Золотая Баба

ЗОЛОТАЯ БАБА


 (Продолжение романа Аркадия Польшакова "Письмо-лыст запорожцев императрице Екатерине 11")

    










  Рис. Золотая Баба


«Дороги, дороги,
Волненья, тревоги,
Страсти, напасти,
Неволя во власти!
Дороги без края,
Баба Золотая,
А в конце награда:
"Домивка" святая!»

               Как известно первое и самое верное впечатление о величии Сибири, скорее всего, происходит от необъятности ее бескрайних  просторов.
Самые невероятные мысли посещают вашу голову при неожиданных магических словах, когда вам выразительно говорят:
              "Ласкаво просимо Вас до нас в Сибирь (или в Магадан, Воркуту, на Колыму, Сахалин, Камчатку)"…
              И сразу пробегает холодок по спине и открывается перед вашим внутренним взором населенная преимущественно «зеками» бездна заснеженных, неизведанных в большинстве своем малолюдных просторов, где человек ощущает себя ничтожеством перед этой грозной природой.
              Поэтому тот, кто впервые попал сюда, не может оставаться равнодушным или безучастным перед лицом этой во многом еще девственной сибирской природы.
              Естественно, что запорожские казаки-переселенцы не могли не ощущать на себе сурового дыхания Сибири.
И дело не только в суровости природы, но и суровости и дикости, беглых и насильно высланных сюда царями и прочими держимордами людей и людишек, обитавших здесь, жестоко покоряющих местных аборигенов и враждовавших между собой из-за богатства и стремления самому выжить здесь, во что бы то не стало.

              Повествование о переселенца Сибири начнем с двух молодых людей, героев нашей повести. Они, пойдя за ягодами, как это бывает часто с новичками, заблудились в тайге, отбились от своего куреня. Молодые люди, блуждая по тайге,  не могли ни ощутить на себе в полной мере страха перед этой дикой своеобразной сибирской природой.
Но им повезло в другом. Они, блуждая по тайге,  повстречались и могли воочию лицезреть  главное божество Сибири, перед которым преклонялись все коренные жители страны – Золотую Бабу.

              Вот сейчас один из упомянутых нами героев, взобрался на высокую сосну, росшую на холме, чтобы оглядеться по сторонам и выбрать направление для дальнейшего  движения.
С высоты своего положения он увидел  тайгу, бескрайнюю и безмолвную, с поваленными деревьями, непроходимыми буреломами и без всяких признаков жизни.
Снизу ему девичьим голосом кто-то закричал:
- Эй, Тарас! Що ты там бачиш (видишь - рус. яз.)!
- Та ничего! Лис, та лис!
- Домивок не видно!
- Ни! Ни домивок, ни шляхив (дорог)!
- Тарас, що будемо робыть, куда пидемо?
- На пивдень (юг), куды ще!
- Тоди злазь с дерева!
- Зараз злизу!
             Спустившись с дерева, наши герои направился на юг. Направление на юг определили быстро по мху, росшему на северной стороне старой сосны.
             Очевидно, пора сейчас вас, друзья мои, познакомить с участниками этого непредвиденного для наших героев путешествия. С одним мы уже знакомы, это Тарас старший, сын атамана Грыцька Тарана. Другим участником этого злополучного путешествия была дочь гайдамака Ивана Найды, Галя.
             Естественно вы, уважаемые друзья,  хотите узнать: как эти молодые люди оказались одни в тайге?
             Поясним: как обычно это бывает часто в незнакомой тайге, пошли за грибами и ягодами, и заблудились.
             Тайга есть тайга и все близлежащие леса похожи друг на друга, как близнецы братья, трудно определить с какого ты леса вышел и в какой вошел.
             Леса в Запорожье, где ребята родились, казались игрушками по сравнению с этим лесным таежным массивами.  Если там, около Днепра, они легко ориентировались и знали каждую балку, каждый ягодник в лесу, то здесь лес давил на сознание людей своей бесконечностью, бескрайностью, таежным своеобразным пугающим безмолвием.
            Пройдя еще несколько верст на юг, Таран опять залез на дерево, чтобы осмотреться.
Забравшись на верхотуру самого большого дерева и осмотревшись, он заметил впереди еле видный участок лесной дороги.
- Бачу якусь дорогу на пивдни (юге)!
- Ура! - воскликнула Галя.
- Погодь радоваться, - охладил её оптимизм рассудительный Тарас, - там мы можем зустритыся з аборигенами або стражниками воеводы.
- Годи, усе може буты, - сказала Галя, - треба спочатку подывитися що це за дорога, може вона нас приведе додому. Тому пишлы туды.

              И они пошли в направлении увиденной лесной дороги. Выйдя на лесную дорогу и осмотревшись, они направились на запад. Дорога была малоезженой, очевидно, по ней не часто ездили, местами она уже прилично заросла травой. Пройдя версты три, дорога резко разветвлялась на два рукава. Перед развилкой стояла каменная баба, обращенная к ним не передом, а задом. Руки у нее были расставлены в стороны боковых дорог, а лицом она была обращена к громадной сосне, росшей в нескольких метрах от нее.
             На спине у каменной бабы были высечены какие-то непонятные иероглифы.
Остановившись у каменной бабы, Галя спросила Тараса:
- Цикаво (интересно) що тут напысано?
- Мабуть разтулмачено, куды ведуть ци дороги!
- Ну и куды мы пидемо?
- Не знаю! Я б пишов ливоруч…
- Чому?
- Не знаю! Я просто так сказав.
- Знаешь що, давай розиграемо. Я визьму в руки оцю палку и хто ладонью перший охвате вершок еи, той и выбырае дорогу.
- Давай!
             Галя первая снизу взяла в кулак палку, за ней Тарас и поочередно обхватывая руками палку, они добрались до её вершины.
Галя выиграла выбор дороги, её рука оказалась выше руки Тараса. Немного подумав, она сказала:
- Мы пидемо праворуч, ця дорога мени бильше сподобается, (нравиться).
Тарас не стал возражать, и они свернули вправо.    
             Дорога, петляя, огибая буреломы и небольшие озерки и болотца, шла юго-запад. Пройдя несколько верст по ней, они сели передохнуть у березы, росшей на краю дороги.
Отдохнув, Тарас сказал Гале:
- Я злазю ще на дерево и подывлюсь навколо, може щось побачу.
- Добре, залазь на дерево, а я почекаю тебе тута.
            Тарас залез на самое высокое дерево и, осмотревшись, увидел дымок вившийся за поворотом дороги.
- Галю, - прокричал он, - бачу попереду дым якогось вогнища.
Галя снизу прокричала ему в ответ:
- Тарас, злазь з дерева, пидем подывымося хто там у вогныща.
            Когда Тарас слез с дерева, они направились в направлении дыма костра. Но шли не по дороге, а по лесу вдоль неё и при этом, стараясь, как можно меньше шуметь. Ребята уже сознавали всю опасность той ситуации, в которую попали. Заблудившись в тайге и плутая по нехоженым, диким местам, не зная и не ведая, кого они встретят на пути: зверя или человека, они, естественно, были напуганы всем этим.
            Тарас парень не робкого десятка, как-никак он был сыном самого атамана, что наложило на него отпечаток. Он верховодил среди сверстников куреня. Отношение к Гале было у него сложное, как у многих пареньков его возраста, которые уже засматривались на девчат. И хотя он был старше неё, не он главенствовал над ней, а  она крутила им. Девушка своим рано созревшим женским чутьем чувствовала и понимала, что она ему нравиться и это придавало ей больше уверенности в их отношениях.
Галя росла в гайдамацкой семье, что тоже не могло сказаться на её характере, поскольку гайдамацкая жизнь отца полная опасности и приключений давала себе знать.
             Она мало сказать, что была веселая и озорная девушка с длинными красивыми волосами и большими карими янтарными глазами, но и обладали какой-то завораживающей внутренней колдовскою силою. В её роду бабка была знахаркой и очевидно бабкина часть этой колдовской силы передалась внучке по наследству с генами её души.
             Хотя Галина и не получила должного образования, поскольку девушки её положения в те далекие годы довольствовались лишь зачатками знаний, которые давали монахи и родители, тем не менее бабушка научила ее грамоте, она умела читать и писать. По сравнению с другими девушками её круга, она обладала редкой сообразительностью, и многое схватывала, как говорится на лету.
             Что касается Тараса, то он, попав в такое сложное положение,  чувствовал ответственность перед девушкой, тем более он был инициатором этого утреннего похода за грибами в тайгу.
- Тут я чув (слышал), що зустричаются аборигены, - сказал Тарас, обращаясь к ней. - Непогано бы з ними зустритыся (повстречаться) щоб дорогу разузнаты.
- Це було б непогано! -  согласилась Галя.
             Мысль, что где-то  неподалеку в этой глуши находятся люди, взволновали этих двоих участников вынужденного блуждания по тайге.
Они осторожно стали пробираться через чащу леса, стараясь не наступать на сухие ветки, которые иногда все же предательски трещали под ногами.
              Приблизившись к тому месту, где по их расчетам горел костер, Тарас, обращаясь к Гале, тихо сказал:
- Дали я пиду (пойду) один, развидаю що и як!
Галя не стала возражать против такой осторожности, и Тарас дальше отправился один.
              В тайге с её буреломами и упавшими от старости деревьями трудно идти прямо, приходиться  обходить поваленные деревья и колючие кустарники. Причем была опасность, что за тем или иным кустом или поваленным деревом мог находиться зверь или недобрый человек. 
              Почему спросите обязательно недобрый человек, да потому, что здесь тайга и некоторые "охотники" до чужого добра (намытого золотишка или богатой пушнины) готовы пристрелить ближнего как говорится за "не по нюх табаку".
              Особенно зверствовали такими разбоями служивые люди, находящиеся на службе у воеводы, они грабили всех подряд, особенно аборигенов. Последних спаивали, затем отбирали у них пушнину: бобров, знатных соболей, пышных чернобурок и прочие шкурки благородных зверей. При этом часть отдавали воеводе, а остальное оставляли себе. Награбленное чаще всего пропивали в шинке, а затем опять отправлялись промышлять разбоем.
             Таковы были нравы того колониального времени.
             Выйдя к реке, Тарас увидел на берегу небольшой костер, у которого сидели несколько человек. В них не трудно было узнать служивых людей воеводы. На костре на рогатинах жарилась в подвешенном состоянии подстреленная ими косуля.
             Рядом был привязан к дереву, судя по одежде, какой-то абориген. Вся эта воеводина компания, жуя жареное мясо, отрезая его от косули, о чем-то громко разговаривала между собой.
Прислушавшись к их разговору, Тарас по обрывкам фраз понял, что эти люди охотятся за Золотой Бабой, а в качестве проводника взяли в плен сына местного шамана, который знает дорогу к этому святилищу.  По его внешнему избитому виду, нетрудно было догадаться, каким образом у него вырывали признание, где находиться жилище Золотой Бабы.
               Здесь хотя бы кратко мы расскажем вам, уважаемые друзья, о Золотой Бабе, святыне местных аборигенов.
               Вот уже много лет зрелые мужи, золотоискатели и просто авантюристы искали и до сих пор ищут следы легендарной Золотой Бабы. Рассказы о ней заставляют учащенно биться многие сердца таких "джельтенменов удачи". Она их манит отправиться в тяжкий и опасный путь в неведомые края в погоне за призрачными богатствами этой сказочно богатой Золотой Бабы.
               Многих толкает на ее поиски жадность, так как по преданию она сделана из чистого золота. Некоторые видят в ней божественный образ и откликаются на этот образ, как на образ святой Золотой Богородицы, которую носит в своем сердце каждый верующий в неё человек. Но точно никто не знает, откуда она взялась и куда, с кем «её ушли...".
               Первое упоминание о золотом идоле Севера, покровительнице  племен Сорни-Най, содержится в скандинавских сагах. В 1023 году викинги, которых вел знаменитый Торер-Собака, совершили поход в Биармию. На реке Двине им удалось узнать местонахождение святилища Юмалы и тайно проникнуть в него. Пораженные викинги увидели большую статую с чашей на коленях и ожерельем на шее. На голове идола была золотая корона, украшенная двенадцатью разными изображениями. Чаша же была наполнена серебряными монетами, перемешанными с землей.
               В описаниях других исследователей Золотой бабы говорится о статуе в виде старой женщине, в утробе которой находится сын и виден ещё один ребёнок - внук (С.Герберштейн); об истукане в виде старой женщины с ребёнком на руках, а рядом другой ребёнок - внук (А.Гваньини); о скале, имеющей вид женщины в лохмотьях с ребёнком на руках (Д.Флетчер). Изображение статуи с ребёнком на руках и подписью "Золотая баба" (Slata baba) имеется на некоторых западноевропейских картах Русского государства XVI веке в нижнем течении Оби.
              Самое древнее славянское упоминание о загадочной Золотой Бабе встречается в Новгородской летописи за 1398 год. Записано оно было после миссионерской деятельности Стефана Пермского, который ходил по пермской земле: "Сей научи Пермьскую землю вере Христове, а прежде кланялися зверем и деревом, воде, огню и Золотой Бабе".
              Вслед за Стефаном шли царские воеводы со стрельцами, и они в пыль разрушали языческие святилища пермяков, хантов, остяков и многих других народностей, а на их месте ставили церкви.
В работах российских учёных XVIII в. (Г. Ф. Миллер, И. И. Лепехин) появляется сообщение о том, что Золотая баба - древнее коми божество, статуя которого была увезена на Обь не желающими креститься язычниками.
              Следы присутствия славян на сибирской земле ощущались очень долго. Еще в XIV веке Эломари знал светлых и голубоглазых сибиряков. Он писал:
"Фигуры их совершенство создания по красоте, белизне и удивительной прелести; глаза у них голубые'.
Прорвавшиеся за Каменный Пояс казаки Ермака среди малорослых и монголоидных аборигенов к своему удивлению иногда встречали подлинных гигантов, а среди аборигенок - неописуемых красавиц. Известно, что минусинские славяне поселились в бассейне Иртыша и в южной части Урала, называвшегося в ту пору Славянскими горами. Со временем жестокие войны и смешанные браки привели к тому, что славянская речь перестала звучать в этих местах. Одна только Золотая Баба хранила тайну исчезнувшего народа.
Писал о Золотой Бабе и поляк М. Меховский в своем "Трактате о двух Сарматиях". Он писал следующее:
"За областью, называемой Вяткой, по дороге в Скифию, стоит большой идол Золотая Баба...
Соседние племена весьма чтят его и поклоняются ему".
                Известия о Золотой Бабе стали широко распространяться, место ее нахождение отмечали на картах государства Московии англичане А. Дженкинсон и А. Вид.
А. Дженкинсон, например, на своей карте сделал такую надпись:
"Золотая Старуха пользуется поклонением у обдорцев и югры. Жрец спрашивает этого идола о том, что им следует делать и куда перекочевывать, и идол (удивительное дело!) дает вопрошающим ответы, и предсказания точно сбываются".
Золотая баба "Slata baba" на карте Московии Герберштейна (1549 г) - это Золотая баба (коми Зарни ань; хант. Сорни най) - легендарный идол, предмет поклонения населения Северо-Восточной Европы, а затем и  Северо-Западной Сибири.
              Особенностью этих карт являлось следующее обстоятельство: чем позднее карта, тем дальше на Восток отодвигалось место нахождения Золотой Бабы.
              Очевидно, первоначально ей поклонялись в западных краях, а потом - в связи с христианизацией этих мест - ее перенесли за Урал и дальше на восток в Сибирь…
              Некоторые из верующих Золотую Бабу почитали не только языческой, но и славянской богиней. По многочисленным сведениям народов ханты, манси и русских старожилов, Золотая Баба долгое время хранилась в Белогорье - местности на Оби близ впадения в нее Иртыша.
              Это подтверждает и Сибирская летопись, в которой повествуется о приключениях Богдана Брязгина, ближайшего друга и соратника Ермака.
              После взятия в 1583 году остяцкого городка Самар, он посетил в Белогорье мольбище остяков, о которой писал: "…богыне древней; нага с сыном на стуле сидящая; приемлюще дары от своих, и дающе ей остатки во всяком промысле, а еже кто по обету не даст, мучит и томит; а хто принесет жалеючи к ней, тот пред ней пад умрет, имеща бо жрение и съезд великий. Егда же вниде им слух приезд Богдана, велела спрятатися и всем бежати; и многое собрание кумирское спрятаща и до сего дни".
Через некоторое время, исчезнувшее из Белогорья божество, объявилось в бассейне реки Конды. Его тайно перенесли туда белогорские ханты, но потом следы Золотой Бабы теряются.
              Православный миссионер, запорожский полковник сосланный в Сибирь Григорий Новицкий, проповедовавший в начале XVIII века христианское учение остякам, пытался найти спрятанную статую и уничтожить ее, но сделать это ему не удалось. Он смог собрать лишь достаточно много ценных сведений, как о самом кумире, так и тайном святилище, в котором хранилась Золотая Баба.

             Зададимся и мы с вами, друзья, вопросом: -  Какое же божество олицетворяет Золотая Баба?
Некоторые ученые предполагают, что так могли называть золотую (или позолоченную) Мадонну с младенцем, которую завезли в пермскую землю, а оттуда она попала в Западную Сибирь.
              Однако М.П. Алексеев, один из авторитетных знатоков "биографии" Золотой Бабы, считает даже саму догадку эту неправдоподобной, "хотя бы потому, что русские не имели скульптурных образов Мадонны; а если и имели, то резались они ее из дерева и, кроме того, конечно, едва ли куда вывозились из церквей". В своем исследовании "Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей" М.П. Алексеев предположил, что Золотая Баба - это статуя бодхисатвы милосердия Авалокитешвары, который в китайском буддизме приобрел женский образ Гуаньинь -  богини милосердия.
              Гуаньинь была спасительницей тех, кто подвергался опасностям во время путешествий, морских плаваний или переходов через высокие горы.
Иконография Гуаньинь не противоречит изображениям Золотой Бабы на средневековых картах; возможно, у нее был какой-то более древний прототип индуистского божества.
Версия М.П. Алексеева как будто объясняет и еще один феномен, связанный с Золотой Бабой. В героическом эпосе якутов есть легенда о Дьес Эмигет (о статуе), которая издает звук, "как сверчок".             
             Некоторые ученые предположили, что эти звуки могли быть вызваны трубами, но ни на одном из известных рисунков такие трубы не изображены. Другие считают, что звук издавал особый свисток, в который дует ветер; высказывалось даже предположение, что сама Золотая Баба - это своеобразный звучащий на ветру орган.
              Если же речь идет все-таки о Гуаньинь, то одна из ее статуй в Тибете имела белую раковину, издающую нежный звук плещущегося моря. Когда раковина звучала, Гуаньинь излучала "мягкое сияние"; Дьес Эмигет тоже испускала "синий цвет".
             Самое удивительное, что мы выяснили, было то, что многие из исследователей правы в своих утверждающих посылках. Дело в том, что Золотая Баба была не одна, её копировали по более древним статуям местные мастера, внося в неё свое видение святости. Поэтому ничего удивительного не было в том, что некоторые из них имели вид святой Мадонны с младенцем на руках, а другие в виде буддийской богини милосердия - Гуаньинь.
             Часть этих статуй была похищена алчущими завоевателями Сибири и переплавлена на удобные для торговли слитки золота, лишь, пожалуй, одна уцелела от варварства завоевателей и спокойно сейчас хранится в бассейне могучей сибирской реки Оби. Но об этом мы поговорим ниже.
* * *
Здесь мы вернемся к нашему повествованию, о заблудившихся в тайге двух молодых людях из сосланного в Сибирь запорожского куреня под руководством вновь избранного атамана Тарана-Крымского, которые наткнулись на банду, охотившуюся за местной святыней - Золотой Бабой.

- Эй ты чмо свиное рыло! На, глотни огненной воды, - подошел с такими словами к привязанному аборигену старший из бандитов, и, сунув ему кружку под нос, добавил, -  надо, чтобы ты не подох раньше времени.
Пленный начал судорожно, захлебываясь пить из кружки.
- Ну, вот и молодчина, а теперь братва идем дальше, наш проводник отдохнул, попил и готов показать нам дорогу к Золотой бабе.
Вся эта братия, быстро собрала свои шмотки, отвязала от дерева пленного и они всей гурьбой двинулись дальше по лесной дороге. При этом даже костер не затушили.
Поняв, что с этими людишками ему с Галей не по пути, Тарас потихоньку возвратился к девушке и рассказал ей все, что увидел и услышал у костра. Естественно, что он беспокоился здесь больше о Гале, чем о себе.
Рассказ Тараса напугал ее, она поняла всю опасность их положения. Попади они случайно в их руки, то нетрудно представить, что бы было с ними и особенно с ней.
Дело в том, что демографическая ситуация в Сибири была такой, что представительниц слабого пола здесь было значительно меньше, чем в остальной части империи.
Заведение пашен, скотоводства, оседлых поселений, требовало умножения женщин в Сибири, а в "новую страну - Сибирь" шло преимущественно мужское население.
От недостатка женщин, вся Сибирь не очень отличалась нравственностью. За неимением своих женщин, европейцы заводили жен из инородок (местных женщин) и, по обычаю Бухарцев (которые занимались здесь торговлей и скупкой пушнины), заводили их по несколько. Русские святые отцы, естественно, выступали против многоженства, но жизнь зачастую брала свое.
Жены-инородки добывались русскими или покупкой, или захватом -  пленением.
Многочисленные бунты местных аборигенов, которые вызывались несправедливыми поборами и притеснениями сборщиков ясака, давали повод к многочисленным военным походам в инородческие стойбища, причем мнимых ослушников избивали, а жен и детей забирали в плен и затем продавали их в сибирских городах в рабство. Таковы были тогдашние нравы в Сибири.
Водка, голод от бесхлебицы и неулова зверя заставлял часто и самих местных инородцев продавать своих детей в рабство.
Кочевое племя Киргизов, занимавшее южные степи Сибири, делая набеги на соседних с ними Калмыков, всегда возвращалось с пленными и пленницами и также иногда сбывало их в сибирских пограничных селениях и городах.
Поэтому запорожские казаки всячески оберегали своих женщин и браки в основном поощряли в своем кругу, а не на стороне, хотя бывало и здесь всякое…
                * * *
                Мысли Тараса побежали еще и в другом направлении, он думал о том, как помешать этим разбойникам, разрушить святилище местных аборигенов, с которыми он успел сдружиться.
                Большинство из них были безобидные, простые охотники, никогда не встречавшиеся с так называемыми "благами" цивилизации, которая напрочь разрушала их обычаи, быт, коверкала язык, уничтожая его. И, что самое страшное разрушала размерную спокойную таежную жизнь, превращала её в погоню за разной рухлядью и веселящей водой (спиртным). Северные народы жутко спивались от этой огненной воды.
                Но с этими мыслями об освобождении пленного сына шамана приходиться обождать, с ним была Галя, и ею он не мог рисковать. Вот если бы рядом был отец с казаками, то дело было совсем другое.
- Куда мы тепер пидемо? - спросила встревоженная близкой опасностью Галя.
- Повернемо назад к той каменной бабе и пидемо ливоруч другою дорогою.
- А колы вона приведе нас знову к  тым розбийникам?
- Ни, не прыведе, це ризни дороги, - успокаивал Тарас девушку.
Галя пожала плечами, и они повернули назад.
У развилки дороги они ненадолго остановились передохнуть у старой громадной корявой сосны росшей прямо перед каменной бабой.
- Тарас, глянь на пидгруддя коменнои бабы, там теж якись е писмена. Я дывлюсь на неи и умене душа замырае.
- Ну, бачу що там е якись знаки! Ну и що? Прочитаты про що воны тулмачать я не можу. Давай пидемо як я козав ранише ливоруч.
- У мене погани почутья, треба шукаты гарных людей, тому пишлы по ций дорози.
И они направились по левой от каменной бабы лесной дороге. Шли достаточно долго, пока не устали. Дорога петляла между лесными массивами. Хвойные, березовые и смешанные леса окружали её со всех сторон.
Увидев в одной из березовых колок густой кустарник с красными ягодами, Тараса сказал девушке:
- Кажись це дика вишня, давай поемо трохи.
- Давай, я йисты (кушать) хочу!
И они свернули с дороги в лес, где росла плантация дикой вишни.
- Он глянь стильки вишни! - воскликнула Галя показуя в глубину леса, где на поляне краснели сочные ягоды.
И они углубились еще дальше в лес. В течение получаса они смаковали, жевали эти лесные ягоды, перебрасываясь отдельными фразами по поводу их вкусовых качества.
- Наши вишни смачнище чим ци, - говорила Тарасу Галя, отправляя в рот очередную ягоду.
- Да, наши смачнише, - соглашался Тарас.
- А помьятаешь Галю, як мы у Пацюка кралы яблука тай груши.
- Памьятаю, там у паркана у дида ще и вишня здорова росла. Яки у неи смачни ягоды булы.
- В Сибиру тут холодно, тому вашня не на деревах росте, а в кущях ховается пид деревамы и ягоды тут мали, и не таки смачни, - прокомментировал ситуацию Тарас.
             Здесь он заметил ободранную березу, как будто какой-то громадный зверь когтями пытался снять шкуру со ствола дерева. Он не знал, что таким образом бурые медведи метят свою территорию.



 

                Рис. Бурый медведь в березовом лесу

             Зверь делает это для того, чтобы другие медведи и звери не переходили его медвежью границу. А если такое случается, то нарушителя такой звериной границы ждала хорошая потасовка.
Ребята не подозревая опасности, продолжали лакомиться ягодами.
             Медведица, обходя свои ягодные места с двумя своими медвежатами, учуяла по запаху чужих на своей территории. Она почувствовала  угрозу её потомству. Поэтому медведица издали зарычала и ринулась в ягодник, где находились ребята.
Услышав рев зверя, Тарас схватился за нож и крикнул Гале:
- Атас! Драпаем Галя!
             И они сорвались с места, и, что есть мочи, побежали прочь в направлении дороги. Гонка продолжалась бы  не долго, так как медведь, несмотря на свою кажущуюся медлительность и косолапость умеет довольно быстро бегать.
             Он, несомненно, догнал бы своих беглецов, если бы случайно не попал лапой в поставленную охотниками на тропе веревочную петлю, с большими чурками на конце веревки. Петля намертво захлестнула ему лапу и на скорости его резко затормозила, да так, что он, вывернув переднюю лапу, рылом пропахал землю.
             Раздался жуткий рев зверя, попавшего в петлю.  Разъяренный медведь не понимал, что его остановило и вывернуло ему лапу. Ревя от боли, он пытался догнать двуногих существ, но не смог этого сделать. Громадный чурбан, привязанный к концу веревки, не давал ему возможности бежать. В запале он еще протащил его по лесу, цепляясь за деревья и кустарники  метров десять и выдохнувшись, остановился. Ревя в гневе от боли и досады во все свое медвежье горло, что не догнал своих обидчиков.
             Этот жуткий рев еще сильнее подхлестнула наших беглецов, и они стремительно выскочили на дорогу.
             Тарас, оглянувшись, не увидев сзади себя разъяренного медведя, лихорадочно про себя подумал, куда делся зверь, и не мог найти этому разумное объяснение. Пробежав еще метров сто, он понял одно, что с медведем что-то случилось, раз он так внезапно исчез.
             Галя бежавшая рядом с ним, задыхаясь от быстрого бега, проговорила:
- Все, Тарас, дали я неможу бигты!
И девушка стала останавливаться, замедляя бег.
- Галю, кажысь. медвидь, видстав вид нас! Можно передохнуть! Давай зупынымося тут за поворотом.
- Давай! - ответила девушка и, сбежав с лесной дороги, свалилась под березу в растущие у дороги ромашки. Тарас тоже примостился рядом с ней, сев, опершись спиной о березу. Слегка отдышавшись, они разговорились. Галя спросила:
- Тарас! Куды пропав медвидь?
- Не знаю! Биг, биг за намы, а потим раптом пропав.
- Я чула (слышала) як роздався у мене за спыною якийсь триск гилок (веток), а потим цей его страшеный рык.
- Я тоже чув це. Але не знаю чому вин за нами дали не побиг. Може мени сходыты подывитыся.
- Ни, ты що Тарас! - воскликнула испуганно девушка. - Така здорова страхолюдина яка гналася за намы може розирваты тебе на шматкы. Ни ты никуды не пидеш! - решительно сказала она.
Тарасу было приятно, что Галя боится за него, волнуется за его жизнь. Поэтому чтобы показать себя перед девушкой храбрецом он сказал ей:
- Та не бийся Галю за мене, у мене е ниж. Я зумию захистыты (защитить) себе.
- Ни, не йды туды! Мало що може з тобою статыся,  я що, тоди остануся одна у цему лиси!
              Им повезло дважды, первое, что никто из них не попал в охотничью ловушку, которую охотники поставили  на медвежьей тропе и замаскировали её,  и второе то, что в петлю попал медведь, а чурбан, привязанный к концу веревочной петли не дал ему возможности догнать их.  Для ребят это было двойное счастье.
              Передохнув от быстрого бега, собравшись с силами, ребята пошли дальше по дороге. Тарас периодически влезал на какое-нибудь дерево, чтобы осмотреть простилающуюся впереди местность и саму дорогу. Они оба понимали, что такая предосторожность будет не лишней.
              Однажды он сверху он сообщил Гале, что впереди видна речка и на берегу сидят у костра какие-то люди.  Он слез с дерева и они стали совещаться, что делать дальше идти вперед или обойти людей стороной.
              Решили, что вперед пойдет Тарас, и все хорошо узнает. Потом, когда убедится, что все в порядке позовет Галю.
              Так они и сделали. Вперед пошел Тарас, причем не по дороге, а по лесу, прячась за деревьями, а Галя осталась сзади ждать его.
              Подобравшись осторожно к тому месту, где горел костер, Тарас увидел следующую картину
              На поваленной березе, судя по одежде сидел, скорее всего, кокой-то абориген. Рядом с ним у костра копошился человек, скорее всего похожий на европейца. Судя по одежде и снаряжению, это были охотники.
              Понаблюдав за ними и убедившись, что кроме них у костра поблизости нет никого, он решил подойти переговорить с ними.
              Спрятав в рукав на всякий непредвиденный случай охотничий нож, Тарас стал не торопясь приближаться к костру.
              Охотники у костра не сразу заметили приближающего к ним юношу, так как они были заняты более важным делом, а именно едой.
              Но когда под ногой у Тараса предательски треснула ветка, они резко повернулись к нему и схватились за оружие.
              Тарас поднял вверх свободную  руку и примирительно произнес:
- Пробачте, але я  не розбийнык! Дозвольте переговориты з вами.
              Тот, который был одет с элементами европейской одежды, ответил:
- Здорово земляк! Рад тебе бачиты! Пидходь к костру, поснидай з нами!
              Тарас удивился знанию охотником его мовы (древнего языка киеворусов) и уже безбоязненно, подошел к костру и поздоровался с охотниками.
              Европейского склада мужчина, одежда которого представляла собой причудливую смесь разных народностей, как европейской, так и местной, предложил ему сесть на поваленное дерево и протянул нанизанный на прутик кусок жареного мяса, сказав при этом:
- Сидай хлопец, гостем будеш. Меня звуть Миколой, а товариша мого Теш. Вин остяк по национальности, и по нашему пагано балакае, тому бильше мовчить.
              Тарас назвал себя и, взяв со словами благодарности угощение, сел на поваленную березу и стал  грызть мясо. Охотники тоже стали нажимать на жаркое, не торопясь начать разговор. Они, очевидно, считали, что всему свое время.
              Видя, что обстановка у костра нормальная и охотники пожалуй не причинят им зла, Тарас начал разговор с того, что спросил Миколу:
- А сами звидкеля вы будете?
- Да я такий же козак як ты, батькы мои з Днипра. Тилькы моих  батькив царь выслав сюды ранише вас.
-  По правди кажучи, недумав тут зустриты земляка, - обрадовался Тарас. - Я тут не один, там у чащи ще дивчина ховается. Дозвольте поклыкать еи до вогныща.
- Да ради бога! Поклыч еи, мы не вороги вам.
              Тарас стал кричать и махать руками, чтобы Галя, не боясь, шла к ним. И она не заставила себя долго ждать, тепло костра манило её, как и обыкновенное девичье любопытство.
Тарас представил охотникам Галю.
               На правах гостеприимного хозяина Мыкола рассадил новых знакомых, раздав им то, что осталось от жареной косули. Между ними завязалась непринужденная беседа.
Тарас рассказал новым знакомым, их приключения.
               Как заблудились в тайге, как долго искали дорогу назад, как нашли эту дорогу, у каменной бабы свернули вправо и наткнулись на банду золотоискателей, которые пленили сына местного шамана с целью, чтобы он показал им дорогу в святилище Золотой Сибирской бабы. Как потом вернулись к развилке дороги, и пошли по ней до зарослей дикой вишни, там наткнулись на медведицу, от которой им еле удалось бежать. Наконец увидели их костер и встретились с ними.
Мыкола (Николай) спросил Тараса:
- Где вы наткнулись на медведицу и странно, что она вас не догнала. Медведи, несмотря на свою кажущуюся неуклюжесть очень быстро бегают.
- Не знаю, что там случилось, мы с Галей лакомились ягодами, как услышали её рев и сделали ноги. Она кинулась за нами, раздался какой-то треск и дикий рев. Потом треск усилился, как будто кто-то через лес ломился напролом, и медведица отстала от нас. Больше мы её не видели.
- Она, скорее всего, попал в петлю поставленную нами на тропе к ягоднику, где она привыкла лакомиться. Вам крупно повезло, что вы не попали в наши ловушки.
- Какие еще ловушки?
- Мы, здесь охотясь на "хозяина тайги" употребляем различные хитрые штучки, так называемые ловушки:
-  палати, устраиваемые кругом отвода, ниже борти (улья в дупле): зацепившись за край палатей передними лапами и не имея опоры под задними лапами, медведь повисает и, утомившись, падает на вбитые в землю заостренные колья;
- еж - тяжелый чурбан, с торчащими наружу вершковыми гвоздями, навешиваемый над входом в борт; добравшись до нее, медведь откидывает еж, который, затем, ударяет в него и так продолжается до тех пор, пока израненный и обессиленный зверь не упадет на землю;
-  подобным же образом прикрепляемое колесо, хватаясь за которое медведь повисает в воздухе и, затем, падает на заостренные колья;
-  капканы, с привязанными к ним якорями или чурками, не дающими далеко уйти зверю и оставляющими след, по которому его разыскивают и добивают;
-  петли, с такими же чурками на конце веревки, из которой она сделана;
- доски или треугольники с торчащими из них гвоздями с зазубринами, напоровшись на которые медведь застревает до прихода охотника;
- самострелы из лука или ружья, выстреливающие, когда медведь задевает за протянутую поперек тропы бечеву - симку,  сжим;
- ямы, проваливаясь в которые медведь падает на вбитые в дно ямы заостренные колья;
- Да-а! - протянул Тарас, удивляясь изобретательности местных охотников. - Никогда не думал, что так много есть способов заловить этого опасного зверя.
- Видишь ли, Тараса, голь, как говорится, на выдумки хитра!
- Хорошо, что нам не попалась на пути медвежья яма. Быр-р, я не представляю себе или тебя, Тарас, в ней! - ужаснулась Галя
- Есть такая шутка, гумореска на сей счет: Один тутешний молодый охотник  пишов на охоту. Заблукав в лиси. Ничь. Холодно и страшно.
Стоить и кричить:
- Люди ау-у! Е тут хто?
Тут чуе, хтось у спину товкае  Повернувся, а там  ведьмидь, стоить и питае его: - Ну, я тута! Тоби, що чоловиче, полегчало?..
- Представляю себе, что было, - усмехнулся Тарас, - тот мабуть "обсиренился"!
- Поэтому вам повезло в этом! В тайге, передвигаясь по звериным тропам надо быть осторожным, чтобы не попасть в какую-нибудь ловушку, - заметил Николай. Потом добавил, переходя на украинско-русский "суржик", на котором он давно не разговаривал, а ему очень хотелось на родном языке поговорит с земляками:
- Це добре що вы зустрилыся з нами, бо тут ризних  бандюгив хватае. На перший погляд здается, що тут у лисах Сибиру безлюдно. Но це не так, тут можно зустриты окрема воеводских служивых и пашенных людей, калмыкив, киргизив, остякив, нарынских князьцев, чимало тут и промысловых и торговых людей, биглых каторожан, монахив, попив, ясачных людишек, а сейчас и сосланных нас козакив. Нас козакив тут бильше величают не козаками, а "черкасами".
- Чому "черкасами"? - спросила Галя.
- Точно не знаю, мабуть за наши шаровары и оселедец на голови.
- И що вы тут робыте? - поинтересовалась Галя
- Охотники мы з Тешом. Тут у Сибиру зараз у цени пушнина.
- Пушнина, а не грощи? - переспросила она
- В цени тут усе и не тилькы гроши, а  и золотишко, каменья, жемчуг, та пушнина. Из мякои рухляди у цени панбархат и атлас. Особысто уси гоняются за добрыми черными и рыжими бобрами, соболями, черными та красными лысицямы.
Воевода «гоне» горилку и его служивые людишки за две пляшки циеи пьянои мешанины у аборигенов меняют их на добру чорну лысицю або соболя.
Толмачи воеводы при зустричи з аборигенами напоють их, а потим дурять як хотять. Так що тут не безопасно, за одну чорну лысицю убъють и неперехрестяться.
Тому добре що вы тут зустрилы нас, мы проведемо вас до вашего куреня…
- Мыкола, ты казав що батьки твои з берегив Днипра! Так, чи ни? - спросил его Тарас.
- Звистно так! Мои предки теж з берегив Днипра, дид вперше попав сюда з сыльным козачим полковником Многрешним. Чув про такого?
- Чув про него, у нас в Запорижьи его уси зналы, потим его царськи зрадныки зарештувалы и выслалы до Сибиру, - утвердительно сказал Тарас.
- Так вот его отряд из 700 конных и пеших ратникив, де булы ще ясачни люды и  добровольци з сельчан и посадчих людей, выступилы в похид на ричку Кан, де побылы восталых тубинцив, та полоныли  их "князцов".
Потим дид повернувся сюды и тута осив. Тому мы жевемо тут давно и занимаемося пушным промыслом.
- А що там за камьяна баба стоить на перехрести  дорог? - спросила Мыколу Галя.
-  Це загадка для усих нас. Остяки кажуть, що це е якийсь указатель, шляхи до их святынь.
-  Воны що уси тут идолопоклонники?
- Та ни, тут богато и новых хрещенных племен, але дали в глуб Сибиру ще багато и не хрещенных людей. Воны поклоняются своим богам и шаманам. Наибыльшею святынею у наших аборигенив почитается Золота Баба, похожа на ту камьяну, яку вы бачилы у перехрести дориг.
- Золота Баба! О, як цикаво! - воскликнула Галя. - И де ж вона стоит?
- Цего нихто з наших не знае! Розмовы ризни идуть, а де вона стоить, в якому сховыщи схована, нихто не знае. Бо даже воевода цього не знае. Вин пиймав одного поважного шамана, пытав его на дыби, але той ничего не сказав, лиш погрозывся, що колы чужи люды приблизяться до неи, то Золота Баба их жорстоко покарае.
               Разговор у костра между ними продолжался недолго. Пора было собираться им в дорогу.
               В конце разговора Мыкола о чем-то переговорил с Тешом, тот, узнав о пленении сына их шамана, заволновался и стал отчаянно жестикулировать и что-то просить своего напарника.
Тарас спросил Мыколу:
- Що хоче Теш?
- Вин хоче щоб мы допомоглы ему звильныты сына шамана.
Тому Теш пропонуе вас залышиты (оставить)  тут, а мы у двох пидем догоняты цих бандытив, щоб звильныти сына шамана.
                Видя, что Теш внимательно прислушивается к их разговору и ничего понять не может, так как язык древних киеворусов, на котором говорили они, существенно различается от языка московитов, то Мыкола-Николай предложил разговаривать при Теше на более понятном ему языке московитов.
Тарас с Галей не возражали и стали при охотниках разговаривать на языке, который все чаще пользовался здесь в Сибири.
                Заблудившихся ребят сейчас больше всего волновала перспектива потерять своих новых друзей.
                Поэтому Тарас вначале пытался отговорить их от этой затеи, сказав:
- Вас двое, а бандитов много, они могут вас перестрелять, -
- Ничего, Тарас, нас двое, однако мы с Тешом считаемся неплохими стрелками.
- А если мы с вами пойдем, - неожиданно для всех предложила Галя.
- Но это опасно! - возразил ей Николай.
- Не опасней чем сидеть здесь и вас ждать. И неизвестно вернетесь ли вы сюда? - убедительно заметила она.
- Может Галя и права, давайте мы пойдем с вами. Мы будем следовать позади вас, - добавил Тарас.
- И может быть, если нам повезет, до вашей встрече с бандитами, мы наткнемся на своих, то перестанем быть вам обузой. Ведь наверняка,  наши козаки нас ищут, - убедительно сказала Галя.
- Хорошо, убедили меня! Тогда сворачиваемся и в путь. У нас здесь спрятана лодка, на ней мы быстрей догоним этих мерзавцев, - сказал Николай.
              Затушив костер, маленький отряд под предводительством Николая направился на берег реки. Там они нашли спрятанную в кустах лодку, сложили в нее свои нехитрые пожитки, сели и  поплыли по течению реки на северо-запад.
             Надо сказать, что лодки козаков в отличие от "долбленок" местных аборигенов, выдолбленных из толстых стволов деревьев, сделаны из просмоленных досок и имеют плоское дно. Они снабжены скамейками для сидения гребцов и пассажиров, что очень удобно для перевозки по реке грузов и пассажиров. Изготовление таких лодок из досок занимает не так много времени, как в другом случае, когда надо долбить толстенный ствол дерева.
             Такая четырехместная лодка плоскодонка была и у их  новых знакомых.
             На весла сели хозяева лодки, на носу на переднем сидении расположился Тарас, а на заднем более широком и удобном сидении, села Галя.
             Реки в Сибири, как правило, текут с юга на север и впадают в Северный Ледовитый океан. Они отличаются от других рек тем, что вода у них холодная, берега лесистые и реки меняя русло, петляют как змеи, практически поворачивая русло через каждые пол версты. В связи с этим, рядом с основным руслом сибирских рек, образуется  много стариц (старых русел реки) поросших кустарником и высокой травой, что создает трудно проходимые места для людей.
              Таежная река в этом месте была не очень широкая, она, петляя, прокладывала свой путь на север, где впадала в основное русло, воды, которой достигали уже акваторию Северного Ледовитого океана.
              Левый берег, как правило, был низменный и более  заболоченный, а правый более высокий и крутой. По берегам росли густые кустарники и деревьями, чаще всего это были сосны  и березы.
При сильном течении, особенно в разливы, вода, подмывая сравнительно высокий правый берег, вместе с землей обрушивала в реку деревья, и они представляли серьезную опасность для судоходства по реке.
               Другими словами, весь этот красивейший северный пейзаж представлял собой живописную картину в своем первобытном, девственном состоянии, еще не тронутом разрушительным, "топорным воздействием" человека на природу.
               Надо сказать, что эта вся громадная территория редко населенная различными народностями не была полностью колонизована московитами и жила в основном по своим внутренним законам и обычаям.
               Основные силы московитов были сосредоточены в отдельных фортах и небольших крепостях, которые они сооружали на границах в местах удобных для защиты поселенцев и переселенцев, прибывавших с материнской части империи, в надежде на лучшую долю или по силовому принуждению власть имущих империи.
                Далеко вокруг, вплоть до тундры и Северного Ледовитого океана никаких военных фортов не было и потому местные племена жили, как много веков назад своей обычной жизнью, со своим укладом, обычаями и богами.
                Лишь узкая полоса вдоль так называемой "Горькой линии" была более-менее обжита империей, где верховодили воеводы, но и они не могли обеспечить мирную, спокойную жизнь себе, купцам, промысловикам и переселенцам. Жизнь в этих так называемых "цивилизованных" местах была опасна и трудна.
                Дух  вражды и стяжательства главенствовал в этих плохо обжитых  районах империи. Вражда и соперничество в виде "черной лисицы" (а не "черной кошки") часто пробегала  между самими европейцами, а также между ними и местными "князцами" и их людишками. Чернобурки и соболята высоко ценились здесь в Сибири, и за ними шла беспощадная охота, как и за теми, кто обладал этим ценным мехом.
               Служивых людей и козаков выручало то, что у них было уже огнестрельное оружие, а у местных племен их практически еще не было. Такова была обстановка в тот период времени.
                * * *
               Здесь мы с вами вернемся к нашим героям, плывущим вместе с двумя новыми своими знакомыми по реке. Надо сказать, что река в данной местности была не такой уж тихой и безобидной, она имела перекаты, с камнями, вывороченными деревьями и водоворотами небезопасными для лодок.
               Поэтому, когда впереди зашумел такой перекат, Галя тревожно спросила Николая:
- Впереди вода шумит, что там?
- Там перекат, немного будет страшновато для вас, но вы не бойтесь, мы с Тешем много раз проплывали здесь.
               Увидев впереди бурлящую реку с водоворотами и выступающие над водой облизанными рекой валунами, Галя забеспокоилась и вцепилась руками в скамейку. Тарас стал оглядываться чаще на буруны, но не показывал виду, что боится. Он больше беспокоился о Гале, чем о себе. Это было видно по его взглядам, которые он бросал на нее и тому, как с ней он говорил и бережно обращался. Видно парень был неравнодушен к ней.
              Когда лодка приблизилась к перекату, Николай сказал Тешу:
- Урын бо жол кету! (Держись правого берега!)
              Лодка управляемая опытными гребцами повернула к правому берегу на самую быстрину переката. Здесь сильное течение реки угрожающе подмыло правый лесистый берег, и он стал, как бы нависать над ними.
              Галя видела, как старая корявая сосна, склонившись над рекой, чтобы не свалиться в реку, зацепившись за берег своими оголенными корнями, из последних сил старалась удержать свою крону над бушующей водой. Пока дереву это удавалось, но рано или поздно, алчная река подмоет берег и сосна упадет в воду, которая превратить ее в очередную подводную корягу.
              Крона старой сосны быстро промчалась над их головами, не зацепив их своими ветвями. Лодка шла по самому стержню реки, и усиливающееся течение несло её к самому опасному месту.
- Бзын урынс бо жол кету! (Круче держи к правому берегу!)! - повторил на местном языке свой наказ напарнику Николай и они оба налегли на весла. Лодка еще круче повернула вправо в протоку промытую течением реки у самого берега. Теперь буруны с опасными камнями остались слева от неё.
               Все произошло быстро и самое главное благополучно для людей находящихся в лодке, буруны лишь обрызгали их холодной водой. Галя ничего не видела и не слышала вокруг, кроме стремительного течения реки, грохота воды бушующей в водоворотах между камнями и клокочущей сверху воды пены. Один раз лодка черкнулась днищем о подводный камень и на этом все злоключению их закончились.
               Спустя некоторое время лодка плыла уже по более спокойному руслу реки.
Сидящие в лодке пассажиры облегченно вздохнули, а Галя похвалила гребцов, сказав:
- Лихо вы прошли перекат! Я думала, что вот-вот наша лодка опрокинется, где-нибудь да перевернемся! Уж очень страшно было!
- Ничего страшного! - ответил Николай. - Мы с Тешом привыкли к таким передрягам. В таких местах важно знать фарватер реки, где глубина позволяет лодке беспрепятственно пройти опасное место.
- Все равно вы молодцы! - сказала, улыбаясь, Галя.
- Только Галя, вы не подумайте, что мы это сделали, чтобы покрасоваться перед вами. Я по натуре человек простой и скажу вам прямо, без всяких вывертов.
Мы хотим побыстрей нагнать эту банду. Поэтому не стали вас высаживать на берег, чтобы вы обошли пехом этот опасный участок, чтобы потом  подобрать вас ниже переката. Если бы мы так поступили, то потеряли лишних пару часов пути. Да и вы бы поцарапались, продираясь берегом по кустам. А так мы быстрей настигнем этих мародеров.
- Я так и думала, но вы все же молодцы!
- Да, но что дальше будет? - спросил обеспокоенный за Галю Тарас.
- Дальше за тем поворотом мы высадимся на берег и поищем следы этих бандитов.
Гребцы налегли на весла, и лодка ускорила свой бег по воде
                Причалив в подходящем месте к берегу, где имелся небольшой укромный заливчик, окруженный  зарослями вербы, охотники с пассажирами высадились на берег.
                Трудно было отыскать лучшую скрытую стоянку для лодки. Березы и густой кустарник, нависший над ними, образовали своеобразный навес из веток. Небольшой песчаный заливчик был надежно спрятан от постороннего взора с правого берега реки. Увидеть лодку можно было бы только с противоположного болотистого берега реки, заросшего мелким кустарником и камышом, с толстыми коричневыми качалками раскачивающимися, как свечи на ветру. Часть качалок уже начали растрескиваться, распуская свой белый пух-семена по ветру.
- Здесь мы с вами разделимся, ты Тарас останешься с Галей сторожить лодку, а мы с Тешем разведаем, что и как. Хорошо?
              Тарас, оценив щадящее предложение Николая, нацеленное на их безопасность, возразил:
- А  как же я! Что я не казак! Я пойду с вами!
- Надо же, чтобы кто-то охранял Галю! - заметил Николай. - Я не имею права подвергать её опасности.
- Зачем меня охранять! - возразила Галя. - Вы идите, а я посторожу лодку. Не такая я уж трусиха, как может вам, на первый взгляд показалось.
Видя, что толку от уговоров не будет, Николай  с Галиным предложением согласился, сказав:
- Хорошо, Тарас, пошли с нами! Но прошу тебя, при любой заварушек с бандитами, как у нас говорят "по переду батька не лезь в пекло".
             Мужчины взяли с собой ружья, а Теш еще лук со стрелами и они вскарабкались на крутой берег и скрылись в чаще леса. Галя осталась сидеть в лодке. Затем выбралась на берег, она отыскала хорошую палку и стала состругивать с нее кожуру и сучки ножом, оставленным ей Николаем для самообороны. Получилась неплохая дубинка, если треснуть ею по голове какого-нибудь непрошеного гостя, то он не быстро очухается от такой "приятной" встречи.
             Теш, как наиболее опытный среди них,  держа ружье в руках, пробирался сквозь чащу леса вперед группы, при этом внимательно оглядывал лес впереди и по сторонам. Периодически он останавливался, замирал, идущие за ним Тарас и Николай также останавливались, внимательно вслушиваясь в шум окружающего леса, а затем по знаку Теша вся группа следовала дальше.
Теш знал эту местность и вскоре они приблизился к той лесной дороге, по которой должны пройти мародеры.
              Внимательно понаблюдав за дорогой и ничего не заметив, Теш сказал что-то на своем языке Николаю и направился к дороге.
- Что он сказал? - спросил Николая Тарас.
- Он попросил нас остаться здесь и в случае чего прикрыть его отступление в лес.
              Давай ты спрячься за той корягой (Николай показал рукой, где ему следует спрятаться), а я залягу здесь. Если, что увидишь, то дай мне знать рукой, махни в какую сторону смотреть. Понял!
- Да, что тут не понятного! - сказал степенно Тарас.
              Он, как и все молодые люди опасался показать себя перед новыми знакомыми зеленым, непонятливым новичком. Поэтому вел себя почти по взрослому, хотя взрослого опыта ему как раз при этом и не хватало. Если бы это было наоборот, то они с Галей не заблудились бы в тайге. А так его излишняя самоуверенность подвела их обоих.
               По обоюдной договоренности Николай и Тарас залегли у дороги и стали наблюдать, как Теш осторожно вышел из леса и стал внимательно, часто нагибаясь, что-то подымая, осматривать дорогу и ее окрестности.
               Осмотрев приличный кусок дороги, он вернулся к ним, и они с Николаем стали что-то обсуждать на местном языке. Тарасу ничего не было понятно из их речи.
Когда они кончили базарить между собой, он спросил Николая:
- О чем вы гуторили?
- Теш говорит, что отряд этих головорезов совсем недавно проследовал по этой дороге. Он предложил идти следом за ними, до их следующего бивака, а там действовать по обстановке.
- Что ж, мне кажется это правильно!
- Я тоже так думаю. Тогда двинулись в путь.
Николай опять что-то сказал Тешу на местном наречии и тот пошел первым вдоль лесной дороги.
                Немного погодя Николай с Тарасом двинулись за ним, держа дистанцию на пределе прямой видимости.
                Соблюдая все меры предосторожности, чтобы быть не замеченными, они шли не по дороге, а по обоим ее краям, прячась за деревьями и кустарниками.
                В течение двух часов они шли по дороге, пока Теш не остановил их поднятием правой руки. Вернувшись к ним, он тихо сообщил, что впереди бивуаком выставив часовых, расположились бандиты,
                Посовещавшись с Николаем, они решили залечь и подождать темноты, а там попытаться незаметно прокрасться к пленному сыну шамана и освободить его.
Николай с Тарасом ушли в глубь леса и там залегли, а Теш остался у лесной дороги следить за бандитами.
              А бандиты, тем временем не сильно беспокоясь о маскировки, развели костер, разделали ножами накануне днем подстреленную косулю, накололи на вертел куски мяса, и начали поджаривать их  на костре, поливая мясо речной водой, чтобы оно не пригорело.
               Пленника они привязали к молодой березе одиноко росшей возле их бивуака.
               В охрану они выставили двух часовых, которые с ружьем на изготовку сторожил их. Один из них периодически слезал с приземистого изогнутого дугой дерева, где устроил себе удобный наблюдательный пост и потом обходил бивуак, осматривая окружающую местность. Другой находился ближе к пленнику, охраняя его, следил за тем, чтобы тот не сбежал.
               Место ночной стоянки бандиты выбрали довольно грамотно, так как с одной стороны их огибала река, а с другой стороны находилась открытая хорошо просматриваемая местность, поросшая мелким кустарником и редкими деревьями. Так что скрытно подступиться к ним было не легко.
               Теш видел, как бандиты, поужинав, устроились спать, устроив себе из веток и травы более-менее удобные лежаки.
Теш в душе негодовал, что эти незваные пришельцы оккупировали земли их дедов и прадедов,  довольно нагло ведут себя  на исконной их территории, пленили сына  шамана и хотят украсть у них национальную святыню - Золотую Бабу.   
И, что сейчас они сытно поев мяса молодой косули, устроились спать, а он должен на голодный желудок скрытно сидеть и наблюдать за ними.
               Глубокой ночью к нему присоединился Николай с Тарасом, тихо посовещавшись, они решили, что Тарас останется здесь в сравнительно безопасном месте, Николай подползет со стороны реки и попытается освободить пленника, а Теш постарается обезвредить часовых.
               Перед Тарасом была поставлена задача  в случае их обнаружения, поднять здесь в тылу побольше шума, поджечь камыши, чтобы отвлечь внимание бандитов, создав видимость большой численности нападавших.
               Теш пополз  к тому месту, где по его расчету находился часовой, сидевший на изогнутом дереве, а Николай начал выдвигаться к реке, чтобы по-над берегом подобраться к лагерю.
               Тарас, приготовив для поджога сушняк, стал напряженно  всматриваться в темноту ночи. Ему приходилось участвовать, как и всем молодым казакам в различного рода игрищах, когда они играли в  козаков-разбойников. Но сейчас это была не игра, а настоящее мужское благородное дело. Он вместе с новыми друзьями  пытается освободить плененного сына шамана, которого эти бандиты похитили из дома, чтобы сделать еще одно злодеяние - украсть священную для аборигенов Золотую Бабу.

               Тарас долго томился ожиданием, но вот вдруг на реке загорланили переполошенные взлетающие утки. В лагере бандитов раздались крики, послышались выстрелы, видно, что-то не заладилось у его новых друзей. В этой ситуации он, как ему велели старшие товарищи,  поджог подготовленную заранее сухую траву в нескольких местах и стал громко кричать:
- Казаки, братва! Окружайте их, не дайте уйти живыми!
- Вперед казаки, вперед! Бейте этих гадов!..
                Подожженная сухая трава загорелась, как порох, и подгоняемая ветром стала стеной приближаться к биваку бандитов. Они, спросонья не поняв, что к чему заметушились и с перепугу не видя нападающих, стали стрелять наугад в сторону огня, и спешно сворачивали свои пожитки, готовясь драпать с опасного места. Стена огня из горевшего камыша, сухой травы и мелкого кустарника быстро приближаясь к ним.
                Вся эта затея отвлекла бандитом от преследования Николая и Теша. Вскоре они появились в тылу, где сидел в условленном месте Тарас.
- Что у вас там произошло? - первым делом спросил он.
- Что-что! - запыхавшись, сказал Николай. - Эти гадские утки испортили нам все дело. Не успел я берегом подобраться к их лагерю, как из камыша горланя, выпорхнула утка, а за ней поднялась и вся эта шумная стая. Все в лагере проснулись и стали палить по камышам, чуть меня не подстрелили. Пришлось срочно драпать оттуда. Хорошо, что ты своими криками и пожаром отвлек их от меня.
                Теш тоже рассказал им на своем ломаном языке, что и как. Поскольку Тарас ничего не понял, то он спросил Николая:
- Что он говорит? Я ничегошеньки не понял  из того, что он сказал!
- Он сказал, что одним бандитом стало меньше. Он убрал одного часового до того, как я вспугнул уток.
- Куда теперь пойдем? Бандиты явно встревожены нашим нападением.
- Пойдем обратно к лодке. Поди Галя там волнуется, услышав выстрелы. Ну, а там вместе подумаем, как действовать дальше.




                Николай что-то сказал Тешу, тот ответил и они стали собираться в дорогу. Дорога назад заняла несколько больше времени, так как шли осторожно, боясь напороться на засаду.
Галя, услышав выстрелы, действительно не на шутку  встревожилась. Она не знала, что там происходит, и очень волновалась за ушедших мужчин. Зарево пожара, которое было видно издалека, говорило о том, что там разворачиваются грозные события. И хотя она была не трусливая девушка, ее пугала боязнь остаться одной в тайге.
- Что если их всех перестреляли бандиты? - мысленно подумала Галя. - Что я буду тогда делать?
 Она не представляла себе, что будет делать, если мужчины не вернутся.
- Может мне стоит пойти туда, ориентируясь на зарево огня, - подумала Галя. - Вдруг наши там раненые лежат и помочь некому.
                С другой стороны Николай просил её никуда не отлучаться от сюда и ждать их возвращения здесь в лодке.
- Вот незадача, что же делать, как быть? - вертелась такая мысль в ее голове. - Подожду немного и пойду посмотреть, что там происходит, - решила она.
                Все это время Галя сидела, как на иголках, под конец не выдержала, взяла оставленный ей нож и выструганную дубинку, вылезла из лодки и берегом реки крадучись направилась в сторону зарева пожара.
                Скрытного неслышного хождения по лесу, как это умеют делать охотники и лесные звери Галя, естественно, ходить не умела, поэтому треск под ногами веток и шуршание кустов выдавало её.
                Теш первый услышал шорох ее шагов и поднятием правой руки просигналил Николаю и Тарасу остановится. Те, увидев предупредительный знак "стой", остановились и замерли, прислушиваясь к шороху крадущихся шагов.
                Николой взял свое ружье на изготовку, а Тарас, вынув нож, держал его в руке. Теш тихонько отошел вправо ближе к берегу и там спрятался за куст.
                Рассредоточившись в полукольцо, все ждали приближения неизвестного человека.
Тарас первый увидел девушку, радостно вскрикнул:
- Тю, так цеш Галю!
Галя обрадовалась встрече с мужчинами и в ответ залепетала:
- Я не знала, что и подумать, когда раздались выстрелы и поднялось пламя пожара. Испугалась за вас и решила посмотреть, как вы там живы, и не ранены.
- Живы, живы! - успокающе говорил ей Николай. - Тебе Галю не следовало бы покидать лодку. Мало ли, что могло с тобой случиться, не попадись ты нам на пути. Прошу тебя больше так не поступать.
- Я боялась, а вдруг с вами что-то случилось!
- Ничего с нами не случилось и не случиться, мы же мужчины. Да и не женское дело воевать, поэтому убедительно прошу еще раз не встревать в наше сугубо мужское дело.
- Хорошо, хорошо! Я учту это в следующий раз.
- Вот и славненько, а сейчас пошли к лодке. Нам надо срочно переправиться на левый берег, чтобы по утру бандиты не нашли нас здесь. Ну, а, там отдохнув и подкрепившись,  мы что-нибудь придумаем, как освободить сына шамана.
                И они все вместе направились к тому месту, где была спрятана лодка. Сев в лодку их группа беспрепятственно переправились на противоположный берег реки, где они позволили себе отдохнуть и подкрепиться. Это была тревожная, бессонная  ночь, которую им пришлось пережить.
                Надо сказать, что раздобыть дичь или поймать рыбу на обед в те времена не представляло большого труда, тем более имея в группе такого потомственного охотника,  как Теш, который не хуже Робен Гуда стрелял из лука, а также ружья. Да и Николай был тоже не промах, живя в тайге среди аборигенов, он многому у них научился, а о его меткости стрельбы из ружья, с которым он никогда не расставался, ходили легенды.
                В описываемое нами время, да и, пожалуй, сейчас в Сибири, по сравнению с Европейской частью России, повсеместно водилось и продолжает водиться (особенно в отдаленных малолюдных местах) много разнообразного зверя, птицы и рыбы.
               Сибирь в описываемое нами время в большинстве своем представляла собой безлюдную тайгу, изобиловавшею богатейшей фауной, свойственной её широким климатическим зонам.
               Те немногочисленные племена аборигенов, которые до прихода московитов жили здесь на уровне  ведения натурального хозяйства, занимались круглый год в основном охотой и рыбной ловлей, а на крайнем севере, в тундре, оленеводством, гоняя по тундре многотысячные стада оленей, они не могли нанести заметного урона растительному миру и фауне всей Сибири.
                Местные жители во многих отношениях питались, особенно осенью, лучше нынешнего поколения сибиряков, да и европейцев, поскольку тогда не было никаких сезонных или иных запретов на ловлю ценных пород рыбы или охоту на ценного пушного зверя или птицу.
"Красную книгу" тогда люди еще не придумали, да они вообще никогда не задумывались над тем, что она будет существовать и что будут запреты на ловлю ценных пород рыб и отстрел диких животных. Тогда это их не волновало.
               Мяса и рыбы, икры и прочих продуктов  они, особенно в теплое время года, употребляли за год значительно больше, чем мы с вами сейчас. Лишь суровая зима была в тягость им.
Сибирь изобиловала несметным количеством разнообразной дичи и рыбы, всевозможными грибами и ягодниками, дикими пчелами и зверями, где царствовали бурые медведи, большие любители сладкого дикого меда и лесных ягодников.
               В нерест реки кишели рыбой плывущей вверх по течению, чтобы отложить икру для будущего потомства, и не надо было даже иметь рыболовные снасти, чтобы наловить, насушить, навялить на зиму лосося или других ценнейших пород рыбы, или заготовить красную или черную икру.
               Даже не все сегодняшние гурманы, не могут себе позволить откушать такую рыбу, съесть мясо медвежатины, запеченного глухаря или царственного лебедя.
               Среди рыбных богатств особое место занимает кета и горбуша, которые по своим вкусовым качествам не уступают семге, почитаемой в Европе.
                Бесчисленные стаи перелетных птиц весной и осенью покрывали водную гладь сибирских озер и рек, и не надо было иметь ружье, чтобы раздобыть себе на обед жирного гуся или утку. Они очень близко, не боясь, подпускали к себе человека.
               Олени, косули, лоси, медведи, зайцы вместе с другими представителями съедобной фауны пополняли пищевые запасы местных жителей.  Все это в некотором роде скрашивало для запорожских казаков те лишения и неудобства,  неизбежные здесь в Сибири-мачехи.
                Изысканные яства, которые в европейской части империи считались бы деликатесом, роскошью, здесь имелись в изобилии и были доступны каждому местному жителю.
                Любой абориген питался дичью, которая было бы украшением любого праздничного стола европейского аристократа.
                Самое смешное, что порой бытует в Сибири и исходит из особенностей человеческой натуры, так это то, что в других местах является деликатесом, например, красная икра, то здесь в местах изобилия лосося, кеты и горбуши, это настолько приедается, что на эту икру порой и смотреть не хочется.
                Но долгая сибирская зима вносила свои коррективы в их рацион, что несло свои неудобства жителям в виде цинги и других болезней, особенно простудных.
                В этом плане высланные в Сибирь запорожские козаки,  их казацкие военные поселения выгладили несколько лучше. Поскольку привычные к зелени женщины-козачки, садили у себя в огородах, а зимой на подоконниках разнообразную зелень и  приправы к борщу (лук, чеснок, укроп и прочее), а летом и осенью занимались заготовкой лесных ягод  на компоты и кисели, собирали целебные травы, чтобы лечить своих мужиков.
                Поэтому тот лесной обед наших друзей проходил под знаком, образно говоря сплошных деликатесов, которые без особого труда добыли Теш и Николай.
                Это была дикая гусятина нафаршерованная белыми грибами и трявяной чай с лесной земляникой.
                При этом Теш умел так разжеч костер, что его невозможно было заметить с другого берега реки, где находились бандиты.
                Читателям поясним, чтобы хорошо без дыма разгорелся костёр, помимо наличия сухого топлива, подходящего места и источника огня, - надобно умение правильно его разжечь!
                Сперва воспламеняются тоненькие, сухие травинки, затем - мелкие щепочки, кора и небольшие чурочки, потом - поленья и, наконец, когда жару станет в достатке и прогоревшие дотла головешки, зябко подёрнутся трепетным, розовато-серым пеплом, - настанет время насадить на вертел  дичь, периодически сбрызгивая её водичкой, постепенно доводя жаркое до восхитительной консистенции готовности!

                В это время банда, уклонившись от пожара, остановилась передохнуть в лесу у дороги на небольшой поляне. Вожак банды был опытный в таких переделках человек, он понял, что нападавших было немного, но они хитры и смелы, раз решили напасть на них. Поскольку ситуация осложнилась, он решил разбить свой отряд на две группы. Одна должна была остаться здесь и прикрывать их тыл, а другая ускоренным темпом двигаться к месту нахождения Золотой Бабы, по маршруту, который должен указать плененный сын шамана.
               Пока Тарас с Галей днем спали, Николай переправил Теша на правый берег, чтобы тот разведал, где находятся сейчас бандиты. К вечеру он обратно переплыл на лодке реку и забрал его на левый берег реки, где они расположились лагерем.
              Теш поведал о том, что бандиты разбились на две группы, одна из которых осталась здесь на правом берегу, а основная группа с пленным двинулась дальше по направлению к горному массиву, который виднелся вдали.
- Что за стрельба была, - спросил Николай его, - когда ты был на правом берегу?
- Моя мало, мало убивай бандитов, - ответил тот и показал свой трофей (отрезанное ухо).
- Быстро спрячь его и больше не показывай такие трофеи особенно Гале. Понял!
Тот ответил:
- Моя понимай! Чтоб женщина не испугай!
- Правильно мыслишь Теш.
             Тараса, впервые увидевшего в руках Теша, отрезанное человеческое ухо, чуть не стошнило.
- Не удивляйся тому, что ты увидел сейчас, - пояснил ему Николай. - У них такой обычай, отрезать уши или головы у злейших своих врагов, порой снимают с них скальпы. А тут, сами понимаете, дело касается посягательства на их святыню - Золотую Бабу, так что не стоит удивляться тому что произошло.
             Посовещавшись с Тешем, Николай принял решение, под покровом ночи проплыть на лодке опасный участок, где сидели в засаде бандиты и таким маневром выйти в тыл  первой группы, чтобы нагнать их у подножья восточных гор, куда они, по всей видимости, направились.
             Когда стемнело их группа погрузилась в лодку и, прижимаясь к левому берегу, чтобы быть подальше от засевших на правом берегу бандитов, осторожно поплыла вниз по течению реки. Плыли они осторожно, долго всматриваясь в окружавшую темноту.
Когда по их расчетам проплыли опасный участок, Николай тихо сказал Тешу, чтобы он направил лодку к правому берегу. Проплыв немного вдоль правого берега реки, они нашли удобный к высадке участок и высадились на берег.
               Вытащив лодку на берег, мужчины спрятали ее в кустах, замаскировав ветками.
               Затем вся группа двинулась в глубь окружавшего их леса. Впереди шел Теш, который знал эти места и уверенно, несмотря на темноту, вел группу вперед, за ним гуськом следовали остальные.
               К утру, они вышли на какую-то лесную дорогу. Здесь остановились, Теш ушел вперед на разведку, а Николай с Тарасом и Галей расположились на отдых, спрятавшись в лесной чаще недалеко от дороги.
               Теш долго отсутствовал, видимо искал следы ушедшей вперед группы бандитов.
Когда он вернулся, то рассказал, что банда форсированным маршем спешит к ущелью Духов и им следует поспешить вслед за ними. Так они и сделали.
               Нагнать банду они смогли лишь у подножья Восточных гор, перед входом в ущелье Духов, где те остановились на ночлег. Горами эти не высокие горные образования трудно было назвать, их не сравнить с Тибетом или Гималаями, но на местном наречии они так и назывались.
               О намерениях  грабителей не трудно было догадаться по их поведению. Ясно было одно, что  они не остановятся ни перед чем, только бы заполучить в свои жадные руки Золотую Бабу. Пленного сына шамана скорее все прикончат, как только они найдут её и спрятанные шаманами сокровища племени Ра - Золотого Солнца.
               Николай с Тешем решили еще раз этой ночью попытаться освободить пленника, с ними увязался в это благородное дело и молодой Тарас.
               Банда, расположившись у входа в ущелье, выставив часовых, отдыхала.
               Надо сказать, что это ущелье пользовалось дурной славой. Ходили легенды, что обитавшие здесь духи не любят не прошеных гостей. Они насылают на таких не званных гостей камнепады, летом сели, а зимой снежные лавины. И редко кто из таких "гостей" побывав здесь, возвращается домой живым.
Дело в том, что аборигены тщательно берегли свое сокровище - Золотую Бабу. Она была для них священная. Они почитали её, как некое божество, которое оберегает их от разных напастей и бед: лечит болезни, помогает им в охоте, в других различных промыслах, дарит долголетие наиболее почитаемым старикам и прочее, прочее.
               В ущелье, где в подземной галерее была размещена Золотая Баба, аборигены для непрошенных гостей устраивали различные смертельные ловушки. Ловушки в виде - камнепадов, зимой в виде - снежных лавин, весной и осенью вызывающие мощные селевые потоки.
               Прислуживали и охраняли ее стражники, которые денно и ночьно несли вахту у входа в пещеру.
               Слухи и различного рода домыслы о сокровищах Золотой Бабы широко разошлись в народе. Они дошли до алчных к золоту имперских пришельцев. Многие сложили свои головы, пытаясь отыскать Золотую Бабу.
               Поэтому эти охотники за сокровищами Золотой Бабы, понимали, что их там не ждут с распростертыми объятиями. Они знали, что рискуют жизнью, охотясь за ней. Но в каждом таком авантюристе теплилась надежда, что все  будет для него хорошо, именно для него, все обойдется и все будет, говоря современным языком на "ок-кей". Они гибли, так и не увидев этого сокровища.
               Все эти слухи и домыслы, не могли не наложить отпечаток на душевное состояние участников банды, когда они расположились здесь на отдых.
За едой у костра бандиты молча жевали жареное мясо и лишь изредка перебрасывались отдельными словами и фразами.
               Чувствуя напряженность среди своих корешей, старшой по фамилии Кречет, решил взбодрить свою банду.
- Что хлопцы приуныли! - наигранно бодро воскликнул он. - Петро достань с мешка пару бутылок спиртяшки для "сугриву".
               Все сразу оживились, когда Петро, долговязый верзила со шрамом на лице, полез в вещмешок и достал оттуда две бутылки мутноватой жидкости. Ловким движением он откупорил одну из них и первому налил спиртное в кружку старшому.
К нему мужики сидящие у костра стали протягивать свои кружки.
- Плесни живительной влаги Петро! -  попросил его здоровенный мужик по прозвищу Лось.
- И мне! И мне! - послышались просьбы мужиков.
Тот зубами открыв затычку у второй бутылки, плеснул Ивану в кружку на донышко самогона.
Тот поморщился и сказал:
- И это все! Так мало!..
- А ты думал что! Не вылью же я тебе всю бутылку. Вон сколько еще желающих выпить, - Петро обвел рукой держащей бутылку всю их компанию и стал наливать им в кружки спиртное.
- Плесни и мене! - протянул свою кружку молодой паренек по прозвищу Зеленый.
Петро налил и ему самогона. Последним он налил себе в кружку этого зелья.
- Мужики! - обратился к ним старшой. - Кореша мои боевые. Вот мы и у цели, по разъяснению этого заморыша, сына шамана, остался один переход до пещеры, где аборигены спрятали Золотую Бабу. Каждому хватить богатств этой Бабы, чтобы безбедно прожить до старости и не здесь в глуши, а где-нибудь на берегу лазурного моря с хорошенькой молодкой.
- Славно гутариш, старшой! - вставил свою реплику Лось. - Хорошо, чтобы это так и было.
- Вот за это и давайте выпьем друзья! - предложил тост старшой, и, подняв кружку, ловко опрокинул содержимое себе в рот.
                Поморщившись, он отломил корочку не первой свежести хлеба, чтобы  занюхать спиртное.
                Все дружно потянулись за ним, опорожняя свои кружки. Крепкое спиртное хорошо прогрело их глотки, и разговор вокруг костра оживился.
                Настроение у всех улучшилось, каждый из них в душе надеялся на хороший исход для себя, мечтал получить свою долю богатств Золотой Бабы и более-менее хорошо устроить свою "гребанную" жизнь.
                Мы не станем приводить здесь все разговоры у костра, они в основном крутились о богатстве и том, кто, на что, их потратит. Из-за этого бандиты завалились спать довольно поздно ночью.
               Все это время Николай с Тешем и Тарасам, лежали в засаде, наблюдая за ними и ждали момента, когда бандиты уснут и можно будет, сняв часовых подобраться к пленнику и освободить его.
Оставив Тараса с Галей в сосняке у ущелья, Николай с Тешом  осторожно стали приближаться к часовым.         
              Их силуэты порой хорошо просматривались на фоне костра, часовые на этот раз бдительно несли свою  службу. Очевидно, предыдущий случай, когда они потеряли своего товарища, научил их осторожности.
              Николай стал подбираться к дальнему часовому, который сторожил со стороны ущелья, а Теш должен был снять первым часового с их стороны.
Николай крадучись на четвереньках, а где ползком стал пробираться вверх по правому склону ущелья, заходя в тыл бандитов. Ущелье было каменистым с редкими кустиками травы и кустарников. В одном месте он случайно задел растяжку-ловушку, которую установили стражы Золотой Бабы. И в низ к входу в ущелье с грохотом сорвался камнепад. Николаю повезло в том, что он находился вверху и несколько сбоку потока камнепада.
              Грохот камнепада был такой, что бандиты, как ошпаренные вскочили и со всех ног бросились прочь из ущелья. Им повезло в том, что они лагерем расположились в начале ущелья, а не глубине его. Поэтому камнепад переломал ноги и пришиб не многих из них.
              Старшой и основной костяк банды были живы, отбежав на приличное расстояние от ущелья, они для острастки стали палить из ружей в сторону ущелья, пока старшой не приказал прекратить бесполезную стрельбу.
              В это время Теш, спрятавшись от камнепада, переждал пока бандиты уберутся подальше от заваленного камнями лагеря, он вылез из своего укрытия и нашел сына шамана с проломленным черепом. Увидев это, Теш в гневе прикончил нескольких бандитов, которые еще были живы и лежали под камнями, отрезав у них уши.
              Сына шамана спрятал в расщелине, прикрыв его ветками и камнями. В это время на востоке стала подыматься заря, и Тешу срочно нужно было возвращаться к своим. Поднявшись по склону ущелья, он вернулся к месту, где прятались Тарас и Галя. Здесь же уже находился и Николай, который, услышав грохот камнепада, понял, что их затея скрытно подобраться к бандитам провалилась.
              По утру, банда вернулась к тому месту, где был их лагерь. Они не нашли в живых никого.            
              Старшого удивило то, что они не нашли труп сына шамана.
- Мужики ищите  проводника, где-то же он должен быть.
Вскоре один из бандитов наткнулся на припрятанное тело его и позвал старшого:
- Старшой! Проводник здесь лежит, холодненький! - воскликнул он.
Кречет подошел к нему, осмотрел и сказал:
- Эти гады были здесь, поэтому нам надо будет утроить бдительность. Иначе все останемся без ушей. Понятно это всем!
- Что же здесь не понятного, чай не дураки! - ответил за всех Лось.
- А теперь давайте забросаем погибших своих товарищей камнями и песком, чтобы их звери не растерзали и двинем дальше.
              Бандиты стащили убитых в одну яму и забросали их камнями и песком, воткнув над могилой место креста палку с шапкой снятой с одного из убитого.
- Старшой, куда мы теперь двинем без проводника? - спросил Кречета самый молодой из участников банды по кличке Зеленый. Он был явно напуган видом убитых товарищей с отрезанными ушами.
- Зеленый, не боись! Где наша не пропадала! Этот инородец утверждал, что, поднявшись вверх по ущелью, мы наткнемся на пещеру, Это и есть вход в святилище этого Золотого идола.
               Так, что двинем вперед братва! Печенками чую, что Золотая Баба близко, ждет нас!
Кречет распределил обязанности при движении отряда по враждебному для них ущелью. Теперь впереди шла разведка во главе с опытным в таких походах Лосем, в центре шел сам Кречет с товарищами и замыкал отряд долговязый верзила Петро.
               Таким порядком банда осторожно двинулась дальше в глубь ущелья. Они знали, что где-то здесь должен быть вход в пещеру, где находился молитвенный дом Золотой Бабы.
Николай с Тешем, Тарасом и Галей последовали вслед за ними.
               Стражники Золотой Бабы, услышав шум камнепада, поняли, что к ним направляются не прошеные гости и на пути бандитов устроили засаду.
               К сожалению, у них не было огнестрельного оружия, и воевали они, как во времена Чингисхана стрелами и холодным оружием.
               Этим и объясняется то, что кучка казаков вооруженная пищалями, пистолями и легкими пушками во главе с Ермаком могла колонизовать этот громадный богатейший край.
                * * *
              Наше повествование было бы не полным, если бы здесь мы не привели краткую историческую справку о том, как произошла колонизация Сибири.
              Отметим при этом, что  если Ермак был завоевателем в основном Западной Сибири, то Хабаров продвинулся дальше и стал  завоевателем Амура;  Атласов - Камчатки; казак Дежнев, обогнувший Чукотский нос - Чукотки.
              Завоевание Сибири во многих отношениях очень сходно с завоеванием Мексики и Перу: так же как и там небольшая кучка людей, вооруженная огнестрельным оружием (пищалями и легкими пушками) стреляя невидимыми пулями, нагоняя громоподобными выстрелами страх на противника, побеждала тысячи и тысячи местных аборигенов, которые были вооружены стрелами и копьями.
               Дело в том, что северные Моголы и Татары не сумели воспользоваться изобретением пороха, поэтому они в конце XVI,  и даже в начале следующего века воевали оружием времен Чингисовых.
Вот, что значить веками почивать в тиши былых побед Чингисхана и не идти в ногу с мировым прогрессом. Это наглядный урок, как не надо делать, для всех победителей желающих почивать на лаврах прошлых  побед.  Поскольку, они, победив, отстав от жизни и прогресса, рано или поздно становятся побежденными.
Каждый казак из отряда Ермака шел на толпу неприятелей, смертоносною пулею убивал одного, а страшным звуком пищали своей разгонял двадцать и тридцать аборигенов.
               Так в первой битве на берегу Тобола, в урочище Бабасане, Ермак, стоя в окопе, несколькими залпами остановил стремительное наступление десяти тысяч всадников Маметкуловых, которые неслись во весь опор потоптать его. Залп из ружей и пушек, ударив по всадникам, повергнув в шок нападавших, и завершился победой Ермака. Тем самым он открыл себе путь к устью Тобола, хотя и не совсем безопасный: ибо аборигены, заняв крутой берег реки, называемой Долгим Яром, стрелами осыпали ладьи козаков.
               Второе сражение, хотя и менее важное, было в шестнадцати верстах от Иртыша, где властвовал улусный князь Карача, на берегах озера и теперь именуемого Карачинским. Ермак взял его Улус и в нем богатую добычу, зимние запасы и множество кадей меду.
               Третья битва, на Иртыше, жаркая, упорная, стоила жизни некоторому числу Ермаковых сподвижников, доказав, что независимость отечества мила и местным аборигенам, они выявили неустрашимость и упорство, но все же к ввечеру уступили казакам  победу.
               Тогда Ермак обратился к своим товарищам с речью:
- Мы долго жили худою славою (здесь Ермак намекал на их прошлую разбойную жизнь на Волге): умрем же с доброю! Бог дает победу, кому хочет: нередко слабым мимо сильных, да святится имя Его!"
Дружина сказала: "Аминь!" и с первыми лучами солнца 23 октября устремилась к засеке, где засели аборигены, воскликнув: с нами Бог!
               Неприятель сыпал на них стрелы, разил козаков, и даже в трех местах они сами, разобрав засеку, кинулись в рукопашный бой, безвыгодный для Ермаковых малочисленных отрядов бой.
               Они рубились саблями и копьями: люди падали с обеих сторон, но козаки, а с ними пришлые немецкие и литовские воины стояли крепкою стеною - успевали заряжать пищали и беглым огнем редели толпы неприятельские, гоня их обратно к засеке.
Ермак, Иван Кольцо мужественно шли впереди своих отрядов, повторяя громкое восклицание: с нами Бог!
               А слепой неприятельский вождь Кучюм, стоя на горе с имамами и муллами своими, кликал Магомета для спасения правоверных.
               К счастью московитов, к ужасу неприятелей, раненый их командующий Маметкул вынужден из-за пулевого ранения был оставить сечу. Мурзы, спасая раненного, увезли его в ладье на другую сторону Иртыша, и войско, оставшись без предводителя, как стадо баранов не знало, что делать, оно разуверилось в победе и побежало.
                Князья Остяцкие отступили в тыл; бежали и Татары.
                Слыша, что знамена Ермака уже развеваются на засеке, Кучюм тоже бежал в степи Ишимские, успев взять только часть богатой казны в своей сибирской столице.
                В этой главной, как пишут летописцы "кровопролитней шей" битве,  пало 107 добрых козаков. 
                Для сравнения: в последней мировой войне  погибло более 35 миллионов человек. Вот как быстро меняется мир!
                Это сражение козаков знаменовало собой господство России  на громадной территории: от Каменного хребта до Оби и Тобола.
                В Кучумовской столице победители нашли великое богатство, если верить летописцу: множество золота и серебра, азиатских (бухарских) парчой, драгоценных камней, мехов и все это козаки по-братски разделили между собою.
                Эти малочисленные отряды казаков, шайки бывших бродяг и грабителей (Ермак со своими сотоварищами до того занимался тем, что грабил купцов на Волге), движимые алчностью и любовью к славе, приобрели для России целое Царство, открыли для неё на севере и востоке второй новый мир.
                Мир хотя и малолюдный, и холодный, но привольный для жизни человеческой, где в недрах земли лежат разнообразные металлы, золото и драгоценные камни, в глуши дремучих лесов обитают ценные пушные звери, где можно в южных районах с успехом выращивать хлеб, заниматься скотоводством, где судоходные реки, плодоносные цветущие долины, хорошие рыбные промыслы на многочисленных реках и озерах.
                Таким образом,  купцы и беглый атаман Волжских разбойников дерзнули, без Царского повеления, прикрываясь именем московского царя Ивана III завоевать Сибирь.
                Последовавшие за ними царские воеводы провозгласили имя московского царя Ивана III на берегах Тавды, Иртыша, Оби, в пяти тысячах верстах от столицы.
               С тех пор этот московский царь именовался в своем титуле Югорским, сын его Обдорским и Кондинским, а внук Сибирским, обложив данью сию Могольскую, или Татарскую, Державу, которая составилась из древних Улусов Ишимских, Тюменских или Шибанских, известных нам с 1480 года и названных так, вероятно, по имени брата Бытыева, Шибана, едино властителя Северной Азии, на восток от моря Аральского.
               К числу буйных атаманов Волжских принадлежали тогда Ермак, Тимофеев, Иван Кольцо, осужденный Государем на смерть, Яков Михайлов, Никита Пан, Матвей Мещеряк.
Этих козаков, известных волжских злодеев, привлекли к служению московскому царю, купцы Строгановы и послали их воевать Сибирь.
                Вместо грабежа торговых караванов на Волге, чем занимался Ермак с товарищами, в Сибирь пришлая его лихая  братия. За ней двинулись волны эмиграции из материка, они на новой земле принялась завоевывать и подчинять себе местные  племена и облагать их ясаком из соболей в пользу московского государя, причем, конечно, значительная доля перепадала самим завоевателям.
                Рассказы о золоте и свободной жизни, слухи о несметном количестве соболей в Сибири, скорее всего преувеличенные, о том, что аборигены-инородцы в обмен за железный котел дают столько собольих шкур, сколько в котел вместится, вызвали усиленную эмиграцию не только из крепостной Москвы, но и из свободного населения древней Новгородской области.
                Жители  Олонецкой, Вологодской и Архангельской губерний и других, издавна знакомые с звериными промыслами, пустились в Сибирь добывать дорогого зверя. Все эти эмигранты, начиная с военной дружины Ермака, двигались в Сибирь конными или плыли на лодках, или шли пешком.
                Такая мешанина из различных народностей и сословий  хлынувшая в Сибирь, вместе с сосланными казаками, откровенными уголовниками и бандитами создавали свою особую среду обитания, где царские воеводы долго были неспособны установить свою власть на всей территории, она больше распространялась на их города.
                За пределами городов и воеводских поселений действовали свои законы, а в тайге действовал основной сибирский закон -  закон тайги, где больше царствовала сила, а не царский указ или приказ воеводы.
                Следует заметить, что первые партии русских переселенцев в Сибирь, принесли с собой на новую почву первичные формы общественной организации: казаки - военный круг; соболе-промышленники - артель, землепашцы - общину. Рядом с этими формами самоуправления в Сибири устраивалось и воеводское управление.
                Воеводческое управление вынужден был признать и Ермак; он сознавал, что без присылки новых людей и "огненного боя" словом - без поддержки Московского государства, ему, со своей малочисленной казачьей артелью, не удержать Сибири.
                Таким образом, в Сибири одновременно развивались две колонизации: вольнонародная, шедшая впереди, и правительственная, руководимая воеводами.
                В первое время, казачьи общины сохраняли свое самоуправление. Особенно они были независимы вдали от воеводских городов, на сибирских окраинах, где они содержали гарнизоны острогов, заброшенных среди враждебных племен. Если они сами, без воеводского почина, отправлялись на поиски новых данников, то все управление вновь занятым краем находилось в их руках. Первые сибирские города были ничто иное, как оседлые казачьи дружины или артели, управлявшиеся "кругом".
Эти оседлые казачьи артели поделили между собой ясачную Сибирь, и каждая из них имела свой район для сбора ясака. Иногда выходили споры, кому брать ясак с того или иного племени, и тогда один казачий город ходил на другой войной.
               Старшим в ряду сибирских городов считался Тобольск, который настаивал, что он один имеет право принимать иноземных послов.
               В позднейшее время свобода и инициатива этих артелей и общин сократились; но еще в ХYIII столетии многие дела, даже уголовные, отдаленные казачьи общины решали сами.
               В случае мятежа или заговора, гарнизон отдаленного острога собирал сход, присуждал преступников к смертной казни и исполнял ее, давая потом только знать в ближайшую воеводскую канцелярию. Так, например, поступили жители города Охотска с мятежными коряками, в конце ХYIII столетия. Это самоуправление и самосуды, однако, постепенно исчезали перед распространившейся воеводской властью. Но изредка вспыхивали попытки восстановить сибирскую старину.
               В частности так решался вопрос о низложении воевод в Иркутске и Таре. Следы этой борьбы сохранились в сибирских архивах, правда, в небольшом числе; но в действительности, их было больше.
               К Х1Х столетию самоуправление в сибирских городах окончательно пало. Остатки самоуправления уцелели лишь в деревнях, заброшенных в тайге, вдали от большого тракта.
               Борьба происходила не только в военном плане, но и в торговом и духовном, поскольку местные аборигены верили в своих идолов и шаманов, кроме того, здесь распространялось магометанство.
Прийдя в Сибирь московитам нужно было выдержать здесь жесткую конкуренцию с ловкими в торговом отношении туркестанцами, славящимися древностью своей культуры, восходящей за христианскую эру.
               Борьба эта продолжалась в течение XYII и XYIII столетий и отчасти даже и в XIX веке. Отатаривание местных аборигенов  продолжало совершаться и при русском владычестве; обращение язычников в ислам шло рядом с обращением в христианство, и некоторые племена, как, например, Барабинские татары, только в половине позапрошлого столетия перешли из шаманства в магометанство, - и тщетно раздавались голоса тобольских архиереев о принятии мер против мусульманской проповеди.
              Их призывы русифицировать местное население, искоренять идолопоклонство, сравнивать с землей языческие святыни, а на их месте строить христианские  церкви, не всегда и не везде осуществлялось на добровольной основе, местные племена не хотели менять вековые свои традиции, веру и язык.
               Не менее была трудна борьба с бухарцами и в торговом отношении. Бухарцы в XYII столетии держали в руках всю внутреннюю торговлю в Сибири; правда в XYIII столетии в их руках осталась только азиатская торговля.
               Вот такая сложная общественно-политическая, торговая и военная и духовная обстановка сложилась в рассматриваемое нами время в Сибири.
               Теперь, как я надеюсь, друзья, вы полнее представляете себе то сложное время, в котором жили наши герои.
                * * *
                Сейчас мы вернемся к подопечным Кречета, которые осторожно двигались по ущелью, чтобы отыскать вход в пещеру, где запрятано древнее божество аборигенов - Золотая Баба. Конечно, их желание разорить это древнее божество шло не от истинной веры (религии), а от жадности, стремлении обогатиться за счет местных племен. Их манило золото, а не проповеди попов.
                Лось шедший впереди отряда, первым увидел за поворотом вход в пещеру. Судя по её размерам, он понял, что это та пещера, которую они ищут.
                Он поспешил с этой вестью к старшому. Кречет, выслушав его, заметил:
- Это хорошо, что мы обнаружили жилище идола, теперь наша главная задача, выкурить из пещеры стражников. По признанию сына шамана, Золотую Бабу охраняет пара десяток стражников.
- Фью! - присвистнул Лось. - Да каждый из нас стоит десятерых!
- Ты, Лось, сильно не расслабляйся. Есть хорошая на этот счет поговорка: "Не говори гоп, пока не перескочишь!"
- Ясное дело, старшой, мы и не собираемся расслабляться! - заметил долговязый Петро. - Возьмем их на мушку и перестреляем как ворон.
- Тогда, парни, надо проверить свои пищали и потом осторожно начнем подвигаться к входу в пещеру. Ты Лось с Петром пойдете впереди, а мы за вами.
                Зарядив пищали, подсыпав свежего пороха, отряд Кречета, пригнувшись с ружьями на изготовку, стал осторожно продвигаться по ущелью.
                По мере приближения к пещере у каждого из них возникло чувство страха, им казалось, что кто-то наблюдает за ними, готовя какую-то подлянку.
                И их предчувствия оказались небеспочвенные. Когда они достигли самого узкого прохода в ущелье, на них посыпался град стрел. Стражники, укрывшись за камнями, метко стреляли, целясь в шею и головы наступающих. Первыми пали от множества стрел, попавшие в незащищенные участки тела, Лось и Петро.
                Лось получил стрелу прямо в глаз, а долговязый Петро в шею. Не успев выстрелить по защитникам Золотой Бабы, они уже корчились от боли на земле.
                Шедшие за ними Кречет с  товарищами открыли беспорядочную стрельбу по стрелкам, некоторые из них были сражены на повал их пулями. Поскольку дальнобойность их пищалей была выше, то они со временем перестреляли бы всех защитников Золотой Бабы.
                Но шедшие сзади Тарас с Тешем, заняв выгодные позиции в тылу отряда Кречета, стали стрелять по ним из своих пищалей, выбивая из строя одного за другим его корешей по банде.
                Их противоборство длилось уже более часа, видя бесперспективность дальнейшей перестрелки,  Кречет запросил мира, прокричав из-за камней:
- Мы сдаемся! Прекратите стрельбу!
В ответ Николай крикнул им:
- Бросайте оружие и с поднятыми руками, выходите к нам!
- Мужики! - тихо сказал Кречет. - Выходим вперед с поднятыми руками, ножи  прячем за голенища сапог. По моей команде валим близлежащих мудаков, которые думают, что мы и вправду сдаемся.
             Так с поднятыми руками они двинулись не вверх к стражникам Золотой Бабы, а в низ к малочисленной группе Николая.
             К стати, когда началась стрельба, Николай не очень то хотел гибели своих соотечественников. Он надеялся как-то мирно договориться с ними, что они уйдут от сюда по добру - по здорову, добровольно.
             Теш наоборот хотел их смерти, поэтому он из подаренного Николаем ружья стрелял метко, уложив наповал нескольких человек. Уроки стрельбы в свое время преподнесенные ему другом, казаком Николаем, не прошли даром.
             Его "громобой", как метко окрестили аборигены пищаль Теша, стрелял без промахов. Урон, нанесенный им банде, был большой.
             В это время на верху у входа в пещеру жрецы-защитники Золотой Бабы  убирали трупы своих товарищей и оказывали раненым первую медицинскую помощь. Лечить и врачевать их этому с детства учили старшие хранители Золотой Бабы.
             Николай видя, что люди Кречета сдаются, решил их отпустить. Когда они стали приближаться, он из своего укрытия крикнул им:
- Идите вниз с миром и не вздумайте сюда возвращаться!
- Это ты Николай? - спросил Кречет, проходя с поднятыми руками мимо него. - Не хорошо помогать не крещеным нехристям! Твой родственничек Демьян Многогрешный в гробу бы перевернулся, узнав, что его далекий отпрыск помогает нехристям.
- Ты моих родственников не тронь. Они бандитами никогда не были. По-твоему хорошо убивать людей, пусть даже не крещенных, из пищалей, грабя их святыни, отбирая пушнину и насилуя их женщин. Это, по-твоему, по-христиански! Вали отсюда пока цел. Спасибо скажи, что тебя отпускают с миром.
               Остатки банды Кречета под дулами Теша и Николая проследовали в низ и скрылись за поворотом ущелья.
               Когда Кречет со своими уцелевшими людьми отошел на приличное расстояние, он издали, прокричал:
- Мыкола, мы с тобой еще встретимся! Я не прощаюсь!
               В отчет Теш выстрелил вдогонку бандитам. Те кинулись бежать вниз по ущелью, стараясь убежать от прицельного огня его "громобоя".
               Все это время Тарас с Галей находились рядом в укрытии и все это видели и слышали. Таким образом, уроки вражды между соплеменниками они начали постигать рано.
               Теш попросил Николая подождать его здесь, пока он не поднимется к жрецам и попытается объясниться с ними.
               Николай не возражал, он понимал, что соотечественники Теша не очень доверяют пришлым иноземцам.
              Пока Теш вел переговоры со жрецами, Тарас попросил Николая, рассказать о его далеком родственнике Демьяне Многогрешном. Он кое-что слышал о нем от казаков. Но эта информация была противоречива. Одни его считали героем, другие предателем.
               Николай поведал ему печальную участь его предка. Поведаем и мы её вам в нашем кратком повествовании.
                * * *
               Его предок Демьян Игнатьевич Многогрешный - гетман Войска Запорожского с 6 марта 1669 года по 1672 год, преемник гетмана Брюховецкого, родился в городе Карпе.
Происходил из простой казацкой семьи. С 1649 года
войсковой есаул. Он был участником Освободительной войны под предводительством Хмельницкого.
Потом стал черниговским полковником. В 1668 году, будучи полковником, он, как противник Андрусовского перемирия 1667 года (по которому его страну Россия и Польша разделили на две части), принял участие в восстании против России, которое началось под руководством Брюховецкого.
17 декабря 1668 года на старшинском совете в Новгород-Северском Многогрешный был избран "северским гетманом". Переговоры между московским правительством и гетманом завершились заключением Глуховских статей 1669 года и провозглашением Многогрешного 19 марта 1669 года гетманом Левобережной Украины.
Он заключил с царем Алексеем Михайловичем очень важные для того времени Глуховские статьи, единственный документ, который после смерти Богдана Хмельницкого обеспечивал реальную автономию его страны.
               После избрания гетманом пытался проводить политику, направленную на защиту государственных интересов Украины.
               Однако вероломная политика царя, основанная на принципах - разделяй и властвуй, привела к тому, что деятельность его на посту  гетмана, стала поперек интересов России, и царь Московский его вероломно свергнул.
              В ночь с 12 на 13 марта 1672 года в Батурине казацкая старшина при поддержке начальника московского гарнизона арестовала Многогрешного и выдала представителям царского правительства. Гетман был вывезен в Москву, где в середине 1672 года над ним начался суд. Его обвинили в государственной измене, подвергли жестоким пыткам, под пытками он не признал свою вину, поэтому его приговорили к смертной казни.
              Впоследствии казнь, когда его голова уже лежала на плахе  под топором палача на Болотницкой площади в Москве,  царь московский, свидетели "смиловался" и заменил отсечение головы на высылку в тюрьму подольше в Сибирь. Его сослали в ссылку.
              Многогрешный был вывезен с семьей в Сибирь и заключен в Иркутскую тюрьму. В 1696 году по старой казацкой вере  постригся в монахи. Он умер в Селенгинске в 1703 году.
Похоронен на кладбище Старого Селенгинска. Дикостью русских попов было то, что и после его смерти попы осквернили его могилу, они утащили плиту с могилы Демьяна Многогрешного и использовали её  для строительства Спасского собора. Могильная плита была уложена в каменный пол этого собора, а место нахождение могилы сравняли с землей, где она находится теперь, никто не знает.
             Вот такая крутая судьба закинула род Многогрешных в Сибирь.
             Мы ниже еще вернемся с вами к судьбе опального гетмана и расскажем о его ратных подвигах здесь в Сибири.
                * * *
             Тут вернулся от жрецов Теш, разговор о бывшем гетмане Многогрешным им пришлось отложить на потом, сейчас в повестке дня были более важные  дела.
             Дипломатический демарш Теша увенчался успехом. После того, как он поведал историю о том, что его друзья с самого начала встали на их сторону, хотели спасти сына шамана и помогли им в защите от грабежа и поругания святой Золотой Бабы, жрецы хранители её пригласили его друзей подняться к ним в пещеру.
             То, что они увидели там, потрясло их до глубины души. Представьте себе, друзья, обширный грот в пещере, освещенный через прорубленные в скале боковые отверстия-окна.
             Откуда льются в грот лучи дневного свет. Лучи попадают на Золотую Богиню (в простонародье  Бабу), которая при этом вся светиться,  излучая вокруг себя божественный ореол. При этом в гроте слышится какая-то не земная музыка, как будто слышится шепот далеких звезд.
             Поражало всех то, что даже стены  подземного храма были обложены золотом и украшены алмазами, которые под лучами света освещали весь грот. На шею Золотой Богини было надето ожерелье в несколько фунтов золота, венец на голове осыпан был драгоценными каменьями, а на коленях стояла чаша такой величины, что четверо самых крепких козаков, вроде Нечипайзглузду,  могли утолить из нее жажду.         
             Чаша была наполнена серебряными монетами и медными царской чеканки деньгами.
Местные аборигены поклоняясь, жертвовали богине не только золото или серебро, но и подарки в виде «мягкого золота»: соболей, куниц,  горностаев, лисиц, медведей, рыси, белки...  Дарили также изделия из меди, железа и олова.
              Дарили то, чем богата была их земля, и, что представлялось в их глазах богатством, большой ценностью.
             Галя, пораженная этим чудом, как-то машинально ухватилась правой рукой за пальцы левой руки Тараса. Тот машинально сжал ладонь её руки, и они вместе почувствовали  неизгладимое слияние душ и сердец. Как будто  Золотая богиня с младенцем на руках говорила им: "Дети мои будьте счастливы! Живите в мире любя друг друга!"
              Николай с Тешем тоже застыли в удивлении, они тоже впервые увидели это древнее божество. Оно их заворожило своим божественным огнем и величественными звуками. Богиня как бы говорила им  на телепатическом волне:
- Все вы, люди, рождены для счастья, а не для вражды! Пожмите друг другу руки, живите в мире и согласии! На земле всем места хватит!
              Но силы Зла не хотели ни мира, ни согласия. Кречет, когда соединился со своим вторым отрядом, который, как вы помните, остался в тылу у дороги ведущей к ущелью, не успокоился на поражении.
              Зная о месте нахождении Золотой Бабы и о том, что ее стережет небольшая кучка жрецов с примкнувшими к ним Николаем и Тешом, решил взять реванш за поражение и овладеть сокровищами Золотой Бабы.
               Он с оставшимися корешами, скрытно двинулся назад к ущелью. Жрецы, успокоенные победой, заметили врагов лишь при подходе их к пещере. Завязалась перестрелка, при этом луки со стрелами хранителей Золотой Бабы не самое эффективное оружие.
               Пока тот или иной жрец вставал из-за своего укрытия и целился в противника из лука, по нему успевали нападающие выстрелить и попасть в него.
               Поэтому ряды защитников Золотой Бабы редели на глазах. Лишь когда к ним присоединился Николай с Тешем ситуация несколько улучшилась. Стреляли они из своих пищалей  на редкость метко. Это вынудило нападавших залечь и не высовываться. Потом к ним присоединились Тарас с Галей, в руках у них были трофейные ружья бандитов. И они тоже открыли беспорядочную стрельбу по бандитам.
 Видя такое дело, Николай забеспокоился, крикнул Тарасу:
- Зачем взял с собой Галину?
- Я тут не причем, она сама настояла! Говорит, что её отец научил стрелять.
Видя, что огневой огонь со стороны защитников усилился,  и дело с наступлением у них застопорилось, Кречет опять вступил в переговоры. Он из своего укрытия кричал:
- Николай, сдавайся! Обещаю тебе и твоим людям свободный выход из ущелья в обмен на твои "пушки".
- Ну и хитер же ты Кречет! Не верю я тебе!
- Николай! Тогда тебе и твоим людишкам хана! Вам некуда отсюда деться, перестреляем всех до одного, а девку, которая с тобой,  обслужим (здесь последовал непереводимый русский фольклор) всем хуралом. Понял! Так, что сдавайся!
                Услышав это, Тарас высунулся и пальнул в спрятавшегося за валуном Кречета. За ним Галя добавила из своего ружья. Пуля осыпала его россыпью камней, больно ударив по лицу.
Кречет чертыхнулся, стирая кровь с лица, потом закричал:
- Ну, ядрена вошь, всех перестреляем!
Николай, видя возмущенное состояние Тараса, сказал:
- Спокойнее Тарас, Кречет берет нас на "понт". Ты лучше береги пули для более прицельной стрельбы.
Надо протянуть время пока жрецы не упакуют свое святилище и не покинут пещеру.
- Куда они денутся из неё? - спросил Тарас.
- Теш сказал, что у них есть второй лаз из пещеры. Через него они и унесут Золотую Бабу.
- А мы, что будем делать?
- Прикрывать их отход, а затем сами уйдем через этот лаз.
Увидев, что какой-то бандит пытается короткими перебежками взобраться выше их пещеры, Николай выстрелил по нему. Бандит подпрыгнул, видно пуля задела его, а затем уполз за скалу.
Так они держали оборону пещеры около часа, затем к ним приполз Теш и что-то сказал Николаю на местном наречии.
Выслушав его, Николай сказал Тарасу:
- Тарас все, отходим! Бери Галю, и ползите в пещеру. Там ждите нас. Мы скоро вернемся.
Тарас с Галей уползли, а Николай с Тешем открыли интенсивную стрельбу по бандитам, не давая им высунуться. А за тем сами уползли к пещере, где присоединились к Тарасу и Гале.
- Теш, - спросил его Николай, - где лаз куда бежим!
                Тот показал рукой вглубь пещеры. Они двинулись за ним. Отодвинув какую-то плиту, Теш жестом руки пригласил  Тараса и Галю пролезть в лаз. За ним последовала Николай. Теш шел последний он закрыл плитой вход в лаз, а затем потянул за какой-то рычаг. Тот заскрипел и все ясно послышался шум воды извергающийся из подземного озера.
                В это время Кречет со своими бандитами преследую их, вошел в пещеру. Не успели они добраться до грота, как на них обрушился бурлящий поток воды. Поток сбил их с ног и, ударяя о камни, потащил вниз и далее прокатил по ущелью.
                Наши беглецы в кромешной темноте,  пригнувшись, чтобы не ударится головой, двигались в течение получаса по этому, сделанными руками жрецов лазу, пока не попали в другую пещеру и из нее уже выбрались на поверхность. Так  они оказались на другой стороне горы.
                Жрецов с Золотой Бабой и другими сокровищами уже не было видно, они, очевидно, ушли далеко вперед.
- Ну, вот и все, друзья! - сказал Николай. - Теперь осталось вас, довести до дому, до хаты!
Теш веди нас кратчайшим путем до их куреня!
               Охотник, улыбнувшись в ответ, махнув рукой в направлении куда следует идти, первым пошел вперед. Остальные последовали за ним. Спустя несколько дней они благополучно добрались домой.
               Радость встречи с родными и близкими была неописуема. Дело в том, что долгие безрезультатные их поиски, все меньше и меньше оставляли им надежду на благополучный исход.  А тут они сами появились, да еще вместе с друзьями.
                Старшины куреня на радостях устроили пир на весь мир.
                Что касается национальной пищи запорожских козаков, то она была отменная, без сала и запашной украинской домашней "ковбасы", как говорится: и не туды, и не сюды.
                А их вареники с вишнями (пусть даже с местной вишней), разве можно сравнить с чем-либо другим. Это просто объеденье.
                А их горилку с медом и перцем, разве можно сравнить с тем суррогатом, который гонят местные купцы из еловых шишек, это несравнимые вещи.
               А молодые казачки, да козаки, как поют, какие у них голоса-голосище, заслушаешься.
Так, что, говоря поэтическим языком:

"И я бы хотел там быть,
Горилку с медом пить,
Чтоб по усам текло
И в рот бы попадало,
При всем, при том - не мало!.."

                * * *
               Что же касается Золотой Бабы, то согласно бытующей легенде, грозна была она.  Как передавал местные предания: "Страшно было близко гора ходи. Баба шибко кричал". А известный исследователь Александр Гваньини еще ранее писал: "Рассказывают даже, что в горах, по соседству с этим золотым истуканом, слышали какой-то звук и громкий рев, наподобие трубного". В якутских олонхо идолица выглядит несколько по другому, якобы она: «На одержимо вертясь, Вскрикивая, Подпрыгивая, Как сверчок, звенеть начала. Исследователи олонхо отмечали, что в песнях идолицы явственно слышится колокольный звон. Они даже отождествляли ее с колоколом.
               Оставшиеся в живых участники неудавшегося похода за ней, вот  что поведали епископу и воеводе, утверждая, что аборигены:: "… дают ей долю от всякого промысла. А если кто этот закон нарушит, того мучит и томит. А кто принесет не от души и жалея, тот, пред нею упав, умрет. Имеет жрецов много и общину великую и богатую". И когда Кречет с подельниками не убоялся потревожить священный покой белогородской богини и пытался захватить ее богатства, тогда эта владычица аборигенов повелела спрятать себя, в огромное мольбище, чтобы пришельцы не смогли его отыскать. Вскоре по возвращении из похода казаки вместе с Кречетом попали в засаду и были почти полностью истреблены.
               Через год в те же места на охоту за Золотой Бабой  вышел хорошо вооруженный отряд Ивана Мансурова. В устье Иртыша воины срубили крепостицу и зазимовали. Большое остяцкое войско обступило укрепление, и целый день ходило на приступ. Назавтра осаждавшие принесли богиню, поставили ее под деревом и начали молебен о победе.
               Мансуров не стал дожидаться окончания молебна, после которого Золотая Баба должна была явить свою силу. Чтобы не искушать судьбу, по его команде стрелки ударили по собравшимся из пушек. Одно из ядер, якобы, достигло цели. Из летописей узнаем: "Древо оно, под ним же стоял бесурменский кумир, разбита на многие части, и кумир их сокрушиша".
               Несмотря на заверения летописцев об уничтожении идола, сообщения о Золотой Бабе появлялись и позднее. Последний раз эту святыню видели в 1930-х годах в тайном святилище кызымских ханов - в бассейне реки Обь. Следует заметить, что в яростный революционный  XX век борьба с язычеством была продолжена. Шел 1933 год. В компетентные органы поступил сигнал. Оказалось, что ханты, проживавшие по реке Казым (правый приток Нижней Оби), скрывают Золотую Бабу и поклоняются ей.
                Как известно в советское время, так называемая битва с "религиозным дурманом" была широко распространена, и здесь на Оби она была в самом разгаре. Казымского шамана схватили и бросили в застенок. К тайному капищу отправилась группа чекистов. Но тут таежные охотники взбунтовались и перестреляли непрошеных гостей. Расправа была скорой. Новый отряд оголтелых чекистов-атеистов уничтожил почти всех мужчин таежного племени. У оставшихся отобрали ружья, чем обрекли их на голодную смерть. Святилище разорили, но Золотого идола в нем не было. Что сталось с казымским идолом Золотой Бабы неизвестно.
               В 1981 году в местах, близких истокам Северной Сосьвы, побывал пермский кинооператор М.А. Заплатан, рассказавший впоследствии о встречах с местными старожилами. Один старый манси говорил ему, что в горы ходить нельзя, ибо там находится Сар-ни-Эква ("Золотая Женщина"):
- Вам ее не найти. Ее куда-то утащили наши старики, а потом убили сами себя…
Манси считали её матерью всего живого: она покровительствует новорожденным, определяет судьбу и срок жизни каждого человека, отмечая жизненный путь человека на своих священных бирках (похожих на современные миниатюрные флешки).
              Быть может на таких "флешках" записана, ваша судьба и ваша жизнь, друзья! И Высшие прокручивают её на своем глобальном земном мыслекомпьютере.
Впрочем, чем черт не крутит!!

                * * *

Продолжение следует...

=====================================================

Остросюжетные и юмористические книги, сборники стихов АркПоля можно заказать в Канаде - Welcome to Lulu  !   Questions About Placing a Bulk Order? 
Call 919-447-3244
через Интернет по адресам: 

1. Сборник любовной лирики –
2. Поэзия космоса –
3. Роман Кошевой атаман –
4. Роман Воскрешение –
5. Повесть Исполины – 
6. Сборник юмористических рассказов –
7. Новейший Завет -