнулся на грибника, который с криком бросился от него наутек. Мамыкин удивленно посмотрел на грибника, потом на пистолет у себя за поясом и усмехнулся.
Въезжая через два часа в Москву Мамыкин случайно заметил, что курс в обменных пунктах сильно упал. Если вчера за доллар просили тысячу двести рублей, то сегодня уже тысячу сто. Мамыкин подумал-подумал и поехал не к Борису, а домой.
Жена, не веря своим глазам, смотрела то на деньги, то на Мамыкина.
- Одевайся. Сходим куда-нибудь, что ли, - потрепал Мамыкин жену за попу и пошел в ванную принять душ.
Мамыкин с женой сидели в кооперативном ресторане и наслаждались жизнью.
- Тебе надо купить новый костюм, - шептала ему на ухо жена.
- Купим. А может, в Турцию сгоняем на неделю, а? Ты как?
- Я обожаю тебя, - счастливо улыбнулась жена.
Домой они вернулись глубоко за полночь. Обоих сильно качало. Но им было хорошо. Они упали на кровать и занялись тем, чем не занимались уже месяц.
Утро следующего дня началось с настойчивых звонков Бориса, предлагавшего рассчитаться по кредиту. Но Мамыкин вдруг почувствовал нутром, что этого сейчас не стоит делать. Он даже нарисовал на листочке бумаги два графика. Один по курсу доллара, другой по процентам за кредит. Графики явно показывали тенденцию к извлечению дополнительной прибыли из-за разницы курса. За четыре дня курс упал до девятисот рублей за доллар. И тут Мамыкин, опять же нутром, почувствовал: пора. И рванул с деньгами к Борису.
Борис был зол. Обозвал Мамыкина жлобом, но деньги принял по девятьсот рублей за доллар.
Вечером приехал друг из Тулы. Пошли в ресторан. Мамыкин расплатился с другом за носки и даже дал тысячу долларов сверху за участие.
Тульский друг тут же предложил купить десять тысяч пар армейских ремней. Видно, он плотно «сидел» на каком-то армейском складе.
- Нет, - вежливо сказал Мамыкин.
- Что, нет? – не понял тульский друг.
- Хватит с меня бизнеса, - отрезал Мамыкин. – Завязываю я.
- Чудак, с твоими талантами это ж золотая жила. Подумай.
- Я уже подумал.
Тульский друг пожал плечами и заказал официанту еще водки. Но водка на Мамыкина не подействовала. Через час он посадил друга на такси до Тулы, а сам поехал домой.
Прошло три года.
Мамыкин давно уже не работал в закрытом НИИ. Теперь он был директором рекламного агентства.
Стоян из Болгарии иногда приезжал в Россию, чтобы что-то продать или купить. У них с тульским другом Мамыкина вдруг наладился совместный бизнес. Но Мамыкин старался в их дела не вникать. Рассказы их о делах слушал в пол уха, а бизнес-предложения вообще пропускал мимо ушей.
А как-то вечером вдруг неожиданно позвонил Борис. Он долго что-то рассказывал, а в конце разговора так ненавязчиво поинтересовался, не остался ли у Мамыкина телефон Лидии Ивановны из Калугатекстильоптторга.
- Зачем тебе? – удивился Мамыкин
- Понимаешь, - начал заикаться Борис. – Я тут по случаю купил двадцать пять километров костюмной ткани. Шерстяной, очень хорошей,…
Борис еще что-то говорил, но Мамыкин его не слышал. Давясь от смеха, он медленно сползал со стула на пол.
© Михаил Фатахов, 2009