Не смотря на то, что Гульсара мама двоих детей, она сама ещё пусть большой, но ребёнок. В свои тридцать с хвостиком она не разучилась краснеть, удивляться и радоваться каждому новому дню этой большой, не всегда безоблачной жизни.
Если она едет в автобусе, непременно найдётся какая-нибудь бабуська, которая будет сверлить её глазами до тех пор, пока залившаяся краской стыда Гульсара не встанет и не уступит ей место, не взирая на то, что вокруг полно пассажиров помоложе. Если она идёт в баню, найдётся куча бабушек-казашек, которые настойчиво будут просить именно её как можно сильнее потереть им спины и проводить их до остановки.
Когда Гульсара находится на каком-нибудь национальном празднике, именно ей приходится выслушивать бесконечные похвальбы и жалобы бабушек на своих детей и внуков.
У Гульсары половина города в друзьях, родственниках и знакомых. Именно её хотят видеть во время проведения старинного казахского обряда кыркы, в день сорокового дня со дня рождения ребёнка, когда ему впервые нужно подстригать ноготочки и волосики.
Гульсара никому не отказывает и охотно отзывается на приглашения, ведь она сама выстроила себе эту шумную жизнь и каждодневно борется за счастье жить в этом жестоком, беспощадном городе под названием Омск.
Этот серый, бесприютный город только на первый взгляд широко улыбается и гостеприимно распахивает объятия для всех желающих жить в нём, но при первой возможности больно бьёт по карманам и по душам вновь прибывших, он перемалывает людей сквозь жернова своей неустанной, делающих людей психическими калеками чиновничьей машины. Город даёт понять, что здесь дураков нет, каждый рубль на учёте и разбрасываться деньгами никто не намерен. Живите, как хотите, нечего было приезжать.
Гульсара попалась на эту удочку, на этот манок из огромных железобетонных зданий и новых суперсовременных построек, этих бараков будущего. Она доверила себя и своего мужа Рахметуллу этим улицам, фонтанам, театрам, всему тому, чему название цивилизация, стремясь стряхнуть с себя как можно скорее воспоминания о нелёгком прошлом и зажить такой красивой и такой притягательной городской жизнью.
Сама уроженка глухого урмана, где и школы-то не было, Гульсара училась в интернате, после которого в Ишиме поступила в институт и выучилась на психолога. Знания так и не пригодились, кому нужен психолог без опыта работы да ещё и без прописки?
После учёбы ей удалось в райцентре устроиться преподавателем математики в школу с получением комнаты в малосемейке.
Вскоре она вышла замуж и переехала жить в другой район, к свекрови Кульшат Ахметовне. Комнатку свою предусмотрительно сдала квартирантам. Недолго пришлось ей пожить на белых хлебах в доме свекрови. Две хозяйки на одной кухне - это слишком.
Через два месяца она пулей вылетела в одном халате из постылого дома с одним намерением - как можно скорее покинуть этот населённый пункт. Рахметулла кинулся за ней следом, не обращая внимания на проклятия матери, несущиеся вдогонку.
С одной десяткой в кармане они добрались до малосемейки, в которой раньше жила Гульсара. Директор школы вошёл в положение и любезно предоставил место работы молодожёнам.
На второй месяц после рождения дочери Сабины, Гульсара была вынуждена выйти на работу. Дети, этот добрый и отзывчивый народ, с любопытством глядя на учителя, кричали - Гульсара Торсуновна! Вам пора домой! У вас молоко бежит! Гульсара, взглянув на мокрую кофту, бегом выбегала из школы, чтобы скорее покормить дочь.
Мать Гульсары, Бибигуль Рустамовна, приехавшая помочь молодым, не раз говорила, что пришло время показать свекрови внучку, на что никто не соглашался, пока свекровь сама не приехала с покаянием и не стала целовать руки Гульсары, прося прощения.
На вид примирение состоялось, но уже после, когда свекровь звонила сыну и подолгу разговаривала с ним, Гульсара после разговора всегда спрашивала - Как там наша Кульшат Ахметовна? На что муж всегда вроде как в шутку отвечал - Дать бы тебе в ухо за это!
Рахметулла - на редкость добрый и отзывчивый человек. Он не знает, как облегчить жизнь своей супруги, переживает и не спит ночами.
Ему доставляет удовольствие красить волосы своей второй половины, и если ей не нравится цвет, он тут же пытается её успокоить - А мне очень даже нравится!
Рахметулла во всём уступает своей жене и старается не огорчать её, он работает шофёром на "газели" и ему приходится нелегко, он еле сводит концы с концами. Для городской жизни он не приспособлен, адаптироваться ему удастся не скоро, если вообще удастся.
Благодаря знакомым они оформили ипотеку, и теперь живут в малосемейке на окраине города, которая съедает большую часть их доходов.
Вторую дочь зовут Даной. Это живой, бойкий и резвый ребёнок. На сколько папа не хотел второго ребёнка, на столько он теперь не представляет жизни без неё.
И Дана отвечает ему взаимной любовью. Она ревностно следит за тем, кто, чего, сколько съел, чтобы у всех всё было поровну, всегда беспокоится и требует - Папе офтафьте! Если что-то вкусное появляется на столе, она тут же спрашивает - Папе офтавили?
Если папа уходит на работу, Дана начинает скучать и плакать, звонит ему по телефону и просит приехать как можно скорее.
У Сабины одна забота, она сильно переживает, что у мамы нарушен обмен веществ и мама заметно поправилась. Без конца края она попадается маме на глаза и предлагает - Мама! Ножницы! - показывая, какие упражнения надо делать, чтобы похудеть.
Рахметулла, не совсем понимая, как можно улучшить эту жизнь, тяжело вздыхает по ночам и думу думает, заранее зная, что ничего тут не придумаешь. Дети растут,
учить надо, жена замучилась с такой сумасшедшей жизнью, денег вечно не хватает.
- Давай уедем к Бибигуль Рустамовне, на свежем воздушке, подальше от этой суматохи, баранов будем выращивать и сдавать, давай, а? Прекрасно понимая, что никто ни в какую деревню не поедет, он предлагает эту идею на голосование снова и снова, не надеясь на поддержку даже Даны, не то что остальных членов своего семейства. Но с этой мыслью не расстаётся, в душе он - деревенский житель, который терпеливо ждёт, когда деревенские корни его жены заявят о себе. Ждёт, не дождётся.