Заросший пруд, рыбак невнятный,
одетый в кепку и трусы...
Картина, в общем-то, понятна,
для среднерусской полосы.
Червяк в консервной банке квелый,
бутылка водки с огурцом,
подсачек рядом - для прикола -
пришел мужик за карасем.
В то утро клев не получился.
Дремал уныло поплавок,
мужик лишь тихо матерился,
но сделать ничего не мог
Вставало солнце из-за леса,
а вместе с ним - и комарье:
накрыло рыбака завесой,
и грызло, подлое зверье.
Пора домой - решил товарищ
Но кто-то вдруг сказал - браток,
ты рано берег покидаешь,
ты порыбачь еще чуток!
И голос внутренний послушав -
а, может, дельное наплел -
кляня доверчивую душу,
заброс последний произвел.
И лишь минута проскочила,
как леску натянув в струну,
всю снасть неведомая сила
к речному потянула дну.
Костяшки пальцев побелели,
бамбук надрывно заскрипел,
но удочку - хоть ели-ели,
а удержать мужик сумел.
Борьба недолго продолжалась,
и над зеленою водой
не просто что-то показалось,
а монстр с рыбьей головой.
Еще усилие, секунда -
победа наконец далась:
на берегу валялся пруда
в полпуда - я не вру - карась.
Сей экземпляр был очень древним,
и мудрым, думаю, друзья.
Но что-то приключилось с бедным:
позарился вдруг на червя.
И ладно б, было с голодухи -
так нет же, ради озорства.
И на старуху есть проруха -
знать, не пустые те слова.
Рыбак сначала ошалело,
потом умильно оглядел
трофея налитое тело,
и съесть, немедля, захотел.
Он представлял его в сметане,
соседи, стол, стакан в руке...
Не передать того словами,
что всколыхнулось мужике.
Карась же мыслил по-другому,
что, впрочем, можно и простить;
ему, как и из нас любому,
хотелось бы еще пожить.
Он не хотел на сковородку,
и в этом прав, конечно, был.
Употребленным быть под водку
карась, однако, не спешил.
Он понимал, что раз попался,
как лох последний, на крючок,
то сделать хитро постарался,
и нежным голосом изрек.
Ты погоди-то, друг, с обедом,
а лучше, что-то пожелай,
ну, например, что б у соседа
сгорел построенный сарай.
Или корова заболела,
а лучше - чтобы померла.
Готов любое сделать дело,
такие, видишь, брат, дела!
И что б хмельное не кончалось,
сколь ты его не наливай,
жена что б больше не ругалась,
когда ты выпьешь через край.
Чтоб баба бригадира-гада,
с лицом колхозного коня,
и задом в полтора обхвата
влюбилась нежно лишь в тебя.
И чтобы в доме был достаток,
и чтоб навечно, по утрам,
не копошиться между грядок
а предаваться сладким снам.
Короче, будет все чудесно!
Ты сказки в детстве-то читал?
И думаю, тебе известно,
как щуку в невод дед поймал.
Конечно, я другая рыбка,
но тоже кое-что могу -
так говорил карась с улыбкой,
пока лежал на берегу.
Мужик же был на перепутье:
наговорил тут разных слов,
отпустишь - и ищи-ка в пруде,
зарылся в ил - и был таков!
А как не врет - то пожалеешь,
всю жизнь придется вспоминать.
в другой-то раз ведь не сумеешь
судьбу на удочку поймать!
Вздохнув, мужик перекрестился
и бросил в воду карася.
На обещания купился,
и сделал так, конечно, зря!
Бесплатный сыр - лишь в мышеловке,
журавль в небе - не словить!
Есть очень многие уловки,
чтоб дураков-то разводить.
Конечно, чуда не случилось,
он высох, почернел лицом,
а жизнь тем временем катилась
своим, нормальным чередом.
Сосед второй сарай построил,
к корове прикупил трех коз,
к ним поросеночка пристроил,
который там исправно рос.
На самогонку не хватало,
а водки даже вкус забыл,
жена отчаянно ругала,
и била, что есть только сил.
И бригадирша, как встречала,
кривила лошадиный глаз,
и, молча, мимо проплывала,
неся свой необъятный таз.
А по утрам, в мороз и слякоть,
он к трактору понуро брел,
чтоб вечером бессильно падать
на ужин за убогий стол.
Но, в выходные, спозаранку,
будь лето, осень или снег,
прижав к груди с червями банку,
спешил на пруд наш человек.
Глаза сомкнуты в злые щелки
и лихорадочно блестят;
то в телогрейке, то в футболке,
часами он сидел подряд.
Его согбенная фигура
внушала смех, тоску и страх!
Как Дон-Кихот из караула
застыла с удочкой в кустах.
Прошли года. Фольклор в деревне
пополнен сагой был о том,
как встретился мужик, намедни,
с полупудовым карасем.
О чем, блин, поговорили,
друг другу терли по ушам,
и с той поры они дружили,
встречаясь по воскресным дням.
Кто не поверил, пусть проверит:
сидит чудак весь день зазря,
а то, что удочку он держит -
для конспирации, друзья.
Мораль проста, как хлеб к обеду,
без говорящих карасей:
ты зла не пожелай соседу
и водку по утрам не пей!