Сложить слова до капризной ноты, ей ветер не ветер, и все нипочем. Она уходит, ночь как гаррота, режет горло внутри мечом. Она не боится ни диких собак, ни лихих людей, ни пустоты впереди - боится лишь, что все прописано, и ей не свернуть с такого пути. Ее страх - что сама отказалась от чуда, и больше ей не вернуться обратно, дом, постель, обычные люди, горы осточертевшего хлама.
Только шаг за шагом вперед, пыль с песком под ногами становятся колеёй
в округе нет такого, кто не знал бы, что ее рвет
под утро несбывшимися мечтами, и колом становится что-то в груди
а она улыбается, глядя с тоской, как в небе летят журавли.
и вот проходит месяц, а затем сменяется год
и ей снится ржавое небо и следы от тысяч сапог
она потихоньку пакует сумку и исчезает
солнце ее душу плавит
она видит дыру в земле и в нее шагает.
Белый кролик одет в доспехи, меч приторочен к бедру, Алиса уходит с винтовкой вперед, на свою войну. Шляпник затачивает ножи, скрытые в шляпе и рукавах, заряжает раздолбанный калаш. Приветствует, поднимая ладонь: "Ты вернулась". Алиса хлопает по ладони: "Ага. Насовсем уснула".
Она уже знает - ей не вернуться, ее там же и похоронят, она смеется - "ну хоть сколько-то уложу. Шляпник, стреляй. Я прикрою".