В этом году осень пришла на юг необычайно рано, словно она спешила добросовестно отбыть все положенные ей календарем месяцы «от звонка до звонка».
Многочисленные любители бархатного сезона еще грелись днем на пляжах под лучами солнца и вовсю купались в прогревшемся за долгий летний зной море…Но ночами было не по южному холодно. В «люксах» курортники на полную мощь включали сплит- системы, а в «курятниках»- дешевых каморках (по 400 рублей в сутки с носа), - стучали от холода зубами под тонкими одеялами…
А тут еще зарядили дожди…И расцвечивая пелену небесной влаги стайками мокрых зонтиков, отдыхающая публика уныло слонялась по продуваемым ледяными ветрами набережным…
Поздним вечером пожилая семейная пара в горном предместье Джубги пила роскошный чай «Улыбка гейши», полулежа в креслах перед огромным телевизором. За стрельчатыми окнами громыхала гроза, но в доме царили покой и уют. Счастливый брак, красивый дом, стабильный достаток – что еще нужно людям, чтобы достойно встретить старость?
Вдруг где-то на улице раздался оглушительный грохот, экран телевизора погас. Вооружившись фонарями, старички спустились на первый этаж .О, Боже! Сквозь массивную металлическую дверь, булькая и пенясь, просачивалась мутная вода. Бесчисленными струйками, похожими на растревоженный выводок змей, она растекалась по яркой керамической плитке холла, пытаясь проникнуть в «святая святых», - нижний парадный зал дома.. В туалете дело обстояло еще хуже: и унитаз, и биде до краев наполнились черной, дурно - пахнущей жижей; из канализационных труб безостановочно капающая жижа растекалась по всему помещению, подбираясь к огромной стиральной машине и выложенной изразцами печке…
Во дворе истошно заскулила собака. Они открыли окно кухни, и их глазам предстала ужасная картина: прямо под окнами, в кромешной тьме (из-за отключенного электричества) на уровне подоконника со скоростью курьерского поезда мчался поток воды. Вода , крутясь в водоворотах, окружила со всех сторон большую , кирпичную будку несчастной цепной овчарки, которая примостилась на самом коньке будочной крыши.
Старушка закричала: «Спасите!» Но тут водяной поток разорвал стальную цепь собаки как ленточку, и с маху обернул собачью шею мертвой петлей… Отчаянный лай погибающей собаки затих в промозглой тьме.
Услышав крики стариков-соседей, Вовка натянул охотничьи сапоги и вышел под дождь. Вовка родился в этих местах и отлично знал, что горы и море- это зоны риска. Поэтому к разгулам стихии относился спокойно: ну, зальет подвал, ну, затопит курятник, ну , унесет приготовленные на зиму дрова – ничего страшного. Привыкли. Но только осветив мощным фонарем окрестности, Вовка сумел осознать весь масштаб происходящего: «Это – не просто паводок. Это в горах разбились смерчи!»
«Брат!» - молниеносно мелькнуло в его голове. Младший брат Руслан со своей семьей недавно справил новоселье в новом доме, построенном недалеко от устья реки Джубга. Вовка лихорадочно набрал на «садившимся» мобильнике номер и заорал что есть силы в трубку: «ТикАйте! ТикАйте!». Связь прервалась…
Полусонный Руслан, встревоженный отчаянным воплем брата, оделся и вышел на улицу. Гремела гроза. Мирно спавший поселок был погружен в непроглядную тьму. Но сквозь раскаты грома обостренный тревогой слух Руслана уловил какой-то далекий звук, похожий на рокот…
Он вернулся в дом, приказал жене и детям бежать на чердак, а сам ринулся в гараж, где стояла его новенькая «Лада», на покупку которой всю прошлую зиму он водил тяжелогруженые КАМАЗы в далекой Воркуте…
На максимальной скорости он рванул по грунтовке к трассе "Дон", пытаясь увести «Ладу» в безопасное место. Но тут стремительно надвинувшийся водяной вал накрыл машину и со всей силы бросил на стену соседнего недостроенного дома, плюща и ломая, как пустую консервную банку…
Жена Света, с ужасом наблюдавшая происходящее из чердачного окна, спотыкаясь в темноте, сбежала вниз,- воды в доме уже набралось по пояс. Она выпрыгнула из окна в ледяную черную воду и, ощупью добравшись до искореженной машины, втащила безвольно поникшее тело Руслана на высокое крыльцо соседнего дома… Время шло, вода спадала медленно. Словно штормящее море, огрызаясь огромными валами волн, не хотело принимать в себя грязные воды взбесившейся речки, не желая делить с ней вину за свершившуюся трагедию…
Руслан был без сознания. Сколько времени она просидела на мокром цементе крыльца, держа окровавленную голову мужа на коленях, Света не представляла. Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем вода спала. Тогда Света, взвалив тело едва подававшего признаки жизни мужа, себе на плечи и сгибаясь от непосильной ноши, медленно побрела по жидкой, чавкающей грязи напрямик, через пустырь к трассе, где уже появились многочисленные огоньки фар пробившихся к поселку машин МЧС...
Найденные во тьме первые трупы погибших, не сговариваясь, несли к зданию поселковой администрации и клали на загаженной, затоптанной лестнице у входа. Собравшаяся вокруг толпа безмолвствовала. Кого-то из погибших узнавали и под сдавленные рыдания женщин уносили по домам. Неопознанные трупы несли на руках вверх по улице к стоявшим в не затопленном месте машинам скорой помощи…
Дольше всех оставался лежать на лестнице труп пятилетней девочки. Из ее крепко сжатых, израненных кулачков торчали веточки и листья, - видимо, ребенок до последнего мгновенья отчаянно боролся за жизнь…
Но вот толпа расступилась,- из темноты шатающейся, обессиленной походкой вышла молодая женщина в изорванной, грязной ночной рубашке. Длинные черные волосы её сбились в страшные колтуны, глаза горели огнем безумия. Она ничком упала на лестницу, судорожно прижала к себе детский трупик. И из груди её вырвался дикий, душераздирающий вой. Так воют только смертельно раненные животные…
А до рассвета оставалось еще долгих четыре часа…