С.ПлотникоВ. 1968г
Эту историю мне напомнил один из авторов на прозе.ру.
Приближался праздник Великого октября ( 7 ноября). Вся страна готовилась к знаменательному дню. Кто-то готовился к параду или демонстрации, кто-то завершал трудовые подвиги, а в деревнях просто готовились этот праздник отметить достойно.
За несколько дней до праздника, по деревням разносился запах опаленной свинины. Шел массовый забой скота, дабы на праздничном столе было полное изобилие.
Ни чем не отличалась от общественности и моя семья.
Приготовив все необходимое еще с вечера, утром был запланирован забой поросенка. На плите в баке-выварке закипала вода, рядом, заполняя квартиру паром, закипал и тазик с водой для дальнейшей обработки забитого хряка.
Чтобы не травмировать еще юного дитя, отец ушел забивать хряка, пока сын еще спал. Мать разбудила сына уже тогда, когда вернулся из стайки отец. Сын был старший из детей и без его помощи было не обойтись. Мать усадила своих мужчин за стол завтракать, день предстоял трудный и гораздо приятнее встречать его на сытый желудок.
- Мать сними тазик с печи он уже кипит, а то полон дом пара, прям как в бане,- попросил отец. Мама сняла кипящий тазик с печи и поставила в сторонку от прохода, что бы не дай бог, кто задел его.
Трапеза продолжилась. Обеденный стол стоял у окна выходящего на улицу деревни и через это окно было видно кто идет и куда.
-Отец гляди, Данила идет, вроде как к нам,- обратилась к отцу мама.
-Да, едва ноги переставляет, с утра уже надрался где-то,- ответил отец.
-Он уже неделю такой ходит, как только узнает где поросенка бьют, так и тащится туда, знает что свежинина без выпивки не бывает. За день, пока по деревне пройдется, надирается до поросячего визга. Сейчас и сюда явится, я вчера у колодца его Зинке сказала , что сегодня тоже бить будем.
Как словом так и делом. В сенях загремели ведра, что-то упало, открылась дверь и в нее ввалился Данила. Он был на столько пьян, что едва удерживался за косяк. Ноги явно не хотели держать его массивное тело, они подгибались, заплетались переступая, но Данила удерживался за косяк своей мощной ручищей.
- Здрас-сте хозяев-ва ( и-и-к). Я слыхал порося бить будет-те ( и-и-к), т-так эт-то я п-помочь м-могу (и-и-к), - заявил шатаясь и полуприседая Данила.
-Да, нет Данила ты уж лучше поди проспись, а мы сами с сыном управимся. Поросенок не большой сынишка поможет, -отказался от помощи отец.
-(и-и-к) Ну тогда л-лады я п-пошел(и-и-к) пр-ривет семье (и-и-к).
Данила отпустил косяк, резко развернулся лицом к выходу, поднял ногу над порогом чтобы шагнуть, но равновесие нарушилось и вместо шага вперед он со всего маха уселся в таз с кипятком. Брызги не разлетелись далеко так как на Даниле был одет плащ, а остались внутри плаща закрывшего таз как колокол.
Глаза Данилы выскочили из орбит как у рака, он несколько секунд переваривал ощущение от падения, за тем, когда ощущения уже сварились, не касаясь руками пола, вскочил, брякнула входная дверь, громыхнуло в сенях ведро, а мимо окна лишь мелькнула тень.
Ни кто из присутствующих не успел ничегошеньки толком сообразить, на столько неожиданно и стремительно развивались события.
Спустя несколько минут запричитала со слезами смеха мама.
-Ой, что же будет, он же сварил себе всё.
-Пойду гляну где он, а то ведь пьяный забежится еще от боли-то,- добавил отец и вышел на улицу.
Вернулся отец минут через сорок. В дом он вошел загибаясь от приступов смеха.
- Сапоги Данилы в нашем дворе, один у крыльца, один у калитки, штаны метрах в тридцати от нашего двора, дальше по порядку, кальсоны, подкальсонники, трусы и плащ. Остальные пол улицы он бежал уже с голым низом.
- Захожу, а он лежит на кровати, ноги на спинку положил и дует на хозяйство, будто в ложке суп студит, трезвый как стеклышко. Зинка полотенцем машет, в слезах вся, а его по чем свет кроет, кино.
Больше половины месяца не видели односельчане Данилу, а как вышел он в люди, так и прилепилось к нему прозвище- Данила всмятку.