8 мая.
Итак, еще один день из месячного пребывания двух наших семей в США, в семье Керр (хостфэмили сыновей наших - Семена и Сергея), стартовал – что-то он сулит?
Явно, он снова предстоит хлопотный, как и все прочие, ибо сегодня намечен большой праздник в доме наших Керров по случаю грэдьюэйшн мальчиков. Называется «День открытых дверей».
В 8 утра, взяв на дорогу немного фруктов, по холодку выезжаем, чтобы отвезти мою сестричку с ее сыном Петрушей в аэропорт. Опять прорезаем просторы миссурийского штата со своим верным джипиком. Опять вокруг коротко стриженный бобрик травы. Кстати, как мы позже выяснили, это не простая трава, ее выращивают специально, а под ней в землю вкопаны особые приспособления-цилиндрики с питательной смесью и гербицидами, чтобы она росла ровной и здоровой). Снова сказочные картонные домики с веночками на дверях, как из книжки «Волшебник Изумрудного города». Где-то близко отсюда, в канзасской степи жила девочка Элли – любимая подружка моих детских лет… Да и не только моих.
Муж мой (папик) пребывает в возбуждении, встречая на дорогах сильно пришедшиеся ему по душе шестиколесные форды-грузовички. Чем они ему так дороги – мне, конечно, не понять. Наверное, своей основательностью и серьезностью. И надежностью. Едем и думаем: понедельник, а вокруг – ни души. Всё замерло, куда все подевались? Район такой – фермерский, но ведь и их тоже не видно.
Грустно от предстоящей разлуки с сестрой – не известно, на сколько? Она кандидат наук, а работает в маркете, продает мужские джинсы... Но ввоспринимает всё это смиренно. Так нас воспитали папа с мамой. Думаю, надо за это их поблагодарить (!).
Спешим еще что-то досказать, осознать, что мы увиделись на этой картинно-ненастоящей земле, оценить подарок судьбы. Народу не много в здании аэропорта. Быстрая регистрация – без всяких бюрократических проволочек и столь же короткое прощание. Ревнивый немецко-японский и одновременно американский муж заждался, опасаясь, что канзасские миллионеры (их говорят здесь много) за два дня успеют увести его «русскую березку». Ну всё, пока, моя сестричка! Пока, будущий музыкант Петя! Плакать не надо. Будем ждать вас в гости в Россию.
Возвращаемся. Пока мы ездили, Работягов-старший нарисовал гуашью пейзаж с домом Керров, они в восторге. Он досыхает сейчас на полке в большой кладовой.
Минутная передышка перед очередным шквалом людской интернациональной энергии. Гостей сегодня будет около 35 человек. Словом, вся округа. Мы обязуемся приготовить русские блюда: пельмени, блины, что-нибудь еще, если успеем. Рассчитали количество необходимых продуктов, хотя в фунтах сложно. Не обошлось без анекдота: Ди решила, что каждому гостю будет достаточно по два пельменя. Видимо, она перепутала их с блинами. Мы, конечно, внесли свои коррективы. Сейчас почти все разъехались по мелким делам. Боб – повез сдавать (бесплатно!) полиэтиленовые пакеты, которые аккуратнейшим образом сложены стопочками в большие мешки. Надо же! Наши люди и за деньги не станут этим заниматься. У них поважнее дела найдутся. А здесь все так делают – называют «ресайклинг».И это свято...
Прилегла на пять минут на одуванчик-диванчик в нижней гостиной и пишу. Этому моему занятию уже никто не удивляется – привыкли. Стихов, правда, не пишется. Это - только дома... Поглядываю на зелень за окном, она меня успокаивает. Природа есть природа, хоть где. Но, кажется, я повторяюсь. Бедолага смешной Энди неподалеку – за компьютером. Игрушки большого мальчика. Готов сидеть за ним круглосуточно. Главный конкурент – Семен. Борьба за это лакомое место не прекращается. Леля (дочь) бренчит на пианино – разучивает по нотам «Джингл-белл».
Ну что, пора приступать, а то миссис Ди уже проявляет признаки беспокойства.
Дэвид в кухне невозмутимо занят процессом окраски своей почти наголо бритой головы в белый цвет (борода остается при своем колоре), но клятвенно обещает нам помогать в приготовлении обеда. В ответ мы обещаем научить его нашим рецептам. Работягов-младший сидит за кухонным столом и переписывает (переводит?) текст свадебной церемонии. Чтоб мама с папой поняли, о чем речь. Его свадьба (вединг) состоится 14 мая. Ему только 20. Правда, это по-моему, еще пока ни до кого не доходит - что он-таки женится здесь, в США. Я имею в виду, с нашей, российской стороны, не доходит.
Боб на террасе второго этажа расставляет мебель, что-то готовит к приготовлению мяса. На террасе – электрогриль.
Время летит, волнуемся, что не успеем к 17 часам. Обеды здесь всегда в это время – по японской системе «точно и в срок».
Обычная предпраздничная кухонная суета – всё, как и у нас. Ди тут же – дает ЦУ, подсказывает, что – куда, или что где взять? И горничная Мелисса тут же – на подхвате. Но не тесно, так как кухня большая и выходит прямо на еще большую террасу. Вспомнила нечто подобное на базах отдыха, у реки Нежеголь,куда мы раньше – в доперестроечные времена – часто выезжали большой компанией. И затосковала...
Месим тесто – хватит ли? Пробуем фарш – очень хочется, чтобы всё получилось в лучшем виде. Тесто на блины делаем двух видов: одно по моему рецепту, другое – по фамильному рецепту Работяговых. Около блинов все крутятся – хотят попробовать и вообще уже проголодались. Тест! Всем понравилось. Кореянка Кейла (приемная дочь Керров) и болгарка Ваня плюс Дэвид попытались с нами лепить пельмени, но скоро оставили это нудное занятие, расценив его как издевательство. Они делают салаты, и особый соус для креветок, раскладывают разные сорта сыра. Так незаметно проходит часа три. Пора переодеваться.
А в столовой, между тем, тоже идут приготовления. Ди с Бобом всё продумали до мелочей, сделали всё заботливо и с любовью. Разложены салфетки трех цветов – красного, белого и синего, по цвету наших национальных флагов. Они, как известно, совпадают. Стаканчики такой же расцветки. Приготовлена и наполнена традиционная нарядная крюшонница. На столе красуются два торта, украшенные кремом: один – изображает опять же российский «триколор», второй – знаменитые звезды и полосы Юнайтед Стэйтс. Их любезно испекла одна из соседок. А перед фасадом дома, с улицы Боб водрузил два настоящих больших флага наших дружественных стран. Они развеваются и всем далеко вокруг видно, что в этом доме сегодня большой праздник и связан он с русскими ребятами. Даже комок к горлу подступил.
В гостиной тоже перемещения – кресла, диваны и другие сиденья расставлены вдоль стен – для общего собрания, а у камина приготовлен стол для подарков. На грэдьюэйшн положено их дарить плюс предсвадебные – Сергею и Стэйси.
Часов с пяти стали прибывать гости – в основном семейные пары, больше среднего и пожилого возраста. Вежливые. И со всеми нам надо было знакомиться: «Это мама и папа Саймона, это мама и папа Сергея. Найс ту мит ю!». Прибыла и чета Дентов-будущих сватов вместе с дочерью Стэйси. Они что-то сразу забегали, зашушукались, изрядно добавив громкости - восклицаний и команд - в нашу среду на кухне. Но в общем-то приготовления уже были завершены и можно было слегка расслабиться. Хочется уже выпить, но... нельзя. Не поймут совсем.
Постепенно нарастало броуновское движение по дому. Каждый в принципе мог делать, что хотел, и располагаться, где ему удобнее. Никто никого не ждал и не призывал. Отличительная черта такого праздника, да и вообще, стиля жизни в США – никакого насилия и уговоров, единства действий – типа «танцуют все!» или «пей до дна!» Выбор еды и ее количества – личное дело каждого. Некоторые гости, например, не ели вообще.
Папаща Дент – громадный рыжий детина лет под 50 и в роговых очках – вечный аспирант и по его словам, ирландский "дворянин" – расположился на террасе, обставившись тарелками и пивом, заняв при этом ее добрую половину. У него аллергия на домашних животных (как и на работу, пусть это делает жена!), он может сидеть лишь на воздухе. Большой любитель и выпить, и похвастаться, но только бы не... Чем и напомнил мне многих соотечественников. Я слово за слово втянулась в дискуссию с ним - на тему менеджмента и самоменеджмента. По поводу последнего он сказал, что это социалистические или даже марксистские штучки. Пришлось ему объяснить, что он заблуждается. Конечно, без перевода Семена мне пришлось бы туговато, но зато мне помогала эмоциональность. Он признал. что лентяй. Приперев его таким макаром (в конце концов) к стенке, я удовлетворенно удалилась в гостиную. А здесь уже началась церемония вручения даров. Свадебные подарки складывались отдельно, и мама невесты вела строгий бух.учет и оценку этому процессу. Сергей, Стэйси и Семен без устали благодарили и целовали гостей, выслушивая их поздравления и пожелания. Весь вечер велась съемка видеокамерой, для чего была приглашена специально какая-то девушка.
Обстановка в целом теплая, к нам присматриваются с любопытством,почти как к зверькам диковинным, но с добрым. Это люди, входящие в социальный слой выше среднего уровня, как по образованию, так и по доходам – достаточно культурные для того, чтобы иногда выходить за рамки своих чисто потребительских и узко семейных интересов. Многие работают в сфере образования. Такой слой в обществе многое определяет, если он достаточен по размеру. Алкоголя – почти никакого, к двум стоящим бутылкам никто не притронулся. Вот такой вот индикатор культуры пития.
Стряпню нашу оценили высоко, но много съесть не смогли – слишком большой ассортимент. Половину пельменей заморозили. Много было разговоров, как формальных, так и (даже!) интересных. Ракетчик Боб сообщил, что он понял, насколько мы в своей сущности одинаковые – что русские, что американцы. И привел неоспоримые тому доказательства. Уши, глаза... Шучу. А еще Боб посокрушался, что направлял ракеты на нас - еще лет десять назад, то есть, до пенсии.
В конце публика совсем расчувствовалась и мы – обе русские мамы - произнесли по спичу. Я даже умудрилась что-то глобальное завернуть, что лишь общими усилиями мы сохраним наш маленький шарик от зла и разрушения. Конечно, благодарили за любовь и внимание к нашим детям, конечно, говорили о дружбе родителей всей земли. Впечатление было громадное - гости внимали, не мигая и даже, кажется, не дыша. Я давно уже заметила эту особенность американцев – умение слушать, всегда очень внимательно. Может быть, это касается только иноземцев, да и то – лишь первое время? Точно сказать трудно. Надо, видимо, ехать еще раз.
После многочисленных объятий и поцелуев, взаимных приглашений и прочих приятных вещей, стали расходиться. Дружно навели порядок и еще долго, несмотря на усталость, сидели вчетвером с Работяговыми внизу, в холле, обсуждая этот счастливый и выдающийся для нас день.
Даже жаль, что он закончился, но он не исчез, а врезался в память - наверняка на всю жизнь – своей необычностью, ярким и светлым пятном. Может быть, иллюзией (как всё в нашем мире майи), но это не так важно. Спасибо вам за это, наши славные американские друзья!
Потом я заболела от перенапряжения - эмоциональность моя сослужила плохую службу. Но это снова не важно...