Устав от бессонницы, старушка начала собираться задолго до рассвета. Уже много лет у нее не было такого хорошего настроения. Они так долго ждали этого утра! И хотя муж умер пять лет назад, значение этого дня совершенно не уменьшалось. Их шестидесятая свадьба.
Несмотря на все усилия, ей удалось собраться только к девяти утра. Тщательно проверив замки на обитых дерматином и порезанных хулиганами входных дверях, она начала медленно спускаться по лестнице. Пожилая женщина не сошла с ума. Для своего возраста, ей удалось сохранить на удивление ясный рассудок. Этот праздник стал для нее целью жизни, после смерти мужа. Они всегда мечтали дожить до шестидесятой годовщины своего союза.
Тесное парадное пропиталось запахом кошачьей мочи и мусора: последние годы соседи взяли в моду с вечера выставлять пакеты с мусором за двери. Мусоропровод был давно заварен, а идти вечером на улицу никому не хотелось. Пакеты, набитые отходами стояли всю ночь на лестничных площадках, источая неприятный запах. Старушку это возмущало, но она так и не превратилась в одну из вздорных бабок, не дающих никому покоя. Свой мусор одинокая женщина по старинке выбрасывала прямо в ведро, а потом выносила в баки во дворе. Она многие вещи делала по старинке, не из принципа, просто большинство новшеств казались ей бессмысленными.
Свежевыкрашенные стены подъезда резко контрастировали с давно немытыми полами и затертыми перилами. Старушка помнила это парадное через месяц после постройки дома. Оно казалось просторным и приветливым. Обитые дерматином двери поблескивали новенькими номерами квартир. Муж подхватил ее за несколько десятков метров до парадного, и легко как пушинку пронес до самой спальни. Потом была их первая ночь вместе. Впоследствии они каждый вечер засыпали в одной кровати, но та ночь была особенной. Старушка остановилась между первым и вторым этажом и оглянулась, смущенно улыбаясь, словно кто-то мог подслушать ее мысли.
Их нисколько не беспокоило, что спят они на, брошенных на пол, матрацах, а на кухне только стол и два стула. Молодость наполняла молодоженов уверенностью, и жизнь казалась бесконечно длинной дорогой впереди. Муж часто вставал раньше и, стараясь не шуметь, готовил горячий завтрак. Кастрюля или сковорода непременно падали с оглушительным грохотом. Муж вполголоса чертыхался, а она хихикала, старательно притворяясь спящей.
Двор встретил ее ковром из листвы, бодрящим запахом осени и солнечным безветрием – идеальная погода для прогулки. Все пространство вокруг наполнял едва различимый гул, проникая в стены домов, одежду, опавшую листву. Для всех он стал такой же естественной частью окружения как воздух. Она посмотрела вверх: ограниченный слева высотными домами, а справа деревьями, видимый участок неба заполняли разнокалиберные летательные аппараты.
Как много изменилось за последние пять лет. После смерти мужа пожилая женщина все реже выходила из дома, поэтому для нее мир в последние годы менялся резко и устрашающе. После длительной разлуки даже самые близкие люди кажутся изменившимися и чужими. И напротив, ежедневные встречи сглаживают все перемены, делая их естественными. Каждый раз, выходя из дома, старушка замечала, что мир вокруг быстро меняется, становясь для нее все более чужим и непонятным.
Люди менялись не менее стремительно. Ушли в прошлое времена, когда было принято постоять с соседкой на лестнице или на балконах. Теперь даже люди, живущие на одной площадке, предпочитали общаться посредством компьютеров. Простой обычай здороваться в подъезде или во дворе и тот канул в лету.
Старушка, не спеша, направилась к автобусной остановке. Когда-то они с мужем преодолевали этот маршрут за несколько минут. Крепко держась за руки, подшучивая друг над другом, они догоняли вечно убегавший автобус. А люди в салоне смеялись и кричали водителю, чтобы он остановился. Раскрасневшийся и запыхавшийся, муж смущенно благодарил пассажиров на переполненной площадке.
Маршрутный автобус не менялся уже много лет. Старушка обрадовалась ему как старому знакомому. В таком же автобусе ее будущий муж впервые нерешительно взял ее за руку. Их обоих будто ударило током, но она нашла в себе силы сделать вид, что ничего не замечает.
За окнами проплывали городские пейзажи: вот сквер, в котором они впервые целовались, через полгода после случая в автобусе, а на месте дорогого ресторана было кафе-мороженое, где будущий муж сделал ей предложение, а по этой улице они…
- Извините с вами все в порядке, - воспоминания старушки прервала пожилая кондуктор. – Вы плачете?
- Нет, нет, все в порядке… это от солнца… - пробормотала старушка, поспешно доставая из кармана платок. – Все хорошо, у меня пенсионный…
- Верю, не ищите, - кондуктор еще мгновение с сомнением смотрела на нее и пошла дальше по салону.
Старушка опять повернулась к окну. Сколько смеха, сколько слез радости и печали они разделили за эти годы. Какое это было счастье отдавать всего себя единственному на свете близкому человеку. Друзья, подруги, знакомые, сослуживцы приходили, уходили, кто-то старел вместе с ними, некоторые пропали без следа – теперь от них остались только пожелтевшие от времени мгновения в старомодном альбоме. А в ее душе уже давно не было никого кроме мужа.
Кладбище встретило ее замшелым каменным забором с чугунными воротами и разрисованными опавшей листвой аллейками. Старушка медленно шла среди могил. Это место стало для нее почти родным за последние пять лет.
Большие мраморные памятники чередовались со скромными металлическими крестами на заросших холмиках. Могила мужа была в центре кладбища, прямо у центральной аллеи. Она выделялась ухоженностью и чистотой даже на фоне дорогих каменных памятников. По сути, какая разница из чего сделан и сколько стоит памятник, под которым все равно уже никого нет? Настоящий, бесценный памятник остается в душах живых, если покойного есть кому вспомнить.
У них с мужем двое прекрасных детей. Они сами пожилые люди. И правнуки уже ходят в школу. Они хорошо воспитали сына и дочь. Даже внуки больше похожи на родителей в детстве, чем на своих сверстников. Дружная счастливая семья, не важно, что они живут на другом конце города, старики сами так захотели – зачем стеснять молодежь. Зато не забывают, звонят, приезжают, заботятся. Такой памятник прожитой жизни не стыдно людям показать.
Старушка заботливо стерла капельки воды с портрета мужа и аккуратно опустилась на лавочку у могилки.
- С годовщиной тебя, милый. Вот и дождались. Я здесь, а ты там… А все вместе. Бриллиант уже не разобьешь, и огнем не опалишь. Скоро опять вместе будем, чувствую, что скоро… Ну ты, наверное, получше меня знаешь когда… У детей все хорошо. Я им специально ничего не говорила. Чего людей дергать? Это нам праздник, а им-то не понять. Скажут, выжила из ума мать – дед умер, а она все годы считает. – Старушка вздохнула и убрала платочком случайную слезу. – Устала я уже одна маяться. К тебе пора, а все никак не дождусь своего часа. Домой возвращаться не хочется. Да разве это дом, если одна? С тобой мой дом, если уж не там, то значит здесь, в земле…
Старушка задумалась, глядя на портрет мужа. Солнце припекало, и усталость постепенно брала свое. Она не заметила, как задремала, сидя на лавочке.
Ей снился муж. Молодой красавец, каким он был много лет назад. Она тоже была молода и одета в свое любимое белое платьице в горошек. Муж взял ее за руку и начал медленно кружить в танце. Вокруг них образовался прозрачный стеклянный шар. Или нет, скорее шар был бриллиантовый. Неотрывный взгляд глаза в глаза прочнее любых уз объединял их в единое целое. Где-то за пределами шара приглушенно играл вальс, но ритм слышался отчетливо: «Раз, два, три; раз, два, три». Она вдруг поняла, что слышит, как муж мысленно отсчитывает шаги. Он никогда не был сильным танцором, постоянно волновался на танцевальной площадке и краснел, едва зацепив ногой ее туфлю. Улыбнувшись своим мыслям, она отдала все свое тепло и ласку ему – ей просто так захотелось. На лице мужа тоже появилась улыбка, и ей вдруг стало уютно и нежно, как бывало последний раз много лет назад, когда он сжимал ее в своих объятиях. Они кружились внутри сверкающего шара, среди разноцветных листьев. Земля с кладбищем, расчерченным прямоугольниками могилок, осталась где-то внизу. С каждым оборотом бриллиантовая сфера поднималась все выше и выше по ослепительно белому лучу света, в водовороте осенней листвы…
Мимо проходила молодая пара. Парень безразлично разглядывал надгробные камни, размышляя о том, что пора положить конец этим отношениям. Они и так вместе уже полгода, да и Лизка из параллельной группы уже месяц делает ему намеки. Грудь у нее на два размера больше, не то, что у этой… Он почти с ненавистью посмотрел на свою спутницу.
- Смотри, что это с ней, - слова спутницы вывели его из задумчивости. Старушка сидела на лавочке, прислонившись к стволу дерева. Ее глаза были закрыты, но все морщинистое лицо светилось счастьем, а на губах была отчетливо видна улыбка.
- Спит. – Парень передернул плечами. – Холодно, пойдем – нас ребята ждут. – «И Лиза». Он попытался представить себе обнаженную грудь знакомой и едва удержался от улыбки.
- Ты уверен?
Он почувствовал, что почти ненавидит свою девушку, как он раньше терпел ее нытье.
«Сегодня пойду провожать Лизку».
Пересилив нарастающее отвращение, он взял девушку за руку. Рука была холодной, и от этого казалась совсем чужой.
- Конечно, уверен. Мой дед вечно засыпает где попало, а потом орет – в атаку ходит. – Парень ухмыльнулся. – А эта лыбится – у каждого свои тараканы.
- Интересно, что ей снится?
- Какая разница? – Уже не скрывая раздражения, буркнул парень, - Пойдем с этой холодины!
Он потянул за руку, увлекая девушку по широкой, усыпанной листвой аллее к воротам. Уходя, она несколько раз оглянулась назад - туда, где на лавочке у покосившейся могилки, с каждым шагом уменьшалась фигурка старушки в сером старомодном пальто. А вокруг нее кружила разноцветной листвой последняя бриллиантовая свадьба.