Чем хорошая женщина отличается от… скажем, не очень хорошей? Или, точнее, по каким критериям мужчина определяет – назвать ли женщину непечатно или же похвалить её за целомудренность? Не в обывательском смысле, когда любую ярко или необычно одетую женщину, не задумываясь, называют шипящими по-змеиному словами. А в самом что ни на есть мужском смысле. Ведь женщина как книга, - пока не прочитаешь, не скажешь, хорошая или нет. Не нравится сравнение с книгой? Сравним с вином. Суть от этого не меняется. Значит, определяют как? Пробуя. Дегустируя или выпивая залпом. Но ведь анатомически все женщины, простите, одинаковы. Тогда как?
Меня этот вопрос занимал давно. И никакие Леви и Козловы, Акопяны и Курпатовы (при всём моём уважении к этим авторитетам) ответ на сей вопрос не дали, в умных книжках своих не рассказали.
Дед рассказал. Не родной. Звали его Серафим, дядя Сима. Познакомилась я с ним, когда он уже не вставал с постели по причине преклонных лет и перелома шейки бедра. К тому времени разменял он уже девятый десяток. Вроде о душе пора думать, ан нет, все разговоры сводил на баб да на любовные утехи. От него-то я и узнала Великую тайну классификации женщин…
Всю жизнь проработал он шофёром. Сразу после войны выучился и до самой пенсии баранку из рук не выпускал. Когда был моложе, посылали его на уборку урожая в Казахстан. В сёлах водителей определяли по домам. Мой дед всегда просился к одинокой бабе, ибо до любовных утех был уж больно охоч. Дома спать не ложился, пока жену не приласкает, а тут на всю уборочную, да без бабы. На это он пойтить не мог.
Надо сказать, что дело было лет через десять после войны, когда вдовые солдатки были ещё в самом соку, да только мужиков катастрофически не хватало. Кому повезло голову не сложить, тот, кто к семье вернулся, кто молодуху присмотрел. И не перестарки вроде вдовы те были, а остались одни век вековать.
Дед был мужик честный, не как многие – сорвать у бабы своё, и поминай как звали. К какой бы бабе не подженивался, сразу ей говорил, что семейный. Но если согласится та быть ему временной женой, то и он поможет ей, чем сможет. Никто не отказывал, и дед не обманывал, помогал. И крышу поправит, и баню срубит, и картошку выкопает. В общем, был он работящий и справный. Хозяин, одним словом.
О том, что свои временные женитьбы дед изменой не считал, даже говорить не стану. В самом деле, какая же это измена, если два, а то и три месяца без бабы. Эдак и спятить недолго. Так что не измена это, и всё тут! Короче, мужики поймут…
Одну из своих временных жён дед вспоминал особенно часто. Видать, здорово запала ему в душу, если спустя полвека говорил о ней, не скажу, что с тоской, но с какой-то особой печалью. Имени её уже не помнил, а тела так и не забыл...
И вот однажды, рассказывая о ней уже не в первый раз, он вдруг произнёс слово, которое ни в сказке сказать, ни пером написать, потому что цензура не пропустит. Назвал дед свою зазнобу, как припечатал. А мне ухо резануло, и сердце враз взбунтовалось – как же так? Сколько лет помнить её, тосковать, и так назвать! Дед всё рассказывал и рассказывал, уже не стесняясь подробностей и ранее умалчиваемых деталей. И чем дольше он говорил, тем картина становилась яснее…
Дед был мужик простой. Жил, как умел, особо не рассуждая и в тонкости психологии не вникая. Утром с радостью шёл на работу, после работы - в рюмочную пропустить чекушку-другую «беленькой», если завтра не за баранку. Затем шёл домой, где получал от жены щедрых люлей за неумеренные возлияния, затем исполнял на разгорячённой «половине» супружеский долг и крепко засыпал.
Жена, по его словам, была женщина хоть и крутая, но хорошая и порядочная. Лежала под ним «брёвнышком – смирненько, не шелохнувшись».
– А та, у которой на постое был, не такая была, не порядочная. Одним словом…– и назвал ту, вдовую, грязно. – Она же змеёй подо мной извивалась, тискала меня, стонала, а то и криком кричала, когда я её обихаживал. Да потом ещё и плакала. А мужику бабьи слёзы видеть – чистая мука! – И снова о ней – нецензурно.
И открылись у меня после этих его слов глаза. И так всё вмиг сразу стало ясно, что сама себе не поверила! Стало быть, уставшая от абортов жена, вынужденная ежедневно удовлетворять желания неуёмного супруга; жена, которой еженощные ласки давно обрыдли и вызывали только апатию, и во время которых она лежала, «как брёвнышко», - эта женщина в глазах мужчины считается порядочной. А баба, мужской рубахи не нюхавшая десять лет и с голодухи рыдающая от счастья под залётным мужиком – и есть та самая пресловутая ...лядь? Это она и есть?
Наверное, я не имела права этого делать, но всё же высказала деду всё, что думала, - так мне стало обидно за ту, неведомую мне, так несправедливо очернённую женщину. А дед…Надо отдать должное дяде Симе: он не отмахнулся от моих слов. Он задумался. Долго молчал, а потом резюмировал: «Дурак я, значит, был. Всю жизнь любил и стыдился того, что ..лядь в сердце запала…»
Вот такая, немного грустная история. Никакой морали из неё выуживать не буду. И витийствовать назидательно не стану. Только об одном попрошу. Мужчин попрошу. Прежде чем «благодарить» бабу грязным словом за минуты радости, загляните ей в глаза. Может и не ..лядь она вовсе, а просто уставшая от одиночества – Женщина…
07.09.2010 г.
Фото: