Нравы, моих земляков будут полными, если рассказать о этой категории граждан. В конце 50-ых годов прошлого века они периодически наезжали в наш таежный, богом забытый поселок. Это были тунеядцы, условно осужденные, проститутки. Последних сельчане называли «фестивальными». Вероятно, в честь прошедшего недавно в Москве Всемирного фестиваля молодежи и студентов.
В то время проститутки и тунеядцы из столицы волевым решением правительства выселялись на окраины нашей необъятной Родины для перевоспитания. Так у нас появились две Тамары. Москвички, разительно отличавшиеся от местных женщин. Они были жеманны в своих движениях, писклявы в разговорах, пудры и губной помады на лицах столько, что можно смело принимать их за клоунов
Начальство определило сначала их в тарный цех. Но долго там не продержались. Бригада их попросту выгнала за леность. Потом с неделю поработали на нижнем складе подсобными рабочими. И там долго не задержались.
– Забирай своих «фестивальных» обратно в район, – предложил участковому милиционеру, который должен был присматривать за ними, начальник лесопункта. Чтобы таких перевоспитать трудом, нужно сто лет. У меня нет столько времени.
– Не торопи меня Алексееич, давай повременим. Может, освоят какую – нибудь профессию.
– Последнее, что могу предложить: нужно на лесосеке собрать отходы от валки деревьев в кучи. Природа, воздух! Никаких бригадиров и начальников. Может понравиться им.
На том и порешили.
В то время , будучи на практике (я учился а лесотехническом техникуме), работал мастером на верхнем складе лесоучастка. Именно мне предстояло ежедневно определять фронт работы для девиц, контролировать их труд.
… С утра привел их на деляну, рассказал, что надо делать. Напомнил, что в 18.00 они должны быть на пункте сбора, чтобы ехать домой. Однако в назначенное время парочка не объявилась. Попросил машиниста мотовоза немного задержаться. Через полчаса рабочие занервничали: что случилось? Пришлось объяснить сложившую обстановку. Сказал, что бабы первый раз в лесу, негоже бросать на ночь в тайге.
– Вот и ищи, – был резонный ответ лесорубов, – деляна находится рядом с узкоколейкой, так что не заблудятся. Может дрыхнут и не слышат гудков? Отправляйте теплушку…
Что предпринять? Не отправлять еще какое – то время вагоны с рабочими – скандал. Но и оставлять людей в лесу нельзя. Вдруг что – то серьезное произошло с ними? Идея пришла спонтанно. Я зашел в теплушку.
– Коммунисты есть? – обратился к мужикам.
Вопрос был до того неожиданным, что вокруг все замолчали. Даже самые «языкастые», а их в коллективе было немало, недоуменно смотрели на меня. Прошла минута, другая и вот в конце вагона послышался голос:
– Я член партии.
Никогда бы не подумал, что чокеровщик Васька Калашников, партиец. Уж очень был тихий и замызганный.
Вдвоем вышли на дощатый перрон, я дал отмашку машинисту. Раздался свисток и состав медленно пополз в сторону жилья.
На деляну пришли минут через двадцать – никого. Мало того, сучья валялись в беспорядке, как и месяц назад. Что делать? Искать пропавших Тамар в ближайших окрестностях бесполезно. Тем более, что уже смеркалось и нас до безобразия донимал гнус.
Возвращаясь обратно, неожиданно в сосновом бору, услышали пение! Прислушались. Точно – голосили наши девки. Пошли к ним. У огромной сосны сооруженный наспех шалаш. Возле него дымокурил костерок. Рядом сидели Тамары и двое вздымщиков (работники химлесхоза, заготовляющие живицу). Все навеселе.
– Ой! К нам гости пожаловали, – развязно произнесла одна их них, – наверное, мы потерялись.
– Может с нами выпьете, – пригласил лохматый детина и достал из шалаша недопитую трехлитровую банку браги.
– Да пошел ты… А вы почему не пришли в сборному пункту, почему не работали?
– Почему не работали? – рассмеялись бабы, – неужели ты, сосунок, думаешь, что мы этими вот ручками сучья долбанные собирать будем? Этими перстами только мужиков ласкать да бокалы с вином держать! А ты нас – на деляну, в лес. Вот наши новые друзья и то отнеслись к нам с пониманием. Валите вы отсюда, никуда не поедем.
В поселок добрались ночью, на грузовом составе. Утром доложили начальнику об инциденте.
– К черту этих проституток, выкину из поселка, – только и сказал он.
Слово свое сдержал. От вздымщиков Тамар забрал участковый и увез в город. Больше их никто не видел.