И агглъ, егоже видехъ стояща на мори и на земли воздвиже руку свою на нбо
И клятся живущимъ во веки веков, иже созда нбо, и яже на немъ, и землю, и яже на ней, и море, и яже въ немъ, яко лета оуже не будетъ
(Славянский текст Апокалипсиса гл.10;5-6 – написанный современными русскими буквами)
И Вестник («Как Бог»), Он наблюдающий за морями и за землями клялся НЕБУ.
И божился (гарантировал как Бог) живущим от века к веку (людям, которые живут от века к веку) – Восстановление неба (гарантировал сделанное им восстановление пространства окружающего нашу Землю) и всего что на нем; и Земли, что на нем; и Моря и того что в нем – а ящериц морских (ЗМЕЙ МОРСКИХ) не будет…
ПЕРЕВОД согласно СЛОВАРЮ
5 И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу
6 и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет;
ОФИЦИАЛЬНЫЙ ТЕКСТ (перевода на русский)
Всякий консерватизм, который действительно себя желает позиционировать консерватизмом в своей деятельности и в написании программных документов (манифестов) опирается на некие фундаментальные ценности. На ценности, которые из века в век не подвергаются разрушительному влияния Времени и разрушительной деятельности проповедников деструктивных Сил…
В Анти-Манифесте мы показали читателям, что большинство ценностей предложенных авторами МАНИФЕСТа («Право и Правда. Манифест Просвещенного Консерватизма. Никита Михалков. Москва. MMX») мягко говоря, таковыми не являются, поскольку родились (и возможно шлифовались, в тайных лабораториях) недалее как вчера. И, следовательно, никак не могут быть отнесены к консервативным ценностям…. К любым другим – пожалуйста, но к консервативным НЕТ!
В данной статье мы постараемся разъяснить, является ли консервативной ценностью такой вроде бы неизменный субъект (Понятие) Бытия как государственный язык.
Государственным языком в настоящее Время в РэФэрии является русский язык, в Украине (или Червонной Руси) – украинский, в Белоруссии (или в Белой Руси – белорусский).
Почему Язык и Письменность (Грамота) так важны?....
Хотя бы потому, что «сначала было Слово»….
Что касается белорусского и украинского языков (в смысле понятия их как Грамоты=Письменности) то ясно, что такая письменность зародилась совсем недавно…. И, следовательно, к консервативным ценностям никак не может быть причислена. Не можем же мы, к примеру, ЭСПЕРАНТО («искусственный язык с латинским алфавитом») отнести к консервативным ценностям…
А как дело обстоит с русским языком (в понятии его как Грамоты=Письменности)?....
Вот это мы далее в статье и постараемся раскрыть читателям….
Любое общество профаны всегда любят строить ПО-НОВОМУ…..
В терминологии политиков термин «строить» то или иное общество также едва ли не главный термин. И авторы Манифестов, сочиняемых для забавы публики, тоже не брезгуют использовать это слово. Да и серьезные Манифесты это слово используют часто. Текст МАНИФЕСТа много раз упоминает этот термин. К примеру, цитата из МАНИФЕСТа:
«….При Петре Великом государство строило заводы и передавало их частным компаниям».
Анализировать текст (в каком смысле здесь использован термин «строить») – не будем. Это слишком сложно….. Поэтому сразу «берем быка за рога» и поговорим об одном таком строителе:
Цитата из текста http://archives.narod.ru/Karamzin.htm Всеволод САХАРОВ.
КАРАМЗИН: ПОСЛЕДНИЙ ЛЕТОПИСЕЦ И ПЕРВЫЙ ИСТОРИК РОССИИ:
«…..И крестьянки любить умеют…» Этой знаменитой фразой Карамзина открывается новая эпоха в истории русской литературы. И названа она его именем. Этот выдающийся писатель и историк во всех сферах духовной культуры был осторожным, но решительным и умным, дальновидным новатором. Он преобразовал не только язык и литературу, но и само образованное общество. И потому писатель, переводчик, издатель и журналист Карамзин был и великим просветителем. Лучше всего об этом сказал Белинский:
«Карамзин имел огромное влияние на русскую литературу. Он преобразовал русский язык, совлекши его с ходуль латинской конструкции и тяжелой славянщины и приблизив к живой, естественной, разговорной русской речи. Своим журналом, своими статьями о разных предметах и повестями он распространял в русском обществе познания, образованность, вкус и охоту к чтению… Он создал русскую публику, которой до него не было… Карамзин ввел русскую литературу в сферу новых идей, - и преобразование языка было уже необходимым следствием этого дела. Везде и во всем Карамзин является не только преобразователем, но и начинателем, творцом»…….
……
…..В 1789-1790 годах Карамзин порвал с масонами и отправился в путешествие по Западной Европе. Вернувшись, стал издавать «Московский журнал», где были напечатаны его «Письма русского путешественника» и сентиментальные повести, принесшие автору огромную популярность. Писатель создал русскую прозу нового образца и воспитал русского читателя, его журналы и альманахи дали начало новой русской журналистике и донесли художественную литературу до самых дальних губерний и городов. Он сделал литературу профессией, заставил уважать и ценить труд писателя. Конец цитаты
Итак, кое-что касательно русского языка мы начинаем понимать из приведенной цитаты. Однако чтобы не искажать читателям объективного восприятия действительности (в плане последовательности происходящих исторических событий), приведем еще одну цитату. Лоллий Замойский МАСОНСТВО И ГЛОБАЛИЗМ. НЕВИДИМАЯ ИМПЕРИЯ Москва «ОЛМА-ПРЕСС» 2001СЕРИЯ «ДОСЬЕ»ISBN 5-224-02745-4:
Поучительную эволюцию взглядов пережил один из виднейших русских просветителей, историк и писатель Николай Михайлович Карамзин. Захваченный идеями «будущего братства людей», поклонник и переводчик Руссо и Лессинга, редактор новиковского журнала «Детское чтение», он был одним из крупных масонов России. Вслед за Лоуренсом Стерном, написавшим «Сентиментальное путешествие», Карамзин ввел в русскую литературу в романе «Бедная Лиза» тему сентиментализма, идею личности, которые в итоге восторжествовали над господствовавшим ранее классицизмом.
Убежденный, что «всякие насильственные потрясения гибельны», что крепостное право, как и самодержавие, должно быть сохранено, Карамзин следовал умеренным образцам масонства. Ему в масонской среде был дан обязывающий псевдоним — «Рамзей», по имени англичанина, который обосновал высшие, «шотландские», этажи в масонстве. По поручению русских масонов, обеспокоенных начавшимися при Екатерине преследованиями, Карамзин в 1790 году направился в путешествие по Европе. Он совершил паломничества в Фернейский замок Вольтера, на могилу Руссо, в имение Фридриха II, посетил тех, кто являлся авторитетными идеологами масонства.
В его «Письмах русского путешественника» немало дани отрицанию национального, чему учили русских зарубежные масоны («все народное ничто перед человеческим, — отмечал он. — Главное дело быть людьми, а не славянами»). Но беседы с мэтрами, смотревшими на русского путешественника свысока и совершенно равнодушными к действительности, культуре его страны, оставили свой след. «Письма» заканчиваются на такой ноте: «Берег! Отечество! Благословляю вас! Я в России... Всех останавливаю, спрашиваю единственно для того, чтобы говорить по-русски и слышать русских людей»1.
Вопреки внушенным ему прежним убеждениям, что у России не может быть самостоятельной истории, Карамзин с 1804 года начал писать многотомную «Историю государства Российского». Великий Пушкин замечал, увлеченно читая Карамзина: «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Коломбом». Карамзин, по существу, порвал с масонством, во всяком случае с его космополитическими, антинациональными концепциями. Конец цитаты
По ходу усвоения прочитанного текста из цитат становится ясно, что первый, кто ввел понятие «Личность» в политический оборот местных российских «строителей» (а в Анти-Манифесте мы никак не могли взять в толк, что такое за понятие «Личность») был господин Н. М. Карамзин…..Что подтверждает нашу догадку о том, что понятие «Личность» для России (и, следовательно, РэФэрии) не является консервативным понятием.
Однако цитаты мы приводим в первую очередь на предмет понятия консервативности русского языка.
И поэтому попробуем дальше воспользоваться цитатой для просвещения читателей, и представляем цитату из упомянутого выше (http://archives.narod.ru/Karamzin.htm Всеволод САХАРОВ КАРАМЗИН: ПОСЛЕДНИЙ ЛЕТОПИСЕЦ И ПЕРВЫЙ ИСТОРИК РОССИИ):
Влияние молодого Карамзина было велико. Оно позволило ему и его единомышленникам начать важную для судеб нашей культуры и литературного языка полемику о «старом и новом слоге». Они боролись с устарелыми церковнославянскими словами и оборотами, тормозившими развитие литературы и не вмещавшими уже новое содержание русской жизни, не отражавшими усложнившуюся жизнь души, мир чувств частной личности. Надо было обновлять и литературные жанры, прежде всего лирику. И терпеливый, верящий в свою правоту Карамзин со временем победил сердитых староверов и высокопоставленных литературных архаистов, его понял и уважал сам Державин.
«Русский язык вдруг получил свободу и легкость перелетать от предмета к предмету, незнакомую Державину», - писал об этой реформе Гоголь. Карамзин ввел в поэзии и прозе живой разговорный язык, понятный широким слоям тогдашних читателей. Он свободно заговорил на этом гибком языке о скрытых, замалчиваемых парадной литературой чувствах частного человека, признал их важность и самоценность, сумел покорить сердца читателей и особенно читательниц, с увлечением ждавших его новых повестей о любви. Писатель разумно и правильно устроил свою жизнь, всегда говорил и писал одно, поэзия его, проза и история были творением честного, талантливого и мудрого человека.
С этого времени литература русского сентиментализма стала основным направлением новой отечественной словесности, и мы с полным основанием называем Карамзина учителем не только Жуковского и Батюшкова, но и молодого Пушкина. Но писатель на этом не остановился, с 1803 года он согласно желанию императора Александра I стал официальным историографом империи, получил доступ во все государственные архивы и библиотеки (и в том числе в знаменитое собрание древних рукописей графа Мусина-Пушкина), начал писать (чему не помешали вторжение Наполеона и гибель в московском пожаре библиотеки историка) и к 1824 году опубликовал полностью главную свою книгу – «Историю Государства Российского» в двенадцати томах, замечательное научное и художественное произведение, которое впервые рассказало русским людям нового времени о прошлом их Родины, самобытных людях Древней Руси, ее культуре и стало источником тем и образов для множества художественных произведений.……
…..В 1815 году историк с помощью Жуковского и братьев Тургеневых создал веселое литературное общество «Арзамас», ставшее своего рода неофициальной академией, школой, где в личном общении с великим историком и на его книгах и беседах воспиталось целое поколение новых русских писателей, в их числе юный Пушкин. Романтик Жуковский в 1831 году писал об их учителе Карамзине:….. Конец цитаты
Эта цитата более откровенная (и информативная) и дает нам более развернутое понятие о «консерватизме» русского языка….
Как всегда в цитатах есть сильные выражения (и не очень). Вот пример сильного выражения: «….Они боролись с устарелыми церковнославянскими словами и оборотами, тормозившими развитие литературы и не вмещавшими уже новое содержание русской жизни, не отражавшими усложнившуюся жизнь души, мир чувств частной личности».
Эта фраза обозначает, что из 49 букв церковнославянской грамоты реформаторам мешали 16 букв (и их следовало уничтожить – что и было сделано впоследствии), а из примерно 200 тысяч церковнославянских слов (существовавших тогда) мешало примерно половина их.…… писать Карамзину «Бедную Лизу»….. Последователям же Карамзина уже много чего мешает и они с радостью бы в своей писанине перешли на английский сленг, но вот беда – подавляющее население страны ПОКА не «догоняет» их преждевременных стремлений.
Не «догоняет» оно пока и их стремлений создать По-Новому Консерватизм.
Из приведенных цитат становится ясно, что г. Карамзин много чего натворил….И язык новый изобрел…. И ИСТОРИЮ (!)…..
За что ему (ЛИЧНО) отдельное спасибо….
И опять в цитатах мы сталкиваемся с непонятными терминами (как видим изобретение терминов это постоянная страсть реформаторов)…. Что такое «частная личность»?! Может эта та «Личность», которая по МАНИФЕСТу (уже в наше время) не прошла тест на политпригодность (общественную полезность) и осталась просто «Частной Личностью».
К сильным выражениям можно отнести и такое: «Русский язык вдруг получил свободу и легкость перелетать от предмета к предмету, ….. сумел покорить сердца читателей и особенно читательниц….».
Вот что было важно сделать реформаторам того века, (а теперь уже и нашего века – поскольку некие дурики затеяли перестройку и опустились на 150 лет назад): «свобода и легкость перелетать от предмета к предмету»!
А для чего нужна была эта СВОБОДА ПЕРЕЛЕТОВ?
А для того, чтобы также свободно можно было делать ПОДМЕНЫ в понятиях, которые обозначались этими словами.
Когда словарный запас уменьшаешь до словарного запаса Эллочки-Людоедки, то всегда автоматически сталкиваешься с проблемой, что одно и то же слово приобретает множество значений и понятий….. И тогда! О радость! … для всякого рода прохиндеев – подмены можно производить хоть на каждом шагу.
А какая радость всяческого рода шутам, когда словарный запас у народа уменьшается – каламбурить можно до бесконечности.
И тогда это чрезвычайно будет приятно читателям и читательницам. А уж как дальше будет приятно шутам-сочинителям – знают только сами читательницы….
Однако из цитат всё более становится понятно, что Новый русский язык (письменность) зародился и не так давно…
Из цитат становится не совсем понятно – а на каком же языке в таком случае говорили (и писали) в том же самом Питерсбурге, к примеру, в правление Екатерины II, если Новый русский язык появился только во времена Карамзина?!
Про времена голландского Петра и не спрашиваем – ясно, что на особом сленге «голландского» и «немецкого» с примесью латинского…. Как впрочем, и в промежуточные года всяких там Биронов….
Так вот, оказывается, во времена Екатерины II элитный Питерсбург говорил (и писал) в основном на немецком (и тому есть документальные подтверждения).
Что и неудивительно…. Если читать «Войну и Мир» Л.Н. Толстого становится ясно, что подавляющее большинство элиты московского общества говорило вовсе не на русском, а говорило по-французски (да и писало тоже по-французски).
Так, где же был настоящий русский язык? В Костроме, Ярославле, Владимире, Галиче, Суздале, Муроме, Звенигороде, Юрьев-Волжском, Твери, Рязани, в заволжских городах? Или ещё дальше – в Великой Тартарии?!
И не просто язык – а ГРАМОТА, т.е. письменность.
Это мы всё разъясняем для тех будущих «перестройщиков», кто захочет Лодку Государственности раскачивать дальше и дробить теперь уже РэФэрию…. На части!
Ведь Великой Тартарии (в которой сокрыты все наши сакральные города, все наши природные ресурсы) почти всё равно кто у нее там соседит с Запада (!) – это опять напоминание для будущих «перестройщиков», непомнящих и не знающих Историю и Метафизику….
И немного отвлечения для читателей, кто сам не стремится работать по первоисточникам….
Чему же и по каким книгам учили Грамоте молодежь до Карамзина (где-нибудь в году 1812)?
Есть такие свидетельства…..
Цитата из (http://fershal.narod.ru «Российский мемуарий» Ф. Булгарин, Воспоминания об Испании, С.-Петербург, в тип. Н.Греча, 1823 г. 1846-49) (стр. 128-134) в сокращении:
«….Русская словесность расцвела при императоре Александре, под его благотворным влиянием, на плодоносной почве, возделанной императрицею Екатериною II. Жесткие формы, в которых был сжат наш богатый и звучный язык, сокрушились под пером Н.М.Карамзина, М.М.Сперанского, Василия Сергеевича Подшивалова, Ивана Ивановича Дмитриева, Михаила Никитича Муравьева, Василия Андреевича Жуковского. Вся литературная деятельность сосредоточена была тогда в Москве, под сенью знаменитого тогда университета. Там составлялись законы для языка и слога; там уже издавался Вестник Европы, Н.М.Карамзиным, Московский Меркурий, Петром Ивановичем Макаровым. Карамзин увлекал всех своим языком; Макаров предостерегал и поучал своими сильными и остроумными критиками, устремленными против бесталантных подражателей новизны. Как благодетельной росы ожидали мы, в Петербурге, каждой книжки Вестника Европы, читали, перечитывали и изучали каждую статью! Блистательные примеры возбуждали в нас охоту к изучению языка и страсть к авторству. Наставники наши поощряли нас и руководствовали...
…….
…. Главное правило графа Ангальта состояло в том, что первый признак хорошего воспитания есть умение объяснять мысли свои словом и пером; что воин и гражданский чиновник должны непременно писать правильно на родном языке, и даже выражаться щегольски, и знать притом основательно хотя один из иностранных языков, особенно французский, тогда уже общеупотребительный в Европе. Это самое повторяли нам офицеры и некоторые учители, особенно Железников и Лантинг.
«Какая польза в учености, в познаниях, если человек не может употребить их в дело, не умея объяснить или передать того, что у него в голове!» — говорил Лантинг. «Безграмотный то же, что глухонемой. Чем живут Рим и Греция? Писателями! — Катул, Римник важнее Фермопил и Марафонской битвы, и переход Суворова через Альпы затмевает славу Аннибала; но подвиги древности кажутся выше, потому что изображены красноречиво. Безбородко, бедный армейский офицер, стал известен государыне по реляциям, которые он сочинял, и Безбородко стал графом и канцлером! Не каждому дан авторский талант, не каждого природа создала поэтом; но каждый может и должен уметь излагать мысли свои правильно, ясно, даже красноречиво, и для того надобно изучать язык и его грамматику, разбирать писателей, замечая в них хорошее и отвергая дурное, и беспрерывно упражняться в сочинениях...»
Так говорил Лантинг, и упражнял нас в грамматических и эстетических разборах русских писателей и в сочинениях, на заданные им темы. Тех кадетов, которые никак не могли ничего выдумать, он заставлял переводить с французского и с немецкого языков, чтоб приучить их к слогу.
Однажды, в какую-то горькую минуту, когда черная мысль промелькнула в голове Лантинга, он задал мне сочинение, взяв за тему стихи из псалма Давидова: «на реках Вавилонских тамо седоком и плакахом». Я сознался ему, что не заглядывал в псалтырь, и он велел прийти к нему, на квартиру, за книгой. Взяв псалтырь, я уединился, и стал читать заданный мне текст. При этом должен я заметить, что изучение церковного и, так называемого, славянского языка в наше время почиталось необходимостью для познания языка русского, во всей его силе, и нам, с кафедры, толковали красоты Св. Писания и наши древние летописи. …..
….. Тут собирались для отдохновения от кадетского шума унтер-офицер Бринкен (курляндец), братья Берниковы (вышедшие лейб-гвардии в Семеновский полк) и некоторые другие; но истинно родительское попечение Лантинг имел обо мне одном, давал мне книги для прочтения, и заставлял делать разборы, т.е. сообщать ему мое мнение о прочитанном, с отметками того, что мне нравилось или не нравилось. Потом он рассматривал мои разборы, подтверждая или опровергая мои мнения риторически, эстетически и философически. Таким образом прошел я с ним Древнюю историю, Историю Греции и Рима и новые события до Французской революции включительно, прочел Путешествие Анахарсиса по Греции и Азии, сочинение Бартелеми и много других книг. Кадетам верхних классов позволялось ходить в корпусную библиотеку, и, по рекомендации Лантинга, библиотекарь наш, Г.Фолар, позволял мне брать книги в роту. Это было для меня великое блаженство. Я был, как рыба в воде! При чтении я упражнялся в переводах с французского и немецкого языков. Начальные основания латинского языка я приобрел у Цыхры — и Лантинг, который очень хорошо знал латинский язык (брав частные уроки), занимался со мною, в свободные минуты, переводами с латинского и грамматикой, для собственной забавы, как он говорил тогда. Но главнейшую пользу для моего образования извлекал я из бесед его. Тут открывались передо мною в живых картинах древний и новый миры, с их духовною жизнию, и чудеса природы в творениях Создателя! А будущность — она казалась блистательною зарею, обещавшею красный день!
Кроме книг, служивших к моему образованию, я читал — нет, не читал, а глотал романы и повести, т.е. все, принадлежащее к изящной словесности или беллетристике. Тогда в моде были повести Мармонтеля, г-жи Жанлис, романы Дюкре-Дюминиля, г-жи Радклейф, и вообще роды чувствительный и ужасный. Все, что обращало на себя внимание публики, было прочитано мною. Бедную Лизу, Наталью Боярскую дочь, Марфу Посадницу, Мою исповедь, Рыцаря нашего времени и прочие повести и рассказы Карамзина я знал почти наизусть. Ни одна живая Лиза не стоила мне в жизни столько слез, сколько я пролил по Бедной Лизе, Карамзина! Письма русского путешественника составляли мое наслаждение. Лантинг представил нам эти письма, как образец легкого, живого рассказа, и как доказательство светлого, беспритязательного, здравого ума автора. Часто говорил нам Лантинг: «Бюффон произнес великую истину, сказав: le style — c'est 1'homme (слог — это человек). Можно научиться писать правильно, так что ваше сочинение будет без задоринки, гладко, хоть шаром покати, но в то же время оно может быть холодно, как гладкий, прозрачный и блестящий лед! Можно, с усилием ума, приобрести механизм, но никакая наука не может научить, как сообщается слогу движение, жизнь, одушевление, легкость, летучесть... Все это проистекает из ума и из души человека...» По слогу, говорил Лантинг, не с кафедры, а у себя дома: по слогу я узнаю человека! Напыщенность, надутость, аффектация, изысканность, тяжесть, растянутость, водянистость, холодность слога, точно так же как и противоположности его: живость, пламенность, сила, движение, естественная простота и ясность, суть верные отпечатки характера автора — зеркало его души!»….. Конец цитаты.
Что важного в этой цитате (время действия героев из цитаты примерно 1812 год)?
1. Образованием молодежи занимались в основном «немецко»-«голландские» учителя.
2. Книги («бытовые») были или на немецком или на французском.
3. На «русском языке» были книги Карамзина.
4. Была многочисленная Славянская Грамота и книги, написанные этой Грамотой.
5. Была церковная Грамота. И христианская литература, написанная этой Грамотой.
Собственно про это же самое говорит и Белинский (цитата приведена выше): «….Карамзин имел огромное влияние на русскую литературу. Он преобразовал русский язык, совлекши его с ходуль латинской конструкции и тяжелой славянщины….»
Самое странное, что это Открытие (5 пунктов) приходится открывать как некое Откровение для современных читателей!
А всего-то прошло с тех пор 200 лет….
И еще одно свидетельство цитаты….
Постоянно идет упоминание о Слоге. Сейчас (через 200 лет) уже никто не скажет (в быту), что наша письменность слоговая.
Для тех же лет (начало XIX века) еще помнили, что Слоговая грамота была основой!
Вот только наши профаны-историки, которые воспринимают Историю По-Новому, т.е. от Карамзина (как печки) совсем забыли Это.
Может всё потому, что она была Славянскою!
Что ещё забыли ВСЕ благодаря деяниям Карамзина и иже с ним? (раскроем это уж заодно в статье – в ущерб нашим историческим изыскания по русской Письменности).
Карамзинцы (а на деле всё те же самые петристы) ввели понятие Личности (это мы уже упоминали).
А как называлась «личность» до этих нововведений?
Если мы будем смотреть лживое кино о тех далеких временах – то сразу нам режет ухо следующее: «Раб Божий…. Имярек…».
Но «Раба Божьего» может выдумали в Синоде голландского Петра (или соответствующей лаборатории направляющей деятельность этого «синода»)… А как на самом деле величали Всех русских в христианском Православии?
В «Русском Хронографе» (Хронографе редакции 1512 года) в самом его начале в «Изложении о Вере» это величание звучит так – «Божий человек»!
Ощущаете разницу между понятием «Божий человек» и выражением «Раб Божий»?!
Вот вам и доказательство того откуда появился Раб на плантациях помещиков. А откуда брались помещики и дворяне?.... Те кто верно и правильно служил питерсбургскому «немецко»-«голландскому» обществу, заложенному голландским Петром в болотах устья Невы…. те из них и получали наделы Земли (вместе с «Рабами Божьими) в центральной, южной и восточной России….(Так что русская революция 17 года была отчасти и права!...И имела некоторые фундаментальные Права на свое осуществление).
Нельзя сказать, что это закабаление в рабов началось со времен голландского Петра. Может это впервые началось тогда, когда был разрушен коалицией Великий Новьгород, а московский Иван III воспользовавшись ситуацией, стал наделять своих Слуг наделами Земли Великого Новьгорода. Правда, после этого маятник ушел в другую сторону, когда стал править царь Иван Васильевич Грозный, которому удалось потеснить западников снова за пределы Курляндии…. Так что планомерное использование понятие «Раба Божьего» (а, следовательно, и раба его наместников на Земле) началось использоваться, очевидно, всё ж таки (по-настоящему) высокопоставленными слугами (сотоварищами) голландского Петра…..
Введение понятия «Личность» (чтобы как-то отличать русского раба от русского помещика) товарищами, опекавшими Карамзина, в русское сознание сказалось в конечном итоге в том, что в наше время авторы, пытающие хоть как-то определить русский консерватизм, пишут в МАНИФЕСТе следующее (цитата из МАНИФЕСТа):
«….Консерватизм стар, как стара человеческая природа. Как и она, он, в конечном счете, определяется традицией, то есть сохранением и передачей от поколения к поколению навыков и умений, знаний и верований, ценностей и идеалов.
Консервативную традицию от радикальной новации любого толка отличает то, что она не рационалистична, а мистична. Она опирается не на внешнюю систему логических правил и рассудочных представлений, а на внутренний духовный строй личности, психологию нации, обычаи, ритуалы и обряды племен и народов».
Что тут можно сказать?! Понятие Вера из такого «консерватизма» почти выхолощено!
Поэтому объясняем….
Вера – это не мистика и сектантство это даже не ритуалы и обряды….
Это нечто иное!
Но как это объяснять Безбожникам (надеемся, что истинно верующий человек Никита Сергеевич не замарал себя участием в сочинении этого «сочинения») писавшим текст МАНИФЕСТа ….что такое Вера…..
Что такое Вера в истинном Православии?
Что такое Вера в Славянстве (в ПравьСлавии)?
Вера Славянства (как мировоззрение) сейчас вообще скрыта от русского народа. И её придется по крохам извлекать из догматов христианского Православия (которое и было продолжением Веры Славянства). И которое (московское православие) в настоящее время всё более скатывается на рельсы христианства западного…. Там очевидно и ляжет…
Общая Беда авторов МАНИФЕСТа заключается в том, что они Православных университетов не заканчивали – а заканчивали они университеты, основанные товарищами голландского Петра для изучения казуистики, помогающей разрушать Православие.
Когда русские сочинители МАНИФЕСТа поймут и осознают это, то возможно Слова и текст, посвященный русскому консерватизму, который (Консерватизм) полностью основан на Православии, у них будет иной…
И тогда не надо будет искать понятий По-Новому и везде в тексте МАНИФЕСТа манкировать своей «Личностью».
Достаточно будет сказать «БОЖИЙ ЧЕЛОВЕК» и ВСЁ будет понятно.
Или использовать две руны…. Руну «Бог» и руну «Человек».
Кстати, то почему мошенники карамзинского разлива не любили руническую письменность….. заключается в том, что руническая письменность не позволяет «свободу и легкость перелетать от предмета к предмету» (т.е. производить Подмену).
Понятие «БОЖИЙ ЧЕЛОВЕК» выполненное двумя рунами не позволяет разночтений!
Руническая Славянская Грамота (в её полной комплекции) это практически «машинный язык» – он хорошо будет стыковаться с компьютерным языком. Что говорит о том, что это вовсе не архаика…. Хоть в некотором роде и Традиция! И даже более того – это самая настоящая Традиция….
Но, однако, мы несколько удались от Карамзина и его участия в создании Нового Русского Языка (письменности) на базе которого теперешние авторы Манифеста пытаются реанимировать Консерватизм (хоть какой-нибудь).
Поэтому мы снова приведем цитату (теперь уже из Достоевского) и пойдем на некоторый конфликт с исследователями творчества Достоевского, которые утверждают, что это место в произведении Ф.М. Достоевского «Бесы» точно намекает на творчество Тургенева…. Позволим с ними не согласиться….
Цитата (Ф.М. Достоевский «Бесы» ч.3.гл.1; подгл.III) (с сокращениями):
В зале опять носилось что-то неладное. Объявляю заранее: я преклоняюсь пред величием гения; но к чему же эти господа наши гении в конце своих славных лет поступают иногда совершенно как маленькие мальчики? Ну что же в том, что он Кармазинов и вышел с осанкою пятерых камергеров? Разве можно продержать на одной статье такую публику как наша целый час? ….
….. Но вот господин Кармазинов, жеманясь и тонируя, объявляет, что он "сначала ни за что не соглашался читать" (очень надо было объявлять!). "Есть, дескать, такие строки, которые до того выпеваются из сердца, что и сказать нельзя, так что этакую святыню никак нельзя нести в публику" (ну так зачем же понес?); "но так как его упросили, то он и понес, и так как сверх того он кладет перо навеки и поклялся более ни за что не писать, то уж так и быть написал эту последнюю вещь; и так как он поклялся ни за что и ничего никогда не читать в публике, то уж так и быть прочтет эту последнюю статью публике" и т. д. и т. д. всё в этом роде…..
….. Тема... Но кто ее мог разобрать, эту тему? Это был какой-то отчет о каких-то впечатлениях, о каких-то воспоминаниях. Но чего? Но об чем? - Как ни хмурились наши губернские лбы целую половину чтения, ничего не могли одолеть, так что вторую половину прослушали лишь из учтивости. Правда, много говорилось о любви, о любви гения к какой-то особе, но признаюсь, это вышло несколько неловко. К небольшой толстенькой фигурке гениального писателя как-то не шло бы рассказывать, на мой взгляд, о своем первом поцелуе... И, что опять-таки обидно, эти поцелуи происходили как-то не так как у всего человечества. Тут непременно кругом растет дрок (непременно дрок или какая-нибудь такая трава, о которой надобно справляться в ботанике). При этом на небе непременно какой-то фиолетовый оттенок, которого конечно никто никогда не примечал из смертных, т.-е. и все видели, но не умели приметить, а "вот, дескать, я поглядел и описываю вам, дуракам, как самую обыкновенную вещь". Дерево, под которым уселась интересная пара, непременно какого-нибудь оранжевого цвета. Сидят они где-то в Германии. Вдруг они видят Помпея или Кассия накануне сражения, и обоих пронизывает холод восторга. Какая-то русалка запищала в кустах. Глюк заиграл в тростнике на скрипке. Пиеса, которую он играл, названа en toutes lettres, но никому неизвестна, так что об ней надо справляться в музыкальном словаре. Меж тем заклубился туман, так заклубился, так заклубился, что более похож был на миллион подушек, чем на туман. И вдруг всё исчезает, и великий гений переправляется зимой в оттепель через Волгу. Две с половиною страницы переправы, но всё-таки попадает в прорубь. Гений тонет, - вы думаете, утонул? И не думал; это всё для того, что когда он уже совсем утопал и захлебывался, то пред ним мелькнула льдинка, крошечная льдинка с горошинку, но чистая и прозрачная "как замороженная слеза", и в этой льдинке отразилась Германия или лучше сказать, небо Германии, и радужною игрой своею отражение напомнило ему ту самую слезу, которая, "помнишь, скатилась из глаз твоих, когда мы сидели под изумрудным деревом, и ты воскликнула радостно: "Нет преступления!" "Да, сказал я сквозь слезы, но коли так, то ведь нет и праведников". Мы зарыдали и расстались навеки". - Она куда-то на берег моря, он в какие-то пещеры; и вот он спускается, спускается, три года спускается в Москве под Сухаревою башней, и вдруг в самых недрах земли в пещере находит лампадку, а пред лампадкой схимника. Схимник молится. Гений приникает к крошечному решетчатому оконцу, и вдруг слышит вздох. Вы думаете, это схимник вздохнул? Очень ему надо вашего схимника! Нет-с, просто-за-просто этот вздох напомнил ему ее первый вздох, тридцать семь лет назад, когда, "помнишь, в Германии, мы сидели под агатовым деревом, и ты сказала мне: "К чему любить? Смотри, кругом растет вохра, и я люблю, но перестанет расти вохра, и я разлюблю". Тут опять заклубился туман, явился Гофман, просвистала из Шопена русалка, и вдруг из тумана, в лавровом венке, над кровлями Рима появился Анк-Марций. Озноб восторга охватил наши спины, и мы расстались навеки" и т. д. и т. д. Одним словом, я, может, и не так передаю и передать не умею, но смысл болтовни был именно в этом роде. И наконец что за позорная страсть у наших великих умов к каламбурам в высшем смысле! Великий европейский философ, великий ученый, изобретатель, труженик, мученик, - все эти труждающиеся и обремененные, для нашего русского великого гения решительно в роде поваров у него на кухне. Он барин, а они являются к нему с колпаками в руках и ждут приказаний. Правда, он надменно усмехается и над Россией, и ничего нет приятнее ему, как объявить банкротство России во всех отношениях пред великими умами Европы, но что касается его самого, - нет-с, он уже над этими великими умами Европы возвысился; все они лишь материал для его каламбуров. Он берет чужую идею, приплетает к ней ее антитез, и каламбур готов. Есть преступление, нет преступления; правды нет, праведников нет; атеизм, дарвинизм, московские колокола... Но увы, он уже не верит в московские колокола; Рим, лавры... но он даже не верит в лавры... Тут казенный припадок Байроновской тоски, гримаса из Гейне, что-нибудь из Печорина, - и пошла и пошла, засвистала машина... "А впрочем похвалите, похвалите, я ведь это ужасно люблю, я ведь это только так говорю, что кладу перо; подождите, я еще вам триста раз надоем, читать устанете..."
Разумеется, кончилось не так ладно; но то худо, что с него-то и началось. Давно уже началось шарканье, сморканье, кашель и всё то, что бывает, когда на литературном чтении литератор, кто бы он ни был, держит публику более двадцати минут. Но гениальный писатель ничего этого не замечал. Он продолжал сюсюкать и мямлить, знать не зная публики, так что все стали приходить в недоумение. Как вдруг в задних рядах послышался одинокий, но громкий голос:
- Господи, какой вздор!
Это выскочило невольно и, я уверен, безо всякой демонстрации. Просто устал человек. Но господин Кармазинов приостановился, насмешливо поглядел на публику, и вдруг просюсюкал с осанкой уязвленного камергера: - Я, кажется, вам, господа, надоел порядочно?.....
…… Он хоть и улыбался иронически, но сильно был поражен. Лицо его так и выражало: "Я ведь не такой, как вы думаете, я ведь за вас, только хвалите меня, хвалите больше, как можно больше, я это ужасно люблю"...
- Господа, - прокричал он наконец уже совсем уязвленный, - я вижу, что моя бедная поэмка не туда попала. Да и сам я, кажется, не туда попал.
- Метил в ворону, а попал в корову, - крикнул во всё горло какой-то дурак, должно быть пьяный, и на него уж конечно не надо бы обращать внимания. Правда, раздался непочтительный смех. ……
Конец цитаты
Почему же не Тургенев?
Потому, что в цитате есть такое место как: «….три года спускается в Москве под Сухаревою башней». А причем здесь Сухарева башня?
Сухарева Башня, куда любил захаживать (и проводить свои заседания) голландский Петр с сотоварищами (в частности с Я.Брюсом) это некий символ принадлежности к той организации, из которой Карамзин якобы вышел («….Карамзин, по существу, порвал с масонством, во всяком случае с его космополитическими, антинациональными концепциями…»).
Правда должны признать, что и Тургенев И.С. не чурался (и даже напротив) общаться с членами этой организации, но кажется нам, что в тексте цитаты речь идет все ж таки о Карамзине…
И поэтому с исследователями творчества Достоевского мы можем и согласиться (о том, что прототипом был Тургенев), но и от них потребуем признания.
ПРИЗНАНИЯ в том, что все эти карамзины и тургеневы есть одно и тоже в плане отношения к ничего не обязывающей фразе «….по существу, порвал с масонством….».
Цитата из (Лоллий Замойский МАСОНСТВО И ГЛОБАЛИЗМ. НЕВИДИМАЯ ИМПЕРИЯ Москва «ОЛМА-ПРЕСС» 2001СЕРИЯ «ДОСЬЕ»ISBN 5-224-02745-4):
«….Зато о действительной роли Штейна хорошо осведомлены немецкие масоны. Штейну посвящен ряд памятных медалей, в Германии имеет хождение монета с его изображением. Он упоминается и в «Международном лексиконе...» германского масонства, хотя там его роль в государственном объединении немцев не выделяется. На этом примере можно видеть связь некоторых выступлений в России с европейским масонством, в его интересах, в чем участники этих выступлений, может быть, и не отдавали себе полного отчета. «Охранная грамота» Штейна помогла Н. Тургеневу благополучно добраться до Альбиона и умереть своей смертью в отличие от тех его коллег, которые были повешены в России. На похороны приехал в Лондон Иван Сергеевич Тургенев, живший в Париже. Он был родственником Н. Тургенева, а в Париже входил в масонскую ложу «Биксио». Русский писатель выступил на похоронах с прочувствованной речью»…. Конец цитаты.
Может это ПРИЗНАНИЕ коснется и самого Пушкина пострадавшего на дуэли от своего родственника Дантеса, который возможно выполнял поручение Геккерна и карал таким способом отступника. Отступника, который «….по существу, порвал с масонством….».
Цитата из (Лоллий Замойский МАСОНСТВО И ГЛОБАЛИЗМ. НЕВИДИМАЯ ИМПЕРИЯ Москва «ОЛМА-ПРЕСС» 2001СЕРИЯ «ДОСЬЕ»ISBN 5-224-02745-4):
«….Сам Пушкин, по словам Адама Мицкевича, так описал свои намерения в связи с вестью о кончине императора Александра: «Я рассчитывал приехать в Петербург поздно вечером и, следовательно, попал бы к Рылееву прямо на совещание 13 декабря. Меня приняли бы с восторгом, я забыл бы о Вейсгаупте, попал бы с прочими на Сенатскую площадь и не сидел бы теперь с вами, мои милые!»
Здесь важно упоминание об «иллюминатах» и их главе Вейсгаупте, за которым стояло предсказание немецкой гадалки, призывавшей поэта беречься «белой головы» (вайе гаупт), предсказание, которое переносили позже и на личность убийцы Пушкина блондина Дантеса. Так или иначе полностью отвести от себя факты близости к декабристам Пушкину не удалось, последовали ссылки. К этому, более позднему периоду и относится воспоминание Соболевского, о котором шла речь: «...я как-то изъявил свое удивление Пушкину о том, что он отстранился от масонства, в которое был принят, и что он не принадлежал ни к какому другому тайному обществу.
«Это все-таки вследствие предсказания о белой голове, — отвечал мне Пушкин. — Разве ты не знаешь, что все филантропические и гуманитарные тайные общества, даже и самое масонство, получили, от Адама Вейсгаупта направление, подозрительное и враждебное существующим государственным порядкам? Как же мне было приставать к ним? Вайс-копф, weis haupt — одно и то же»1.
Можно, конечно, объяснить охлаждение поэта к близкому ему кругу масонов, поклонников Вейсгаупта и шоком от казни руководителей декабристов. Атмосфера тех дней Пушкиным воссоздана в зашифрованных текстах «Евгения Онегина»:….»…..Конец цитаты.
А почему Пушкин?
Да потому, что Пушкин и был По-существу тем творцом Нового русского языка. Того языка, который уже можно было предлагать публике в виде эталона….. И за этот эталон вовсе было не стыдно…. В отличие от творений господина Карамзина облеченных в Новый русский язык в виде эталона, которые были так скучны (чего стоит только пресловутая его «Бедная Лиза»)… что были они ещё по-сути фигурально выражаясь «ерзац-колбасой» из сои (ненавязчивое понятие нашего времени).
А был ли до Карамзина кто-то кто пытался сделать «русский язык»? Или, перефразируя Белинского, поставить его «….на ходуль латинской конструкции».
Кто же поставил на «ходуль» ЛАТИНИЗМА (если имеется ввиду русское слово ходули – незамеченное в церковнославянском) русский язык?
Может быть Я.В. Брюс?
Цитата из произведения «Тюрки и мир: сокровенная история» Мурад Аджи:
«….Забегая чуть вперед, необходимо сказать, придумать историю Московской Руси задача не из легких. Первым взялся за нее в петровские времена В. Н. Татищев, он не был ученым, он управлял заводами на Урале, потом — Астраханской губернией. Словом, выдвиженец Романовых. Его труд «Историю Российскую с самых древнейших времен» курировал лично Я. В. Брюс, человек, о котором известно много и ничего. Такие окружили царей Романовых — западные реформаторы, ставленники папы, иезуиты, выверявшие поступки на годы вперед. Этот сенатор, приближенный Петра I, переводил на русский язык западные книги, ведал делами царской типографии, «прилежал обстоятельную российскую географию и историю сочинять». Идеолог Петровских реформ! Без его согласия русский царь шагу не ступал.
Был ли Брюс иезуитом, история умалчивает, его прошлое таинственно. Но русским стал легко. Назвался и стал.
Это он в 1720 году вручил Татищеву летопись, названную «Кабинетная», давшую «начало и основание» (так записано у Татищева) российской истории... Откуда появилась летопись? Как? То была не фальшивка. Что-то иное, не имеющее определения и похожее на конспект. В ней вопиюще грубо изложены события прошлого, ставшие началом и основанием российской истории. Полное несогласование фактов... Не ясно, как первый русский историк Брюс составил «древнеславянский» текст летописи? Откуда он взял «древнеславянский» язык у народа, который лишь недавно греки назвали славянским?»….. Конец цитаты.
Отбросив некоторую «непродуктивную фантазию» текста, к фактам, изложенным Мурад Аджи, отнесемся со всей серьезностью.
Понятно, что голландский пират «Петр» при своей бросающейся всем в глаза славянской безграмотности реформатором русского языка не был….. А в данном случае надо говорить даже не о реформе «русского» языка, а о его создании вновь с неких Начал.
Вот и предположим, что человеком, кто посадил на ходули Латинизма «русский» язык был не кто иной как Я. В. Брюс, т.е. фактически он зачал первоначальную латинскую «русскую письменность». Можно в эту версию верить….. можно не верить…. В принципе ничего она к теме «Консерватизма» и МАНИФЕСТа не добавляет.
Кстати Брюс создал и НОВЫЙ КАЛЕНДАРЬ (чем нанес непоправимую Рану – СЛАВЯНСКИЙ КАЛЕНДАРЬ НАДО ДО ДНЕЙ АПОКАЛИПСИСА ОБЯЗАТЕЛЬНО ВОССТАНОВИТЬ)….
Можно в эту версию не верить…. и верить, наоборот, в великих просветителей Кирилла и Мефодия. Но всё дело в том, что даже по официальной версии Кирилл и Мефодий создали церковнославянский язык (и письменность) – а это несколько иное нежели «русский» язык голландского Петра, «русский» язык товарища луначарского (писать фамилию большевика с большой буквы совсем неразумно, если сами они относились к своим «фамилиям» как к неким временным партийным кличкам)….
Традиции, знаете ли, не прослеживается…..
А что от Я.В. Брюса «русский» язык прямехонько попал (по традиции – их традиции) в руки господина Карамзина?.... может задать нам кто-то вопрос….
Безусловно, нет…
Был еще один (даже два) доброхота (в хорошем значении этого слова)…
Один из них это Тредиаковский. Но на нем мы останавливаться не будем. Только приведем снова цитату Мурад Аджи. Цитата из произведения «Тюрки и мир: сокровенная история» Мурад Аджи:
«…..В 1735 году увидела свет еще одна книга, «Новый и краткий способ к сложению российских стихов», а точнее — как писать стихи на русском языке. То было пособие для поэтов. Прелюбопытная книжка. Ее автор В. Тредиаковский — уроженец Астрахани, он учился в Греко-латинской академии, был увлечен славянской грамматикой и стихами. Ездил в Сорбонну, центр иезуитской науки. То был великий автор «похвальных стихов».
Его книга уникальна тем, что против воли автора показывает: прежде русские сочиняли стихи все-таки по-тюркски, не видя в том ничего предосудительного. По-другому не умели. Иного литературного языка в России не было! «Наша словесность» начинается с поэзии, утверждал Тредиаковский. Он, один из первых российских академиков, конкурент литературному Ломоносову, писал так: «Грамматика открывает разумение и познание письмен... и сего ради должно всем тщанием диалекта славенска ведати художество грамматическое...» Речь и здесь шла о славянском диалекте, его же шлифовали тогда в России.
За основу взяли то, на чем говорила славянская Болгария, где тюркский язык был достаточно хорошо засорен языком венедов и греков. Его назвали «протоболгарским». А дальше дело вкуса. Этим и занимался академик Тредиаковский, которому суждено было стать первым русским поэтом, написать первый русский роман, первую русскую оду. Сам придумал литературный язык и первым написал на нем! Безусловно, то был по-своему талантливый человек.»….Конец цитаты.
Без комментариев!....
А другой – всем нам известный Михайло Ломоносов.
Но прежде чем перейти к Михайло Ломоносову – некоторое отступление (разъясняющее немного цитаты от Мурад Аджи)…
РэФэрия обречена только на следующие сценарии развития….
При принятии за основу «традиционализма» эклектичного МАНИФЕСТа и замораживании ситуации РэФэрия ЭВОЛЮЦИОННЫМ путем становится через определенное время мусульманской страной….
Почему?
Потому, что мусульманский традиционализм предлагает своим последователям Здоровое общество с обеспеченной многодетной (!) Семьей…. Общество без алкоголизма, наркомании и проституции (и как следствие всего этого ****… ненавязчиво пропагандируемого СМИ Московии – миллионов брошенных детей).…. Т. е. мусульманство вполне реально защищает от нападок (и тлетворного влияния) Запада любого своего Верующего…. В отличие от резиновой Московии.
РэФэрия, которая отделена (Катастройкой=Перестройкой) от традиционных славянских житниц (житниц не только в плане производства Продовольствия, но и в плане воспроизводства Здорового Населения), будет постепенно наполняться мусульманским населением, и превратится во вполне добропорядочную мусульманскую страну. Каким образом эта страна будет договариваться с православными Сибири и Севера РэФэриии это уже другой вопрос. В настоящее время экстремизм загнан в подполье – что будет потом, навряд ли кто будет прогнозировать…..
Мусульманская страна Рэфэрия будет сразу искать выход к морю….. Поэтому объединение всего юга в этом сценарии неизбежно. А это уже громадная империя…. создающая проблемы Западу (или его Заменителю).
Второй сценарий развития….
В Рэфэрии вернутся к традиционным (истинно традиционным) корням Славянизма.
Но тогда сразу возникает и приводится в обращение понятие о Белой Руси, о Червонной Руси….
И сразу вспомнят фразу о том, что Киев это «отец городов русских», и что этот Отец, что-то долго загулял у чужих заморских девок…. И не пора ли ему вернуться в свою родную семью…. А то нахватается …. Сифилису….
И опять возвращение на круги своя. Но этот сценарий для западников будет хоть более предпочтительным, поскольку прирученные Москва и Петербург останутся на своих традиционных местах…..
Так что тексты Мурад Аджи ещё в школах будут преподаваться….
А теперь перейдем к схеме, по которой конструировался новый (еще продолжавший оставаться Латинским) «русский» язык во времена Михайло Ломоносова…..
Кто такой М.В. Ломоносов?
Ну, кто этого не знает?!
Миф о Ломоносове выглядит примерно так…. Мотольская Д. К. Ломоносов // История русской литературы: В 10 т. / АН СССР. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941—1956.
Т. III: Литература XVIII века. Ч. 1. — 1941. — С. 264—348.
http://feb-web.ru/feb/irl/il0/il3/il322642.htm:
«….Ломоносов
С Ломоносова начинается наша литература; он был ее отцом и пестуном; он был ее Петром Великим — так определил роль Ломоносова в истории русской литературы В. Г. Белинский в статье «Литературные мечтания».
И действительно, своей работой по созиданию национального русского литературного языка, своим поэтическим творчеством Ломоносов открыл новую страницу в истории русской литературы.
С него же начинается новый этап в развитии русской культуры в целом. В своей деятельности он стремился к освобождению русской культуры от связи с церковью, от сословной ограниченности и построению общенациональнюй культуры.
В образе мыслей и деятельности предшественников Ломоносова — Феофана Прокоповича, Кантемира, Тредиаковского, отчасти Посошкова отразилось многое из того, что составляло дух Петровской эпохи. Но ни один из них не смог придать своим идеям тот размах и тот всеобъемлющий характер, ту зрелость и классическую ясность, ту последовательность, которые присущи идеям Ломоносова. Только в деятельности Ломоносова прогрессивные стороны Петровской эпохи нашли свое наиболее полное идеологическое выражение. Недаром Пушкин видит в Ломоносове «великого сподвижника великого Петра». …..Конец цитаты.
Что важного в этой цитате? Фраза «….В своей деятельности он стремился к освобождению русской культуры от связи с церковью, от сословной ограниченности и построению общенациональной культуры» хотя и написана во времена советские (строительства социализма) однако возможно она то и определяет суть деятельности Ломоносова…. Естественно в совокупности с другой фразой упоминающей Белинского, который тоже похвалил Ломоносова и сравнил его с Петром Великим….. Белинский, как человек принятый хорошо в определенных кругах (на верхнюю ступень…), не спонтанно бросал свои фразы в народ… и про Петра, очевидно, был осведомлен…. Приведенная фраза очень точно говорит о разрушении связи Православия с народом действиями Ломоносова. Как не печально это слышать для «консерваторов» МАНИФЕСТа – но «слов из песни не выкинешь».
Хороша фраза «….Только в деятельности Ломоносова прогрессивные стороны Петровской эпохи нашли свое наиболее полное идеологическое выражение».
Понятно, что идеологию надо посредством чего-то протаскивать….
И чтобы нас не упрекнули в выхватывании цитат, продолжим выше приведенную цитату Мотольская Д. К. Ломоносов // История русской литературы http://feb-web.ru/feb/irl/il0/il3/il322642.htm:
Если суммировать все устремления Ломоносова, то они сходятся к одной великой цели — построения своей русской культуры, которая явилась бы выражением самых передовых идей своего времени и вместе с тем носила бы национальный характер. Отстаивая со всей присущей ему последовательностью идею своей национальной культуры, Ломоносов указывал также пути для ее развития.
Кровная связь с народом, прекрасное знание народного языка и любовь к нему, знание прошлого русского народа, его устной поэзии и книжной культуры открыли перед ним один из важных источников, который может питать национальную культуру. Этот источник — те культурные ценности, которые были накоплены на протяжении всей предшествующей истории русского народа. Другим источником должна была стать, по Ломоносову, культура передовых европейских стран. Эти взгляды Ломоносова стали достоянием последующих поколений писателей и публицистов, боровшихся за подлинно народную культуру.
Ломоносов открыл огромные богатства живого русского языка и показал, что культура народа может развиваться только при том условии, если орудием ее будет свой национальный язык. Работая в области языка, он стремился к тому, чтобы русский язык стал языком философии, науки и литературы. Он становится великим реформатором русского языка. И Радищев и Пушкин величайшую заслугу Ломоносова видели в том, что он явился «насадителем российского слова» (Радищев). «Слово твое, — пишет Радищев, — живущее присно и во веки в творениях твоих, слово Российского племени, тобою в языке нашем обновленное, прелетит во устах народных необозримый горизонт столетий» («Путешествие из Петербурга в Москву»). …..Конец цитаты.
Когда читаешь выражения 200 летней давности (Радищева) и употребленное им слово «Насадитель» начинаешь воспринимать это слово уже в понятиях (с Подменой проведенной целой когортой реформаторов) нашего времени, то о Ломоносове начинаешь думать нехорошо…. Слово «Насадитель» в его современном понятии – странное слово….
Но оказывается в церковнославянском слово «насадитель» обозначало просто слово «Садовник, ухаживающий за растениями». И если Радищев употреблял это слово в церковнославянском (или просто в Славянском) значении то тогда получается, что Ломоносов это «садовник» бережно ухаживающий за Языком.
Эта тема не простая – и догадываются ли об этой Теме авторы МАНИФЕСТа….
Догадываются ли они о том, что почти все Славянские Слова, ранее имевшие положительный смысл (благодаря деяниям реформаторов) приобрели противоположный им смысл. К примеру, Баба Яга – это то чем сейчас пугают детей. Слово же БАБА в славянском никакого отрицательного значения не имеет….
Как же тут быть Консерватором?!
Как, к примеру, авторам пишущим так же как Мотольская Д. К. объяснить о том, что Ломоносов совершенно не заботился о «национальном характере», потому что в его время эти слова-пустышки еще не были придуманы! И навряд ли кто тогда толковал о «Нации»…
Так что же Консерватизм – это обычная спекуляция не совсем образованных людей?
Конечно же нет….
Просто консерватор должен понимать, что Путь к Истокам не такой простой, и он не идет через ЛжеЛитературу и ЛжеКино, описывающие бесшабашно (с элементами ковбойского вестерна) нашу историю.
Со-Вруны – это просто Со-Лжецы и они не переведутся никогда.
Однако когда читаешь тексты (цитату из одного такого текста мы привели для примера) возникает вопрос к пишущим: «….А чем был плох Славянский Язык русского народа, что целая банда западных идеологов пыталась и пытается до сих пор этот язык реформировать»?!
Русскому народу свой родной язык не мешал….
Так кому мешал в таком случае наш Славянский русский язык?!
Обратимся снова к мифу о Ломоносове…. И рассмотрим мифологизированную его биографию (в плане влияния Ломоносова на Русскую Грамоту)…. Итак:
В 15 лет Ломоносов овладел Грамотой, а поскольку Грамоту ему преподал местный дьячок (откуда родом Ломоносов – по мифу) то соответственно это была Грамота церковнославянская…. Но это по-логике! Не можем же мы предположить, что дьячок преподал Ломоносову Латынь и Греческий… С немецким в придачу.
Далее начинаются первые странности. Ломоносов попадает с рыбным обозом в Москву. И здесь он сразу же (без протекции, не являясь сыном священника (!), не закончив низшую школу) попадает в высшее образовательное учреждение Москвы – Московскую славяно-греко-латинскую академию…. Предположим, что такие «чудеса» раньше случались….
Пять лет обучения (в том числе Латыни и Греческому) в Спасских школах…
Далее Ломоносова направляют на обучение в Киево-Могилянскую академию.
И тут некоторый пробел в биографии (как у Штирлица), поскольку непонятно как он попал из Киево-Могилянской академии в Санкт-Петербургский академический университет….
Однако и месяцы, проведенные в Санкт-Петербургском академическом университете тоже вызывают некоторые странные вопросы, поскольку сразу же «сын помора» (хорошо хоть не «сын юриста») направляется на обучение по списку президента Академии Наук Иоганна Корфа (академии наук естественно России) за границу…. В немецкие страны…. И опять же в ту же самую пресловутую Голландию и пр…. В «немецких» же странах Ломоносов женился (естественно на местной) и там же у него пошли дети…
Теперь заметим некоторую особенность мифа о Ломоносове – до Заграницы Ломоносов якобы ни писать (ни говорить) по-немецки не мог…
Всему этому он научился за границей…..
Однако давайте с Вами уважаемый читатель всмотримся внимательно в автографы почерка Ломоносова (на разных языка), которые к счастью ещё сохранились.
Что касается записей Ломоносова на немецком, латыни то почерк его, устоявшийся и ровный (даже красивый – можно сказать). Заметим также к слову, что наш народный Ломоносов писал (на работе в лаборатории, а возможно и дома) в основном на латыни и немецком…..
А вот что касается его почерка, когда он пишет на церковнославянском, то тут мы наблюдаем другую картину – каракули и завитушки!
Мало того, когда ему надо (уже в зрелые годы) дать ход служебной бумаге (на церковнославянском – русском) то он СВОЮ докладную просит написать грамотным красивым почерком обычного писца, а внизу пристраивает свою подпись (весьма кривоватую).
Вот такие наблюдения….
И снова для Консерваторов МАНИФЕСТа цитата из Мурад Аджи Тюрки и мир: сокровенная история:
«….Россия всегда жила под невидимым оком цензора. Издавала то, что господин Брюс считал «правильным». Говорила то, что он дозволял... В этой связи показательна «История», написанная М. В. Ломоносовым, видимо, то был уникальный труд, он не увидел свет. Рукопись «зачитали». Ее текст противоречил тому, что с 1722 года излагали иезуиты. Запад сам написал историю России, и здесь Брюс был первым из первых. Для правдоподобия он приказал собрать летописи, хранящиеся в монастырях и приказах, выписал из-за границы ученых. И принялся за работу. Правда, не ясно, как приглашенные им католики разбирали глаголические тексты, написанные по-тюркски? Если они их вообще открывали?.. Однако самое примечательное здесь не это.
А то, на что потом, в XIX веке, робко обратил внимание русский академик А. А. Шахматов. Иностранцы, оказывается, переписывали старинные летописи. Проще говоря, подменяли их. На отлаженном конвейере работали фальсификаторы, которые подделывали Время. То была их обычная, будничная работа, точно так, по крупичкам, они разворовали прошлое Европы, подменив тюркские страницы и дописав новые... Налицо подлог, для которого и забрали книги из монастырей, куда потом их, естественно, уже не вернули.
Например, «Повесть временных лет» Нестора переписали почти полностью, оставив название и несколько нейтральных сюжетов...
Тогда же появилась так называемая «Кабинетная летопись», которую прежде никто не видел и с которой первый российский историк В. Н. Татищев начал в XVIII веке свой «эпохальный» труд под руководством Якова Брюса, «покровителя наук и благочестия». К «Истории» Татищева были подвязаны и Карамзин, и Ключевский, и Соловьев, и Греков, и Рыбаков. И те, кто ростом поменьше. А чтобы они не разбредались по Времени, к ним и приставили пастухов-цензоров»…. Конец цитаты.
Как видим то, что мы сейчас читаем как «История Ломоносова….» – это мягко говоря, одно из звеньев «Мифа о Ломоносове».
Так что же никак и нельзя отличить Мифа от Реальности?!
Почему же – есть хороший Тест на Реальность….
И Тест этот совершенно простой – Вера в ПравоСлавие….
И тут надо привести цитату из Достоевского ВСЮ полностью.
Цитата (Ф.М. Достоевский «Бесы» ч.2.гл.1; подгл.VII):
«….Шатов прервал, махнув рукой:
- Вы помните выражение ваше: "атеист не может быть русским", "атеист тотчас же перестает быть русским", помните это?
- Да? - как бы переспросил Николай Всеволодович.
- Вы спрашиваете? Вы забыли? А между тем это одно из самых точнейших указаний на одну из главнейших особенностей русского духа, вами угаданную. Не могли вы этого забыть? Я напомню вам больше, - высказали тогда же: "не православный не может быть русским".
- Я полагаю, что это славянофильская мысль.
- Нет; нынешние славянофилы от нее откажутся. Нынче народ поумнел. Но вы еще дальше шли: вы веровали, что римский католицизм уже не есть христианство; вы утверждали, что Рим провозгласил Христа, поддавшегося на третье дьяволово искушение, и что, возвестив всему свету, что Христос без царства земного на земле устоять не может, католичество тем самым провозгласило антихриста и тем погубило весь западный мир. Вы именно указывали, что если мучается Франция, то единственно по вине католичества, ибо отвергла смрадного бога римского, а нового не сыскала. Вот что вы тогда могли говорить! Я помню наши разговоры.
- Если б я веровал, то, без сомнения, повторил бы это и теперь; я не лгал, говоря как верующий, - очень серьезно произнес Николай Всеволодович. - Но уверяю вас, что на меня производит слишком неприятное впечатление это повторение прошлых мыслей моих. Не можете ли вы перестать?
- Если бы веровали? - вскричал Шатов, не обратив ни малейшего внимания на просьбу. - Но не вы ли говорили мне, что если бы математически доказали вам, что истина вне Христа, то вы бы согласились лучше остаться со Христом, нежели с истиной? Говорили вы это? Говорили?
- Но позвольте же и мне наконец спросить, - возвысил голос Ставрогин, - к чему ведет весь этот нетерпеливый и... злобный экзамен?
- Этот экзамен пройдет навеки и никогда больше не напомнится вам.
- Вы всё настаиваете, что мы вне пространства и времени...
- Молчите! - вдруг крикнул Шатов, - я глуп и неловок, но погибай мое имя в смешном! Дозволите ли вы мне повторить пред вами всю главную вашу тогдашнюю мысль... О, только десять строк, одно заключение.
- Повторите, если только одно заключение...
Ставрогин сделал было движение взглянуть на часы, но удержался и не взглянул.
Шатов принагнулся опять на стуле и, на мгновение, даже опять было поднял палец.
- Ни один народ, - начал он, как бы читая по строкам и в то же время продолжая грозно смотреть на Ставрогина, - ни один народ еще не устраивался на началах науки и разума; не было ни разу такого примера, разве на одну минуту, по глупости. Социализм по существу своему уже должен быть атеизмом, ибо именно провозгласил, с самой первой строки, что он установление атеистическое и намерен устроиться на началах науки и разума исключительно. Разум и наука в жизни народов всегда, теперь и с начала веков, исполняли лишь должность второстепенную и служебную; так и будут исполнять до конца веков. Народы слагаются и движутся силой иною, повелевающею и господствующею, но происхождение которой неизвестно и необъяснимо. Эта сила есть сила неутолимого желания дойти до конца и в то же время конец отрицающая. Это есть сила беспрерывного и неустанного подтверждения своего бытия и отрицания смерти. Дух жизни, как говорит писание, "реки воды живой", иссякновением которых так угрожает Апокалипсис. Начало эстетическое, как говорят философы, начало нравственное, как отожествляют они же. "Искание бога", как называю я всего проще. Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание бога, бога своего, непременно собственного, и вера в него как в единого истинного. Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого с начала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многих народов был один общий бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становиться общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его бог. Никогда еще не было народа без религии, то-есть без понятия о зле и добре. У всякого народа свое собственное понятие о зле и добре и свое собственное зло и добро. Когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда вымирают народы, и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать. Никогда разум не в силах был определить зло и добро, или даже отделить зло от добра, хотя приблизительно; напротив, всегда позорно и жалко смешивал; наука же давала разрешения кулачные. В особенности этим отличалась полунаука, самый страшный бич человечества, хуже мора, голода и войны, не известный до нынешнего столетия. Полунаука - это деспот, каких еще не приходило до сих пор никогда. Деспот, имеющий своих жрецов и рабов, деспот, пред которым всё преклонилось с любовью и суеверием, до сих пор немыслимым, пред которым трепещет даже сама наука и постыдно потакает ему. Всё это ваши собственные слова, Ставрогин, кроме только слов о полунауке; эти мои, потому что я сам только полунаука, а стало быть, особенно ненавижу ее. В ваших же мыслях и даже в самых словах я не изменил ничего, ни единого слова.
- Не думаю, чтобы не изменили, - осторожно заметил Ставрогин; - вы пламенно приняли и пламенно переиначили, не замечая того. Уж одно то, что вы бога низводите до простого аттрибута народности...
Он с усиленным и особливым вниманием начал вдруг следить за Шатовым, и не столько за словами его, сколько за ним самим.
- Низвожу бога до аттрибута народности? - вскричал Шатов, - напротив, народ возношу до бога. Да и было ли когда-нибудь иначе? Народ - это тело божие. Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего бога особого, а всех остальных на свете богов исключает безо всякого примирения; пока верует в то, что своим богом победит и изгонит из мира всех остальных богов. Так веровали все с начала веков, все великие народы по крайней мере, все сколько-нибудь отмеченные, все стоявшие во главе человечества. Против факта идти нельзя. Евреи жили лишь для того, чтобы дождаться бога истинного, и оставили миру бога истинного. Греки боготворили природу и завещали миру свою религию, то-есть философию и искусство. Рим обоготворил народ в государстве и завещал народам государство. Франция в продолжение всей своей длинной истории была одним лишь воплощением и развитием идеи римского бога, и если сбросила наконец в бездну своего римского бога и ударилась в атеизм, который называется у них покамест социализмом, то единственно потому лишь, что атеизм всё-таки здоровее римского католичества. Если великий народ не верует, что в нем одном истина (именно в одном и именно исключительно), если не верует, что он один способен и призван всех воскресить и спасти своею истиной, то он тотчас же перестает быть великим народом и тотчас же обращается в этнографический материал, а не в великий народ. Истинный великий народ никогда не может примириться со второстепенною ролью в человечестве, или даже с первостепенною, а непременно и исключительно с первою. Кто теряет эту веру, тот уже не народ. Но истина одна, а, стало быть, только единый из народов и может иметь бога истинного, хотя бы остальные народы и имели своих особых и великих богов. Единый народ "богоносец" - это- русский народ и... и... и неужели, неужели вы меня почитаете за такого дурака, Ставрогин, - неистово возопил он вдруг, - который уж и различить не умеет, что слова его в эту минуту или старая, дряхлая дребедень, перемолотая на всех московских славянофильских мельницах, или совершенно новое слово, последнее слово, единственное слово обновления и воскресения и... и какое мне дело до вашего смеха в эту минуту! Какое мне дело до того, что вы не понимаете меня совершенно, совершенно, ни слова, ни звука!.. О, как я презираю ваш гордый смех и взгляд в эту минуту!
Он вскочил с места; даже пена показалась на губах его.
- Напротив, Шатов, напротив, - необыкновенно серьезно и сдержанно проговорил Ставрогин, не подымаясь с места, - напротив, вы горячими словами вашими воскресили во мне много чрезвычайно сильных воспоминаний. В ваших словах я признаю мое собственное настроение два года назад, и теперь уже я не скажу вам, как давеча, что вы мои тогдашние мысли преувеличили. Мне кажется даже, что они были еще исключительнее, еще самовластнее, и уверяю вас в третий раз, что я очень желал бы подтвердить всё, что вы теперь говорили, даже до последнего слова, но...
- Но вам надо зайца?
- Что-о?
- Ваше же подлое выражение, - злобно засмеялся Шатов, усаживаясь опять: - "чтобы сделать соус из зайца, надо зайца, чтобы уверовать в бога, надо бога", это вы в Петербурге, говорят, приговаривали, как Ноздрев, который хотел поймать зайца за задние ноги.
- Нет, тот именно хвалился, что уж поймал его. Кстати, позвольте однако же и вас обеспокоить вопросом, тем более, что я, мне кажется, имею на него теперь полное право. Скажите мне: ваш-то заяц пойман ли, аль еще бегает?
- Не смейте меня спрашивать такими словами, спрашивайте другими, другими! - весь вдруг задрожал Шатов.
- Извольте, другими, - сурово посмотрел на него Николай Всеволодович; - я хотел лишь узнать: веруете вы сами в бога или нет?
- Я верую в Россию, я верую в ее православие... Я верую в тело Христово... Я верую, что новое пришествие совершится в России... Я верую... - залепетал в исступлении Шатов.
- А в бога? В бога?
- Я... я буду веровать в бога.»….
……Конец цитаты.