АМерика изнутри, Ч. 7-я

      
9 мая 2000.
Сегодня, наконец, Господь смилостивился над нами и послал свободный день. То ли День Победы наш тому виной? Как бы то ни было, в плане у Ди на сегодня  - почти пусто. И это счастье.
Все в релаксе. Кроме Сергея младшего – он весь в предсвадебных хлопотах, репетирует процедуру в церкви. Она здесь имеет утилитарный характер: зашел, попросил пятерку по экзамену, и инаф.
Встали поздно, равно как и Керры. Побаливает горло у некоторых – от этих проклятых кондиционеров. Ночью была сильная гроза, она началась вчера вечером, еще во время отъезда последних гостей.  Утро прохладное и ветреное. Надо сказать, жары тут еще не было, которую мы почему-то с уверенностью ожидали.

Надев свитера и куртки, пошли гулять вокруг усадьбы. Ни души кругом, даже ни одной, любимой нашими мужчинами газонокосилки. Когда они успевают этим заниматься, ночами, что ли? Разглядывали растения: нашли не известные для нас, а также раздавленную разноцветную змейку. Опять подумала, что природа вызывает такие же добрые ощущения, как и в России – умиротворенной вечности, единого и абсолютно родного дома.
Несколько строк сочинилось даже по этому поводу (стихи тогда я только начинала кропать, с 2000-го, с Миллениума, точь-в-точь, и Америка тоже помогла "пробивать" этот канал):

Как прекрасна земля, как едина природа
Сознаешь, лишь когда побываешь вдали
На чужой стороне, средь чужого народа,
Среди холодных снегов или знойной пылИ.

Под раскидистой сенью дерев незнакомых,
                Среди трав неизвестных, но всё же родных,
                Всё равно ощущаю себя я как дома,
                С той же нежной любовью смотрю я на них.

Столь созвучны мне все проявленья живого:
От  небесных вершин до безмерного дна,
Ведь в основе всего было Божие слово,
И душа, и любовь у природы одна.

Потом Боб повел нас на экскурсию в свой кабинет, он же рабочее место – с библиотекой, забавными фотографиями, с моделями и снимками самолетов (он имел к ним непосредственное отношение, хоть и не летал). Кабинет мне понравился своей удаленностью от наиболее оживленных мест в доме, вход в него напомнил пещеру или лабиринт. Интересно. Планировку дома Керры делали сами – с учетом ограниченных возможностей Ди. Есть два лифта для нее: один между первым и вторым этажами, второй – из бассейна в ее спальню и ванную. Дом удобный, да и аура в нем неплохая. Стерильная... Число комнат – что-то около десяти, не считая трех террас, подсобных помещений и других, вполне обитаемых закутков. Хозяева не скрывают гордости и любви к своему дому. Позже я поняла, что эта черта присуща большинству домовладельцев в этой стране. Иметь собственный дом – одна из их голубых «мечт» и символов успешности. Многие берут в кредит, а потом не спят ночами – выплатят ли… Особенно страшно таким потерять работу.

К слову сказать, семья Керр долго жила, не имея своего жилья. Когда-то, в начале семейной жизни жили в однокомнатной квартирке, потом – на базе ВВС, в доме для офицеров, тоже в стесненных условиях. И только в конце 80-х годов они смогли осилить строительство этого долгожданного особнячка.

Для собак около дома есть специальное огороженное место в виде загона. Есть также отверстие для них в задней двери дома (из комнаты, где стоят стиральные машины), прикрытое резиновой занавеской. Через него они могут выходить и входить сами, поднимая носом это заграждение. Собаки балованные, любимые, с платочками на шее расцветки флага США. Но уже старые и больные, со слезящимися глазами, им регулярно делают уколы. Керры стараются их не бросать надолго, берут иногда с собой в путешествия, например, в Колорадо. Есть в доме две почти черных кошки: мальчик Зэкери (что по нашему Захар) и девочка Грациана. Спят исключительно на кровати хозяев. Тоже капризные особы. И страшно ленивые. Одну собаку позже обучили вызывать "скорую" - для Энди. Его болезнь головы прогрессирует...
 
Рассматривали фото на стенах – одна стена сплошь в них – штук тридцать довольно больших портретов. Много детских. Портреты наших детей тоже тут есть. Еще дети по обмену – Ваня из Боливии, Орши – из Венгрии, еще мальчик черненький.
Неравнодушны наши хозяева почему-то и к мексиканским вещичкам – картинкам, тарелкам, вышивкам и пр. В доме этого добра много.

Потом до обеда валялись по диванам, смотрели видео – о Новогодней поездке на Гавайи. Наблюдали, как Кейла и Семен занимались подводным плаванием, катались на лошадях и вертолете, гуляли по джунглям, посещали «злачные» места. Боб подшутил над нами: сделал коллаж из фотографий, изображающий нашего Семена в гавайской одежде рядышком с живописной и чернокожей девушкой-туземкой – чуть ли не в обнимку. И говорит нам: «Это невеста Саймона, разве вы не знаете? Он скоро женится». Этот портрет он потом подарил нам - на память о нашем испуге.

К обеду неутомимый Боб сделал цыплят-гриль на террасе. Они получились черные, как негры, но ничего, есть можно, если с соусом. Хотя всё же с натуральным  костром не сравнишь. Наделал, старательный наш, целую гору – манера такая: чем  больше, тем лучше. А потом забота – куда деть? Начинают всё упаковывать в фольгу, мешочки, запаивать и заклеивать, а потом замораживать. Но выбрасывают не очень много, нельзя обвинить в расточительстве. Фрукты, правда, Боб привозит каждое утро горами – а к вечеру  их уже нет. Народу-то сколько! Соки тоже пьются галлонами. Леле нашей Боб очень симпатичен, и не только за фрукты, - оценила его интеллигентность, отношение к жене-инвалиду, мягкий юмор и терпеливость (да уж, явный дефицит в нашем одичавшем обществе). Говорит, что даже пошла бы за такого замуж. Это показатель! Впрочем, многие бы не отказались…

После обеда Ди поехала кататься (лечиться) на лошадях, как обычно по вторникам, Боб – с ней, а мы – в Волмартовский магазин. Чтобы проветриться. Надо сказать, «шоппинг» быстро надоедает: раз-два посмотрел, и всё. В основном китайско-гонконгское производство и поэтому недорого и без претензий на что-то выдающееся. Американцы не хотят сами заниматься таким ширпотребом, как пластиковая посуда или майки, их удел – высокие технологии. Потому известная надпись «Made in USA» на самом деле встречается крайне редко.

Перед вечером предприняла две попытки заняться полезным делом: почитать книжку на английском из библиотеки Керров, потом - хоть как-то сложить вещи сына – эту жуткую кучу. Часть – в кладовку, до августа, когда он вновь вернется сюда. Но, как первая, так и вторая попытки большого  результата не дали.
Позвонила сестра, уже благополучно добравшись до своего Толидо. Мне пришлось долго доказывать ее супругу, что я ему очень благодарна за счастье моей сестры, но он почему-то упорно не хотел этому верить. Комплекс у человека – уверен, что такая красавица не может его любить. С его куклами, которые плохо продаются... Кроме того, полагает, что я недовольна этим ее выбором. С чего взял – не понятно. И за кого он принимает меня? Гуру, что ли... От разговора устала и легла полежать на пушистый ковер у камина с дочерью и собаками.

В бассейн не стали залезать – совсем не жарко. Вечером поужинали чипсами, запеченными с сыром и кетчупом – дети  в восторге, что нет супов. Потом неторопливо, по-семейному, продолжая сидеть за большим овальным кухонным столом, побеседовали с Керрами, пошутили слегка, уточнили, посмотрев в словаре, кое-какие слова, идиомы и пр.. Это правда, мы делаем постоянно. Еще в России мы заметили, что у большинства из нашей компании лингвистические наклонности: Ди неплохо знает испанский, продолжает его изучать, Энди – тоже, Боб немного немецкий, я с недавних пор обожаю семантику, а Э.Г. – вообще профессиональный филолог. Сын своей матери, Сергей, тот просто влюблен в немецкий язык, находя в нем большую глубину и возможности для познания философии, чем, например, в английском. Со своей стороны могу с ним  согласиться, если быть объективной. Но тяжеловесен же при этом, как чугунный слон.

У американцев речь забавная со стороны – много восклицаний, смеются очень громко, не стесняясь. Акцент особый: вместо Боб – Баб, вместо Скотт – Скатт, Тод – Тад, не «О кей», а «А кей»! и д.т. Потом мы к этому привыкли. Обратили внимание – естественно, не без помощи сыновей - что американцы пользуются весьма упрошенными вариантами английского (и всё проще и проще…), много слов-паразитов и сленга – «гонна», «вонна», «амин» – ничего не поймешь. Это наглядно иллюстрирует речь Энди. Большая часть населения говорит и пишет с грубыми ошибками, а многие вообще грамматики не знают. Приезжие, особенно студенты, знают ее несравнимо лучше. Такое безобразное отношение к языку - не есть хороший признак для страны.   

Однако не любят ссориться. В этом смысле очень показательно разговаривают между собой Боб и Ди: крайняя степень вежливости и терпения. Просто образец диалога двух ангелов. Боб: «Ди, дорогая, ты не видела красную коробочку с пилюлями?» Ди: «Она на полке слева, дорогой». Боб: «Дорогая, ты знаешь, я смотрел, ее там нет». Ди (с очаровательной улыбкой): «Ну что ты, дорогой, она должна там быть непременно». Боб (тоже с улыбкой): «Но, дорогая, я хорошо посмотрел – ее нет». Ди (продолжая мягко улыбаться): «Она там, посмотри еще раз, пожалуйста, дорогой». Боб (продолжая улыбаться): «И все-таки, дорогая, ее там нет». Ди (с нежностью): «И всё-таки она там, милый» и т.д. – до бесконечности. Ну, нет раздражения в этих людях – нет его и всё! Специально засекла время – минут пятнадцать как минимум. И, что самое главное – это не игра, это нормальный стиль коммуникаций. Да-а, скажу я вам! Молодцы! Или просто не люди - механизмы. Наши давно бы уже доказали, что они – люди: или шваркнули бы чем попадя друг друга, или на худой конец послали «по третьему варианту».  Как было у здешних ковбоев из прошлого века – чуть что, сразу – за кольт. Видимо, у нас сейчас аналогичная стадия развития.

 Ди поведала нам, как они волновались, ночей не досыпали перед нашим приездом (лучше сказать – нашествием) и как долго готовились к нему, как тщательно всё продумывали, учитывали, опасаясь, что нам будет скучно или непривычно или неудобно. Еще будучи в России, Ди полушутя нас предупредила, что кормить нас так,  как мы их (борщи, гречка с мясом, пироги), они не смогут – уж слишком на их взгляд шикарно, что ли. Посему едой они начали заниматься за месяц до нашего прибытия – с помощью Мелиссы готовили разные блюда в большом объеме и замораживали на больших противнях из толстой фольги. Теперь периодически достают их, разогревают в микроволновке за пять-десять минут – пожалуйста, кушайте, гости дорогие. Электроплиту же включают редко и почти ничего не жарят на огне и жирах.

Ну что, пора спать. Завтра семейство Работяговых с утра уезжают – к сватам. И останутся там вплоть до свадьбы. Для них начался принципиально новый этап в этой поездке. Впрочем, и в жизни тоже.  Будут готовить предсвадебный обед – такая традиция. Это у них тут важнее, чем сама свадьба. Э.Г. (мам Сергея, Эля) всему этому не слишком рада – забрали совсем еще юного сына в чужие руки. И довольны.

Вспомнили, что у нас дома сегодня День победы. А мы даже не выпили... Безобразие! Часто думаю, а сколько сейчас в России, по-московскому времени? Но домой еще пока не хочется.

Перед сном к нам зашла Кейла. Просто так, немотивированно. Она необычная девушка – всё глубоко внутри. Восток… Мне с ней интересно, хотя и не просто. Посидела, помолчала, слегка таинственно улыбнулась. Ди говорит, что Кейла страдает от человеческого несовершенства, некрасоты,  и сама стремится к совершенствованию – разными способами. Например, ездила в Боливию на год. Ей там понравилось: «Люди хорошие, добрые». Отсутствие водопровода же ее при этом ничуть не смутило. Как и общая нищета. Душе было хорошо – это главное. Она - не оптимистка, скорее, наоборот. Американцев добрыми не считает. Как-то пожаловалась (всего раз), что обижают ее. Парня ей как-то тоже не находится. Конечно, здесь любят высоких фигуристых блондинок, а Кейла – полная противоположность такому типу.

Здесь, в Америке, многое не устраивает эту девушку с ее трудноискоренимой восточной психологией, хоть она и привыкла к «хорошему» (западному комфорту) с двухлетнего возраста  - с тех пор, как ее удочерили Боб и Ди, увезя из Северной Кореи (американский «корейский синдром»). Вот она ирония судьбы: максимальный комфорт тела в сочетании со  столь же максимальным  дискомфортом души.  Эта маленькая смешная девушка - как деревце, пересаженное совершенно в другую почву, вынужденное дышать другим воздухом. Всё же корейцы – народ особый, с более утонченным и наверное, более точным восприятием. Мне кажется, она видит и чувствует гораздо больше, чем другие, натуральные американцы. Разве что Ди может с ней в этом искусстве сравниться. Но у той - свои невеселые причины - ДЦП. Благополучные же, ни в чем не нуждающиеся люди – обычно более толстокожие и бесчувственные.
Кейла посидела, полистала журнал мод у меня на столе (остались от сестры) и сказала, что это всё очень дорого: платья по 60-70 долларов. Интересно, подумала я – семья зажиточная, а двадцатидвухлетняя девочка отнюдь не роскошествует. Не балуют ее нарядами или чем другим. Но за учебу платят. И то хорошо – не все родители так. Отношения родителей и детей – это особая статья, не близкие, не сердечные. Спросила об этом у Кейлы, она подтвердила мои догадки: «Да, мало любви». Отсюда, наверное, растущая тинейджерская агрессивность, слишком ранняя отдаленность от родителей, зачастую до полного отрыва. Не хватает любви детям, а как же им жить без нее?

Ну что ж, гуд бай!

Нам еще тут быть 11 дней... Мучиться.