Немногие знают, что у маленького Саши Пушкина были очень большие проблемы с рифмой. Бывало, спрашивает Арина Родионовна маленького Сашку:
– Какая будет рифма на «баян»?
Он подумает, подумает, и скажет «кирпич».
А Арина ему:
- Ну, причём тут кирпич?
- Так неправильно? Хорошо. Тогда «ремень».
- Ну и дурак же ты, Саша, прости Господи. На «баян» надо говорить «кальян» или «грубиян», чтобы кончалось на «ян». Ну, понял, ты, дурья твоя башка?
У Саши наворачивалась горькая слеза, и он говорил:
- Григорий Петрович Амбарцумян. Попал?
Арина Родионовна тяжело вздыхала и уходила к себе в комнату пить пиво и грызть семечки, а Саша никак не мог понять, почему она сердилась.
Однажды приехал к ним в гости Жуковский, весь крепкий, лоснится, сигареткой попыхивает, ну прямо глаз не оторвать. Поманил Сашку и спрашивает лукаво:
- Ну, что, уже начал стихи писать, заср…ц?
А тот возьми, да и расплачься; какой там писать, рифму постичь не могу.
Жуковский зыркнул на Арину Родионовну, высморкался и говорит:
- А ну, сделай рифму на «самогон».
А Саша так робко:
- Одеколон.
- Молодец! – похвалил его Жуковский. А на «жужка»?
- Полная кружка.
- Неплохо, неплохо. А на «Балтика»?
- Девятка! – выпалил Саша.
- Молодец, - крякнул Жуковский. Быть тебе великим русским поэтом.
Так, собственно, и случилось.