Ключ

Люся Серебряная
     Сутки в поезде, плацкартный вагон, все как обычно - не очень чисто, народ разношерстный. Правда теперь более «запакованный» в плейеры, мобильники, компьютеры.
Еще пару лет назад здесь все перезнакомились бы, порассказали про жизнь были-небыли,  обсудили обстановку в мире и стране, надавали бы советов на все случаи жизни.
     Сейчас – нет. Никто никого не спрашивает – как звать-величать, никто не делится наболевшим. Каждый как бы в своем купе.
     Так и едем… Чай, перекус – все в одиночку, глядя в окно…. Молодой человек, подтянутый и очень вежливый, судья по футболу, расслабляется пивком. Словно в противовес ему – раздавшийся мужчина, едет с севера, с вахты раньше времени – связки растянул - все время дремлет, видимо от тянущей боли. Пожилая женщина с тяжелыми сумками, везет для дочки, так они привыкли, это поколение с ридикюлем не ездит. Беспокоится – встретят ли? Да еще мобильный телефон её, штука бессовестная, на самом интересном месте вдруг "сам" заблокировался. Пытаюсь с ним договориться - не получилось, тревожность нарастает.
     Вот и Оренбургские степи, родной, теплый пейзаж. По мере приближения к станции  волнение, ожидания, суета («постели сдавайте!») - сгущаются. Остановились. Вытаскиваем и мы с бабулей ее сумки волоком в тамбур. Увидела – встречают! Обрадовалась, чуть успокоилась. Вывалились на перрон. Почти разошлись.
     Останавливаюсь на мгновение от неожиданного вопроса – как звать-то вас? Это пожилая женщина, выцепила меня из толпы, благодарит за помощь. Отвечаю на бегу. Потом долго еще этот голос звучит – чувствовалось, что важно было ей знать - как меня зовут, хоть и не встретимся уже. Почему?
     Вспомнила, весной приехала врач скорой помощи. Она с такой сердечностью и вниманием, редкими на сей день, отнеслась ко мне, что в конце, уже на выходе, у меня вырвалось – а как вас зовут?  Запомнила. Лариса Владимировна.
     Непоименованного – нет. Люди без имен – как тени, просто оболочки. Они также двигаются, пьют чай, ходят в туалет, курят, ругаются с проводницей. Но души там нет. Душа открывается ключом – произнесенным именем.