Я проснулся в три часа ночи. Это нельзя было назвать обычным пробуждением. Я вскочил как ошпаренный. Проснулся от дикого неудержимого захлебывающегося кашля. Мне не хватало воздуха, я задыхался. Губы судорожно раскрывались, заглатывая спасительный кислород, словно у рыбы выброшенной на сушу. Подобные приступы стали настигать меня все чаще и чаще. Сердце бешено билось в груди, кровать мокрая от пота. Меня подкидывало на ней как больного лихорадкой. Все тело трясло, и чувствовалась невыносимая боль в области груди.
Прошамкав в ванну, я разразился громким зловещим кашлем, кашлем умирающего молодого старика. Горло скребло и нестерпимо жгло. Во рту не было слюны, и я сглатывал воздух. Легкие как шарики на резинки прыгали внутри тела и протяжно свистели при каждом вздохе. Мне приходилось сдерживать кашель, что бы ненароком не выплюнуть их наружу.
Включив кран, я обмыл лицо ледяной водой и взглянул в зеркало. На меня смотрело страшно постаревшее желтое лицо покрыто красными пятнами. Увидев себя таким беспомощным, я громко зарыдал. Меня трясло как эпилептика от всхлипываний, учащенного пульса и прерывистого дыхания.
Лег в кровать я забылся тяжелым сном, смертельно больного и отчаявшегося в этой жизни человека.
Проснувшись к полудню, я долго не мог встать. Кружилась голова и сильно мутило. Ватные руки и ноги отказывались двигаться. Тупая боль в груди начинала нарастать.
Я курил более двадцати лет. В последнее время, выкуривая по три пачки за сутки. Когда красный уголек подбирался к губам и слышалось противное шкворчание, я прикуривал новую сигарету. Итак за разом раз, изо дня в день, из года в год, в течении последних пяти лет. Я уже не мог представить себя без дымящейся палочки во рту. Она стала частью меня, моей жизни.
Пепельница полная окурков и пепла уныло возвышалась на столе. Она была мне как родная, необходимый предмет в моей жизни, предназначенный для удовлетворения моей сумасшедшей вредной привычки.
Не подумайте что я слабый человек, отнюдь, я сильный, волевой и решительный. Не моргнув глазом, я принимал важные решения, касающиеся всей моей дальнейшей жизни. Но тут я был в плену. В плену у этих противных вонючих палочек. Курение, не доставляло мне ни какого удовольствия, наоборот меня мутило после него почти всегда, и раскалывалась голова. Но без него я уже не мог. Я прекрасно осознаю, что стал рабом табака. При чем преданным рабом, готовым отдать жизнь своему хозяину.
Тело, когда-то молодое и красивое стало дряблое и желтое как осенний березовый лист. Мышцы тугие и крепкие стали обвисшие и атрофированные. Кожа сухая и морщинистая как у старика, походила на потрескавшуюся кору дерева. Безумный взгляд глаз, приговоренного к смерти узника, заключенного в темницу своей собственной слабости.
Закрыв глаза, я вспоминал тот день, когда я совершил свою самую большую ошибку в жизни.
Как сейчас помню, стоял теплый осенний день. Мы, с друзьями спрятавшись за гаражами института, стояли под навесом кроны молодой яблони и курили. Помню отлично, как я кашлял после первого затяга, как закружилась голова, и меня чуть ни стошнило. Мене абсолютно не понравилось, было противно и гадко. До сих пор ни понимаю, как после этого я продолжал курить.
В тот день я совершил огромную глупость, за которую сейчас вынужден расплачиваться своей жизнью. Тогда, в свои шестнадцать лет я попробовал свою первую сигарету.