В Австрии меня поразили собаки. Чистые, красивые, лощеные вечные спутники человека гуляли без намордников!
Удивило, то, что они свободно прогуливались по центральным улицам или лежали у входа в магазины.
Они почти не лаяли, и если даже подавали голос, то дружелюбно.
«Значит, хозяева страны – добрые люди» - решил я.
Добродушие австрийцев подтверждалось не один раз в разных ситуациях.
В управлении по охране окружающей среды меня сразил факт, что нем есть департамент по воспитанию руководителей предприятий. Именно такой, я предлагал в прошлом году организовать администрации Кировского района.
В метро нет турникетов в нашем понимании, стоят автоматы, но проходить можно свободно, а здешний народ пробивает билеты. В Москве иногда видишь, когда молодые люди перепрыгивают через автоматы, а здесь люди не помышляют пройти зайцами.
Запомнилась фраза Олега Суханова нашего переводчика и гида на вечеринке: «Австриец никогда не прервет говорящего человека, но терпит, когда ему не дают высказаться».
В этом и есть отличие австрийца от русского, не всякого, конечно, но в массе своей большинства.
Дети часто делают родителям замечания по поводу разделения мусора, сливания отработанного подсолнечного масла в раковину, потому что экологическому поведению их учат в школе. Любой ребенок вам расскажет, что сливать жир в канализацию нельзя, ибо будут не работать эффективно очистные сооружения, либо затраты на переработку возрастут, а, главное, будет загрязняться реки и озера.
Воду в Австрии можно пить из любого крана и почти любой речки, что, кстати, и рекомендуют врачи.
Перед зоной отдыха на Дунае, установлены специальные очистные сооружения, чтобы предотвратить загрязнение воды для купающихся людей.
Мусоросжигательный завод в Вене люди принимают за Останкинскую телебашню. Весь завод и трубы разукрашены красивыми красками, чтобы людям не мозолил серый цвет бетона.
Это только части айсберга, который называется управление отходами, коя в Австрии поставлена на широкую ногу.
По заготовке леса в Австрии перепроизводство, так как перерабатываются все древесные и бумажные отходы.
По производству этикеточной бумаги Австрия занимает одно из первых мест в мире.
Даже сама лесозаготовка построена по типу сплошных рубок с немедленным воспроизводством нового леса. Такой способ давно известен российским ученым, обоснован и наиболее выгоден для страны. Однако организовать мы его не можем, или не хотим?
Поэтому в Австрии сплошь и рядом встречаются островки молодого, невысокого леса, рядом с высокими кронами своих старших собратьев.
Управление отходами вызывает зависть. Сбор, предварительная переработка, производство электроэнергии, тепла и продукции – ничего сложного, кроме самой организации на всех уровнях.
Мне удивительно, что Австрию посетило куча наших высоких руководителей, а наш воз поныне там. Даже стало обидно.
Для себя я давно понял, что с нашим народом можно работать – он понятливый и совестливый. Сколько раз я говорил людям, бросающих бумагу, сигареты и ни разу не получил в лоб!
Второй год уборки на Потаповых лужках ( публикация» А зачем мне нужно это дело? «) лишний раз убедила меня в этом. Но, интересно, что власти не хотят включаться в системную работу по воспитанию людей на многие годы. Хотя отдел экологического воспитания населения существует в Томске и других городах, но любят наши воспитатели лишь акции, от которых толка мало.
Воспитание населения – главная задача правительства Австрии. Часто собственным примером.
Знаете, о чем спорили, и писали газеты Австрии в те дни, когда я находился там?
Первые страницы газет были заполнены публикациями на тему высылки из страны отца с двумя девочками, албанками, которые нарушили законодательство страны.
Министру по иммиграции, между прочим, женщине, доставалось от многих, даже от сторонников ее партии. Я эту тему подбросил своим собеседницам, австрийкам. По их эмоциональному разговору лишний раз убедился, что тема, непростая, злободневная их трогает душу!
Страна разделилась в оценках, но была в едином желании - решить эту проблему. Люди были неравнодушны! Министр и часть общества считает, что закон превыше всего. Но многие говорят, что девочки учились несколько лет на наши налоги, а сейчас наши деньги ушли на ветер!
Тема налогов достаточно распространена и является мерилом отношений в обществе.
Я предложил одной из переводчиц простой бизнес. За 10 евро переводить в России один лист с русского на английский, тогда как в Австрии средняя расценка на такую услугу 50 евро. Так переводчица мне ответила, что не может лишать работы своих соотечественников!
Они хотят жить правильно!
Так же как и большинство наших сограждан! Так доколе мы будем лишать себя публичных обсуждений злободневных тем!
Доколе мы будем смаковать всякие «задницы», задорновщину, петросяновщину, скатываясь на обочину истории!
Я не говорю о дорогах, тем более о дураках.
В Австрии и в России нет дураков, есть разные правители и различные подходы к простым людям.
Просто в Австрии все делается для каждого гражданина, поэтому и они создают государство вместе.
В Вене молча постоял у памятника советским воинам, освободителям города. Тихо почтил память 65 тысяч погибших наших воинов. Прочитал слова Сталина, о том, что мы принесли свободу народам Европы.
Кольнуло в душе, что свободу принесли, а сами несвободны до сих пор. За чужую свободу отдали столько своих жизней! Вену по приказу Сталина не бомбили, брали жизнями….
Отдельно расскажу о другом эмоциональном всплеске души, когда я услышал Груберову Эдиту в столичном театре оперы.
И удивительным было не только то, что я не спал на опере, а с каким нетерпением ждал выхода на сцену этой женщины.
Расскажу все по порядку. В оперный театр я попал по счастливой случайности, так как кто-то отказался от билета.
Сцену заполнили хор и оркестр. Певчие оперы выходили вперед безо всяких декораций. Первой пела худенькая, невысокого роста, черноволосая, похожая на итальянку, молодая женщина, одетая в кофту с вырезом и джинсах.
Ее голос напоминал больше мужской, нежели женский.
Казалось, что ей тяжело выдавливать из себя звуки.
Она часто подавалась вперед всей грудью, напрягая руки, упертые в столик, на котором лежала книга партитуры. Вырез на кофте раздвигался, оголяя часть тела, но пение ее не вдохновляло. Мне даже было ее жаль.
Мужчины пели по-разному, иногда сливаясь с хором. Первые партии показались мне ничем не выдающимися.
Но вот вышла женщина, словно царица, в платье сверкающем камнями, окаймляющими грудь.
Дородная, статная, с русыми волосами она всем своим лицом изваяла некоторую надменность.
Гром аплодисментов не изменил снисходительную улыбку ее лица.
Ее взгляд медленно проплыл по залу. Все это время ее подбородок оставался высоко поднятым.
Запела она тихо на высоких нотах, словно перед ней был густой лес. Довольно долго звуки походили на журчание ручейка, который бежал ко мне все ближе и ближе. Он завлекал меня и вот уже вырвался наружу из непроходимых деревьев, и я услышал звонкую силу горной реки. Казалось, что она перекатывается по камням, то падает вниз с невероятной силой, то упираясь в валуны, тихо огибает препятствие, чтобы неожиданно зазвучать по-новому. С каждой минутой мне становилось ясно, что для королевы оперы не будет преград.
Мой слух воспринимал неизведанные звуки, которые может подарить только природа.
Эдита чувствовала присутствующих, управляла залом, словно фокусник, демонстрирующий новые и новые фокусы.
Один раз я сходил с Олегом Сухановым в городе Велс в пивной бар. Небольшой, площадью в пятьдесят-шестьдесят квадратных метров.
В центре бара овальная стойка, занимающая больше одной трети всего зала. За стойкой три бармена. В баре человек пятьдесят, протолкнуться тяжело, но мы находим место в правом закутке. Олег угощает пивом. Мне интересно смотреть на публику.
Городок Велс небольшой, тысяч шестьдесят, кафе и баров сотня, не меньше и все они заполнены. Наш бар, не исключение. Напротив нас появляются три девушки в национальных костюмах. С ними пожилой мужчина в очках, лет шестидесяти, по-видимому отец. С левой стороны от них две девушки, одна стройная блондинка, а вторая полная с печальным лицом женщина, лет тридцати. С блондинкой то и дело разговаривает здоровый мужчина, обнимая ее и нашептывая какие-то слова в невообразимом шуме. Вторая девушка, наклонившись на стойку, пила пиво, а взгляд ее отсутствующе блуждал по залу. Кажется, что она отбывает время. Решив ее развеселить, я предложил Олегу двигаться к ней, чтобы заодно и поговорить на немецком языке.
Сразу скажу, что мой немецкий язык ужасен, но в таком заведении тренироваться можно прекрасно.
Начал разговаривать Олег, а потом он находился в компании трех девиц, а я пытался пригласить на танец печальную девушку. В это время в углу, напротив, выплясывала дама, лет шестидесяти и весом пудов шесть с девушками. Девицы в национальных костюмах двигались в танце, почти без перерывов. Танцующих людей было приличное количество, не меньше половины, хотя даже стоять, и не касаться кого-либо было невозможно, но все умещались, и атмосфера была дружелюбная. Пару раз я потанцевал с девицами
А моя знакомая танцевать так и не пошла. Пиво бутылочку выпила, а больше отказалась, так как была за рулем. Где-то рядом был ее муж, и его она должна была отвезти в Линц, в котором они жили. Ее подруга, красивая блондинка работала в банке и иногда присоединялась к нашему разговору.
Когда я уже собирался уходить, она что-то спросила, но я не мог понять. Только на третий раз я понял просьбу, но дал ей не одну, а три сигареты, сказав, что в России не принято давать одну.
Вышел я из бара в три часа ночи, потому что завтра вставать надо было рано в 7 часов, чтобы ехать в Зальцбург. На улице было прохладно, свежий ветер приятно обдувал лицо, на улице ходили группы людей, слышались смех и разговоры – жители Велса еще веселились, все-таки сегодня пятница, последний рабочий день.
Пишу и вспоминаю отца. Мне жаль, что они с мамой не были даже в Москве. Еще вспоминаю, как в детстве обменял его медаль» За отвагу» на марки и становится не по себе. Но мне хочется, чтобы они слышали, что все меняется, хотя и не так быстро, как нам бы хотелось….