Барт болчу цицкаша —
барт боцу берзалой эшийна
(Дружные коты победили недружных волков)
Чеченская народная пословица
В последние годы люди на многострадальной земле этой умирают рано.
Болезни, которым опытные врачи затрудняются дать названия, косят и старых и молодых.
Родина долгожителей теперь не здесь и седобородые старики остались лишь в народном фольклоре.
Брачные узы заключаются без особой радости, а разводятся чаще, чем это было в иные времена.
Мужчин, желающих жениться, чем дальше, тем меньше. И им вовсе не до свадеб. Причины тому разные. Это и сложное материальное положение и неуверенность в завтрашнем дне.
И наоборот, набирает темпы численность мечтающих найти свою мужскую пару девушек, свободных женщин и грустных вдов.
Но им нельзя выбирать никого из рода человеческого, кроме своих соплеменников.
Поэтому конкурс не в пользу слабой половины.
Сузились до предела ниши для приложения своих желаний и возможностей в социальной и деловой сфере...
На фоне деформации человеческого бытия странным кажется то, что не поменяла свое свойство погода. Зима заканчивается, едва начавшись. Лето жаркое, душное, осень прохладная, с дробью острых, проливных дождей. Длиннее и краше всего весна. Сама природа словно создана Богом для любви, счастья и радостей. Солнце так щедро льет золотые лучи, рассыпающиеся чарующими брызгами, что невольно начинаешь опасаться скорого истощения энергии небесного светила. Буйное цветение зелени подчеркивает величие природы, ее божественную первозданность.
Кровопролитные войны, прокатившиеся по земле вайнахов, не смогли извратить, испортить это царство вечной красоты. Иссиня-белоснежные горы, особенно в ясную, безоблачную погоду, создают фантастическую панораму, словно созерцаешь картину кисти великого художника, замахнувшегося создать изумительный шедевр, дающий ему право на бессмертие.
Но на этом чудесном фоне неувядающей природы разительным контрастом выглядит стремительно изменившееся поведение людей. Мало ходят друг к другу в гости. Не клянутся в дружбе и преданности. Раньше друзья, скрепленные клятвой, становились кровными братьями. И это братство по наследству обязаны были нести их сыновья. Запятнанная честь могла быть смыта только кровью. Отмщение за убийство происходило даже через сто лет. За убитую женщину равноценной платой признавались жизни двоих лучших мужчин с виновной стороны.
Сегодня многого из этого списка нет.
Потеряны основы тысячелетнего уклада нации, сдерживавшие от безумия и падения в пропасть. Вынужденные эмигранты-чеченцы и оставшиеся в Чечне стали непримиримыми врагами. Одни потому, что живут в несвободе под тяжелой пятой проклятой Богом Империи.
Другие потому, что обрели свободу ценой потери Родины в унизительной, некомфортной роли беженцев.
Раньше чеченец, увидев в дальних краях соплеменника, не мог пройти мимо. Таков был обычай, веками передаваемый предками.
Нынче спокойно проходит, делая вид, что не заметил. А порой проходит демонстративно, подчеркивая полное пренебрежение, неприятие или равнодушие.
Самое невероятное — вайнахи заражены и наполнены патологической местью, основанной как на материальной, так и идеологической основе.
Причем убивают из-за спины, средь бела дня, не считаясь с обычаями и законами гор.
Расстояние не служит преградой, смерть настигает несчастного как внутри, так и за пределами исторической Родины.
Горцы перестали быть горцами.
Идеалы и ценности, за которые на протяжении веков обильно и щедро проливалась кровь, национальные трагедии, перенесенные стойко и достойно, забыты и не стали объединяющими. Деньги заменили все: дружбу и верность, честь и достоинство, родство и духовность и даже основы святой веры.
А для некоторых пресмыкательство перед власть имущими стало своеобразной платой за доступ к кормушке и мягкому креслу. Оно приобрело черты социалистического соревнования недавнего советского прошлого по принципу: кто ниже нагнется, тот и впереди. Образовалась длинная очередь "горбатых".
И самое необычное в ряду этого скорбного перечня — овечье смирение и покорность.
Но более всего панический страх, всеобщий, всеобъемлющий, парализующий, не отпускающий ни на минуту, пронизывающий до костей, до самых глубин подавленной, растоптанной души.
Явления, совершенно несвойственные чеченцу и в самые драматические годы многовековой истории.
Между богатыми и бедными, между власть имущими и простым народом образовалась разделительная пропасть, которая с каждым днем становится все шире и глубже. Ослепительный блеск богатства и ужасающий мрак нищеты. Бесстыжая демонстрация роскоши и кичливость нуворишей, внезапно поднявшихся на волнах совершенной бесконтрольности и обезумевших от свалившихся к ногам денег и безмерной власти. Помутнение разума, основанное на потере памяти и совести. Кричащее величие серости и сломленный, смирившийся со своей судьбой и павший в бездну без дна некогда гордый народ.
Беспредельная, граничащая с безрассудством и отсутствием всякой логики жестокость человека с ружьем к простым людям.
Лесные братья убивают, взрывая средь бела дня и себя, и тех, кто случайно оказался на кровавом пути. Безжалостны и силовые органы власти, ведущие масштабную борьбу с противной стороной. Жестокость порождает жестокость и этот безумный вал, набирая обороты, множит мстительную ярость.
Смерть ходит по улицам и площадям, по лесам и горам, она витает в отравленном злобой воздухе, незримая, коварная и неумолимая.
Большая часть молодежи растеряна и не знает, куда себя деть, где применить свои силы и потенциал, где трудиться, чтобы заработать на кусок хлеба.
Некоторые, отчаявшись, уходят в горы или в горячие точки, вспыхивающие систематически на планете под названием Земля.
Другие скитаются неприкаянно по российским просторам, пытаясь выжить в агрессивной среде неприятия и вражды.
Многие, спасая себя и свои семьи, от безысходности и бесперспективности уехали в страны Европы, а то и дальше.
Следы вайнаха можно найти в Китае, Вьетнаме, Корее, Японии и даже в Австралии.
Такова трагическая судьба чеченца, никогда не предававшего землю отцов, не рвавшего исторических корней, свято несшего память своего рода, своих предков, своей Родины.
…Пронзительная грусть и обреченность сквозят во всем облике чеченца: в холодном взгляде, в походке, в медленном повороте головы, в жестикуляциях, в одежде и даже в форме туфель, начищенных до блеска. Словно он присутствует на собственных похоронах. Душевное и физическое состояние его, где внешние детали говорят ярче, красочнее, внятнее и выразительнее любых слов, не сложно разглядеть внимательному человеку.
Но никто не способен до конца прочитать и понять эту живую безмолвную книгу. Генетический код нации не поддается расшифровке, так как ключ к шифру утерян навсегда...
Так и живут они, блуждая в неопределенности, задумчивые и загадочные, не понятые и непонятные, без настоящего и без будущего.
Ни живые и ни мертвые...