7 мая.
Сегодня то, ради чего мы собственно сюда и прибыли. Сейчас 9 часов. Все еще спят "без задних ног" – после вчерашнего (но это не то, о чем вы подумали).
В доме сравнительно тихо. Птички за окном чирикают. Белочки по террасе бегают. Ночью я замерзла под кондиционером. Надо бы отключить вечером, а то еще насморка не хватало!И так тяжко... Вышла во внутренний дворик, потягиваюсь, оглядываюсь - на рощицу перед самым носом, на облачка. Посидела, чуть раскачиваясь, на скрипучих качелях. Утро по краскам и запахам, особому состоянию пробуждающейся природы совсем не отличается от наших. И какое счастье, что можешь побыть один! Меж тем это последние минуты тишины. В 11 выезжаем, а перед этим надо погладить выпускные костюмы и свои парадные наряды, заехать в шоп. День предстоит знаменательный и опять наверняка длинный-предлинный… Сестра с племяшем еще не пришли от соседей, где ночевали. Милые люди эти соседи. Он – миссионер. Как выразился мой сын, помогает обездоленным. Распространяет также библии, любит рассуждать на религиозные темы. Лола, его жена, помогает проблемным детям и семьям, защищая в том числе детей от родителей. Такое у них ювенальное законодательство. Дод и Лола открытые и доброжелательные, неравнодушны к мальчикам, им всё интересно о наших детях. У них двое сыновей. Один – будущий военный, сейчас на учениях. Лола долго говорила с племянником моим - Петей, дотошно расспрашивала, он ей заметно понравился. Философ в 14 лет. Вообще, уже могу сделать вывод, что американцы – очень и очень разные.
7 мая. Вечер. Целый день пролетел в спринтерской беготне и опаздываниях. Интересно, это наш, русский стиль или здешний? Кто кого переучил?
Все утро прошло в сборах на церемонию: гладили, завивались, брились-мылись, выбирали белые рубашки. Везде кучи нашей одежды, обуви, подарков к грэдьюэйшн и прочих шмоток. Две гладильные доски. Естественно, места общего пользования нарасхват, хоть их и несколько. Мы в основном метались по первому этажу, Керры – по второму. Хочу тишины!!!
Выехали вместо 11-ти в пол-первого. Еле успели на скорости выше 100 миль в час доехать до Либерти к самому началу торжества. Хотя праздничный завтрак мы пропустили, естественно. За пять минут помогли Семену в его комнате напялить черную мантию и шапочку с кисточкой, он краснел от волнения. Заметно, что для него это не простая формальность. И наш мальчик в этом непривычном и торжественном одеянии, весь вспотевший (25 град.С) побежал к своим.
Мы с Работяговыми подтянулись чуть позже – прихорошившись наспех, хотя костюмы слегка примялись в джипе. Но в целом мы выглядели на сей раз даже более нарядно, чем остальные родители. Из чего мы заключили, что самым торжественным моментом для них был вчерашний президентский прием.
Трогательно наблюдать за этим разноцветным шествием: большая колонна выпускников в развевающихся мантиях двигалась от подножия изумрудно-зеленого холма, от нового фонтана, с множеством флагов, плакатов и другими атрибутами праздника. Впереди колонны – традиционные шотландцы (основатели колледжа) в клетчатых юбках с громкоголосыми дудками и барабанами. Все оживлены: преподаватели, родители с фото- и видеокамерами, еле успевающие за шествием по травянистому газону, и главные виновники – новоиспеченные бакалавры. И вся эта масса пестрой лентой течет вверх по холму - к входу в большой зал, где состоится вручение. Ощущение непередаваемое: сочетание чужеродной обстановки, но с присутствием посреди нее такого родного существа – нашего ребенка.
Не успев и на сотую долю осознать и вникнуть в суть момента, мы очутились вдруг внутри зала (огромный спортивный зал с баскетбольными вышками, где играли и наши мальчики). Он уже весь заполнен: и трибуны, и поле, на котором были расставлены длиннющие скамьи. Там, внизу, среди сидящих, наконец увидели Керров и сестру с детьми, которые прибыли после нас, но в зал проникли быстрее. На возвышении подиума – трибуна, шитый шелком герб колледжа, какие-то еще сооружения. Едва успели пробраться на трибуну – довольно высоко - как церемония началась. Да, умеют американцы создать торжественность и взметнуть со дна души волны сентиментальных чувств прямо к нашим намокшим глазам. Всем раздали проспекты с порядком церемонии, текстом гимна, пояснениями разными и списком выпускников – их 230 в этом году. Первыми вошли выпускники, сделав почетный круг, затем группа преподов – в более роскошных мантиях и нарядных шапочках, а профессора в голубых. Спели хором гимн колледжа, символом которого является птица красный кардинал - красивучая, мы уже встретили ее однажды.
Из речей президента и профессуры мы, конечно, почти ничего не поняли. Но поразила четкость организации: все выпускники были выстроены в очередь, дабы не тратить ни секунды при выходе на подиум. Часть их была отмечена особыми успехами – и по общему числу баллов, и по членству в разных почетных обществах. В этом числе были и наши мальчики. Я всплакнула, а как же!
Выпускники поднимались по одному на подиум, им вручали дипломы и тут же фотографировали на фоне флага и символов колледжа. Фамилии и имена наших (русских было всего двое) произносились с некоторой запинкой, особенно фамилия Работягов. По стенам зала висят флаги стран, чьи граждане учатся здесь. Их немного – четыре или пять. В этом году впервые висит и российский флаг – из-за наших ребят. Когда объявляли их имена, сердце замерло и опять – в который уже раз – возникло ощущение полной нереальности происходящего: «Что делают тут наши дети, среди этого сборища чужестранцев, и каким фантастическим образом мы сюда затесались?» Конечно, было чувство законной гордости за достигнутый детьми результат -мы хорошо понимали, что это было не просто. Наверное, приблизительно то же испытывают наши олимпийцы, получая награду в другой стране.
В зале было очень душно – не было кондиционеров. Оказывается, и у них бывают недостатки! Парились в своих костюмах в общей сложности часа два.
И вот последний почетный круг. Бакалавры идут энергичным шагом, подняв над головой роскошные дипломы, машут гостям. Оглядели почти каждого: есть весьма взрослые – лет под сорок на вид. Девушки очень крупные и полные, их примерно половина. Бросился в глаза один особо «выдающийся» стьюдент – высоченный, с длиннющими волнистыми волосами и серьгой в ухе. Видимо, самая популярная личность – его появление вызвало бурю криков и свиста. И на подиуме хохмил что-то.
Ну вот и всё. Выходим на площадь. Тут сплошь улыбки в 32 зуба, солнце, вспышки камер, восклицания, объятия и т.п. Наших мальчиков обнимают подъехавшие Керры, хостЫ, это ведь и их достижение. Много снимков. Здесь же семья Дентов – родителей и братьев Стэйси, невесты Сергея Работягова, тоже получившей диплом. По сравнению с другими девочками она выглядит очень даже ничего. Снялись и с двумя преподавателями.
Работяговы уехали с будущими родственниками – были приглашены на ужин к ним в Канзас-Сити. Расставаться с ними было жаль, как с родными, но ничего не поделаешь – это почти протокол. А нашей семье предстояла далее серьезная операция – выгрузка из дорма всех вещей сына. Это нужно было сделать до 5 часов. И ни минутой позже. Вот такие строгие порядки. А вещей-то, вещей – будто наще чадо прожило тут все свои 20 с лишним лет! Пришлось засучить рукава и таскать весь этот стафф в машину, предварительно куда-то складывая, отдирая от стен присоски, выгребая из всех ящиков кучи маек, тетрадей, всякой канцелярии-парфюмерии, кассет и других «богатств», типичных для молодого холостяка, не обремененного привычкой экономить. Пришлось от комнаты до машины сходить раз пятнадцать. С десяток мешков и коробок плюс подаренное кем-то кресло – тут принято оставлять «наследство» новичкам, аппаратура, лампа и пр. Сидеть в джипе было уже практически негде.
На ходу попрощались с ребятами, уже знакомыми нам Гришей и Владом. Семен уезжал с нами с явной неохотой: вечером мальчишник по случаю предстоящей свадьбы его приятеля из Болгарии. И вообще, получили дипломы, святое дело отметить. Но… «Дома» ждал праздничный ужин с Керрами, который готовил толстяк Дэвид. Готовка – его слабость (и еда – тоже, судя по комплекции). Его соусы и прочие изыски просто уникальны, как мы потом могли убедиться. Мы обещали сделать пельмени... Когда-нибудь.
Объяснив товарищам, что его призывает сыновний долг по отношению сразу к четырем (!) родителям, пострадав немного и посетовав на судьбу (примерно с полдороги), сын смирился и дальше мы ехали уже в относительно спокойном состоянии.
Ужин прошел дружно, по-семейному. Пришла соседка Лола, но от угощения отказалась. Больше одного раза здесь не предлагают. Странно – мы едим, а она просто рядом сидит. Ну, где это видано! Все рады за наших ребят, хотя у самих – и у Керров и у Лолы – дети пока не получили образования. Что касается больного Энди, это вряд ли возможно в принципе. Но зависти – нет и в помине. А Энди лопает за троих и читает книгу про президентов, в т.ч. и Горбачева с Ельциным. Попутно учит мексиканский.
За ужином говорили (насколько могли) о «вечном»: о любви, добре, счастье детей и их будущем, о том, что наши мальчики не забудут своих приемных родителей и тоже будут помогать младшим поколениям. По-моему, Боб и Ди были очень довольны, слушали с огромным вниманием, прося уточнять то или иное слово. Словам здесь придается значение большее, чем у нас, любителей потрепаться.
Интересно, что американцы старательно избегают неприятных тем, например, про войну, смерть чью-либо, болезни. Сразу же переводят разговор на другую тему, сознательно себя отгораживая от негатива. Может быть, это правильно – ведь всё равно не поможешь, а себя разрушишь. Но моя психика это пока не приемлет.
Вкушали традиционные салаты с сырыми грибами и любимой капустой брокколи (мы уже привыкли), шоколадный пудинг и другие типичные блюда. Калифорнийское вино. Однако настоящего (в нашем понимании) веселья, похоже, тут не дождешься – всё в рамках, ничего через край. Энди пытался тоже что-то глубокомысленное вставлять, но понять его невозможно. Кейла – в основном по хозяйству, немногословная по-восточному. Слышно больше всех Семена и Ди – само собой.
Вечером плавали в бассейне (сначала я и Керры, потом детвора – до посинения), потом джакузи. У Ди специальные приспособления для плавания – она не слишком страдает от неудобств, связанных с ее инвалидностью. Я уже устала зверски от необходимости говорить на инглише и понимать его: напрягаться, навострять уши, подыскивать выражения.
Перед сном смотрели семейные альбомы Керров. Ди очень гордится своими родителями и дедами (семья Шеффер – довольно известна в центральных штатах) – прогрессивные фермеры-бизнесмены, типичные респектабельные светловолосые янки, но видно, что трудяги. Она сама в 18 лет – юная, очаровательная, воздушная, со смелым и умным взглядом больших голубых глаз. И никакой ущербности, хоть и в кресле... Студентка университета. А вот ее не менее красивая младшая сестра – яркая блондинка Джен (ныне настоящая, то есть, «записная» миллионерша). Ее молодой (тогда еще) муж Гарри – бравый, красивый летчик. Дети – белоголовые бойкие крепыши-грибочки Скотт и Эрик (Старший Скотт, которому сейчас 28 лет, унаследовал фермерское хозяйство прадеда и довольно ловко управляется с ним – это нам еще предстоит увидеть воочию).
Отец Ди и его братья – крепкие, сильные мужчины с властным взглядом, в широкополых шляпах и сапогах – на поле, возле лошадей и машин. А здесь – они на светском приеме. Опять – в который раз - мне вспомнился какой-то американский фильм с подобными героями, живущими в таком же большом красивом доме, с горделивой осанкой и буржуазным стилем, совсем таким же, как у людей, запечатленных на этих пожелтевших фотографиях. Что-то в духе Драйзера или Фолкнера. Словом, история США.
Культ семьи проявляется в этом доме во всем. Об истории семей Шеффер и Роберта Керр снят домашний фильм – смонтированный из фотоснимков и сопровождающийся проникновенной музыкой. Называется «Моменты прошлого». Трогательно. К нему скоро добавятся кадры о поездке Керров к нам в Россию в прошлом, 1999г..
Кстати, отец Ди, образованный человек и хороший специалист, в 70-х годах побывал в СССР – по вопросам сельского хозяйства. По словам Ди, ему был оказан довольно холодный прием (cold comfort) – соответствующий тому времени. Мало что показывали и рассказывали, маршрут - жестко ограниченный и т.д. Всё сугубо официально. В связи с этим, будучи в гостях у нас, в России 1999 года, Ди как-то произнесла фразу примерно следующего содержания: «Думаю, мой отец, видя сейчас с небес, как принимают его дочь в России, очень рад, что этот прием теперь совсем другой – теплый и радушный».
Уже совсем поздно, ближе к ночи собрали сестру и Петю к их завтрашнему отлету. Вот и пролетело время, отведенное нам для свидания. Толком так и не поговорили. Однако ей, по-моему, вполне хватило этого общения (учитывая, что она интроверт), она подзарядилась от нас, от меня, как это бывало в России, повеселела. Ей уже даже хочется вернуться в свой дом в Толидо(в нем она живет уже год, с тех пор как переехала в Штаты), опять в его спокойную уединенность. Чтобы потом, в тишине вспоминать и переживать всё снова, смакуя мелочи и подробности нашей сумасшедшей встречи. Чуть больше двух дней – и такая насыщенность людьми и событиями!
Опять уже почти час ночи. Ди наверху еще не спит – что-то делает на компьютере, ведет дневник, пишет письма (корреспонденции в доме обычно очень много, они еще волонтиры!) или пасьянс раскладывает. Боб обходит дом, как обычно – с дозором. Мужчины – их пятеро – развалились на спальных местах, включая пол, в гостиной первого этажа – потягивают пиво с чипсами и мелкими зелеными лимонами, играют в биллиард, смотрят телик. Идиллия в общем. Одна большущая и неплохая семья. Тут же две собаки – Клио и Найки, дремлют, положив головы на лапы. Тихо (наконец-то!) и уютно. А завтра – подъем в 7 и опять «большой» по значимости день.
Пешком не ходим и мне кажется, уже начали толстеть – хотя едим не больше, чем дома.
Продолжение следует.