Из перебитых лап сочилась кровь. К ее сгусткам липли мухи, увязая в бурой жиже. Попытался пошевелить лапами. Безрезультатно. Кажется, кость на задней лапе прорвала кожу и торчит наружу. Смерть тихо подошла и, наклонившись, посмотрела в глаза пустыми глазницами. Попытался заскулить, но горло сдавил сухой хрип. Не успел.. Немного не успел.. Вспомнил, как мчался вперед, в чащу леса. Папоротник хлестал по взмыленным бокам, лапы выбивали комья слипшейся земли. Капкан. Дикая боль. Выстрелы. Прижал уши, вжался в мокрый мох. Прикусил зажатую стальными тисками капкана лапу, чтобы не завыть. Еще два шага - и обрыв. Один прыжок - и подушка из переплетенных ветвей кустарника скроет его. Напряжение мышц.. Ощущение полета прерывает жгучая боль, пронизывающая кишки. Несколько пуль разорвали живот. Глухой удар о землю... Забытье.. Вот он, маленький волчонок, копошится среди своих братьев под теплым боком мамы. Шершавый язык приглаживает шерсть на макушке. Запах молока и сладкий дух волчицы. Такой же, как у той, возле которой возились уже его волчата. Взгляд преданных глаз. Ночная охота стаи. Слаженные, четкие движения, словно стая - один живой организм. Страх загнанного животного заставляет трепетать ноздри. И - пир, среди пряного запаха крови и победы...
Il est mort? Dis-moi, qu'il est mort! Pauvre bete.. Женский голос, где-то позади. И мужской: Pas encore. Охотник вскидывает ружье, прицеливаясь в волчью голову. - Maintenant il est mort.
Странный сон.. Всегда думал, что перед смертью должно привидеться что-то другое... Мама.. Жена.. Маленький Антошка...
Послышались шаги. Двое. - Мертв? Чьи-то пальцы жестко опускаются на пульсирующую вену. - Пока нет. Лязг затвора.
- Теперь мертв.